Если нефть будет стоить 30 долларов...
1077
Галия ШИМЫРБАЕВА
– Могут быть разные статистические фокусы, но мое мнение однозначное: падение валют, рубля и тенге, прекратилось, – говорит профессор. – Сейчас мы – на дне. Это будет продолжаться до тех пор, пока либо нефть не подорожает, либо не начнется экономический рост, не зависящий от нефти. Например, в строительстве и сельском хозяйстве. В России, на Дальнем Востоке, прежде традиционно самом отсталом регионе федерации, рост уже начался. Связано это с тем, что два года назад там создали региональное министерство развития, куда пришли очень активные люди, нацеленные на результат.
Теперь по поводу девальвации. Этот вопрос надо разделить на несколько частей. Есть факторы, которые толкают к ней. Делим их на две части: на внешние и внутренние. Итак, что такое внешние факторы? В первую очередь – нефть. Дорогая нефть – это хорошо, девальвации не будет. Дешевая – плохо, девальвация не обязательна, но вполне возможна, поскольку Казахстан в августе прошлого года перешел к свободному определению валютного курса, а Россия сделала это еще раньше. Будет ли нефть дешеветь дальше, – этого никто не скажет. Скорее всего, это будет зависеть от других факторов, а мы сейчас говорим о внешних факторах девальвации. Первое – нефть. Второе – доллар. В механизме определения валютного курса и рубля, и тенге доллар играет основную роль, просто в валютных корзинах удельные веса немного разные. Доллар может быть и дешевым, и дорогим – в зависимости от того, какую политику будет проводить федеральная резервная система США относительно регулирования процентной ставки. Если она будет повышаться, это приведет к повышению курса доллара и, соответственно, к удешевлению рубля и тенге.
– Отчего же зависит политика ФРС?
– От внутреннего состояния как собственной экономики, так и других стран. Достигнутое состояние дна относится не только к Казахстану или к России, но и к США, и к Европе, и даже к Японии. Балансирование, неустойчивость продлятся довольно длительное время. В зависимости от того, куда качнется маятник, и будет определяться политика ФРС.
Третий внешний фактор – все остальное. А все остальное – это Китай в первую очередь. От того, что будет там, зависит, грубо говоря, состояние примерно пятой части мировой экономики: курс доллара и евро, формирование цены нефти и курсы наших двух валют – рубля и тенге.
Китай – не Европа, не США и не Япония. Там нет падения, есть просто снижение темпов. А происходит это от того, что они, говоря языком экономики, достигли так называемой точки перелома Льюиса. Долгое время из низкопроизводительного сельского хозяйства там перекачивали рабочую силу в высокопроизводительную промышленность.
Пять лет назад деревенское население Китая сравнялось с городским. Перекачка все еще имеет место быть, но не в таких масштабах, поэтому у них и началось закономерное снижение темпов экономического роста. Новая китайская экономическая реальность такова, что ежегодные темпы роста снизятся, скорее всего, с 6,9 до, скажем, 5,5%. Вполне возможно, что съедут и еще ниже. Три этих фактора – нефть, процентные ставки в США и состояние экономики Китая – главное, что извне определяет курс тенге и рубля.
Но есть еще и внутренние факторы. Это – состояние международных расчетов страны. Если есть запасы валюты – значит они будут проходить нормально. Если их мало, то придется всячески экономить. Следовательно, придется снижать курс национальной валюты. В данном случае тенге и рубля. Но в России состояние резервов сейчас не такое уж и ужасное, как это было, скажем, в 1998 году. В то время бюджет был несбалансированным, состояние платежных расчетов плохим. И никаких валютных резервов, напротив – только долги. У Казахстана ситуация была немного лучше, но здесь кризис протекал по-другому, и случился он позже. В данное время самый первый внутренний фактор – состояние международных расчетов и платежного баланса страны, скорее всего, очень большого влияния на курс тенге и рубля оказывать не будет. Поэтому глубокого кризиса и в России, и в Казахстане ни один здравомыслящий аналитик предрекать не станет.
Еще один внутренний фактор – бюджет. В наших странах он заполняется примерно наполовину за счет доходов от экспорта углеводородов и другого сырья. Теперь эти доходы сильно упали, и у бюджета не хватает денег. Как наполнить его в этом случае? Самый простой ответ: доходы поступают в долларах, поэтому, для того чтобы получить больше доходов в тенге или в рублях, нужно понизить курс. Если мы сделаем свои валюты более дешевыми, то получим больше тенге в обмен на те же самые долларовые доходы.
Кстати, страшные девальвация 1998 года в России и разразившийся следом кризис привели к тому, что страна смогла за один год сбалансировать бюджет. В том числе за счет дополнительных доходов, полученных в результате резкой девальвации. Этот фактор в зависимости от состояния бюджетов и резервных фондов может сработать и в России, и в Казахстане. По Казахстану пока не берусь говорить, а в России в 2016 году и бюджет не особенно опасный, и резервный фонд до сих пор есть. А главное – присутствует политическая воля. В случае необходимости можно резко сократить и экономические, и военные, и социальные расходы. Поэтому никакого свидетельства того, что грядет крупная девальвация, пока нет. Бюджет по крайней мере об этом не говорит.
– У нас недавно тенге резко подешевел на 20 единиц, сейчас снова начал укрепляться. С чем бывают связаны такие колебания?
– Это так называемый сезонный фактор. Когда резко возрастает нужда в тенге или в рублях со стороны бюджета, может резко вырасти спрос и на тенге, и на рубль. И здесь возможна краткосрочная девальвация. Например, в декабре 2015 года такое было в России. К концу декабря курс резко проседал, потом подпрыгивал, а затем снова возвращался к первоначальному значению. Скорее всего, и у вас тоже наблюдались такие же сезонные краткосрочные, не очень крупные колебания курса. Поэтому бояться того, что рубль или тенге до конца 2016 года резко просядут, смысла нет. Такой опасности пока еще ничто не предвещает. К тому же у России на носу президентские выборы. Мало какой политический деятель согласится раскачивать лодку накануне столь важного события.
Картину в России, а по сути, и в Казахстане, поскольку главные экономические факторы в наших странах очень похожи, до конца 2016 года я обрисовал. А что будет дальше – это уже как карта ляжет. В 2017 году факторы внешние и внутренние начнут действовать по-новому.
– В начале августа российский финансовый аналитик Владислав Жуковский заявил, что к концу года нефть будет стоить 25 долларов за баррель, доллар – 125 рублей. Чем был все-таки продиктован ужасный прогноз вашего коллеги о грядущей экономической катастрофе в России?
– Как правило, развитие идет по какой-то средней линии. Поэтому практически все прогнозы строятся по следующей системе: дается вилка с минимальными и максимальными показателями. И плюс к этому определяется средняя этих значений. Таким образом, прогноз формируется в трех вариантах: оптимистический, реалистический и пессимистический. Скорее всего, коллега в своих оценках брал самый плохой сценарий, когда все факторы фиксируются в наихудшем значении. Если все будет однозначно плохо, тогда вполне возможно, что рубль с нынешних 65 дойдет до 125 к концу года, а тенге, соответственно, с 350 до 600–700. Но есть, как я сказал, внешние и внутренние факторы девальвации. Например, если нефть будет стоить 30 долларов и эта цена продержится больше трех-четырех месяцев.
Далее, если федеральная резервная система США резко снизит процентные ставки. И третье: если темпы роста экономики Китая сократятся не на полпроцента, а на три. Если три эти фактора сойдутся и начнут вместе действовать, тогда теоретически его прогноз обоснованный. Затем идут внутренние факторы: международные расчеты, состояние платежного баланса и сезонные колебания. Если все эти составляющие одновременно взять по худшему значению, тогда можно вывести самые страшные цифры.
Но на самом деле и мой жизненный опыт, и элементарный здравый смысл говорят о том, что, как правило, наиболее пессимистические прогнозы не сбываются ни в России, ни в Казахстане.
Теперь по поводу девальвации. Этот вопрос надо разделить на несколько частей. Есть факторы, которые толкают к ней. Делим их на две части: на внешние и внутренние. Итак, что такое внешние факторы? В первую очередь – нефть. Дорогая нефть – это хорошо, девальвации не будет. Дешевая – плохо, девальвация не обязательна, но вполне возможна, поскольку Казахстан в августе прошлого года перешел к свободному определению валютного курса, а Россия сделала это еще раньше. Будет ли нефть дешеветь дальше, – этого никто не скажет. Скорее всего, это будет зависеть от других факторов, а мы сейчас говорим о внешних факторах девальвации. Первое – нефть. Второе – доллар. В механизме определения валютного курса и рубля, и тенге доллар играет основную роль, просто в валютных корзинах удельные веса немного разные. Доллар может быть и дешевым, и дорогим – в зависимости от того, какую политику будет проводить федеральная резервная система США относительно регулирования процентной ставки. Если она будет повышаться, это приведет к повышению курса доллара и, соответственно, к удешевлению рубля и тенге.
– Отчего же зависит политика ФРС?
– От внутреннего состояния как собственной экономики, так и других стран. Достигнутое состояние дна относится не только к Казахстану или к России, но и к США, и к Европе, и даже к Японии. Балансирование, неустойчивость продлятся довольно длительное время. В зависимости от того, куда качнется маятник, и будет определяться политика ФРС.
Третий внешний фактор – все остальное. А все остальное – это Китай в первую очередь. От того, что будет там, зависит, грубо говоря, состояние примерно пятой части мировой экономики: курс доллара и евро, формирование цены нефти и курсы наших двух валют – рубля и тенге.
Китай – не Европа, не США и не Япония. Там нет падения, есть просто снижение темпов. А происходит это от того, что они, говоря языком экономики, достигли так называемой точки перелома Льюиса. Долгое время из низкопроизводительного сельского хозяйства там перекачивали рабочую силу в высокопроизводительную промышленность.
Пять лет назад деревенское население Китая сравнялось с городским. Перекачка все еще имеет место быть, но не в таких масштабах, поэтому у них и началось закономерное снижение темпов экономического роста. Новая китайская экономическая реальность такова, что ежегодные темпы роста снизятся, скорее всего, с 6,9 до, скажем, 5,5%. Вполне возможно, что съедут и еще ниже. Три этих фактора – нефть, процентные ставки в США и состояние экономики Китая – главное, что извне определяет курс тенге и рубля.
Но есть еще и внутренние факторы. Это – состояние международных расчетов страны. Если есть запасы валюты – значит они будут проходить нормально. Если их мало, то придется всячески экономить. Следовательно, придется снижать курс национальной валюты. В данном случае тенге и рубля. Но в России состояние резервов сейчас не такое уж и ужасное, как это было, скажем, в 1998 году. В то время бюджет был несбалансированным, состояние платежных расчетов плохим. И никаких валютных резервов, напротив – только долги. У Казахстана ситуация была немного лучше, но здесь кризис протекал по-другому, и случился он позже. В данное время самый первый внутренний фактор – состояние международных расчетов и платежного баланса страны, скорее всего, очень большого влияния на курс тенге и рубля оказывать не будет. Поэтому глубокого кризиса и в России, и в Казахстане ни один здравомыслящий аналитик предрекать не станет.
Еще один внутренний фактор – бюджет. В наших странах он заполняется примерно наполовину за счет доходов от экспорта углеводородов и другого сырья. Теперь эти доходы сильно упали, и у бюджета не хватает денег. Как наполнить его в этом случае? Самый простой ответ: доходы поступают в долларах, поэтому, для того чтобы получить больше доходов в тенге или в рублях, нужно понизить курс. Если мы сделаем свои валюты более дешевыми, то получим больше тенге в обмен на те же самые долларовые доходы.
Кстати, страшные девальвация 1998 года в России и разразившийся следом кризис привели к тому, что страна смогла за один год сбалансировать бюджет. В том числе за счет дополнительных доходов, полученных в результате резкой девальвации. Этот фактор в зависимости от состояния бюджетов и резервных фондов может сработать и в России, и в Казахстане. По Казахстану пока не берусь говорить, а в России в 2016 году и бюджет не особенно опасный, и резервный фонд до сих пор есть. А главное – присутствует политическая воля. В случае необходимости можно резко сократить и экономические, и военные, и социальные расходы. Поэтому никакого свидетельства того, что грядет крупная девальвация, пока нет. Бюджет по крайней мере об этом не говорит.
– У нас недавно тенге резко подешевел на 20 единиц, сейчас снова начал укрепляться. С чем бывают связаны такие колебания?
– Это так называемый сезонный фактор. Когда резко возрастает нужда в тенге или в рублях со стороны бюджета, может резко вырасти спрос и на тенге, и на рубль. И здесь возможна краткосрочная девальвация. Например, в декабре 2015 года такое было в России. К концу декабря курс резко проседал, потом подпрыгивал, а затем снова возвращался к первоначальному значению. Скорее всего, и у вас тоже наблюдались такие же сезонные краткосрочные, не очень крупные колебания курса. Поэтому бояться того, что рубль или тенге до конца 2016 года резко просядут, смысла нет. Такой опасности пока еще ничто не предвещает. К тому же у России на носу президентские выборы. Мало какой политический деятель согласится раскачивать лодку накануне столь важного события.
Картину в России, а по сути, и в Казахстане, поскольку главные экономические факторы в наших странах очень похожи, до конца 2016 года я обрисовал. А что будет дальше – это уже как карта ляжет. В 2017 году факторы внешние и внутренние начнут действовать по-новому.
– В начале августа российский финансовый аналитик Владислав Жуковский заявил, что к концу года нефть будет стоить 25 долларов за баррель, доллар – 125 рублей. Чем был все-таки продиктован ужасный прогноз вашего коллеги о грядущей экономической катастрофе в России?
– Как правило, развитие идет по какой-то средней линии. Поэтому практически все прогнозы строятся по следующей системе: дается вилка с минимальными и максимальными показателями. И плюс к этому определяется средняя этих значений. Таким образом, прогноз формируется в трех вариантах: оптимистический, реалистический и пессимистический. Скорее всего, коллега в своих оценках брал самый плохой сценарий, когда все факторы фиксируются в наихудшем значении. Если все будет однозначно плохо, тогда вполне возможно, что рубль с нынешних 65 дойдет до 125 к концу года, а тенге, соответственно, с 350 до 600–700. Но есть, как я сказал, внешние и внутренние факторы девальвации. Например, если нефть будет стоить 30 долларов и эта цена продержится больше трех-четырех месяцев.
Далее, если федеральная резервная система США резко снизит процентные ставки. И третье: если темпы роста экономики Китая сократятся не на полпроцента, а на три. Если три эти фактора сойдутся и начнут вместе действовать, тогда теоретически его прогноз обоснованный. Затем идут внутренние факторы: международные расчеты, состояние платежного баланса и сезонные колебания. Если все эти составляющие одновременно взять по худшему значению, тогда можно вывести самые страшные цифры.
Но на самом деле и мой жизненный опыт, и элементарный здравый смысл говорят о том, что, как правило, наиболее пессимистические прогнозы не сбываются ни в России, ни в Казахстане.
