Адель Оразалинова: Не имеем права расслабляться

– Представление о волонтерстве у нас, к сожалению, очень скудное, да и сама культура добровольчества в стране пока отсутствует, – говорит Адель Оразалинова. – Еще до начала Года волонтера я предлагала создать телепроект, касающийся школы волонтерства. Но, к сожалению, он так и не реализован – мою заявку отклонили. А я бы хотела рассказать про все категории волонтеров и подробно остановиться на деятельности, которую они осуществляют.

Например, есть добровольцы-поисковики, есть мониторинговые группы, отдельная категория – онковолонтеры, есть ребята, работаю­щие с животными, сущест­вует своя специфика в работе с сиротами, ветеранами, пациентами больниц. Кто-то оказывает юридическую помощь, кто-то помогает малоимущим, многодетным семьям...

Адель подчеркивает, что каждая из вышеуказанных групп имеет свои особенности, свою зону ответственности, свои правила жизни.

– Волонтерству надо немного подучиться, – это система. Но ­обычные добро, милосердие, сердобольность никто не отменял. Я хочу донести мысль: человек, купивший хлеб бабушке-соседке, безусловно, совершает хороший поступок, но его пока сложно назвать волонтером, – продолжает она. – Хотя пользы от этого, может быть, больше, чем просто вступить в ряды добровольцев. Волонтерство основано на регулярности, ответственности и мотивации, в это нужно немного вникнуть, и тогда наша сила окажется безграничной. Добро живет в сердце каждого, его нужно тратить, чтобы сохранить, – говорит Адель.

Телеведущая несколько лет проводит встречи со студентами вузов Алматы, на которых рассказывает о волонтерском движении, правах и защите добровольцев, заостряет внимание заинтересованных студентов на различных «подводных камнях», опасности мошенничества, делится психологическими приемами для того, чтобы «не перегореть» на службе.

– В период ЧП мы не включали в волонтерское движение молодежь, школьников. Хотя иногда нам звонили мамы и буквально просили, чтобы мы заняли их взрослых детей полезным делом. Отказывали, – рассказывает Адель Оразалинова. – Дело в том, что период пандемии – очень сложное время. Если у человека отсутствует осознанность, четкий алгоритм действий, понимание всей серьезности вируса, в волонтеры идти не нужно. Взрослые быстро принимали правила работы, с детьми было страшновато связываться.

Если ты эмоционально проби­ваемый, впечатлительный, то нужно найти мотивацию, хорошо настроиться прежде, чем принять решение войти в ряды добровольцев. Иначе человека просто «накроет» депрессивное состояние, его мир начнет рушиться. В таком состоянии он не сможет помочь ни себе, ни другим. В волонтерстве нет ничего сложного и страшного, нужно просто правильно начать.

Вчера – вещи, сегодня – продукты и лекарства

С марта текущего года Адель Оразалинова поддерживает акцию «Кто, если не я», организованную общественным объединением «Я – алматинец» Константина Авершина. Многие волонтерские движения города и страны направили свои силы на сбор и развозку продуктовых наборов мало­имущим и многодетным семьям, пожилым людям.

– У нас всегда много дел, поэтому к работе в режиме карантина все оказались морально подготовлены. Вместе только по Алматы и области мы развезли продукты 3 000 адресатам, – признается Адель. – Заметили, что изменились потребности людей. Раньше нуждались в большей степени в одежде, вещах, сейчас же просят продукты. Мы трансформировали подход в своей деятельности, проработали механизмы. Одни волонтеры фасуют продуктовые наборы, другие развозят, третьи непосредственно передают пакеты нуждающимся. Кстати, еще до того, как были выпущены в Сеть протоколы безопасной работы в период карантина, мы для себя все четко определили: какой должен быть костюм, как должен работать волонтер при передаче продуктовых наборов. Большое счастье, что благодаря спонсорам у нас оказались солидные продуктовые наборы. Они тянули на 10–15 тысяч тенге. Мы были уверены, что они помогут людям прожить хотя бы месяц.

Адель Оразалинова отметила, что помимо развозки продуктов, волонтеры помогали с лекарствами больным детям из облас­ти, когда «закрылся» Алматы. Например, ребенку с диагнозом ДЦП за пределами мегаполиса оказались нужны специфические препараты, которые можно приоб­рести только в городе. Родители таких ребятишек, к сожалению, прежде чем приобрести лекарство, должны ежемесячно ходить к врачу за назначением, тем самым подтверж­дая диагноз.

– В таких случаях мы соединяли семьи с врачами по видеосвязи, затем брали у них назначения, ехали в аптеку, покупали препараты, договаривались на границе о передаче груза с волонтерами области, которые уже в свою очередь довозили лекарство до ребенка, – рассказывает Адель. – Такая вот запутанная логистика, и такое большое количество людских ресурсов нужно было использовать, чтобы коробочка лекарства достигла пациента.

Время помощи и поддержки

Волонтеры зачастую «работают» психологами. На карантине о чаяниях и проблемах людей приходилось слышать ежечасно. Работала горячая линия. Некоторые волонтеры «сидели» исключительно на телефоне.

По словам Адель Оразалиновой, одна из волонтеров-активисток, не имея возможности подключиться к потоковой акции из-за перенесенной операции, сидела дома и шила маски для других добровольцев. Ведь с объявлением режима ЧП многие оказались без средств индивидуальной защиты, только спустя некоторый промежуток времени людям и организациям, работавшим, как и врачи, на передовой, стали помогать различные компании. В том числе и алкогольные заводы, которые начали выпускать антисептические средства. Волонтеры же старались обеспечить ими врачей больниц, организовывали для медиков питание.

– Да, конечно, мы устали, очень устали, ведь взяли на себя большой объем работы. Пожалуй, еще чуть-чуть и... надорвались бы, – признается Адель. – Но нас спасли неравнодушные люди, коммерческие организации. Нам порой звонили и спрашивали, чем можно помочь. Позвонил как-то человек и сказал: «Я – инвалид, сейчас получил пенсию. Давайте я вам деньги скину!» Да, были такие люди, которые жили только исключительно на пенсию, но умудрялись еще и какие-то деньги присылать.

Волонтер отмечает, что помощь всегда шла и идет от разных людей – и бедных, и богатых. В режиме ЧП к помощи нуждающимся подключались и состоятельные горожане, бизнесмены.

– Мне звонили предприниматели и их помощники, просили подготовить списки. На протяжении всего карантина каждый из них обеспечивал необходимыми продуктами от 10 до 100 нуждающихся, – отмечает Адель. – Сейчас не время прославляться на добре, сейчас время помощи и поддерж­ки. Мы должны быть примером молодым. Должны спасти людей, защитить стариков. А для этого нужно убрать страх, панику, не терять человечность, здравомыс­лие, адекватность. Все идем одним путем, помогая друг другу.

Рефлексии здесь не место

Так как Адель уже долгие годы помогает онкобольным детям, то и в период карантина она и ее единомышленники нередко спешили к ним на помощь.

– Мы столкнулись с тем, что родители, «закрытые» в областях, не имели возможность навещать своих детей, оказавшихся в больнице, – продолжает она. – Случалось и такое, что ребенка срочно госпитализировали, а вещи передать не успели. Мы привозили деткам одежду, обувь.

Волонтерская помощь онкобольным детям – отдельная и не самая простая тема. Очень сложно морально «не сломаться», когда фактически ежедневно видишь боль, страдание, ощущаешь чувство тотальной безнадежности. Но, как говорит Адель, в этом случае необходимо «включать» голову, рассуждать бесстрастно, работать как менеджер, который управляет проектом, и стараться просто делать то, что от тебя требуется. Рефлексии здесь не место.

– Но без психологических срывов даже с такими установками не обойтись, – признается Адель Оразалинова. – Я на эту тему разговаривала с Нагимой Плохих, основательницей фонда «Здоровая Азия» и детского хосписа. Она «проводила» много деток – ее пациентов, но каждый новый случай – очередная боль, которую воспринимаешь, как в первый раз. К этому невозможно привыкнуть. И у врачей ничего не притупляется. У них у всех просто в определенные моменты срабатывают защитные силы организма. Мозг запрещает человеку на все это откликаться. Кажется, что врачи реагируют как будто меньше, но и у них никуда не деваются страх и отчаяние.

В этот момент Адель делает паузу, а затем признается, что ей иногда кажется: если, не дай бог, что-то случится, то у нее лично на себя уже не найдется ни сил, ни эмоций. Где она берет моральные ресурсы сегодня – тоже не знает.

– Я могу придумать и красиво сказать, что мне помогают космос, Бог, семья, любовь, но это будут просто красивые слова. На самом деле, честно скажу, мной управляет чувство долга, гражданской ответственности и понимание того, что сейчас мы живем в условиях пандемии, – делится чувствами Адель.

С добром по жизни

Уже давно Адель Оразалинова совмещает волонтерство со ­своей основной работой. И сегодня, пожалуй, часто границы всех ее сфер деятельности стираются. Не так давно она работала с UNFPA и благотворительным фондом «Шырак» над созданием материалов для помощи людям в период карантина, протоколов безопасности при COVID.

– В самые первые дни мартовского карантина мы разрабатывали специальные протоколы для людей с ограниченными возможностями, памятки прихода людей домой и выхода на улицу, протоколы взаимодействия граж­дан с нарушением слуха с сурдопереводчиком. Будучи в масках, люди, которые читают по губам и общаются на языке жестов, могут создать проблемы в коммуникациях. Вместе с фондом ООН было решено закупить прозрачные защитные экраны для них, задействовать сурдопереводчиков и тренеров для возможности общаться, сохраняя меры предосторожнос­ти. Как щиты моделировались, изготавливались, тестировались в режиме карантина – отдельная и особая история.

Помогать в режиме перемен

Адель Оразалинова считает, что во время режима ЧП многие люди изменились: ходили в мас­ках, носили перчатки, усиленно опрыскивали пакетики антисептическими средствами, мыли постоянно руки, лицо, хлорировали тапочки. А потом, когда огра­ничения сняли, отправились по гостям.

Стали носить одну маску на всю семью, надевая ее «для галочки» в магазине, дети побежали играть на детские площадки, буквально облизывая турники, кто-то рванул на отдых в Турцию...

– Мы как будто играли в карантин. А ведь это все не шутки, режим ЧП отменили, но вирус никуда не ушел, – справедливо заметила Адель. – Мир меняется каждый день, изменимся ли мы? Почему мы до сих пор надеваем маску только для фотографии в социальной сети, а отложив телефон, едем на тои? Наше спасение – в наших руках. Карантин продолжается, люди нуждаются в помощи. Смысл акции «Кто, если не я?» заключался еще и в том, чтобы помощь нуждающимся оказывалась не только со стороны волонтеров, но и со стороны каждого из нас.

По словам Адель Оразалиновой, гораздо легче помочь самому, зная, что у тебя на лестничной площадке или в соседнем подъез­де живет одинокая бабушка или мама с ребенком-инвалидом.

– Людям лучше пойти и организовать помощь соседям, закупить раз в неделю базовые продукты, нежели звонить нам, слезно рассказывать историю жизни той или иной семьи, а затем встречать нас, провожать к дверям квартиры адресата, – говорит Адель. – Если в ваших силах сделать кого-то чуточку счастливее, делайте это и старайтесь не перекладывать все на плечи волонтеров в этот сложный период.

– Где вы, соседи? Будьте людьми! Нам всем сейчас надо объеди­ниться, – призывает Адель Оразалинова. – То, что можно сделать, делают волонтеры, рис­куя жизнью наряду с врачами и другими служащими. Сколько простых людей сейчас просто развозят лекарства, ищут кислород, возят обеды врачам! Для того, чтобы помочь близким, помочь соседям, помочь нуждающимся, не нужно быть опытным волонтером, достаточно быть человеком.