Необходимо задействовать «водную дипломатию»

Комплексный вопрос

Для Казахстана использование водных ресурсов трансграничных рек – особая тема. Около половины поверхностных вод, а это свыше 46 тыс. кубокилометров, поступает с территории сопредельных государств. И это является причиной того, что семь из восьми водохозяйственных бассейнов недополучают необходимые объемы живительной влаги.

Речной сток на территории рес­публики уменьшается. Наиболее зависимыми от притока воды с сопредельных территорий считаются южный, юго-восточный и западный регионы страны – это Арало-Сырдарьинский, Балхаш-Алакольский, Шу-Таласский и Жайык-Каспийский водохозяйственные бассейны.

Немаловажное значение имеет также климатический фактор. Важнейшим источником питания рек Казахстана выступают ледники (более двух тысяч). Причем скорость их таяния значительно выросла за последние 20 лет.

С тех пор, как в 1991 году Цент­рально-Азиатские государства обрели независимость, потребле­ние воды в регионе резко увеличилось и достигло уровня, поддерживать который сегодня весьма затруднительно. Ирригационные системы пришли в упадок настолько, что половина всей воды не достигает полей. Свою лепту в ситуацию внесли и несколько лет маловодья.

Между тем быстрорастущее население региона предъявляет все новые и новые требования к уровню обеспеченности продовольствием и питьевой водой. При этом национальные законодательства по водным ресурсам являются слишком узкими, учитывая интересы только отдельных государств, в то время как ухудшение ситуации представляет угрозу социально-экономическому развитию всей Центральной Азии.

Увеличение потреб­ления воды становится серьезным фактором, определяющим характер межгосударственного водопользования и, соответственно, межгосударственных отношений. В опубликованном в 2023 году докладе Евразийского банка развития «Инвестиции в водно-энергетический комплекс Центральной Азии» отмечается, что уровень сотрудничества между пятью странами в ВЭК и реализуемые технико-экономические решения приводят к значительным экономическим потерям, оцениваемым в миллиардах долларов.

Достижение консенсуса по вопросам межгосударственного водораспределения в бассейнах трансграничных рек является ключевой задачей. Она требует политической воли и комп­лексного решения с учетом как социально-экономических и экологических изменений, так и политической ситуации в странах, прилегающих к региону. Укрепление торгово-экономических связей наших государств и их тесная кооперация, в которой водная политика становится действую­щим фактором, будут способствовать решению проблемы совместного использования транс­граничных водных ресурсов, говорится в докладе.

Эксперты отмечают: договоренностей по воде очень много, но не все они эффективно реализуются. Впрочем, в течение 2023 года переговорные процессы продолжались. Состоялись заседания рабочих групп по транс­граничным водным объектам, бассейновые советы, где поднимались проблемные вопросы рационального использования и охраны водных ресурсов.

В ноябре прошлого года Министерство водных ресурсов и ирригации договорилось о том, что до 1 апреля 2024 года 11,1 кубокилометра воды поступит в Туркестанскую и Кызылординскую области. На 85-м заседании Межгосударственной координационной водохозяйственной комиссии Казахстан впервые был представлен на уровне министра, и Нуржан Нуржигитов подчерк­нул, что лишь совместными усилиями мы сможем обеспечить разумное использование и экономию водных ресурсов в Цент­ральной Азии.

– На уровне государств Центральной Азии действует соглашение 1992 года, в рамках которого мы и работаем. Но в документе оговорены объемы распределения водных ресурсов, исходя из ситуации еще 1984 года, – отмечает необходимость перемен заместитель директора Департамента международного сотрудничества Министерства водных ресурсов и ирригации РК Данияр Сагадиев. – В нашем регионе водный вопрос очень политизирован. Тем не менее страны идут навстречу друг другу. Стараемся договариваться, обмениваемся гидрологическими данными, проводим совместный мониторинг, на основе которого и принимаем решения.

Актуализировать законодательство

Эколог-эксперт Общественной палаты Мажилиса Парламента РК, кандидат географических наук Айжан Скакова считает, что к неэффективной «водной дипломатии» приводят дефицит точных данных о наличии и потреблении воды, устаревшая водная инфраструктура и отсутствие водной экономики и бизнес-модели.

– Много лет ведутся переговоры с Китаем по вододелению трансграничных рек, работает совместная комиссия, но до сих пор соглашение на условиях Казах­стана не заключено, – приводит примеры экс-депутат Мажилиса. – Между Казахстаном и Кыргызстаном существует разделение по рекам Шу и Талас – 50% на 50%. Однако в последние три года поступает меньше договорного объема, поэтому по этим рекам наблюдается маловодье. В августе 2023-го в Жамбылской области и вовсе сложилась критическая ситуация с подачей воды из Кыргызстана.

Что касается России, то проблемы рекордного обмеления реки Жайык и гибели экосистемы обсуждаются много лет, в том числе на самом высоком уровне. Причина – в строительстве множества переливных плотин на российской стороне и в несоблюдении существующих договоренностей.

Острота проблемы, по словам Айжан Скаковой, помимо ограниченности водных ресурсов и неравномерности их распределения по территории, обусловлена значительной изменчивостью во времени, высокой степенью загрязнения, наблюдаемым сокращением речного стока с территорий сопредельных государств, а также климатически вызванным уменьшением стока.

Эти процессы способствуют обострению межгосударственных водных отношений, трансформации природных зон, усилению опустынивания, сокращению территории возделывания зерновых в северных регионах страны.

При этом законодательство не обеспечивает условия для эффективной государственной политики в области использования и охраны водных объектов. Институциональная структура и система управления требуют дальнейшего развития и повышения эффективности.

Необходимо актуализировать водное законодательство с целью внедрения системных норм, побуждающих к эффективному водопотреблению со стороны физических лиц, аграриев и предприятий, считает эколог. Также важно интегрировать общественные организации в госуправление через бассейновые советы и дать толчок эффективной реализации системы ИУВР – интегрированного управления водными ресурсами в Казахстане, которая должна раскрыть возможности общественного участия граждан в соответствующих процессах и дать больше доступа к информации по водным ресурсам.

Одной из главных проблем в управлении водными ресурсами была разрозненность органов госуправления, оно осуществлялось 11 разными министерствами и ведомствами, что приводило к хаосу и размыванию ответственности. Раздробленность функ­ций не позволяла выстроить целостную оргструктуру с логически последовательной системой анализа, принятия решений и исполнения, и, соответственно, обеспечить готовность страны к глобальным климатическим и геополитическим вызовам.

– Теперь все эти компетенции объединены и переданы во вновь созданное Министерство водных ресурсов и ирригации. Многолетние пожелания экспертов-водников и ученых услышаны. Вся полнота ответственности за отрасль возложена на одно ведомство, которое фактически будет реализатором водной политики государства, определяе­мой Высшим водным советом при Президенте, – разделяет оптимизм экс-депутат.

С образованием профильного министерства заметно активизировалась законодательная работа. Завершается доработка нового Водного кодекса и еще шести законов, связанных с водными ресурсами и экосистемами. Все эти законопроекты приводятся в соответствие с существующими международными документами.

Новым ведомством уже заявлено о реконструкции 41 гидро­технического сооружения, идут работы по восстановлению Чарского водохранилища в ВКО и водохранилища Шардара в Туркестанской области. Министерство активно ведет переговоры с мировыми лидерами в области цифровизации и автоматизации контроля за водными ресурсами, чтобы внедрить­ передовые технологии в водную отрасль и реализовать соответствующие проекты.

Создается ситуационный информационный центр, который будет отслеживать состояние водохозяйственных объектов в режиме реального времени. Это обеспечит министерство актуальной информацией для оперативного принятия решений и реагирования на изменения.

Кроме того, Министерство водных ресурсов и ирригации в ближайшее время инициирует выделение грантов для обучения казахстанских студентов за рубежом по специальностям водной отрасли. Также будут организованы центры повышения квалификации для работников водного хозяйства. Совместно с международными партнерами в отечественных вузах планируется ввести новую специальность «Водная дипломатия».

Что касается основного законодательного документа этой сферы, то Водный кодекс был принят еще в 2003 году. В основном он ориентирован на хозяйственное использование водных ресурсов, где вода рассматривается как средство достижения экономической выгоды, например, в сельском хозяйстве.

Водосбережение, стимулирование экономного использования воды в нем не учитываются. По словам Айжан Скаковой, в результате многократных изменений и дополнений в целом была потеряна последовательность правоприменения, что приводит к ухудшению обстановки на всех уровнях водного хозяйства.

Концепция развития системы управления водными ресурсами РК на 2023–2029 годы, в принципе, учитывает все упущения, которые наблюдались до этого периода, считает эколог. Документ предусматривает снижение потерь воды в сельском хозяйстве на 15%, в промышленности – с 26% до 20%. Концепция направлена на переход на цифровизацию учета воды и усовершенствование «водной дипломатии» и водного законодательства.

– Но кроме того, чтобы налаживать отношения с соседями, нам крайне важно обращать внимание на национальную политику водопотребления. До сих пор хромает эффективность управления водой в самой стране, и соседям об этом хорошо известно. Зачастую на переговорах с Россией или Китаем приходится слышать, мол, вы у себя наведите порядок, начинайте экономить воду, – отмечает Айжан Скакова.

Прийти к согласию непросто

Казахстан действительно очень зависим от трансграничных рек. Со всеми соседними странами подписаны соглашения по охране и использованию водных ресурсов. Однако они ориентируются еще на советские исследования и часто полноценно не реализуются, что и приводит к нехватке воды в вегетационный период.

На самом деле договориться о воде не так-то просто. К примеру, КНР с Вьетнамом ведут водные переговоры уже 40 лет!

Казахстан и Китай до сих пор не могут прийти к единому соглашению по использованию рек Или и Иртыш.

Исток Или находится на территории Китая, который активно развивает свои западные регионы и запланировал построить на берегу реки три десятка электростанций, больше десяти крупных водохранилищ, плотин и иных ГТС. Это приведет к значительному уменьшению стока реки в Казахстане, а также загрязнению речной воды.

Схожая ситуация наблюдается в казахстанско-российских отношениях по вопросам транс­граничных рек. Речь идет о таких реках, как Жайык (Урал), Большой и Малый Узень.

Экологическое состояние реки Жайык вызывает тревогу как казахстанских, так и российских властей. Налажено сотрудничество в части научных разработок. Принята совместная программа сохранения и восстановления экосистемы бассейна реки Жайык, которая предполагает улучшение пропускной способности, а также совместную работу экспертов двух стран. Но в части водоразделения все еще есть вопросы.

Можно вспомнить и ситуацию, когда Кыргызстан перекрывал течение рек Шу и Талас, в результате чего южные регионы Казахстана оставались без воды и электричества.

– Весь цивилизованный мир идет к согласию по воде, – начинает наш разговор эксперт по управлению водными ресурсами Ерлан Бадашев. – Европа шла к этому 70 лет, и сейчас у них нет проблем в данной сфере. И нам надо стратегически и взаи­мовыгодно решить все водные вопросы. Когда в 1992 году страны Цент­ральной Азии подписывали соглашение, задействовались водники одной советской школы. Теперь же молодежь друг друга не знает, учатся по разным методикам. Поэтому надо создать Центрально-Азиатский­ университет водников, чтобы они, условно говоря, сидели за одной партой. Нужно заключить соглашение об обмене информацией. Международный принцип справедливого и равного деления вод подразумевает ее подачу сначала в низовья. На этом принципе нам и надо разработать новый международный документ. Пока он не появится, говорить об отстаивании своих интересов будет сложно.

Имеющиеся соглашения, считает Ерлан Бадашев, работают не в полной мере. Взять для примера ситуацию по Шу и Таласу. Живительная влага этих водое­мов должна делиться, но Кыргызстан­ на Таласе строит ГЭС, а в долине увеличивает площади орошаемых земель, и положенной воды нам теперь тоже может не доставать.

Тем временем, согласно меж­дународным правилам, когда вверху течения что-то строится, вопрос обязательно нужно согласовывать с теми, кто находится в низовье. Но эти правила никто не соблю­дает, сетует эксперт.

Создание профильного министерства, по его мнению, конечно, важный и нужный шаг. Но опять же нужны кадры.

Сам Ерлан Бадашев окончил Московский гидромелиоративный институт, да и родом он с низовьев Сырдарьи. Его мама была рисоводом, так что экс­перт с юности знает, что такое нехватка воды.

На предложение сокращать потребление воды аграриями он отвечает:

– Если есть спрос на рис, почему аграрии должны сокращать посевы? Это вина водников, что не договорились с другими странами, – рассуждает он. – Сельхозники сами заинтересованы в воде, учить их не нужно. Необходимы правильная стратегия, разработка новых международных документов, основанных на взаимной выгоде. И самое главное – инициатива должна исходить от Казахстана. Мы день и ночь должны над этим работать.