Как сберечь «золотую» курицу?

Насколько обоснованны подобные упреки, есть ли способы стабилизировать ситуацию? На эти вопросы «Казахстанской правды» отвечает председатель совета учредителей Союза зернопереработчиков Казахстана Евгений Ган.

– Евгений Альбертович, нынешний аграрный сезон оказался очень сложным. К засухе в период вегетации прибавились дожди в ходе уборочной, отсюда не только более низкая, если сравнивать с прежним годом, урожайность, но и высокая влажность зерна, снижение его качества. Как бы Вы оценили сложившуюся ситуацию?

– Я проработал в отрасли хлебопродуктов всю трудовую жизнь начиная с советского перио­да. Из них 28 лет – в Институте зерна и продуктов его переработки, в том числе 21 год – заместителем директора по научной работе. Поэтому данная тема мне близка и понятна.

Так вот, «влажные» уборочные случались на моей памяти не единожды. Более того, подобные жатвы для северных регионов Казахстана были в некоторые периоды не то чтобы «нормальным», но довольно регулярным явлением. Не случайно главный лозунг звучал когда-то так: «Урожай не тот, что на полях, а тот, что в закромах!»

Надо признать, в последние годы эти слова несколько утратили свою актуальность. Дело в том, что на протяжении ряда лет жатвы были сухими, погода нас изрядно «разбаловала». Но нынче она все-таки напомнила, «кто в поле хозяин»... Однако к подобному развитию событий следовало бы быть готовыми. Да, качество нового зерна не такое, как в предыдущие сезоны, когда до 95% урожая шло третьим классом и выше.

Такие успешные результаты были, и они приносили огромную пользу аграриям. Сегодня все обстоит далеко не так, но в целом качество урожая и собранный его объем с учетом переходящих остатков прошлых лет позволяют быть уверенными в том, что в республике кондиционного зерна для выпечки качественного хлеба достаточно.

Признаем тот факт, что на сегодня у нас есть зерно четвертого и пятого классов, а также неклассное, но к этому необходимо относиться спокойно. Нам не нужны стенания типа «все пропало», мол, цены теперь взлетят заоблачно! Для этого нет оснований.

В республике есть регуляторы в лице АО «Продовольственная контрактная корпорация» и Министерства сельского хозяйства. Их главная задача на сегодняшний день – правильно распределить имеющийся урожай, принять решение о том, сколько зерна оставить в качест­ве продовольственного запаса, сколько приготовить на экспорт.

– Расскажите, чем занимается возглавляемый Вами Союз зернопереработчиков Казахстана?

– Мы представляем интересы предприятий, перерабатывающих зерно в муку для дальнейшего ее целевого использования – выпечки хлеба и хлебобулочных изделий. Действуем согласно закону о неправительственных организациях. Он создает правовую основу и определяет цели и задачи, порядок работы.

Мне довелось стоять у истоков этого объединения, которое начало работать с 2000 года. В нем сейчас 75 мукомольных предприятий, на их долю приходится 75–80% всего объема переработки зерна в стране.

Считаю, что в условиях сегодняшнего дня задача союза – формирование благоприятной бизнес-среды для отечественных мукомолов. То есть мы должны быть не «пожарными», реагирую­щими на экстренные ситуации, а «садовниками», осуществляющими мероприятия и действия, которые помогут вырастить хороший «урожай», то бишь успешно развиваться мукомольным предприятиям.

Нашу работу, хотя мы представляем бизнес, в определенной степени можно назвать «чиновничьей», потому что приходится находить общий язык, тесно сотрудничать с профильными госорганами, представляя там интересы мукомолов.

Со всей ответственностью могу сказать: мукомолье Казахстана – отрасль, с которой нужно брать пример того, как при условии хорошего спроса на внешнем рынке можно успешно развиваться. Ведь до обретения суверенитета Казахстана эта отрасль народного хозяйства ничем не отличалась от других, занимая рядовое положение.

После распада СССР респуб­лики Центральной Азии стали испытывать острую нужду в муке и зерне. И того и другого в Казахстане было в избытке. Причем зерно было дешевым, а цены на муку держались на мировом уровне. Благодаря чему пошел резкий рост отечественной мукомольной промышленности.

Если к распаду Союза у нас имелось 78 таких предприятий, то уже к 2001 году число юридических лиц, чьей основной деятельностью стала переработка зерна, достигло 2 100.

Такой бурный рост позволил отрасли быстро развиваться, дал возможность первичного накопления капитала. Мукомольная промышленность Казахстана за годы независимости сделала огромный рывок: мы стали производить в два раза больше муки.

Еще более впечатляющи показатели в сфере экспортных поставок: они увеличились в 15–16 раз. Появление на мировом рынке муки казахстанских мукомолов стали называть «феноменом Казахстана».

В 2010–2012 годах наша страна занимала первое место в мире по объемам экспорта муки. Однако в настоящее время число мукомольных предприятий стало сокращаться. На сегодня в стране, согласно данным статистики, зарегистрировано порядка 270 предприятий. Из них активно работают 170.

Сейчас мы производим муки в два раза больше, чем того требует внутренний рынок. Избытки продаем на рынках Центральной Азии.

– Цены на хлеб в розничной торговой сети уже выросли. Чего можно ожидать в последующем? Удастся ли избежать удорожания главного для населения продукта и что для этого необходимо сделать?

– Пшеница в 2022 году подорожала на 34,4%, а хлеб – только на 18,6%. Хотелось бы обратить внимание на следующее.

Понимаю, что цена на хлеб в девяностые и нулевые годы была определяющей. В то время расходы на хлеб в потребительской корзине рядового гражданина составляли примерно 15–17%, что является высоким показателем. Коротко говоря, страна сидела на хлебе. Но за минувшие тридцать с лишним лет у нас произошли большие перемены, в том числе и касательно социальной защищенности граждан.

По моим сведениям, сегодня расходы на хлеб в среднем составляют 2–3% потребительской корзины. Да, у нас есть категории незащищенных граждан, для которых удорожание хлеба весьма чувствительно. Но я убежден, что настало время бороться не с ценами на хлеб, а с бедностью. Ведь, согласитесь, семье со скромными доходами кроме хлеба хочется видеть на своем столе и масло, и колбасу, и сыр…

Только в Астане в минувшем году было установлено 1 500 контейнеров по сбору хлебных и столовых объедков. После переработки их отправляют на корм скоту. Вот к чему привел дешевый хлеб. Согласно имеющейся информации, Казахстан занимает четвертое место в мире по уровню доступности хлеба гражданам.

В ближайшем соседнем государстве – Узбекистане – стои­мость хлеба выше, чем у нас. Узбеки перестали регулировать цены на этот продукт.

Наш союз с удовлетворением воспринял запуск Цифровой карты семьи. Благодаря ей социально незащищенные группы в стране получат более адресную социальную поддержку.

– Экспорт казахстанской муки... В какие страны она поставляется? В чем сегодняшние особенности этого рынка?

– Для начала сделаем небольшой экскурс в историю. В 2008–2009 годы резко подорожала валюта – швейцарский франк, что осложнило доставку казахстанского зерна до портов Черноморского и Балтийского морей. До этого оно шло на экспорт морским путем. Страны Центральной Азии получали из Казахстана муку. Такое распределение создавало некий баланс: зерно – в порты, мука – соседям. Но резкое удорожание логистики до черноморских и балтийских портов сделало ее невыгодной для нашей страны.

Надо сказать, мы пытались поначалу сохранить существующий экспортный рынок зерна, даже ввели субсидирование перевозок. Но что в итоге получилось: страна поначалу субсидирует производство зерна путем оказания поддержки фермерам, а потом повторяет это уже с его перевозчиками... То есть получалось двойное субсидирование, которое означает весьма серьезные траты из госбюджета.

Исходя из сложившейся ситуа­ции было принято решение перенаправить зерновые поставки. Таким образом, к традиционной экспортной муке в страны Цент­ральной Азии прибавилось и наше зерно. Теперь вопрос: если перед бизнесом окажется два товара – зерно и мука, то что он предпочтет купить? Ответ – зерно.

Потому что оно открывает перспективы для дальнейшего развития. Ведь в таком случае можно открыть мукомольное производство в своей стране и перерабатывать зерно, местные люди получат рабочие мес­та, расширятся горизонты для дальнейшего развития, наконец, это отвечает национальным интересам в плане развития отечест­венной отрасли переработки.

И наши соседи – узбеки – уже с 2011 года начали активно развивать собственную мукомольную промышленность. Одновременно они ввели акцизные сборы на ввозимую из Казахстана муку в размере 10, а затем 15%. Таким образом, они создали механизмы по стимулированию ввоза в свою страну зерна и частичного препятствования экспорту готовой муки.

По истечении времени сложилась следующая ситуация: произошло замещение нашей экспортной продукции. Если ранее в Узбекистан поставлялась в основном мука, а доля зерна была минимальной, то теперь совсем иное дело. Объем ежегодных поставок зерна составляет более трех миллионов тонн. Наши южные соседи покупают его, потому что уже имеют собственную мукомольную промышленность.

Наше зерно там перерабатывается в муку, которая затем отправляется в соседние страны Центральной Азии и в Афганистан.

Поэтому приходится констатировать, что мы потеряли долю своей переработки на экспортном рынке. На сегодняшний день Узбекистан составляет нам серьез­ную конкуренцию на рынке Афганистана. Введен высокий транзитный тариф на перевозку зерна: то есть мы везем его через Узбекистан по дорогому тарифу. Для своих перевозчиков в этой стране действует внутренний, более низкий тариф.

Ситуация на экспортном хлебном рынке характерна еще одной особенностью. Нашим южным соседям стали активно поставлять муку российские производители. Объясняется это тем, что на экспортные поставки зерна в России действуют госпошлины.

На муку таковые не введены, чем и пользуются российские переработчики зерна. Доля их присутствия на рынке увеличилась. Поэтому нельзя говорить, что мы сейчас тут доминируем.

К сожалению, к сегодняшнему дню мы не смогли выработать меры по отстаиванию интересов экспортеров отечественной продукции на уровне государства. Радует только то, что Министерством сельского хозяйства принято решение о разработке «Дорожной карты по развитию переработки». Делается это в рамках поручения Главы государства об увеличении доли переработанной сельхозпродукции в экспорте до 70%. Для того чтобы достичь намеченного показателя, нужно приложить много усилий и труда.

К слову, данная тема уже давно прошла обсуждение в нашем отраслевом союзе. Более того, еще в 2016 году мы разработали соответствующую «дорожную карту» и представили ее на рассмотрение в Минсельхоз. Но, к сожалению, услышаны не были. Прошло более пяти лет, но такой документ, с нашими предложения­ми или без них, так и не принят.

У нас сегодня на руках есть готовый пакет документов для названной «дорожной карты», и мы готовы его предоставить.

В лучшие годы Союз мукомолов Казахстана вырабатывал до четырех миллионов тонн муки. В минувшем 2022-м этот показатель составил 3 миллиона 300 тысяч тонн. То есть на внутреннем зерновом рынке Казахстана зерновые переработчики выступают главным покупателем. Нами гарантируется порядка 30–35% сбыта всего имеющегося в стране зерна.

Покупаем по той цене, которую нам предлагают поставщики – держатели зерна. Таким образом, Союз зернопереработчиков Казахстана является системо­образующей структурой для развития в стране зернового производства и АПК в целом.

– Каковы Ваши прогнозы относительно дальнейшего развития ситуации с экспортом казахстанской муки? Что нужно сделать Правительству для того, чтобы сохранить имеющиеся мучные рынки, а также расширить их?

– В прежние годы мы поставляли на внешние рынки до 2 миллионов 300 тысяч тонн муки. В 2022 году этот показатель составил 1 миллион 935 тысяч тонн. Куда продаем? Подавляющая часть поставляется в Афганистан.

Из названного объема в 1 миллион 935 тысяч тонн на долю этой страны приходится 1 миллион 358 тысяч тонн, или порядка 70% всего экспорта. На втором месте по объемам экспортных поставок находится Узбекистан – 426 тысяч тонн муки. Далее идут Таджикистан (63 тысячи тонн), Кыргызстан (9,5 тысячи), Турк­менистан (47,8 тысячи тонн).

Теперь зададимся вопросом, что выгоднее государству: продавать на экспорт готовые стулья или бревна, из которых делают эти стулья? Очевидно, что первое. В этом случае будут заняты работой свои граждане, на выходе получен продукт с высокой добавленной стоимостью.

Президент страны это хорошо понимает, поэтому призывы наращивать экспорт переработанной продукции звучат из его уст уже не первый год. Далее на уровне центральных госор­ганов заявляют о готовности выполнить поручение. Такую же готовность изъявляют и на уровне регионов, ведь речь идет о вещах очевидных.

Однако в итоге мы, как заинтересованный сегмент отечест­венного бизнеса, не видим выстроенной системы государственных мер по решению имеющихся проблем. Или наблюдаем какие-то неполные, фрагментарные решения.

– Можете привести тому конкретные примеры?

– В свое время при Министерстве торговли и интеграции была создана структура АО «QazTrade». Его функция – стимулирование развития экспорта переработанной продукции посредством компенсации затрат поставщиков. Казалось, создали востребованную службу, но выяснилось, что бюджет у нее очень ограничен, поэтому всех экспортеров она профинансировать не может.

Кроме того, заявки в АО «QazTrade» принимаются в ручном режиме, да еще при ограниченном штате сотрудников. В итоге еще не всем выплачены компенсации за 2021 год.

Сама идея создания названной структуры нами, конечно, поддерживается. Но проблема в том, что она работает через пень-колоду. Причина тому – недостаток финансирования, малый штат. Надо решить проблему с финансированием АО «QazTrade», разработать автоматическую систему приема заявок.

Сейчас куда ни пойди – везде цифровизация. Так почему же она не внедряется в названной структуре? В общем, без политического решения, похоже, движения вперед не будет. Все сказанное выше наводит на вопрос: если курица несет «золотые яйца», зачем из нее планировать бульон? Имею в виду, конечно, мукомольную отрасль…

Задача поддержки экспорта является многопрофильной. В настоящее время мы относимся к Минсельхозу. В то же время это ведомство не отвечает за индикаторы торговли, у него, как мы все знаем, иные задачи. То есть мы находимся в одном уполномоченном органе, а вопросы торговли, финансов, налогов – в других министерствах. Налицо раздробле­ние блока функциональных вопросов мукомольной отрасли. И это не лучшим образом сказывается на положении дел.

– Что нужно сделать, чтобы улучшить положение?

– Мы уже давно выдвигаем идею создания экспортного цент­ра. Такие структуры есть во многих странах мира, они призваны комплексно и системно решать проблемы экспортеров. Если, к примеру, завелась у мукомолов проблема по налогам, то идти в компетентный орган и отстаи­вать наши интересы должен этот экспортный центр. Диалог двух государственных органов, которые четко видят индикаторы торговли, хорошо понимают суть вопроса, призван дать положительный результат.

Если мы хотим развивать торговлю с Китаем, то не нужно каж­дому нашему мукомолу идти к китайцам и говорить им: «Купите мою муку!» Необходимо делать рекламу нашей продукции, достигать договоренности на более высоком, государственном уровне, говорить с зарубежными партнерами от лица государства.

Опять же, если возникает какая-либо проблема в процессе торговли, то не нужно оставлять бизнес с ней один на один. Принять участие в урегулировании проблемы обязаны профильные госорганы.

Если будем продолжать не замечать проблемы в экспортной сфере, то можем потерять и те позиции, которые занимаем в настоящее время. Надеюсь, наши призывы и предложения будут услышаны государством.