Свобода слова или безответственность?
946
Тимур Ерджанов, PhD, доцент кафедры международного права КазНУ им. Аль-Фараби
Сегодня хотелось бы рассмотреть вынесенное 16 июня 2015 года постановление ЕСПЧ по делу «Делфи АС» против Эстонии» (Delfi AS v. Estonia). Оно касается важнейшей проблемы, с которой лоб в лоб сталкивается современный юридический мир: кто должен нести ответственность за противоправные комментарии, размещаемые пользователями на интернет-ресурсах?
Не секрет, что на многих крупных сервисах (новостных порталах, в социальных сетях) царит настоящая вакханалия, когда в результате действий пользователей происходят массовые нарушения закона – от плагиата до распространения экстремистских идей.
Развитие информационных технологий до предела обострило вопрос о том, как соотносятся друг с другом свобода слова, журналистская этика и информационная безопасность общества. Решение Большой палаты Европейского суда, конечно, не решает эту проблему окончательно, но содержит ряд очень важных правовых идей, которые могут быть использованы современными государствами в борьбе с беспределом в Мировой паутине.
Обстоятельства дела в кратком изложении выглядят так. Заявителя – владельца крупнейшего информационного портала Эстонии – через суд обязали выплатить моральный ущерб за размещение анонимными пользователями недопустимых комментариев к редакционной статье. Компанию не спасло даже то, что на сайте эффективно действовали системы автоматической блокировки ненормативной лексики (так называемые «стоп-слова») и реагирования на жалобы читателей (кнопка «пожаловаться»). Все пользователи были предупреждены, что интернет-ресурс, будучи лишь технической платформой для обмена мнениями, не редактирует комментарии, и ответственность за их содержание несут сами авторы.
Более того, утвержденные администрацией сайта правила комментирования содержали подробный перечень запретов – от разжигания вражды до спама. Наконец, сама редакционная статья была абсолютно допустимой и взвешенной, а комментарии с угрозами и оскорблениями в адрес истца, «провисевшие» на сайте около полутора месяцев, были удалены в тот же день, когда тот впервые обратился к владельцу сайта с претензией.
Но даже эта комбинация фактов, свидетельствующих о том, что заявитель постарался максимально обезопасить себя от исков третьих лиц, не повлияла на позицию эстонских судов. Они пришли к выводу, что сайт единолично опубликовал редакционную статью и совместно с пользователями – противоправные комментарии при ее обсуждении. С точки зрения эстонских судов, владелец интернет-ресурса, отказавшийся от премодерации, должен был создать систему оперативного удаления любых незаконных комментариев, однако принятых им мер оказалось недостаточно. Важный пункт судебного решения: в условиях современного информационного потока возложение бремени по мониторингу комментариев на потенциальных потерпевших противоречит принципу добросовестности и ставит их в крайне невыгодное положение.
Другой принципиальный момент – вывод эстонских судов о том, что интернет-ресурс предоставляет не столько технические, сколько информационные услуги: сайт не выступал просто пассивным передаточным звеном между авторами суждений и их читателями, он предлагал активнее оставлять комментарии и был экономически в них заинтересован. Портал, как поставщик информации, мог бы претендовать на освобождение от ответственности лишь в том случае, если бы ему не было известно о содержании передаваемой информации и о ее противоправном характере.
Тот факт, что владельцы интернет-ресурса сами не писали комментариев, никак не означает, посчитал суд, что они их не контролировали, тем более что удаление комментариев было исключительно в их власти. При этом противоправность комментариев, о которых шла речь в этом деле, была очевидной всякому незаинтересованному лицу и не требовала каких-то специальных лингвистических экспертиз.
Потерпев поражение в судебном процессе, компания вынуждена была нанять целый штат модераторов, в задачи которых входило оперативно реагировать на жалобы пользователей и проверять все оставляемые комментарии на предмет соответствия правилам комментирования. Согласно представленной ЕСПЧ статистике, только за один месяц пользователями сайта было опубликовано около 200 000 комментариев, из которых около 8% впоследствии были удалены, в том числе по причине их оскорбительного характера.
Обращаясь в Европейский суд, компания «Делфи АС» утверждала, что обязанность интернет-ресурса выплатить моральный ущерб за оставленные пользователями комментарии нарушает свободу выражения мнений, гарантированную статьей 10 ЕКПЧ. По мнению заявителя, подобные судебные решения представляют собой непропорциональное ограничение свободы слова и возлагают на современные СМИ слишком тяжелое бремя, несовместимое с требованиями информационной эпохи.
Компания-заявитель также утверждала, что Интернет принципиально изменил саму природу журналистской деятельности: значительная часть информационного контента теперь создается самими пользователями, и это вносит существенный вклад в обсуждение обществом социально значимых вопросов. Цензура такой деятельности могла бы затормозить информационный прогресс; вполне достаточно, чтобы интернет-ресурсы оперативно реагировали на поступившие жалобы, а не занимались бесконечным мониторингом, опасаясь судебных исков.
«Делфи АС» ссылалась, помимо прочего, на Директиву ЕС 2000 года об электронной коммерции, согласно которой поставщики услуг освобождаются от ответственности, если, узнав о ее противоправности, они оперативно удалили информацию или заблокировали к ней доступ. По мнению компании, ее роль в распространении информации сравнима с ролью почтальона или книжного магазина, которые никогда не несут ответственность за опубликование каких-то сведений.
Наконец, компания-заявитель отмечала, что решение эстонских судов на практике оставляло за ней следующий выбор: либо, наняв массу модераторов, на всякий случай удалять любые подозрительные комментарии, либо вообще закрыть пользователям доступ к функции комментирования статей. В обоих случаях это нанесло бы по свободе слова удар, непропорциональный преследуемым целям. Между тем анонимность Интернета считается важной характеристикой Всемирной паутины как универсальной площадки для обмена мнениями, так как позволяет принять участие в дискуссии даже маргинальным группам лиц. При этом у государства в качестве альтернативы есть возможность привлекать к ответственности авторов противоправных комментариев, что было бы более справедливо.
В свою очередь эстонские власти утверждали, что вынесенное национальными судами решение никак не повлияло на статус заявителя, который продолжал оставаться крупнейшим новостным порталом страны. Читательские комментарии – это, по сути, часть журналистской работы «Делфи АС», которая зачастую выбирает для заголовков редакционных статей провокационные названия и жирным шрифтом выделяет информацию о количестве оставленных под статьями комментариев.
Комментарии увеличивают аудиторию интернет-ресурса, делая его привлекательным для рекламодателей и превращая тем самым в успешный бизнес-проект. Следовательно, вполне логично, что владельцы ресурса должны отвечать за содержание оставляемых пользователями комментариев.
Кроме того, эстонские власти отмечали, что возложение ответственности на авторов комментариев затруднено рядом объективных причин: установление точного IP-адреса компьютера, с которого отправлялись комментарии, не всегда возможно, а даже в случае идентификации такого компьютера могут возникнуть сложности с тем, чтобы доказать личность автора того или иного комментария.
В конце концов, подчеркивало государство-ответчик, размер присужденного морального ущерба – чуть более 300 евро – не был настолько велик, чтобы можно было говорить о существенном наступлении на свободу слова и СМИ.
Участвовавшие в деле в качестве третьей стороны организации (например, Хельсинкский фонд по правам человека) просили ЕСПЧ поддержать доводы компании-заявителя, считая, что ответственность за размещаемую в Интернете информацию должны нести авторы, а не владельцы интернет-ресурсов. Третьи стороны подчеркивали: анонимность Интернета при всех ее издержках – это огромное благо для развития свободы слова. Попытки принудительной деанонимизации пользователей (на примере Китая) оборачиваются резким снижением числа комментариев и массовым уходом людей на альтернативные интернет-ресурсы, особенно иностранные.
Оценивая аргументы сторон, ЕСПЧ повторил свои базовые правовые позиции, имеющие отношение к делу. Суд отметил, что возможность выражать свои взгляды в Интернете является беспрецедентным средством осуществления свободы выражения мнения. Однако наряду с этими преимуществами существуют и некоторые опасности. Клеветнические и другие явно противоправные материалы, в том числе разжигающие ненависть и призывающие к насилию, могут распространяться как никогда раньше по всему миру буквально за секунды и порой оставаться в Интернете достаточно долго. Настоящее дело возникло на стыке этих двух противоречащих друг другу реалий.
ЕСПЧ согласился с позицией эстонских судов в том, что деятельность интернет-СМИ отличается от работы печатных изданий, которые сами являются инициаторами опубликования читательских писем и перед опубликованием знакомятся с их содержанием. Требовать премодерации пользовательских комментариев от интернет-ресурсов нецелесообразно по целому ряду причин. Соответственно, могут быть некоторые различия при возложении ответственности за противоправный контент на традиционные СМИ и на интернет-ресурсы.
Вместе с тем Европейский суд отметил, что дело касается профессионального новостного портала, редакция которого, размещая свои статьи, тем самым сама формировала направленность и тематику пользовательских комментариев. Более того, в Эстонии деятельность «Делфи АС» (в частности, недопустимый характер части оставляемых на сайте комментариев) неоднократно была предметом общественного обсуждения. Следовательно, компания-заявитель могла предположить, что эстонские суды истолкуют национальные законы в неблагоприятном свете, возложив на нее обязанность отвечать за действия отдельных пользователей. Суд указал, что не вправе вмешиваться в толкование эстонского законодательства, сделанное эстонскими судами.
Далее ЕСПЧ подчеркнул, что вмешательство государства в свободу журналистской деятельности должно соответствовать критерию «необходимости в демократическом обществе», то есть быть оправдано соображениями защиты какого-то равнозначного общественного интереса. В данном случае таким интересом были честь, достоинство и репутация третьего лица. Журналисты для привлечения внимания общества к тем или иным проблемам вправе пользоваться широкой свободой и даже прибегать к преувеличениям и провокациям, однако это право не должно нарушать другие охраняемые законом интересы. При этом опасность вторжения в частную жизнь посредством публикаций в Интернете существенно выше, чем посредством публикаций в традиционных СМИ.
Возвращаясь к обстоятельствам данного дела, ЕСПЧ отметил, что компания-заявитель удалила оскорбительные комментарии в тот же день, когда истец обратился к ней с претензиями. По сути, она была оштрафована эстонским судом за то, что не сделала этого раньше: комментарии были доступны для всех в течение полутора месяцев. Согласившись, что сама редакционная статья была написана хотя и в критическом, но взвешенном ключе, ЕСПЧ подчеркнул, что она, тем не менее, спровоцировала ожесточенные дебаты читателей. В связи с тем что после отправки комментария сам пользователь уже не может его изменять или удалять, ЕСПЧ признал, что именно «Делфи АС» осуществляет необходимый контроль за комментариями. Этот контроль далеко выходит за рамки пассивной роли обычного поставщика информационных услуг.
ЕСПЧ также сослался на вынесенное 13 мая 2014 года постановление суда Европейского союза по делу компаний Google Spain и Google, в котором суд ЕС рассмотрел проблему доступности в Интернете в течение длительного периода информации, представляющей серьезное вмешательство в личную жизнь потерпевшего, и пришел к выводу, что основные права человека, как правило, перевешивают экономические интересы оператора поисковой системы и интересы других пользователей Всемирной сети.
Оценивая довод компании-заявителя о справедливости привлечения к ответственности самих авторов оскорбительных комментариев, Европейский суд указал на следующее. Во-первых, как показывает практика эстонских судов, не во всех случаях судебные предписания о необходимости предоставить пострадавшему IP-адреса, с которых были отправлены предположительно противоправные комментарии, позволяли найти виновного. Во-вторых, суд сослался на свое же постановление по делу «Компания Krone Verlag против Австрии (№ 4)», в котором он решил: «...если опасность того, что лицо, пострадавшее от клеветы, обратится в суд и получит компенсацию, возложить на медийную компанию, которая, как правило, находится в наилучшем финансовом положении, чем автор клеветнических суждений, это не приведет к несоразмерному вмешательству в право медийной компании на свободу выражения мнения».
Наконец, ЕСПЧ обратил внимание на то, что редакции интернет-ресурса всегда известно, сколько комментариев оставляется под той или иной статьей, следовательно, она всегда в курсе, где идет самая жаркая дискуссия. Исходя из этого, эстонские власти вправе были требовать от компании-заявителя, чтобы она без всяких жалоб, по своей инициативе удалила с сайта явно незаконные комментарии. Обязанность крупного новостного портала принять эффективные меры по ограничению распространения агрессивных высказываний и призывов к насилию нельзя приравнивать к «частной цензуре».
Европейский суд придал значение тому, что возможности потенциальной жертвы агрессивных высказываний по непрерывному отслеживанию комментариев в Интернете меньше, чем возможности крупного коммерческого новостного интернет-портала по предотвращению появления таких комментариев или по их оперативному удалению.
Исходя из этих соображений, Большая палата ЕСПЧ большинством голосов пришла к выводу, что эстонские власти не нарушили статью 10 ЕКПЧ.
Анализ данного дела был бы неполным, если не упомянуть об очень важных идеях, высказанных судьями в особых мнениях. Так, ряд судей весьма критически оценили позицию эстонских судов, которую можно было толковать в том смысле, что «Делфи АС» была наказана за то, что не предотвратила появление на сайте оскорбительных комментариев. На взгляд судей, такая позиция могла бы привести ЕСПЧ к совсем другому решению, так как обязанность премодерации представляет собой серьезную угрозу свободе слова в Интернете. Поэтому важно подчеркнуть: «Делфи АС» провинилась лишь тем, что оперативно не удалила явно незаконные комментарии, причем «явная незаконность» здесь тоже играет важную роль.
Наряду с этой позицией высказывалась и жесткая критика самой практики анонимных комментариев. Как отметил словенский профессор Боштян Зупанчич, «совершенно недопустимо сначала давать техническую возможность публиковать крайне агрессивные формы клеветнических высказываний, руководствуясь при этом низменными коммерческими интересами, а потом, пожимая плечами, утверждать, что поставщик интернет-услуг не несет ответственности за эти посягательства на личные права других лиц».
Оставшиеся в меньшинстве судьи, голосовавшие за нарушение статьи 10 конвенции, указывали, что вынесенное Большой палатой решение будет иметь губительные последствия для свободы интернет-СМИ. По их мнению, контроль над информационно-технологической инфраструктурой со стороны современных государств принимает все менее заметные формы, а Европейский суд просто добавил к этому ряду еще одну такую форму, фактически обязав крупнейшие информационные порталы заниматься цензурой. С точки зрения меньшинства практика, согласно которой интернет-ресурсы должны удалять комментарии только после обращений третьих лиц, выглядит гораздо более сбалансированной и справедливой.
Но главное, за что меньшинство критиковало вынесенное постановление, – это отход от прецедентной практики самого же ЕСПЧ, согласно которой в цифровую эпоху необходимо различать так называемых «активных посредников» и издателей. В итоге, по мнению двух судей ЕСПЧ, суд создал опаснейший прецедент, который может существенно ограничить свободу слова в Интернете.
Какие выводы можно сделать из постановления Европейского суда по делу «Делфи АС» против Эстонии»?
В первую очередь обращает на себя внимание явный акцент суда на профессиональный и коммерческий характер деятельности заявителя. Тот факт, что информационный портал сделал пользовательские комментарии важным инструментом повышения своей коммерческой привлекательности, позволил суду более строго отнестись к вопросу ответственности журналистов за виртуальные «письма читателей». Можно предположить, что в отношении других интернет-ресурсов (например, социальных сетей) логика ЕСПЧ была бы другой.
Кроме того, существенную роль сыграло то обстоятельство, что комментарии носили очевидно противоправный характер и не вносили какой-либо вклад в публичную дискуссию. Нельзя требовать от редакции СМИ экспертных знаний для точной квалификации любого комментария как противоправного. В противном случае самой идее «читательских новостей» придет конец: любому интернет-изданию проще будет вообще отказаться от функции комментирования редакционных материалов.
Большинство судей скептически отнеслись к идее премодерации пользовательских комментариев, отдавая должное различиям между интернет-ресурсами и традиционными СМИ. Вместе с тем система модерации должна быть более оперативной и удалять неправомерные комментарии незамедлительно, не дожидаясь жалоб от третьих лиц.
Имеет значение и размер санкции, которой подвергается СМИ-нарушитель. Если эта санкция не чрезмерна (то есть позволяет порталу функционировать в нормальном режиме) – это аргумент в пользу государства.
И еще один момент. Трудно сказать, каким было бы решение эстонских судов и самого ЕСПЧ, если бы компания-заявитель приняла действенные меры по идентификации каждого автора комментариев и могла предоставить потерпевшему лицу достоверные персональные данные о них.
Казахстанская правовая система уже на протяжении ряда лет находится в состоянии реформирования норм, регулирующих деятельность в Интернете. В настоящее время назрела необходимость в принятии комплексного закона о массовых коммуникациях и СМИ, который стал бы достойным ответом на вызов времени. Представляется, что правовые идеи, отраженные в рассмотренном постановлении Европейского суда, могли бы найти свое применение в развитии казахстанского законодательства.
Не секрет, что на многих крупных сервисах (новостных порталах, в социальных сетях) царит настоящая вакханалия, когда в результате действий пользователей происходят массовые нарушения закона – от плагиата до распространения экстремистских идей.
Развитие информационных технологий до предела обострило вопрос о том, как соотносятся друг с другом свобода слова, журналистская этика и информационная безопасность общества. Решение Большой палаты Европейского суда, конечно, не решает эту проблему окончательно, но содержит ряд очень важных правовых идей, которые могут быть использованы современными государствами в борьбе с беспределом в Мировой паутине.
Обстоятельства дела в кратком изложении выглядят так. Заявителя – владельца крупнейшего информационного портала Эстонии – через суд обязали выплатить моральный ущерб за размещение анонимными пользователями недопустимых комментариев к редакционной статье. Компанию не спасло даже то, что на сайте эффективно действовали системы автоматической блокировки ненормативной лексики (так называемые «стоп-слова») и реагирования на жалобы читателей (кнопка «пожаловаться»). Все пользователи были предупреждены, что интернет-ресурс, будучи лишь технической платформой для обмена мнениями, не редактирует комментарии, и ответственность за их содержание несут сами авторы.
Более того, утвержденные администрацией сайта правила комментирования содержали подробный перечень запретов – от разжигания вражды до спама. Наконец, сама редакционная статья была абсолютно допустимой и взвешенной, а комментарии с угрозами и оскорблениями в адрес истца, «провисевшие» на сайте около полутора месяцев, были удалены в тот же день, когда тот впервые обратился к владельцу сайта с претензией.
Но даже эта комбинация фактов, свидетельствующих о том, что заявитель постарался максимально обезопасить себя от исков третьих лиц, не повлияла на позицию эстонских судов. Они пришли к выводу, что сайт единолично опубликовал редакционную статью и совместно с пользователями – противоправные комментарии при ее обсуждении. С точки зрения эстонских судов, владелец интернет-ресурса, отказавшийся от премодерации, должен был создать систему оперативного удаления любых незаконных комментариев, однако принятых им мер оказалось недостаточно. Важный пункт судебного решения: в условиях современного информационного потока возложение бремени по мониторингу комментариев на потенциальных потерпевших противоречит принципу добросовестности и ставит их в крайне невыгодное положение.
Другой принципиальный момент – вывод эстонских судов о том, что интернет-ресурс предоставляет не столько технические, сколько информационные услуги: сайт не выступал просто пассивным передаточным звеном между авторами суждений и их читателями, он предлагал активнее оставлять комментарии и был экономически в них заинтересован. Портал, как поставщик информации, мог бы претендовать на освобождение от ответственности лишь в том случае, если бы ему не было известно о содержании передаваемой информации и о ее противоправном характере.
Тот факт, что владельцы интернет-ресурса сами не писали комментариев, никак не означает, посчитал суд, что они их не контролировали, тем более что удаление комментариев было исключительно в их власти. При этом противоправность комментариев, о которых шла речь в этом деле, была очевидной всякому незаинтересованному лицу и не требовала каких-то специальных лингвистических экспертиз.
Потерпев поражение в судебном процессе, компания вынуждена была нанять целый штат модераторов, в задачи которых входило оперативно реагировать на жалобы пользователей и проверять все оставляемые комментарии на предмет соответствия правилам комментирования. Согласно представленной ЕСПЧ статистике, только за один месяц пользователями сайта было опубликовано около 200 000 комментариев, из которых около 8% впоследствии были удалены, в том числе по причине их оскорбительного характера.
Обращаясь в Европейский суд, компания «Делфи АС» утверждала, что обязанность интернет-ресурса выплатить моральный ущерб за оставленные пользователями комментарии нарушает свободу выражения мнений, гарантированную статьей 10 ЕКПЧ. По мнению заявителя, подобные судебные решения представляют собой непропорциональное ограничение свободы слова и возлагают на современные СМИ слишком тяжелое бремя, несовместимое с требованиями информационной эпохи.
Компания-заявитель также утверждала, что Интернет принципиально изменил саму природу журналистской деятельности: значительная часть информационного контента теперь создается самими пользователями, и это вносит существенный вклад в обсуждение обществом социально значимых вопросов. Цензура такой деятельности могла бы затормозить информационный прогресс; вполне достаточно, чтобы интернет-ресурсы оперативно реагировали на поступившие жалобы, а не занимались бесконечным мониторингом, опасаясь судебных исков.
«Делфи АС» ссылалась, помимо прочего, на Директиву ЕС 2000 года об электронной коммерции, согласно которой поставщики услуг освобождаются от ответственности, если, узнав о ее противоправности, они оперативно удалили информацию или заблокировали к ней доступ. По мнению компании, ее роль в распространении информации сравнима с ролью почтальона или книжного магазина, которые никогда не несут ответственность за опубликование каких-то сведений.
Наконец, компания-заявитель отмечала, что решение эстонских судов на практике оставляло за ней следующий выбор: либо, наняв массу модераторов, на всякий случай удалять любые подозрительные комментарии, либо вообще закрыть пользователям доступ к функции комментирования статей. В обоих случаях это нанесло бы по свободе слова удар, непропорциональный преследуемым целям. Между тем анонимность Интернета считается важной характеристикой Всемирной паутины как универсальной площадки для обмена мнениями, так как позволяет принять участие в дискуссии даже маргинальным группам лиц. При этом у государства в качестве альтернативы есть возможность привлекать к ответственности авторов противоправных комментариев, что было бы более справедливо.
В свою очередь эстонские власти утверждали, что вынесенное национальными судами решение никак не повлияло на статус заявителя, который продолжал оставаться крупнейшим новостным порталом страны. Читательские комментарии – это, по сути, часть журналистской работы «Делфи АС», которая зачастую выбирает для заголовков редакционных статей провокационные названия и жирным шрифтом выделяет информацию о количестве оставленных под статьями комментариев.
Комментарии увеличивают аудиторию интернет-ресурса, делая его привлекательным для рекламодателей и превращая тем самым в успешный бизнес-проект. Следовательно, вполне логично, что владельцы ресурса должны отвечать за содержание оставляемых пользователями комментариев.
Кроме того, эстонские власти отмечали, что возложение ответственности на авторов комментариев затруднено рядом объективных причин: установление точного IP-адреса компьютера, с которого отправлялись комментарии, не всегда возможно, а даже в случае идентификации такого компьютера могут возникнуть сложности с тем, чтобы доказать личность автора того или иного комментария.
В конце концов, подчеркивало государство-ответчик, размер присужденного морального ущерба – чуть более 300 евро – не был настолько велик, чтобы можно было говорить о существенном наступлении на свободу слова и СМИ.
Участвовавшие в деле в качестве третьей стороны организации (например, Хельсинкский фонд по правам человека) просили ЕСПЧ поддержать доводы компании-заявителя, считая, что ответственность за размещаемую в Интернете информацию должны нести авторы, а не владельцы интернет-ресурсов. Третьи стороны подчеркивали: анонимность Интернета при всех ее издержках – это огромное благо для развития свободы слова. Попытки принудительной деанонимизации пользователей (на примере Китая) оборачиваются резким снижением числа комментариев и массовым уходом людей на альтернативные интернет-ресурсы, особенно иностранные.
Оценивая аргументы сторон, ЕСПЧ повторил свои базовые правовые позиции, имеющие отношение к делу. Суд отметил, что возможность выражать свои взгляды в Интернете является беспрецедентным средством осуществления свободы выражения мнения. Однако наряду с этими преимуществами существуют и некоторые опасности. Клеветнические и другие явно противоправные материалы, в том числе разжигающие ненависть и призывающие к насилию, могут распространяться как никогда раньше по всему миру буквально за секунды и порой оставаться в Интернете достаточно долго. Настоящее дело возникло на стыке этих двух противоречащих друг другу реалий.
ЕСПЧ согласился с позицией эстонских судов в том, что деятельность интернет-СМИ отличается от работы печатных изданий, которые сами являются инициаторами опубликования читательских писем и перед опубликованием знакомятся с их содержанием. Требовать премодерации пользовательских комментариев от интернет-ресурсов нецелесообразно по целому ряду причин. Соответственно, могут быть некоторые различия при возложении ответственности за противоправный контент на традиционные СМИ и на интернет-ресурсы.
Вместе с тем Европейский суд отметил, что дело касается профессионального новостного портала, редакция которого, размещая свои статьи, тем самым сама формировала направленность и тематику пользовательских комментариев. Более того, в Эстонии деятельность «Делфи АС» (в частности, недопустимый характер части оставляемых на сайте комментариев) неоднократно была предметом общественного обсуждения. Следовательно, компания-заявитель могла предположить, что эстонские суды истолкуют национальные законы в неблагоприятном свете, возложив на нее обязанность отвечать за действия отдельных пользователей. Суд указал, что не вправе вмешиваться в толкование эстонского законодательства, сделанное эстонскими судами.
Далее ЕСПЧ подчеркнул, что вмешательство государства в свободу журналистской деятельности должно соответствовать критерию «необходимости в демократическом обществе», то есть быть оправдано соображениями защиты какого-то равнозначного общественного интереса. В данном случае таким интересом были честь, достоинство и репутация третьего лица. Журналисты для привлечения внимания общества к тем или иным проблемам вправе пользоваться широкой свободой и даже прибегать к преувеличениям и провокациям, однако это право не должно нарушать другие охраняемые законом интересы. При этом опасность вторжения в частную жизнь посредством публикаций в Интернете существенно выше, чем посредством публикаций в традиционных СМИ.
Возвращаясь к обстоятельствам данного дела, ЕСПЧ отметил, что компания-заявитель удалила оскорбительные комментарии в тот же день, когда истец обратился к ней с претензиями. По сути, она была оштрафована эстонским судом за то, что не сделала этого раньше: комментарии были доступны для всех в течение полутора месяцев. Согласившись, что сама редакционная статья была написана хотя и в критическом, но взвешенном ключе, ЕСПЧ подчеркнул, что она, тем не менее, спровоцировала ожесточенные дебаты читателей. В связи с тем что после отправки комментария сам пользователь уже не может его изменять или удалять, ЕСПЧ признал, что именно «Делфи АС» осуществляет необходимый контроль за комментариями. Этот контроль далеко выходит за рамки пассивной роли обычного поставщика информационных услуг.
ЕСПЧ также сослался на вынесенное 13 мая 2014 года постановление суда Европейского союза по делу компаний Google Spain и Google, в котором суд ЕС рассмотрел проблему доступности в Интернете в течение длительного периода информации, представляющей серьезное вмешательство в личную жизнь потерпевшего, и пришел к выводу, что основные права человека, как правило, перевешивают экономические интересы оператора поисковой системы и интересы других пользователей Всемирной сети.
Оценивая довод компании-заявителя о справедливости привлечения к ответственности самих авторов оскорбительных комментариев, Европейский суд указал на следующее. Во-первых, как показывает практика эстонских судов, не во всех случаях судебные предписания о необходимости предоставить пострадавшему IP-адреса, с которых были отправлены предположительно противоправные комментарии, позволяли найти виновного. Во-вторых, суд сослался на свое же постановление по делу «Компания Krone Verlag против Австрии (№ 4)», в котором он решил: «...если опасность того, что лицо, пострадавшее от клеветы, обратится в суд и получит компенсацию, возложить на медийную компанию, которая, как правило, находится в наилучшем финансовом положении, чем автор клеветнических суждений, это не приведет к несоразмерному вмешательству в право медийной компании на свободу выражения мнения».
Наконец, ЕСПЧ обратил внимание на то, что редакции интернет-ресурса всегда известно, сколько комментариев оставляется под той или иной статьей, следовательно, она всегда в курсе, где идет самая жаркая дискуссия. Исходя из этого, эстонские власти вправе были требовать от компании-заявителя, чтобы она без всяких жалоб, по своей инициативе удалила с сайта явно незаконные комментарии. Обязанность крупного новостного портала принять эффективные меры по ограничению распространения агрессивных высказываний и призывов к насилию нельзя приравнивать к «частной цензуре».
Европейский суд придал значение тому, что возможности потенциальной жертвы агрессивных высказываний по непрерывному отслеживанию комментариев в Интернете меньше, чем возможности крупного коммерческого новостного интернет-портала по предотвращению появления таких комментариев или по их оперативному удалению.
Исходя из этих соображений, Большая палата ЕСПЧ большинством голосов пришла к выводу, что эстонские власти не нарушили статью 10 ЕКПЧ.
Анализ данного дела был бы неполным, если не упомянуть об очень важных идеях, высказанных судьями в особых мнениях. Так, ряд судей весьма критически оценили позицию эстонских судов, которую можно было толковать в том смысле, что «Делфи АС» была наказана за то, что не предотвратила появление на сайте оскорбительных комментариев. На взгляд судей, такая позиция могла бы привести ЕСПЧ к совсем другому решению, так как обязанность премодерации представляет собой серьезную угрозу свободе слова в Интернете. Поэтому важно подчеркнуть: «Делфи АС» провинилась лишь тем, что оперативно не удалила явно незаконные комментарии, причем «явная незаконность» здесь тоже играет важную роль.
Наряду с этой позицией высказывалась и жесткая критика самой практики анонимных комментариев. Как отметил словенский профессор Боштян Зупанчич, «совершенно недопустимо сначала давать техническую возможность публиковать крайне агрессивные формы клеветнических высказываний, руководствуясь при этом низменными коммерческими интересами, а потом, пожимая плечами, утверждать, что поставщик интернет-услуг не несет ответственности за эти посягательства на личные права других лиц».
Оставшиеся в меньшинстве судьи, голосовавшие за нарушение статьи 10 конвенции, указывали, что вынесенное Большой палатой решение будет иметь губительные последствия для свободы интернет-СМИ. По их мнению, контроль над информационно-технологической инфраструктурой со стороны современных государств принимает все менее заметные формы, а Европейский суд просто добавил к этому ряду еще одну такую форму, фактически обязав крупнейшие информационные порталы заниматься цензурой. С точки зрения меньшинства практика, согласно которой интернет-ресурсы должны удалять комментарии только после обращений третьих лиц, выглядит гораздо более сбалансированной и справедливой.
Но главное, за что меньшинство критиковало вынесенное постановление, – это отход от прецедентной практики самого же ЕСПЧ, согласно которой в цифровую эпоху необходимо различать так называемых «активных посредников» и издателей. В итоге, по мнению двух судей ЕСПЧ, суд создал опаснейший прецедент, который может существенно ограничить свободу слова в Интернете.
Какие выводы можно сделать из постановления Европейского суда по делу «Делфи АС» против Эстонии»?
В первую очередь обращает на себя внимание явный акцент суда на профессиональный и коммерческий характер деятельности заявителя. Тот факт, что информационный портал сделал пользовательские комментарии важным инструментом повышения своей коммерческой привлекательности, позволил суду более строго отнестись к вопросу ответственности журналистов за виртуальные «письма читателей». Можно предположить, что в отношении других интернет-ресурсов (например, социальных сетей) логика ЕСПЧ была бы другой.
Кроме того, существенную роль сыграло то обстоятельство, что комментарии носили очевидно противоправный характер и не вносили какой-либо вклад в публичную дискуссию. Нельзя требовать от редакции СМИ экспертных знаний для точной квалификации любого комментария как противоправного. В противном случае самой идее «читательских новостей» придет конец: любому интернет-изданию проще будет вообще отказаться от функции комментирования редакционных материалов.
Большинство судей скептически отнеслись к идее премодерации пользовательских комментариев, отдавая должное различиям между интернет-ресурсами и традиционными СМИ. Вместе с тем система модерации должна быть более оперативной и удалять неправомерные комментарии незамедлительно, не дожидаясь жалоб от третьих лиц.
Имеет значение и размер санкции, которой подвергается СМИ-нарушитель. Если эта санкция не чрезмерна (то есть позволяет порталу функционировать в нормальном режиме) – это аргумент в пользу государства.
И еще один момент. Трудно сказать, каким было бы решение эстонских судов и самого ЕСПЧ, если бы компания-заявитель приняла действенные меры по идентификации каждого автора комментариев и могла предоставить потерпевшему лицу достоверные персональные данные о них.
Казахстанская правовая система уже на протяжении ряда лет находится в состоянии реформирования норм, регулирующих деятельность в Интернете. В настоящее время назрела необходимость в принятии комплексного закона о массовых коммуникациях и СМИ, который стал бы достойным ответом на вызов времени. Представляется, что правовые идеи, отраженные в рассмотренном постановлении Европейского суда, могли бы найти свое применение в развитии казахстанского законодательства.
