Одиночество поэта

Поиск натуры и актеров

Действие картины, рассказывающей о последних годах жизни любимого народом поэта, происходит на рубеже 70-х годов прошлого столетия.

– Я готовился к съемкам «Мукагали» 13 лет, – рассказывает режиссер-постановщик картины Болат Калымбетов. – Так получилось, что в 2003 году после выхода на экраны моего исторического фильма «Сардар» я не снял больше ни одной картины, но без дела не сидел. Снялся в фильме «Секер» своего друга Сабита Курманбекова, потом с Жераром Депардье и Нуржуманом Ихтымбаевым в картине «Поздняя любовь», в «Рае для мамы» киргизского режиссера Актана Арым-Кубата. «Дорвался», наконец, до своего любимого футбола, но душа тосковала по съемкам, я потерял сон.

Обивал пороги, мне нужно было снимать во что бы то ни стало, иначе бы я просто умер. 13 лет простоя – большая трагедия для режиссера, за эти годы можно было снять три-четыре фильма. Когда совсем было плохо, читал запоем... В 2014 году государство выделило деньги на фильм «Талан» по мотивам повести Жусупбека Коргасбекова «Қасқыр-адам» о тяжелых годах голода и репрессий, когда казахи убегали на чужбину. Но к съемкам смог приступить только в конце 2016 года.

В 2019-м в моей жизни появился «Мукагали», чьей поэзией я давно увлекался.

Первая трудность, с которой столкнулась съемочная группа, где взять натуру, создающую атмосферу того времени, когда по улицам Алма-Аты ходил Мугакали Макатаев? Трамваи, один из атрибутов города, исчезли, зато стало много пластика и рекламных баннеров.

– Я расстроился, показалось, что не справлюсь со съемками, – продолжает режиссер. – Понятно ведь, что если не будет натуры, то получится не фильм, а карикатура. Но художник-постановщик Ермек Утегенов не унывал: «Найдем. Казахстан большой. Главное, у нас есть деньги». В поисках натуры мы объехали многие города республики. Караганда, Павлодар, Семей... Наконец приехали в Усть-Каменогорск. Спасибо Всевышнему, мы там нашли то, что было нужно. Оказывается, все алматинские трамваи вместе с директором депо переместили туда.

А потом для режиссера, по его словам, началось самое трудное – поиск актеров на роль самого Мукагали и его великих современников: Бауыржана Момыш­улы, Нургисы Тлендиева, Фаризы Онгарсыновой...

– До 70-х от нас рукой подать, люди помнят их живыми, а наш зритель, если вспомнить «Кочевник», где в главных ролях снялись голливудские актеры, очень внимательный и дотошный в этом плане, – говорит Болат, помня о съемках первого казахского блокбастера. – Ему подавай настоящего Абылай-хана или Мукагали – ни больше ни меньше. Однако седьмое чувство подсказывало мне, что найду актеров, которые по своей внешней фактуре подойдут для моих героев.

Однажды нашу съемочную группу пригласили с фильмом «Талан» в Атыраускую область. После показа картины вышел на сцену – и у меня сердце екнуло! В зале я увидел своего Мукагали – молодого мужчину с мощной шевелюрой, густой бородой и усами. Когда подошел к нему, то и рост у него был тот, что надо – за 180. Познакомились. Асланбек Жанбалаев оказался актером областного театра драмы имени Махамбета Утемисова. «Талан» он видел на кинофестивале «Евразия» в 2018 году, теперь пришел посмотреть еще раз.

Я не стал его сильно обнадеживать – впереди был кастинг, но попросил сбрить бороду, чтобы увидеть лицо. «Агай, не могу, – сказал он, – в театре я играю султана Бейбарса». – «А гримеры там для чего?» – настаивал я. Уговорил. Он мне выслал фото уже без бороды, но группе я пока ничего не стал говорить. Асланбек ведь еще не снимался в кино, камера ему была незнакома, а в главных конкурентах у него был столичный актер, который играл Мукагали в театре. Но худсовет, к счастью, остановился на кандидатуре Асланбека.

Труднее всего было найти акт­рису на роль Фаризы Онгарсыновой. Остановились на Раушан Мажитовой. Я ее увидел в академии искусств имени Жургенова, где она, профессиональная танцовщица, посещала занятия по актерскому мастерству. От нее исходила мощная, прямо-таки яростная энергетика, а в ее движениях и мимике присутствовала в хорошем смысле нервозность, этим она напомнила мне Маргариту Терехову.

Образы других героев воплотили Бахытжан Кажымуканов (Нургиса Тлендиев), Бауыржан Каптагай (Бауыржан Момышулы) и Толганай Бейсембаева (Лашын Алимжанова, жена Мукагали).

Благословение Сатыбалды Нарымбетова

– Скажу, положа руку на сердце, что снимал эту картину со слезами на глазах, – признается Болат. – Перечитал заново всю поэзию Мукагали Макатаева, изучил его биографию, консультировался с его знакомыми, потом начал искать архивы. Неожиданно для себя узнал, что Мукагали, Нургиса Тлендиев и Шамши Калдаяков находились в черном списке КГБ. Для меня это был шок! Видимо, власть пугалась мощи их таланта, которая объединяла людей.

Режиссер считает, что на нем при съемках «Мукагали» лежала двойная ответственность. В фильме шла речь о людях, которых называют гордостью нации. И дело в том, что Мукагали – его земляк, они оба из Нарынкола Алматинской области.

– Побывав в семье его ближайших родственников, узнал много личного. Но мне надо было, не исказив правды, показать все это очень тактично. Видимо, удалось, потому что после первого показа Жулдыз, сын поэта, узнал в актере отцовские черты. Он так и сказал: «Я увидел отца. Хочу пожать актеру руку».

Но я все еще сомневался и со страхом ждал реакции коллег. Сердце пришло в норму, когда картину посмотрел известный режиссер Рустем Абдрашов. Она ему понравилась, назвал ее замечательной.

Перед тем как должен был посмотреть картину худсовет «Казахфильма», чтобы дать ей категорию, позвонил Сатыбалды Нарымбетов. Это было неожиданно. Мы с ним мало общались, хотя я всегда чувствовал его доброе к себе отношение. Когда меня на худсовете «били» за что-то, он всегда молчал, и я говорил ему бывало: «Аға, почему вы не скажете хоть пару слов в мою защиту?» – «Нет, – говорил он, – закаляйся».

А тут сам впервые в жизни позвонил мне. «Була, – сказал аксакал (это отеческое обращение очень тронуло меня). – Я тебя поздравляю. Ночью посмотрел твою работу». И поймал паузу, я тоже молчу. Волнуюсь и жду, когда мэтр скажет еще что-нибудь. «Фильм шикарный, – поставил точку Сакен-аға. – Как ты смог сделать так, чтобы актеры не играли, а жили на экране? А как гармонично легли в ткань фильма эпизоды с рассыпавшимися яблоками и «Реквием» Моцарта». Услышав такой отзыв о своем фильме, признаюсь, я не мог сдержать слез. Аксакал по­обещал, что сам будет выступать перед премьерой. Не успел...

Спустя несколько дней, я понял, что Сакен-аға в тот вечер (это было 30 июня, а 8 июля мы его потеряли), благословляя картину, прощался со мной. Не подумайте, что хвалюсь и выдумываю что-то – последний разговор со мной его вдова выложила в Фейсбуке.

Болат Калымбетов называет свое детище тяжелым фильмом. Ведь он еще об одиночестве поэта.

– Недаром там рефреном проходит «Реквием» Моцарта. При жизни я видел Мугакали два раза. Первый раз просто на улице, и второй – в пельменной, недалеко от консерватории, где я учился. Вокруг него собралась толпа молодежи, которой он читал стихи. Этот эпизод вошел в фильм, правда, там действие происходит на улице. Поклонники его творчества пьют с ним пиво, но вдруг пошел дождь, и никого нет – он остался один…

Говорят, что при жизни Мукагали был другим. Буду откровенен, мне было больно слышать от одного очень известного человека (кто – не скажу), что Мукагали был «веселым человеком», подразумевая, что поэт выпивал. Когда я ему сказал, что он и сам грешит этим до сих пор, он промолчал. Я считаю, что бесконечно талантливого человека нужно показать зрителю таким, каким он был в жизни – с присущими ему человеческими слабостями, но не умаляя его достоинств. А искусство кино тем и примечательно, что в нем есть место полету фантазии. Этим экранная правда и отличается от той, что в жизни.

…Снимая фильм, столкнулся с тем, что черная зависть, которая сопровождала Мукагали, через много лет после его смерти перекинулась даже на меня – режиссера, решившего снять картину о нем. Скажу, не таясь, пока снимал, меня не раз пытались «сбить с ног» неуместными репликами, но я дал себе слово, что ради этой картины, которую так долго ждал, выдержу все и ни на одну инсинуацию не поведусь.

Собственно, неприятности в моей режиссерской судьбе начались ведь с того момента, как задумал снять картину о поэте. Даже знаю, кто «заказал» меня: один из тех, кто писал обо мне негативные материалы, признавшись в этом, попросил у меня прощения.

Сам я перед памятью Мукагали чист, потому что не отступился от задуманной о нем 13 лет назад картины. Но если критика будет справедливой, я выдержу ее и ни на кого обиды таить не буду. И обещаю будущему зрителю, что с таким же упорством буду отстаивать картину о Куляш Байсеитовой. Она, как и Мукагали, умерла в 45 лет. Сейчас я занимаюсь сбором материала о той, кто в 24 года стала народной артисткой СССР. Когда фильм, основанный на архивных материалах, выйдет на экраны, то это будет шок для зрителя. Надеюсь найти поддержку со стороны Киноцентра, Национальной киностудии и Министерства культуры и спорта.

– Интересный момент, – продолжает режиссер. – В начале фильма Мукагали исключают из Союза писателей Казахстана. А он, кинув удостоверение, в сердцах бросает: «А я и без вас прокормлю свою семью». Ему вслед несется: «Мукагали, ты сильно-то дверью не хлопай». В конце фильма те, кто его выгонял, и сотрудник КГБ, упекший его сына, несут гроб с телом поэта…

Лермонтов своих соотечественников из этой породы людей припечатал на века, сказав «Не вы ль сперва так злобно гнали. Его свободный, смелый дар… ». А у Кадыра Мырзалиева есть такие строчки: «Қазақтар бәрін кешіреді, бірақ тірі жүргеніңді кешірмейді». Примерный перевод звучит так: «Казахи могут простить все, кроме того, что ты все еще живой»…

Взгляд киноведа

– Когда выходила из зала, то услышала реплику, что поэзии в фильме маловато, – делится своими впечатлениями профессиональный зритель, киновед Гульнара Абикеева. – Оно и понятно – мы долгие годы жили только с самими стихами Мукагали и мало себе представляли его образ. Но у фильма другая задача: не столько преподнести зрителям его поэзию, сколько рассказать, в каких реалиях она рождалась.

Исполнитель главной роли Асланбек Жанбалаев – мощный, высокий, немножко увалень, с выразительным лицом, смог передать неприкаянность поэта, его потерянность перед миром, который не хотел признавать его поэтический гений. Не случайно картина начинается со сцены его исключения из партии.

Создать образ поэта непросто. Мне понравились эпизоды в Мос­кве, когда он учился в Литературном институте. Уже тогда Мукагали перевел «Божественную комедию» Данте на казахский язык, и профессор-лектор относится к Мукагали не как к студенту, а как к равному по перу.

В картине показан не только образ самого Макатаева, но и других легендарных личностей той эпохи.

К примеру, его друга-композитора Нургисы Тлендиева. Одна из лучших сцен в фильме, когда Мукагали ложится на дорогу и, глядя в небо, читает свои стихи, которые «пришли» к нему именно в этот момент. Нургиса ложится рядом с ним, несмотря на то, что это уже осень... Они вместе приходят к Бауыржану Момышулы, чтобы тот помог им освободить сына Мукагали, которого задержали за расклеивание листовок со стихами запрещенного в те годы Магжана Жумабаева.

Линия сына – самая трагичная и самая пунктирная в фильме. Брежневский застой – эпоха, казалось бы, не столь суровая, как сталинские времена, но людей могли посадить практичес­ки ни за что, если это касалось идеологии. А ведь это был всего лишь 15-летний мальчик. Отлично снята сцена, когда Мукагали приходит в Дом правительства ходатайствовать за своего сына. Зритель не видит ни чиновников, ни каких-либо представителей власти, но есть колонны, которые давят на поэта.

Хорошо, когда кино создается разными поколениями. Режиссера Болата Калымбетова можно отнести уже к старшему поколению, а вот оператора Едиге Несипбекова и художника-постановщика Ермека Утегенова – к молодому.