Сейтказы МАТАЕВ: Мы – открытая страна
892
Мира КАРИМОВА
Оперативность и достоверность
– Пожалуй, один из самых актуальных вопросов сегодня для всего международного медиа-сообщества – состояние современной журналистики и формы подачи информации, когда объективность и непредвзятость уже перестали быть законами жанра…
– В последнее время все чаще сталкиваюсь с этим. Раньше, может, это пафосно будет звучать, но журналистика в большей степени служила обществу, она служила людям. А сейчас все подается с учетом интересов тех или иных групп. Ну и понятно, что с развитием социальных сетей журналистика нивелировалась. Многие мои коллеги даже не ходят на встречи, а просто звонят по телефону и узнают информацию. Естественно, соцсети сейчас играют большую роль и будут играть в будущем. Но приходит и сожаление…
– Людям, которые пишут в соцсетях, как им выработать собственный новостной фильтр?
– Некоторые страны поступают так: например, Китай, Саудовская Аравия, последнее время Турция фильтруют соцсети, в определенный период отключают Twitter, Facebook и так далее. Мы в этом отношении открытая страна. Помните, у нас одно время, в 90-х, очень много было газет, которые продвигали криминальные темы, эротику, гонялись за тиражами и рейтингами. Думаю, это болезнь роста, и мы должны были это пережить.
– То есть тогда это было востребовано, а сейчас другой всплеск?
– Да, всплеск такой идет. Каждый день сталкиваюсь с этим в соцсетях. Захожу, а там бывают такие вещи, что ни в какие ворота. Ну зачем людям знать, что ты ел на ужин и как это переварил? Это не журналистика. В журналистике информация должна быть социально значимой, представлять общественный интерес. Если нет, то зачем это выкладывать? Моветон.
Моя журналистика, вот опять же, как бы пафосно это не звучало, была связана с людьми. С героями труда, через призму человека или семьи можно было показать всю страну. А сейчас это исчезло… И вообще нет человека. Идут какие-то акции, реклама, и связано это все с совершенно другими потребностями людей. Может, это связано с тем, что мы становимся обществом потребителей, а не тех, кто что-то создает. "Я вот купила купальник за 200 евро!" И что? Ну, понятно, если ребенок потерялся, а это? И эти люди сутками сидят в соцсетях и страдают ерундой.
– Как вы считаете, нужно ли сейчас развивать зарубежную журналистику, для того чтобы мы могли получать информацию, которая важна не только для всего мира, но и подается с точки зрения значимости для Казахстана и казахстанцев?
– Еще в 90-е годы, когда работал пресс-секретарем Главы государства, вопрос о том, что нужно открывать зарубежные корпункты, чтобы получать информацию из первых рук, ставился постоянно. Когда воссоздавал КазТАГ, решил, что сначала мы будем покупать новости у того же Рейтера. А потом подумал, почему бы не сделать информагентства в ближних странах?
В Кыргызстане тогда несколько революций было. Часто бывал в Бишкеке и подумал, почему бы здесь не создать? Нужно лицензию? Хорошо, получили мы лицензию и открыли Кыргызское телеграфное агентство. Затем, помните, была непростая ситуация в Таджикистане. И там тоже ниша была, и мы пошли в эту страну. В Афганистане также получили лицензию.
В общем, сейчас у нас семь агентств, и мы уже можем обмениваться своими новостями между созданными агентствами. Мы уже не покупаем информацию, а пользуемся информацией партнеров, идет как бы дорога с двусторонним движением. И что интересно, власти государств, где есть наши агентства, относятся к нам хорошо, они уже поняли, что у нас нет ни политических, ни экономических притязаний.
И вот мы начали зарабатывать, у нас появились подписчики, очередное агентство мы открыли в Иране, а это огромная страна почти со 100-миллионным населением. Можно сказать, что в какой-то мере сейчас реализуются задачи, которые стояли 20 лет назад. Мы за последние шесть лет сумели поставить на ноги семь полноформатных агентств. Что самое главное в работе? Оперативность и достоверность. Мы всегда даем сбалансированную информацию, где присутствуют мнения двух сторон.
– И это вне зависимости от иностранной идеологии?
– Да, конечно! Меня, например, спрашивают: "Что самое главное в подаче информации?" Всегда говорю: "Главное – чтобы информация представляла интерес для общественности". У нас в основном на лентах экономика – завод новый открылся или транспортный узел, или в каком-то регионе началась грандиозная стройка. Такую информацию всегда покупают.
– То есть думающему человеку это дает прямую информацию. Дальше выводы делайте сами?
– Ну конечно! Если раньше, в советское время, когда у нас была цензура и каждый день в ЛИТО ходили на утверждение, мы писали между строк. Сейчас говорим прямо. Главное, что есть в нашей отечественной журналистике, – это право выбора. Не нравится один канал? Смотри другой. Не нравится направленность и подача статьи в одной газете? Читай другую. В некоторых странах такого нет. А у нас все решает кнопка на пульте.
Запад говорит о независимых СМИ… Независимых СМИ нет! За каждым стоит учредитель, за каждым стоит собственник. Поэтому они выполняют свои определенные задачи.
Главный капитал журналиста
– А вот можно такой неудобный вопрос задать?
– Пожалуйста!
– Вы, основатель КазТАГа, считаете свое агентство независимым?
– Это вы можете у моей редакции спросить (улыбается). Не забывайте, что в первую очередь я председатель Союза журналистов. С чего начинается утро? Говорю о том, где Президент находится, это важно, люди должны знать, потому что от позиции и передвижений Главы государства очень много зависит. Всегда слежу, что сегодня утром будет в Астане, потому что у нас практически половина информации там формируется. Но заданности нет. Всегда говорю, что надо писать объективно. На фактах.
Есть среди подписчиков такие организации, которые, например, просят убрать критическую информацию о них. Отвечаю: "Нет! Не напишем мы, напишут другие". Друзья звонят: "У нас здание сгорело, давайте не будем об этом писать". Говорю: "Нет!" Всегда убеждаю, что в таких ситуациях самое правильное самим дать комментарий.
С некоторыми банками так было, но объясняю, что лучше мы дадим материал объективно с вашими комментариями, с вашей точкой зрения. У нас должна быть сбалансированная информация, и вместе с тем мы стараемся выдавать ее первыми.
Мы часто говорим, что завтра или послезавтра состоится то или иное назначение, нам звонят из Астаны и спрашивают: "А откуда у вас такая информация?" Отвечаем, что у нас есть источник, который по закону мы можем не раскрывать. Если информация через два дня подтвердилась, то и вопросов нет. Но иногда ошибаемся, тогда приносим извинения. Бывает.
В принципе, быть учредителем – тяжелая ноша, стараюсь, чтобы на ленте не было информационных войн, прямой джинсы или PR. Это сразу видно. Мы же работаем с профессионалами.
Что считаю главным капиталом? Безусловно, репутацию. Если у тебя есть репутация, то ты стараешься ее не подмочить. А если начнешь работать в угоду кому-то или чему-то, можешь все потерять.
Мне иногда говорят: "Вот появилась такая информация, вам что, заплатили?" Говорю: "Нет". Продолжают: "А может, мы вам заплатим, чтобы ее убрать?" И здесь отвечаю отрицательно. Мы остаемся объективными, и поэтому у нас столько подписчиков. На нас подписаны и посольства иностранных государств, и Администрация Президента, и наше Правительство, и Парламент.
– Могут ли наши СМИ формировать объективный взгляд казахстанцев на зарубежные события?
– Тут нужно понимать, что была единая страна и единые средства массовой информации. Мы все работали вместе. Сейчас многие говорят об экспансии российских СМИ. Это вообще вопрос межгосударственных отношений. Я, конечно, за то, чтобы информация о Казахстане присутствовала в российских СМИ, но она для них не всегда интересна. Это опять же вопрос межгосударственного уровня.
Помните, создали телекомпанию "МИР"? Она должна была взять на себя такую задачу, и она ее выполняла. Конечно, я не сторонник того, чтобы закрывать иностранные СМИ в Казахстане, изоляция пойдет лишь во вред. Что касается телевидения, ну никто же не будет спорить, что на Новый год многие смотрят российские программы, потому что они интересные и классно сняты. Может, в этом вопросе государство поможет выделять бюджеты на такие же проекты нашим телевизионщикам? Это вопрос денег.
Знаете, разговаривал с очень известными людьми на тему Евразийского экономического союза. Помните, сколько критики было? Спросил мнение Олжаса Сулейменова, что он об этом думает. Так вот Олжас Омарович сказал, что с позиции геополитики – это благо для Казахстана. Ведь это 7 тысяч километров общей границы, это общий менталитет. Все-таки мы 200–300 лет вместе двигаемся, сказал он. Это крайне важно.
– Сейтказы Бейсенгазиевич, вы возглавляете Союз журналистов с 2001 года, хотелось бы отметить, что вы просты в общении. Демократичны со всеми, на равных и с новичками, и с корифеями…
– Считаю это нормальным. Никогда не делал различия – член ты союза или нет. Допустим, говорят, давайте отметим премией только своих. Говорю, что так не пойдет. Стараюсь всегда быть объективным. Главная задача – не делить, не пользоваться двойными стандартами. До сих пор так поступаю, как меня учили, а у меня были очень достойные учителя. Если ты ко всем делам относишься внимательно и объективно, то у тебя появляется репутация. Репутация для меня главный капитал.
У меня действительно хорошие учителя были в "Индустриальной Караганде", в московских "Известиях", рядом с Нурсултаном Абишевичем была хорошая учеба.
– Давайте вернемся к вашей общественной работе. Что, по вашему мнению, главное в подобной деятельности?
– Это призвание. Общественной работой занимался еще в армии, когда комсоргом был. Потом – в университете... Возглавлял партийную организацию "Индустриальной Караганды". Тут еще вот что важно – тебя обязательно должна понимать семья. В первую очередь. Потом есть ограничения – не должен быть в сомнительных компаниях, всегда должен быть в тонусе, не показывать плохого настроения. Очень много людей есть, которые меня поддерживают, и какие-то вопросы я могу по телефону решить. Естественно, когда они обратятся ко мне, то обязательно помогу. И эта работа не должна быть в тягость, ты должен чувствовать удовлетворение от того, что ты делаешь.
Другой банк
– Не так давно вас пригласили стать членом общественного совета при Жилстройсбербанке. Но вы, как журналист, как глава Союза журналистов, этот банк критиковали. Что-то изменилось в вашем отношении к банку?
– С Жилстройсбербанком наш Национальный пресс-клуб работал, и все было нормально. А потом прежнее руководство стало просить, чтобы мы не писали о том, что у них происходит. Мы отказались от этого, тем более у них такие вещи происходили. И потом так и получилось, они квартиры себе взяли в новом жилом комплексе.
Мы сказали, что договор с вами заключать не станем, а писать о вас будем. Тем более считаю, что Жилстройсбербанк занимает особое место среди всех банков второго уровня. Он работает с огромным количеством людей. И когда меня пригласили в общественный совет, когда я познакомился с новым руководителем Айбатыром Жумагуловым, я решил, почему бы не пойти.
Мне новая команда в банке понравилась – молодые, целеустремленные, с активной гражданской позицией, готовы выслушать критику. Если банкиры открыто и прозрачно собираются говорить о своих целях, с ними можно работать. Это, я считаю, нормально.
Кроме того, Жилстройсбербанк работает по программе "Доступное жилье-2020", и это представляет для меня большой общественный интерес. Потому что если в банке работа будет построена правильно, это будет плюс всему нашему государству. Очень много людей нуждаются в жилье, и банк реально начинает помогать.
В отношении банков, в принципе, понятно – все они должны иметь доходы. Но Жилстройсбербанк – другой банк. Это не значит, что он должен работать в минус, но политика должна быть приемлемой для народа.
– То есть общественный совет – своеобразный мост между банком, местными исполнительными органами и вкладчиками? Как посредник?
– Да. Банк с созданием общественного совета еще больше открылся обществу. У него в свое время была хорошая репутация, потом она была подмочена, сейчас банк старается ее восстановить. Работает открыто, прозрачно и честно. Условие: мы не должны быть вкладчиками, и это правильно. Но в состав общественного совета включили двоих клиентов банка, и это тоже очень важно, ведь эти люди знают ситуацию изнутри.
– В банке 400 тысяч вкладчиков. А вы не боитесь, что будут вам звонить и отвлекать от основной работы? Даже если 0,1% вкладчиков позвонят – это 400 человек.
– Пусть звонят. Не вопрос. Когда ко мне приходит человек, сразу объясняю свою компетенцию. Не делаю звонков, чтобы устроить чьих-то родственников на работу. Даже своим детям говорю: "Сами всего добивайтесь". Жена обижается, но я считаю, если будем все время помогать, что они сами смогут сделать? И я ни у кого ничего не беру. Я никому не обязан и могу говорить все, что думаю.
– А как вы думаете, ребята, которые пригласили вас в Жилстройсбербанк, не рискуют? Ведь в случае чего они могут попасть под вашу "плетку".
– Здесь вопрос такой, я же сначала посмотрел документы и с коллегами Сережей Туником и Сергеем Пономаревым поговорил: "Что думаете, ребята?" Они говорят: "Давай, это ведь впервые такое. Банк связан с таким количеством людей, и это не только очень интересная, но и значимая для всех казахстанцев работа".
Но и молчать о проблемах, касающихся программы "Доступное жилье" мы не будем. Нужно открыто говорить со всеми, кто с ней связан, на любом уровне. Вы же знаете, в составе общественного совета в большинстве своем публичные люди, пользующиеся уважением в обществе. Выполнять чей-то заказ мы не будем. Я главе банка во время нашей первой встречи так и сказал: "Если возникнут спорные вопросы, мы их озвучим в прессе. Прятать от общества ничего не будем. Подумайте, на что вы идете…" Он согласился с такими условиями. Еще раз подчеркну, если первый руководитель банка идет на такой шаг, значит, он действительно готов работать открыто. Как сейчас это модно говорить – транспарентно.
Мне потом из других структур звонили: давай приходи к нам, но мне не интересно. Не хочу быть свадебным генералом. А в Жилстройсбербанке мне очень понравилась команда. И потом, общественный совет может выступать с законодательными инициативами через депутатов в Астане. Знаю, что есть некоторые нестыковки в законе. Почему бы этого не сделать? Одно дело – председатель правления банка будет обращаться, или же мы сами выйдем на депутатов. Это разное. Очень многое упирается в законодательство. Но закон нарушать нельзя, а вот вносить поправки, которые помогут людям, нужно.
– Пожалуй, один из самых актуальных вопросов сегодня для всего международного медиа-сообщества – состояние современной журналистики и формы подачи информации, когда объективность и непредвзятость уже перестали быть законами жанра…
– В последнее время все чаще сталкиваюсь с этим. Раньше, может, это пафосно будет звучать, но журналистика в большей степени служила обществу, она служила людям. А сейчас все подается с учетом интересов тех или иных групп. Ну и понятно, что с развитием социальных сетей журналистика нивелировалась. Многие мои коллеги даже не ходят на встречи, а просто звонят по телефону и узнают информацию. Естественно, соцсети сейчас играют большую роль и будут играть в будущем. Но приходит и сожаление…
– Людям, которые пишут в соцсетях, как им выработать собственный новостной фильтр?
– Некоторые страны поступают так: например, Китай, Саудовская Аравия, последнее время Турция фильтруют соцсети, в определенный период отключают Twitter, Facebook и так далее. Мы в этом отношении открытая страна. Помните, у нас одно время, в 90-х, очень много было газет, которые продвигали криминальные темы, эротику, гонялись за тиражами и рейтингами. Думаю, это болезнь роста, и мы должны были это пережить.
– То есть тогда это было востребовано, а сейчас другой всплеск?
– Да, всплеск такой идет. Каждый день сталкиваюсь с этим в соцсетях. Захожу, а там бывают такие вещи, что ни в какие ворота. Ну зачем людям знать, что ты ел на ужин и как это переварил? Это не журналистика. В журналистике информация должна быть социально значимой, представлять общественный интерес. Если нет, то зачем это выкладывать? Моветон.
Моя журналистика, вот опять же, как бы пафосно это не звучало, была связана с людьми. С героями труда, через призму человека или семьи можно было показать всю страну. А сейчас это исчезло… И вообще нет человека. Идут какие-то акции, реклама, и связано это все с совершенно другими потребностями людей. Может, это связано с тем, что мы становимся обществом потребителей, а не тех, кто что-то создает. "Я вот купила купальник за 200 евро!" И что? Ну, понятно, если ребенок потерялся, а это? И эти люди сутками сидят в соцсетях и страдают ерундой.
– Как вы считаете, нужно ли сейчас развивать зарубежную журналистику, для того чтобы мы могли получать информацию, которая важна не только для всего мира, но и подается с точки зрения значимости для Казахстана и казахстанцев?
– Еще в 90-е годы, когда работал пресс-секретарем Главы государства, вопрос о том, что нужно открывать зарубежные корпункты, чтобы получать информацию из первых рук, ставился постоянно. Когда воссоздавал КазТАГ, решил, что сначала мы будем покупать новости у того же Рейтера. А потом подумал, почему бы не сделать информагентства в ближних странах?
В Кыргызстане тогда несколько революций было. Часто бывал в Бишкеке и подумал, почему бы здесь не создать? Нужно лицензию? Хорошо, получили мы лицензию и открыли Кыргызское телеграфное агентство. Затем, помните, была непростая ситуация в Таджикистане. И там тоже ниша была, и мы пошли в эту страну. В Афганистане также получили лицензию.
В общем, сейчас у нас семь агентств, и мы уже можем обмениваться своими новостями между созданными агентствами. Мы уже не покупаем информацию, а пользуемся информацией партнеров, идет как бы дорога с двусторонним движением. И что интересно, власти государств, где есть наши агентства, относятся к нам хорошо, они уже поняли, что у нас нет ни политических, ни экономических притязаний.
И вот мы начали зарабатывать, у нас появились подписчики, очередное агентство мы открыли в Иране, а это огромная страна почти со 100-миллионным населением. Можно сказать, что в какой-то мере сейчас реализуются задачи, которые стояли 20 лет назад. Мы за последние шесть лет сумели поставить на ноги семь полноформатных агентств. Что самое главное в работе? Оперативность и достоверность. Мы всегда даем сбалансированную информацию, где присутствуют мнения двух сторон.
– И это вне зависимости от иностранной идеологии?
– Да, конечно! Меня, например, спрашивают: "Что самое главное в подаче информации?" Всегда говорю: "Главное – чтобы информация представляла интерес для общественности". У нас в основном на лентах экономика – завод новый открылся или транспортный узел, или в каком-то регионе началась грандиозная стройка. Такую информацию всегда покупают.
– То есть думающему человеку это дает прямую информацию. Дальше выводы делайте сами?
– Ну конечно! Если раньше, в советское время, когда у нас была цензура и каждый день в ЛИТО ходили на утверждение, мы писали между строк. Сейчас говорим прямо. Главное, что есть в нашей отечественной журналистике, – это право выбора. Не нравится один канал? Смотри другой. Не нравится направленность и подача статьи в одной газете? Читай другую. В некоторых странах такого нет. А у нас все решает кнопка на пульте.
Запад говорит о независимых СМИ… Независимых СМИ нет! За каждым стоит учредитель, за каждым стоит собственник. Поэтому они выполняют свои определенные задачи.
Главный капитал журналиста
– А вот можно такой неудобный вопрос задать?
– Пожалуйста!
– Вы, основатель КазТАГа, считаете свое агентство независимым?
– Это вы можете у моей редакции спросить (улыбается). Не забывайте, что в первую очередь я председатель Союза журналистов. С чего начинается утро? Говорю о том, где Президент находится, это важно, люди должны знать, потому что от позиции и передвижений Главы государства очень много зависит. Всегда слежу, что сегодня утром будет в Астане, потому что у нас практически половина информации там формируется. Но заданности нет. Всегда говорю, что надо писать объективно. На фактах.
Есть среди подписчиков такие организации, которые, например, просят убрать критическую информацию о них. Отвечаю: "Нет! Не напишем мы, напишут другие". Друзья звонят: "У нас здание сгорело, давайте не будем об этом писать". Говорю: "Нет!" Всегда убеждаю, что в таких ситуациях самое правильное самим дать комментарий.
С некоторыми банками так было, но объясняю, что лучше мы дадим материал объективно с вашими комментариями, с вашей точкой зрения. У нас должна быть сбалансированная информация, и вместе с тем мы стараемся выдавать ее первыми.
Мы часто говорим, что завтра или послезавтра состоится то или иное назначение, нам звонят из Астаны и спрашивают: "А откуда у вас такая информация?" Отвечаем, что у нас есть источник, который по закону мы можем не раскрывать. Если информация через два дня подтвердилась, то и вопросов нет. Но иногда ошибаемся, тогда приносим извинения. Бывает.
В принципе, быть учредителем – тяжелая ноша, стараюсь, чтобы на ленте не было информационных войн, прямой джинсы или PR. Это сразу видно. Мы же работаем с профессионалами.
Что считаю главным капиталом? Безусловно, репутацию. Если у тебя есть репутация, то ты стараешься ее не подмочить. А если начнешь работать в угоду кому-то или чему-то, можешь все потерять.
Мне иногда говорят: "Вот появилась такая информация, вам что, заплатили?" Говорю: "Нет". Продолжают: "А может, мы вам заплатим, чтобы ее убрать?" И здесь отвечаю отрицательно. Мы остаемся объективными, и поэтому у нас столько подписчиков. На нас подписаны и посольства иностранных государств, и Администрация Президента, и наше Правительство, и Парламент.
– Могут ли наши СМИ формировать объективный взгляд казахстанцев на зарубежные события?
– Тут нужно понимать, что была единая страна и единые средства массовой информации. Мы все работали вместе. Сейчас многие говорят об экспансии российских СМИ. Это вообще вопрос межгосударственных отношений. Я, конечно, за то, чтобы информация о Казахстане присутствовала в российских СМИ, но она для них не всегда интересна. Это опять же вопрос межгосударственного уровня.
Помните, создали телекомпанию "МИР"? Она должна была взять на себя такую задачу, и она ее выполняла. Конечно, я не сторонник того, чтобы закрывать иностранные СМИ в Казахстане, изоляция пойдет лишь во вред. Что касается телевидения, ну никто же не будет спорить, что на Новый год многие смотрят российские программы, потому что они интересные и классно сняты. Может, в этом вопросе государство поможет выделять бюджеты на такие же проекты нашим телевизионщикам? Это вопрос денег.
Знаете, разговаривал с очень известными людьми на тему Евразийского экономического союза. Помните, сколько критики было? Спросил мнение Олжаса Сулейменова, что он об этом думает. Так вот Олжас Омарович сказал, что с позиции геополитики – это благо для Казахстана. Ведь это 7 тысяч километров общей границы, это общий менталитет. Все-таки мы 200–300 лет вместе двигаемся, сказал он. Это крайне важно.
– Сейтказы Бейсенгазиевич, вы возглавляете Союз журналистов с 2001 года, хотелось бы отметить, что вы просты в общении. Демократичны со всеми, на равных и с новичками, и с корифеями…
– Считаю это нормальным. Никогда не делал различия – член ты союза или нет. Допустим, говорят, давайте отметим премией только своих. Говорю, что так не пойдет. Стараюсь всегда быть объективным. Главная задача – не делить, не пользоваться двойными стандартами. До сих пор так поступаю, как меня учили, а у меня были очень достойные учителя. Если ты ко всем делам относишься внимательно и объективно, то у тебя появляется репутация. Репутация для меня главный капитал.
У меня действительно хорошие учителя были в "Индустриальной Караганде", в московских "Известиях", рядом с Нурсултаном Абишевичем была хорошая учеба.
– Давайте вернемся к вашей общественной работе. Что, по вашему мнению, главное в подобной деятельности?
– Это призвание. Общественной работой занимался еще в армии, когда комсоргом был. Потом – в университете... Возглавлял партийную организацию "Индустриальной Караганды". Тут еще вот что важно – тебя обязательно должна понимать семья. В первую очередь. Потом есть ограничения – не должен быть в сомнительных компаниях, всегда должен быть в тонусе, не показывать плохого настроения. Очень много людей есть, которые меня поддерживают, и какие-то вопросы я могу по телефону решить. Естественно, когда они обратятся ко мне, то обязательно помогу. И эта работа не должна быть в тягость, ты должен чувствовать удовлетворение от того, что ты делаешь.
Другой банк
– Не так давно вас пригласили стать членом общественного совета при Жилстройсбербанке. Но вы, как журналист, как глава Союза журналистов, этот банк критиковали. Что-то изменилось в вашем отношении к банку?
– С Жилстройсбербанком наш Национальный пресс-клуб работал, и все было нормально. А потом прежнее руководство стало просить, чтобы мы не писали о том, что у них происходит. Мы отказались от этого, тем более у них такие вещи происходили. И потом так и получилось, они квартиры себе взяли в новом жилом комплексе.
Мы сказали, что договор с вами заключать не станем, а писать о вас будем. Тем более считаю, что Жилстройсбербанк занимает особое место среди всех банков второго уровня. Он работает с огромным количеством людей. И когда меня пригласили в общественный совет, когда я познакомился с новым руководителем Айбатыром Жумагуловым, я решил, почему бы не пойти.
Мне новая команда в банке понравилась – молодые, целеустремленные, с активной гражданской позицией, готовы выслушать критику. Если банкиры открыто и прозрачно собираются говорить о своих целях, с ними можно работать. Это, я считаю, нормально.
Кроме того, Жилстройсбербанк работает по программе "Доступное жилье-2020", и это представляет для меня большой общественный интерес. Потому что если в банке работа будет построена правильно, это будет плюс всему нашему государству. Очень много людей нуждаются в жилье, и банк реально начинает помогать.
В отношении банков, в принципе, понятно – все они должны иметь доходы. Но Жилстройсбербанк – другой банк. Это не значит, что он должен работать в минус, но политика должна быть приемлемой для народа.
– То есть общественный совет – своеобразный мост между банком, местными исполнительными органами и вкладчиками? Как посредник?
– Да. Банк с созданием общественного совета еще больше открылся обществу. У него в свое время была хорошая репутация, потом она была подмочена, сейчас банк старается ее восстановить. Работает открыто, прозрачно и честно. Условие: мы не должны быть вкладчиками, и это правильно. Но в состав общественного совета включили двоих клиентов банка, и это тоже очень важно, ведь эти люди знают ситуацию изнутри.
– В банке 400 тысяч вкладчиков. А вы не боитесь, что будут вам звонить и отвлекать от основной работы? Даже если 0,1% вкладчиков позвонят – это 400 человек.
– Пусть звонят. Не вопрос. Когда ко мне приходит человек, сразу объясняю свою компетенцию. Не делаю звонков, чтобы устроить чьих-то родственников на работу. Даже своим детям говорю: "Сами всего добивайтесь". Жена обижается, но я считаю, если будем все время помогать, что они сами смогут сделать? И я ни у кого ничего не беру. Я никому не обязан и могу говорить все, что думаю.
– А как вы думаете, ребята, которые пригласили вас в Жилстройсбербанк, не рискуют? Ведь в случае чего они могут попасть под вашу "плетку".
– Здесь вопрос такой, я же сначала посмотрел документы и с коллегами Сережей Туником и Сергеем Пономаревым поговорил: "Что думаете, ребята?" Они говорят: "Давай, это ведь впервые такое. Банк связан с таким количеством людей, и это не только очень интересная, но и значимая для всех казахстанцев работа".
Но и молчать о проблемах, касающихся программы "Доступное жилье" мы не будем. Нужно открыто говорить со всеми, кто с ней связан, на любом уровне. Вы же знаете, в составе общественного совета в большинстве своем публичные люди, пользующиеся уважением в обществе. Выполнять чей-то заказ мы не будем. Я главе банка во время нашей первой встречи так и сказал: "Если возникнут спорные вопросы, мы их озвучим в прессе. Прятать от общества ничего не будем. Подумайте, на что вы идете…" Он согласился с такими условиями. Еще раз подчеркну, если первый руководитель банка идет на такой шаг, значит, он действительно готов работать открыто. Как сейчас это модно говорить – транспарентно.
Мне потом из других структур звонили: давай приходи к нам, но мне не интересно. Не хочу быть свадебным генералом. А в Жилстройсбербанке мне очень понравилась команда. И потом, общественный совет может выступать с законодательными инициативами через депутатов в Астане. Знаю, что есть некоторые нестыковки в законе. Почему бы этого не сделать? Одно дело – председатель правления банка будет обращаться, или же мы сами выйдем на депутатов. Это разное. Очень многое упирается в законодательство. Но закон нарушать нельзя, а вот вносить поправки, которые помогут людям, нужно.
