Пора любви

…Мне шестнадцать, ему уже целых двадцать. Еще школьница, впервые сбегающая без спроса из дома, и вчерашний срочник-десантник с сигаретой в зубах. Он держит меня за руку, и я не знаю, что пьянит больше – апрельский теплый ветер после долгой северной зимы или это невинное прикосновение всего лишь рук, но рук влюбленных.

Весна – пора любви, то время, когда так хочется любить! Особенно нынешней весной, ведь такой трудной и тягостной показалась зима. И когда мне особенно грустно или тяжело, я призываю на помощь благодарную память и вновь окунаюсь в это прекрас­ное чувство первой настоящей любви.

Это была красивая сказка, промельк­нувшая в моей жизни яркой кометой и оставившая в ней такой же неизгладимый след. Боже, четверть века прошло, а я все помню до мельчайших деталей! Первый взгляд, первое признание, невыносимый восторг и щемящая боль…

Мир в этот момент кажется таким огромным и в то же время сужается до размеров комнаты любимого. Все важное перестает существовать, и только встреча с ним способна вновь вернуть вкус к жизни. Так любить можно лишь в юности! Беззаветно, сломя голову, до отчаяния и безумного счастья.

У кого-то первая любовь перерастает в нечто большее, счастливчики на ней и останавливаются, превращая в любовь всей своей жизни. Но для большинства, как и для меня, она становится лишь теплым воспоминанием, грелкой для израненной души, пледом, в который можно укутаться горькой ночью в тиши одиночества.

Нас развели мои родители, посчитавшие красавца-десантника с сигаретой в зубах не лучшей партией для без пяти минут медалистки. Отослав меня за три тысячи километров, самые близкие люди, возможно, совершили большую ошибку. А может, спасли от чего-то, кто ж теперь знает…

Но благодаря этому были еще месяцы душевных страданий, а значит, и духовного роста, были умопомрачительные письма, с которых, быть может, и началась моя журналистская карьера, была еще одна случайная встреча – подарок судьбы. А главное, что эта первая любовь так и осталась чистой, незапятнанной изменами и взаимными претензиями. Жертвенной – да, но и великой, по крайней мере в масштабах моей скромной женской доли.

Кто-то скажет: негоже так душу изливать. А по мне так, если кто-то сейчас искренне улыбнется или пусть даже всплакнет, то хорошо. Значит, шевельнулась душа, скованная морозом, природным и рукотворным. Воспрянула от спячки, от тягостных дум за непростое настоящее и смутное будущее.

Пусть каждый попробует отыскать в своем прошлом такие воспоминания-грелки, которые просто напомнят, что ты – живой. Скорее всего, все они будут о любви. А если любовь и сейчас живет в вашем сердце, так нелишним будет «прикормить» ее новой порцией адреналина. Весна же – пойте, веселитесь, любите!

Все лучше, чем беспокоиться о том, на что мы повлиять не в силах. Глядишь, и жизнь вокруг наладится, пока мы в сердце будем взращивать любовь.

А мне вновь шестнадцать. И я жутко не уверена в себе. Но почему-то очень уверена в этом веселом парне, шагающем рядом. В апрельском ветре еще нет и намека на скорое расставание, и мы безумно счастливы, ну или это просто гормоны.

Он что-то громко говорит, размахивая руками, видно, строит планы на будущее. Мы еще так многого не знаем и невинны в этом своем незнании. Мы знаем лишь, что нам хорошо вместе, а порознь плохо. Да и это мы поймем чуть позже, практически в ту же минуту, когда начнет набирать высоту вертолет, увозящий меня на Большую землю. И совсем скоро человек, оставшийся на взлетной полосе, превратится лишь в черную точку, которую я едва могла разглядеть полными от слез глазами.