Связь души, времен и поколений
855
Наталья ГРИБОВА, Алматы
– Я родился там, где заканчивается пространство Алтайских гор, где живут лесные алтайцы, шорцы. Дух, ощущение этой земли у меня с самых младых ногтей. Недавно на чествовании новой книги казахстанского писателя Герольда Бельгера "Избранное" я сказал о том, что все мы живем в пространстве, ареале, неком духовном поле большого планетарного явления, которое носит название Саяно-Ялтай. Когда в начале нового тысячелетия я оказался на территории Казахстана, то попал, как считаю, на родную землю. Поскольку моим любимым поэтом и главным учителем в плане литературы, поэзии, стихотворчества был великий сын казахского народа Павел Васильев. Недавно в литературных кругах мне сказали, что не было бы великого Олжаса, если б не было Васильева. Олжас аккумулировал все открытия Павла, насытил, напитал неким новым, современным духом, новыми явлениями и событиями, которые происходили в этом мире. Вторым человеком, которого, к счастью, я знал лично, был тоже казахский поэт, художник, исследователь Евгений Курдаков. Мы активно переписывались, встречались, я публиковал его труды и поэмы у себя в журнале «Сибирские огни». Мне очень приятно, что в Усть-Каменогорске в 2010 году была открыта мемориальная доска в его честь, состоялись Курдаковские чтения, продолжаются исследования его творчества как языковеда и переводчика. И когда, повторюсь, в начале нового тысячелетия я здесь познакомился с Ролланом Сейсембаевым, то попал в свою атмосферу. Это произошло вполне естественно. Я участвовал в нескольких литературных праздниках в Семее, урочище Жедибай, Карауле, затем и в Алматы.
Вспоминаю, как однажды на большом литературном празднике в Карауле меня по-доброму разыграли два замечательных человека. Перед зрителями выступала певица красавица Жанар Айжанова. Я был потрясен и ее голосом, и атмосферой праздника. Мои коллеги говорят: "Володя, ты ей очень понравился, и она просила передать тебе тобук – половину заколки. Если ты приедешь через год, через десять лет, найдешь и вручишь тобук, все, это клятва, она твоя". Это древний миф, казахский обычай, как я впоследствии узнал. В результате родилась ставшая широко известной, много раз переизданная и получившая несколько премий поэма "Тобук". Если бы не было этого доброго розыгрыша… А заколка до сих пор хранится у меня. Полгода я находился под впечатлением, писал, все разверстал во времени и пространстве. У меня события происходят не только на территории сегодняшнего Казахстана, но и на Алтае на протяжении последних трех тысячелетий. Поэтический образ женщины реальный. Недавно на Алтае, на плато Укок, нашли мумию алтайской принцессы. Я добавил, что когда к ней приблизился, в кулачке она сжимала вторую половину заколки (смеется). Вот такой развернутый в метафору миф. Этот веселый случай обернулся одним из лучших моих произведений, которые связаны с Казахстаном.
– Как вы пришли к Шакариму? Что в его творчестве близко вам?
– С поэтическим творчеством Шакарима я знаком не близко, но его трагическая история и судьба потрясли. И у меня есть поэма, посвященная национальному поэту под названием "Сухой колодец".
– Вы активно сотрудничаете с журналом "Аманат".
– Да, и я уверен, что деятельность Роллана Сейсембаева, Института литературы народов мира при КазНУ имени Аль-Фараби, международного клуба "Абай" с огромной библиотекой – величайшее благо для казахской культуры и литературы, для объединения многонационального народа Казахстана, по сути, это подвиг служения. И в эту работу органично вписалось сотрудничество с журналом "Сибирские огни", где мы публиковали авторов из Казахстана, и наши авторы успешно публиковались на страницах журнала "Аманат". Я должен сказать, что с 2014 года не являюсь главным редактором "Сибирских огней". Сегодня у руководства стоит мой ближайший друг, ведущий романист и писатель Михаил Щукин. Я остаюсь в редколлегии. Некоторая свобода действий позволяет мне сегодня более плотно сотрудничать и с КазНУ имени Аль-Фараби, и с клубом "Абай", и с журналом "Аманат".
– Расскажите более подробно о ваших переводах.
– Я очень давно и в большом объеме занимаюсь переводами. Это стихотворные тексты и произведения неизвестных авторов, жырау, которые мне присылают, переводы персидской поэзии и тексты из произведений Аль-Фараби. Те поэмы, о которых я говорил выше, сегодня активно печатаются в Казахстане. В 2010 году я выступал в алматинской библиотеке для незрячих. Там присутствовало много фронтовиков, а после мы посетили мемориал 28 гвардейцев-панфиловцев. Стоял пылающий тюльпанами апрель. Так и возникла небольшая поэма "В поисках поводыря". Ее опубликовал один из казахстанских журналов буквально через полгода. И такое сотрудничество не прерывается. Более того, вы знаете, что ректор КазНУ имени Аль-Фараби Галым Мутанов тоже близок поэтическому процесс,у и мне удалось за последний год перевести книгу его стихов, которая совсем скоро выйдет из печати. Работа эта меня увлекает и близка моей евразийской душе.
– Значит, душа у вас евразийская?
– Я же начал с того, что родился на Алтае, и потом моим первым учителем был переводчик алтайского эпоса Александр Плитченко. Он был ответственным секретарем журнала "Сибирские огни" и в юности меня поддерживал. А потом познакомил с главным сибирским евразийцем, которого в печати называют Эл башчы алтайского народа. Это национальный духовный лидер Бронтой Бедюров. В прежние годы поэт и литератор, сейчас общественный деятель. Удивительно образованный, знающий историю Азии как свои пять пальцев. И Евгений Курдаков, и Павел Васильев такие же евразийцы. Давайте вспомним в связи с этим Льва Николаевича Гумилева. Знаете, в 90-х мне позвонил друг и говорит: "Володя, приезжай в Питер. Есть возможность со Львом Николаевичем увидеться". Я тогда смутился встречаться с человеком, который являл собой вершину, глыбу. Но его труды я все прочитал и изучил.
– Что вы думаете о казахской литературе и культуре?
– Я повторюсь, что побывал на презентации у казахстанского писателя, как я его называю "махатмы Бельгера". И поразился, насколько он казах по духу. Так что если есть у казахов такие люди, как Герольд Бельгер, Роллан Сейсембаев, Мухтар Ауэзов, Бахытжан Канапьянов, Улугбек Есдаулетов – живая плоть, живая материя литературы, культуры, то значит, что надо от этого отталкиваться. Мы познакомились и подружились в этот раз с Ермеком Турсуновым, Игорем Вовнянко. Кинематограф, культура, литература в Казахстане не просто живы, они активно развиваются. Приведу пример. Есть у меня друг, казах по происхождению, замечательный русский поэт Бахыт Кенжеев. Мы с ним общаемся, переписываемся. В последнее время, когда в глобальном мире такая напряженная обстановка, смотрю, современный поэт обращается к Пушкину. Где искать опору? В прошлом, в вечных истинах. У Абая, Айтматова, Пушкина. Я с Бахытом солидарен. У великих поэтов и писателей есть ответы на все вопросы. Это вдохновляет и внушает надежду.
– Какие у вас впечатления о Казахстане?
– Меня изумляет ваша молодежь. В этот раз я наблюдал некую погруженность в учебу, труд. Нормой становится трехъязычие, изучение нескольких языков. Я поражен упорством молодых, их стремлением к знаниям. В связи с этим я вспоминаю свою юность. Я оканчивал Институт народного хозяйства в Новосибирске и заочно Литературный институт, но мы были гораздо беззаботнее. Надо, на мой взгляд, быть посвободнее, жизнь-то дана не столько для того, чтобы деньги зарабатывать. Жизнь дана, чтобы любить, дружить, путешествовать, наслаждаться Божьим творением. Сколько вокруг красивых мест! Поэтому мне хочется пожелать молодым, чтобы они иногда останавливались, оглядывались. Разумеется, трудиться надо, это главное человеческое предназначение. Но не класть ради карьеры свою жизнь.
– А какова конкретно цель вашего нынешнего приезда?
– Встречи со студентами, выступления, преподавание, чтение лекций, семинары. Предмет, который я веду в КазНУ имени Аль-Фараби, называется "Сибирская литература, поэзия, перевод". Я подключаю темы и моих личных творческих исканий.
– Молодежь сейчас читает?
– То, что положено по программе, да. Но когда я открываю им новые вещи, то вижу живой огонь в глазах, желание это постичь. Оказывается, многих вещей, касаемых именно поэтического, литературного творчества, перевода, они не знают. А ведь поэзия и литература дают уникальные моменты общения, в ходе которых возникают жизненный, творческий опыт и опыт литературной работы.
– Вы играете на музыкальном инструменте? Я вижу у вас на груди талисман в миниатюрном футляре.
– Это шан-кобыз, древнейший на планете музыкальный инструмент. Я и студентам рассказываю про него. Одна грань футляра – голова беркута – обозначает связь с вечным синим небом. Другая – словно погребальная лодка: звук, извлекаемый из инструмента, бывает порой связан с иным, потусторонним миром. Этот футляр изготовил мне алтайский мастер лет 25 тому назад. По-настоящему играть на инструменте меня научил и посвятил в эту тайну один народный артист, музыкант и певец, гениально исполняющий алтайский фольклор. Мы с ним одновременно попали в Иволгинский буддийский дацан, где хранится в хрустальном саркофаге в позе лотоса нетленное тело Хамбо Ламы Итигэлова. У меня есть поэма, ему посвященная.
– Я слышала, что все прототюркское в первозданном виде сохранилось до сегодняшних дней у алтайцев.
– И у тувинцев, и язык, и обычаи. Меня в свое время благословил Алексей Калкин, великий алтайский кайчи, который великолепно исполнял многочасовые эпосы. Безусловно, духовная величина.
Я думаю, задача пропаганды современной литературы, ее лучших образцов – это задача, которую нам еще предстоит решить. Если в прежние времена на это работала огромная идеологическая машина, то сегодня дело обстоит иначе. Я, как редактор, за 15 лет работы видел свою задачу прежде всего в сохранении слова, творческого начала, школы. Журнал "Сибирские огни" существует более 90 лет, один список его авторов может украсить любую литературную энциклопедию. В тяжелый период главное призвание таких изданий, как "Аманат", "Сибирские огни" и других, – это сохранение слова, школы и работа с начинающими молодыми авторами, чтобы пресечь откровенное щебетание и графоманию, то, что сегодня происходит в соцсетях. Если все будет напитано духом Пушкина, Абая, Шакарима, если все будет транслироваться и воплощаться в юных душах, мы достигнем того, что будем иметь в отечестве любящих и достойных граждан.
Вспоминаю, как однажды на большом литературном празднике в Карауле меня по-доброму разыграли два замечательных человека. Перед зрителями выступала певица красавица Жанар Айжанова. Я был потрясен и ее голосом, и атмосферой праздника. Мои коллеги говорят: "Володя, ты ей очень понравился, и она просила передать тебе тобук – половину заколки. Если ты приедешь через год, через десять лет, найдешь и вручишь тобук, все, это клятва, она твоя". Это древний миф, казахский обычай, как я впоследствии узнал. В результате родилась ставшая широко известной, много раз переизданная и получившая несколько премий поэма "Тобук". Если бы не было этого доброго розыгрыша… А заколка до сих пор хранится у меня. Полгода я находился под впечатлением, писал, все разверстал во времени и пространстве. У меня события происходят не только на территории сегодняшнего Казахстана, но и на Алтае на протяжении последних трех тысячелетий. Поэтический образ женщины реальный. Недавно на Алтае, на плато Укок, нашли мумию алтайской принцессы. Я добавил, что когда к ней приблизился, в кулачке она сжимала вторую половину заколки (смеется). Вот такой развернутый в метафору миф. Этот веселый случай обернулся одним из лучших моих произведений, которые связаны с Казахстаном.
– Как вы пришли к Шакариму? Что в его творчестве близко вам?
– С поэтическим творчеством Шакарима я знаком не близко, но его трагическая история и судьба потрясли. И у меня есть поэма, посвященная национальному поэту под названием "Сухой колодец".
– Вы активно сотрудничаете с журналом "Аманат".
– Да, и я уверен, что деятельность Роллана Сейсембаева, Института литературы народов мира при КазНУ имени Аль-Фараби, международного клуба "Абай" с огромной библиотекой – величайшее благо для казахской культуры и литературы, для объединения многонационального народа Казахстана, по сути, это подвиг служения. И в эту работу органично вписалось сотрудничество с журналом "Сибирские огни", где мы публиковали авторов из Казахстана, и наши авторы успешно публиковались на страницах журнала "Аманат". Я должен сказать, что с 2014 года не являюсь главным редактором "Сибирских огней". Сегодня у руководства стоит мой ближайший друг, ведущий романист и писатель Михаил Щукин. Я остаюсь в редколлегии. Некоторая свобода действий позволяет мне сегодня более плотно сотрудничать и с КазНУ имени Аль-Фараби, и с клубом "Абай", и с журналом "Аманат".
– Расскажите более подробно о ваших переводах.
– Я очень давно и в большом объеме занимаюсь переводами. Это стихотворные тексты и произведения неизвестных авторов, жырау, которые мне присылают, переводы персидской поэзии и тексты из произведений Аль-Фараби. Те поэмы, о которых я говорил выше, сегодня активно печатаются в Казахстане. В 2010 году я выступал в алматинской библиотеке для незрячих. Там присутствовало много фронтовиков, а после мы посетили мемориал 28 гвардейцев-панфиловцев. Стоял пылающий тюльпанами апрель. Так и возникла небольшая поэма "В поисках поводыря". Ее опубликовал один из казахстанских журналов буквально через полгода. И такое сотрудничество не прерывается. Более того, вы знаете, что ректор КазНУ имени Аль-Фараби Галым Мутанов тоже близок поэтическому процесс,у и мне удалось за последний год перевести книгу его стихов, которая совсем скоро выйдет из печати. Работа эта меня увлекает и близка моей евразийской душе.
– Значит, душа у вас евразийская?
– Я же начал с того, что родился на Алтае, и потом моим первым учителем был переводчик алтайского эпоса Александр Плитченко. Он был ответственным секретарем журнала "Сибирские огни" и в юности меня поддерживал. А потом познакомил с главным сибирским евразийцем, которого в печати называют Эл башчы алтайского народа. Это национальный духовный лидер Бронтой Бедюров. В прежние годы поэт и литератор, сейчас общественный деятель. Удивительно образованный, знающий историю Азии как свои пять пальцев. И Евгений Курдаков, и Павел Васильев такие же евразийцы. Давайте вспомним в связи с этим Льва Николаевича Гумилева. Знаете, в 90-х мне позвонил друг и говорит: "Володя, приезжай в Питер. Есть возможность со Львом Николаевичем увидеться". Я тогда смутился встречаться с человеком, который являл собой вершину, глыбу. Но его труды я все прочитал и изучил.
– Что вы думаете о казахской литературе и культуре?
– Я повторюсь, что побывал на презентации у казахстанского писателя, как я его называю "махатмы Бельгера". И поразился, насколько он казах по духу. Так что если есть у казахов такие люди, как Герольд Бельгер, Роллан Сейсембаев, Мухтар Ауэзов, Бахытжан Канапьянов, Улугбек Есдаулетов – живая плоть, живая материя литературы, культуры, то значит, что надо от этого отталкиваться. Мы познакомились и подружились в этот раз с Ермеком Турсуновым, Игорем Вовнянко. Кинематограф, культура, литература в Казахстане не просто живы, они активно развиваются. Приведу пример. Есть у меня друг, казах по происхождению, замечательный русский поэт Бахыт Кенжеев. Мы с ним общаемся, переписываемся. В последнее время, когда в глобальном мире такая напряженная обстановка, смотрю, современный поэт обращается к Пушкину. Где искать опору? В прошлом, в вечных истинах. У Абая, Айтматова, Пушкина. Я с Бахытом солидарен. У великих поэтов и писателей есть ответы на все вопросы. Это вдохновляет и внушает надежду.
– Какие у вас впечатления о Казахстане?
– Меня изумляет ваша молодежь. В этот раз я наблюдал некую погруженность в учебу, труд. Нормой становится трехъязычие, изучение нескольких языков. Я поражен упорством молодых, их стремлением к знаниям. В связи с этим я вспоминаю свою юность. Я оканчивал Институт народного хозяйства в Новосибирске и заочно Литературный институт, но мы были гораздо беззаботнее. Надо, на мой взгляд, быть посвободнее, жизнь-то дана не столько для того, чтобы деньги зарабатывать. Жизнь дана, чтобы любить, дружить, путешествовать, наслаждаться Божьим творением. Сколько вокруг красивых мест! Поэтому мне хочется пожелать молодым, чтобы они иногда останавливались, оглядывались. Разумеется, трудиться надо, это главное человеческое предназначение. Но не класть ради карьеры свою жизнь.
– А какова конкретно цель вашего нынешнего приезда?
– Встречи со студентами, выступления, преподавание, чтение лекций, семинары. Предмет, который я веду в КазНУ имени Аль-Фараби, называется "Сибирская литература, поэзия, перевод". Я подключаю темы и моих личных творческих исканий.
– Молодежь сейчас читает?
– То, что положено по программе, да. Но когда я открываю им новые вещи, то вижу живой огонь в глазах, желание это постичь. Оказывается, многих вещей, касаемых именно поэтического, литературного творчества, перевода, они не знают. А ведь поэзия и литература дают уникальные моменты общения, в ходе которых возникают жизненный, творческий опыт и опыт литературной работы.
– Вы играете на музыкальном инструменте? Я вижу у вас на груди талисман в миниатюрном футляре.
– Это шан-кобыз, древнейший на планете музыкальный инструмент. Я и студентам рассказываю про него. Одна грань футляра – голова беркута – обозначает связь с вечным синим небом. Другая – словно погребальная лодка: звук, извлекаемый из инструмента, бывает порой связан с иным, потусторонним миром. Этот футляр изготовил мне алтайский мастер лет 25 тому назад. По-настоящему играть на инструменте меня научил и посвятил в эту тайну один народный артист, музыкант и певец, гениально исполняющий алтайский фольклор. Мы с ним одновременно попали в Иволгинский буддийский дацан, где хранится в хрустальном саркофаге в позе лотоса нетленное тело Хамбо Ламы Итигэлова. У меня есть поэма, ему посвященная.
– Я слышала, что все прототюркское в первозданном виде сохранилось до сегодняшних дней у алтайцев.
– И у тувинцев, и язык, и обычаи. Меня в свое время благословил Алексей Калкин, великий алтайский кайчи, который великолепно исполнял многочасовые эпосы. Безусловно, духовная величина.
Я думаю, задача пропаганды современной литературы, ее лучших образцов – это задача, которую нам еще предстоит решить. Если в прежние времена на это работала огромная идеологическая машина, то сегодня дело обстоит иначе. Я, как редактор, за 15 лет работы видел свою задачу прежде всего в сохранении слова, творческого начала, школы. Журнал "Сибирские огни" существует более 90 лет, один список его авторов может украсить любую литературную энциклопедию. В тяжелый период главное призвание таких изданий, как "Аманат", "Сибирские огни" и других, – это сохранение слова, школы и работа с начинающими молодыми авторами, чтобы пресечь откровенное щебетание и графоманию, то, что сегодня происходит в соцсетях. Если все будет напитано духом Пушкина, Абая, Шакарима, если все будет транслироваться и воплощаться в юных душах, мы достигнем того, что будем иметь в отечестве любящих и достойных граждан.
