Фотография не только дает возможность оставить потомкам наши лица, главное – она запечатлевает историю, свидетельствуя о подлинности тех или иных событий. Как некогда в шутку утверждал в своем фильме «Зигзаг удачи» Эльдар Рязанов, если бы фотография была изобретена в доисторические времена, то человечество не терзалось бы вопросом, откуда оно произошло: сохранились бы неоспоримые доказательства, что довело обезьян до человеческого существования.
Шутки шутками, но только фотография дает уникальную возможность вернуться в прошлое. Что я и предлагаю сделать, вспомнив отца-основателя фотографии в Алматы, который тогда назывался городом Верным, Соломона Лейбина.
Как рассказал мне бывший алматинский краевед, а сейчас житель Берлина Владимир Проскурин, Лейбины начинали свое дело в Казахстане, когда и в Европе фотография была еще в диковинку.
– Диву даешься, как были доставлены сюда громоздкая аппаратура, редкие реактивы, сложнейшая оптика. К тому же первые фотографы должны были быть и механиками, и физиками, и химиками одновременно, – говорит Владимир Николаевич.
Первая городская фотография, тогда она называлась «типолитография», располагалась на углу улиц Колпаковского (ныне проспект Достык) и Гоголя. На художественном паспарту, что хранится в архиве Проскурина, значится 1865 год, хотя это вызывает сомнения у некоторых специалистов: мол, рановато для Верного. И тем не менее Проскурин записал воспоминания старожилов, как после полудня в салоне Лейбина начиналось оживление: «На фоне незатейливого пейзажа или семейного быта, изображенных на заднике, перед объективом камеры творилось таинство. Снимались на века молодые хозяйки в ярких сарафанах и сафьяновых полусапожках, старые казаки на льготе при полном параде, малые дети, обязательно с игрушкой, кошечкой или собачкой, бородатые мужчины, что чертили, рассчитывали и строили город Верный».
– На начало 20-го столетия в Верном были популярны фотосалоны Абрама и его сыновей Павла и Бориса Лейбиных, сына и внука семипалатинского мастера светописи Соломона. Отмечу также, что работы верненских мастеров увидел Старый и Новый Свет благодаря появлению в конце 19-го столетия «открытого письма» Павла Лейбина. Это прежде всего достопримечательности гор Алатау, Приисыккулья, Кульджинского края. Почтовые открытки фирмы «Лейбин и сыновья» со штампом Всемирного почтового союза встречаются во многих коллекционных развалах Европы и по сей день. Да и в бабушкиных сундуках нет-нет да и отыщется старый семейный снимок, исполненный талантливым светописцем в прошлом столетии, – рассказывает Владимир Проскурин.
Тогда же в Верном был открыт писчебумажный магазин Николая Тарнецкого, варшавского представителя Всемирного почтового союза. Через своего представителя открытки с видами Семиречья и достопримечательностями Верного распространялись по всему свету. Верненцы с охотой осваивали новое, весьма заманчивое фотодело. На начало века существовал также магазин по продаже фотоаппаратов и фотографических принадлежностей.
Как утверждает исследователь, ходили слухи, что владелец первого фотосалона вовсе не переселенец, прибывший крестьянским обозом, а ученый-еврей, родом то ли из Германии, то ли из Франции. Мол, оттуда он и привез секрет фотографии. А бойкие мальчишки, которым удавалось заглянуть в мастерскую фотомастера, уверяли, что господин Лейбин – алхимик, имея в виду его таинственные приготовления фотопластинок, реактивов, оптики, других чудес, производимых при тусклом свете керосинового фонаря.
По другим данным, Соломон Лейбин был переселенцем из Томской губернии, и в середине 19-го столетия он организовал собственное фотодело сначала в Семипалатинске. До нас дошли сделанные им здесь портреты Чокана Валиханова и Федора Достоевского, Кунанбая и семьи Абая, других знаменитостей. Впрочем, по мнению Владимира Проскурина, в определении автора ценных дагерротипов прошлого есть и другие мнения. Полагают, что в Семипалатинске когда-то жила семья Павла и Наума Лейбиных, видимо, близких родственников Соломона. Но есть и третье лицо в этой загадочной истории – полковник и художник А. И. Померанцев. Он был в дружеских и служебных отношениях с ссыльным Федором Достоевским и корнетом Чоканом Валихановым, которому преподавал рисование и черчение в Сибирском кадетском корпусе, более того, как говорят художники, «поставил Чокану руку». В общем, по мнению Проскурина, в мае 1859 года полковник Померанцев вполне мог изготовить портрет двух великих семипалатинцев. Хотя, это не более, чем предположение.
Писатель Юрий Домбровский, работая над романом «Хранитель древностей» и внимательно рассматривая лейбинские фотографии, удивительно точно написал: «Ясно вышла на старой фотографии диковатая и смешная молодость города… На ней все смешано во времени, и на все проливается какой-то новый, резкий боковой свет. Вещи от него молодеют, люди улыбаются и становятся во фронт, старые, вросшие в землю здания снова вздымают свои фасады и резные узорчатые главы… Вот мелькнул покатый, тупой (ни дать ни взять мучной ларь) архиерейский дом: выспренное и лаконичное, как вицмундир чиновника, застегнутый на все пуговицы, здание гимназии, магазин колониальных товаров купца фамилии, набранной светлыми металлическими буквами на высокой, как радуга, вывеске… Это было лет пятьдесят тому назад; и вот через полстолетия я смотрю на все, что увидел фотограф, его глазами. Он удивлялся – и я удивляюсь. Он радовался всем этим необычным куполам, радугам и шпилям – и я радуюсь».
Как отмечает Владимир Проскурин, талантливые сыновья и внуки Соломона Лейбина внесли значительный вклад в культуру Казахстана. Сын – Абрам Соломонович – поселился в Верном в 1872 году. Он принял участие в формировании еврейской общины Верного, благоустройстве первой синагоги, избирался гласным ряда общественных организаций. В этом городе у него родились семеро сыновей и две дочки.
Младший, Лев, стоял у истоков зооветеринарной службы и обучения национальных кадров, избирался профессором Казахского зооветинститута. В его доме в 1920 году от тифа скончался его отец, родоначальник алматинской фотографии Абрам Соломонович Лейбин.
Старшие сыновья, Павел и Борис, были в числе основоположников Книжной палаты Казахстана. Лейбины занимались рекламным делом, сбором и хранением театральных афиш и объявлений, изо- и книжной продукции. Борис Абрамович жил в Москве, где до старости занимался фотоделом. Павел, первенец Сары и Абрама Лейбиных, известен и как составитель карт Семиречья. Он занимался фотографированием края с высоты птичьего полета, поднимался в небо на первом в истории края самолете.
Павел Лейбин – мастер-светописец и этнограф. Его труды легли в основу многих научных работ в области археологии и здравоохранения, народного быта и костюма народов Казахстана. Им подготовлен трехтомный альбом видов и типов Семиреченской области к 300-летию Дома Романовых. К сожалению, эти фотоальбомы оказались утерянными. Чтобы их найти, много усилий приложил и Владимир Проскурин, но, увы, пока безрезультатно. Да и судьба самого Павла тоже оказалась трагичной – он был репрессирован советской властью.
Владимир Абрамович Лейбин в 20-е годы решил заняться коневодством. Однако молодого и предприимчивого нэпмана арестовали и отправили в лагеря. Последние годы жизни он провел в Ташкенте. По данным Проскурина, здесь, в одной из семей, хранится богатый фотоархив семьи Лейбиных: альбомы, фотоаппараты, негативы на стекле. Последние родственники Лейбиных живут в Питере, Кельне, Поцлаве (Бреслау).