"Последний памятник Сталину": история уникальных снимков фотомастера Олега Свидина

Был лучшим в своем деле

В канун Дня журналистики хотелось бы вспомнить об известном казахстанском фотомастере Олеге Свидине, работы которого были известны далеко за пределами нашей страны.

Он ушел из жизни в 2010 году, в расцвете творческих сил, не дожив до свое­го 55-летия несколько месяцев. У него действительно был свой, особый, взгляд на происходящее вокруг. Но главное – своими открытиями он щедро делился со всеми. Может, за такую душевную щедрость судьба и баловала его редкими кадрами, снять которые мечтал бы любой фотокорреспондент.

Так, он первым сделал снимки пожара на 37-й скважине, зафиксировал исторический момент забивки первого колышка на Тенгизе, выгрузку грунта на месте строительства месторождения «Кашаган» и многое другое. За это его высоко ценили в ведущих казахстанских информационных агентствах и родной «Прикаспийской коммуне». А его знаменитый снимок «Последний памятник Сталину», случайно сделанный в одном из дальних аулов области, был напечатан в западногерманском издании «Штерн» еще в конце 80-х годов...

Вот как об этой громкой истории рассказывал своим коллегам сам Олег Свидин:

«Шел 1989-й. В Атырау, тогда Гурьеве, стояла теплая весна. В начале того года волевым, но весьма справедливым решением у Гурьевского облисполкома отбирается оздоровительный комплекс в местечке Сорочинка, что в Махамбетском районе, а также прилегающие казенные дачные коттеджи, сауна, столовая, спортплощадка. И все это передается детям-сиротам из местной школы-интерната.

Радости ребятишек не было предела, когда они вместе со взрослыми приехали на субботник по очистке территории детдомовской собственности. А я планировал сделать об этом фоторепортаж для республиканских СМИ. «Дядя Олег! – наперебой зашумели подбежавшие ребята, когда мы съехали с махамбетской трассы на проселок. – А здесь Сталин стоит, красивый такой…». Я и раньше слышал, что где-то есть такой памятник, но где точно – не знал».

По словам фотокора, автобус свернул в маленький аул, состоящий всего из десятка домишек, и остановился. Выйдя из машины, он едва не выронил фотоаппарат: перед более-менее добротным, видимо, административным зданием стоял свежевыкрашенный… Сталин! Вождь всех народов монументально держал в руке трубку, а на френче светилась Звезда Героя Социалистического Труда.

Здание оказалось Сорочинским сельским клубом, а плакаты на стене сообщали, что здесь 26 марта 1989 года (ровно через неделю!) пройдут выборы в Верховный совет СССР. Кстати, впервые в истории страны – на альтернативной основе. Мимо проходила женщина. Как потом выяснилось, поливальщица совхоза «Первомайский» Каншим Дилханова. На вопрос Свидина о Сталине она ответила: «Сколько себя помню, столько он и стоит здесь!». Этот момент и был запечатлен на пленке.

Вернувшись домой и проявив ее, Олег Свидин позвонил в Алматы в отдел фотохроники КазТАГа. «Высылай немедленно, хоть с голубиной почтой!» – заторопили его из тогдашней столицы.

Настал день выборов. Вернувшись с избирательного участка домой, Олег Игоревич застал взволнованную жену: «Что случилось? Тебе уже трижды звонили из обкома партии!»

На крыльце обкома Свидина встретил хмурый руководитель общего отдела: «Олег, в чем дело?! Что вы там написали?! Сам ЦК КПСС возмущен, а руководство нашего обкома горстями таблетки глотает! Я уже не говорю про наш респуб­ликанский ЦК…»

– Я переступил порог Гурьевского обкома Компартии Казахстана, – вспоминал Олег Игоревич. – «На кого ты работаешь? – был первый вопрос, заданный мне. – Писал ли ты, что тебе запрещали публиковать снимок в области, и ты должен был обратиться в Москву?» Я, сдерживая волнение, показал свое красное служебное удостоверение с золотым тис­нением «ТАСС – КазТАГ». Затем спокойно пояснил, что этот снимок я действительно отправил в Алма-Ату, но подписи, кроме обязательной (место, время и название сюжета), не делал. А как снимок попал на страницы всесоюзной газеты «Извес­тия» – не знаю. «Оставь в приемной свой адрес и телефон и жди!» – сказали мне.

Ждать пришлось весь день. Уже поздно вечером позвонили из отдела пропаганды и агитации обкома и сообщили, что завтра утром выезжаем в Сорочинку – на место, так сказать, происшествия. Пробирались по колдобинам условной махамбетской трассы на черной обкомовской «Волге».

– Во-первых, «Известия» переданы по фототелеграфу и отпечатаны в типо­графии ЦК в Алма-Ате в день выборов – 26 марта. К нам газету доставят только сегодня. Во-вторых, никто еще в нашей области не мог видеть снимка. И почему этот материал взбудоражил все гурьевское начальство? – размышлял об абсурд­ности сложившейся ситуации фотограф.

В Сорочинках подъехали к дому поливальщицы, изображенной на фотографии. Она была в домашнем халате и возилась в загоне с овечками. Когда женщина увидела черную «Волгу» и услышала слово «Сталин», ее прямо-таки передернуло. Попятившись к стене, она промолвила: «Да-да, вот он сфотографировал меня около Сталина». И залилась слезами.

А ведь на дворе стоял не 1939-й, а 1989 год – разгар перестройки! Но, видимо, неожиданная картина с незнакомой черной «Волгой» и строгими людьми при галстуках и с портфелями вселила в крестьянку настоящий ужас.

Чрезвычайная обкомовская делегация подошла к агитпункту, но памятника на месте уже не было. На земле остались лишь следы тракторных гусениц. Подошедшие сельчане наперебой рассказали, что вечером 26 марта, буквально через пять минут после официального окончания выборов, бульдозер уничтожил трехметровую скульптуру.

Свидин сделал снимок пустого мес­та, который «Известия» через номер опубликовали вместе с ответом Гурьевского обкома партии об «устранении недостатков».

В тот же день, улучив момент, Олег Игоревич побежал на районную почту, чтобы увидеть тот злосчастный номер газеты. Но получить свежие «Известия» оказалось делом непростым. Начальник почтового отделения так и заявил: «Без разрешения райкома газету дать не могу!»

– В ход пошло мое удостоверение, – признался Свидин. – Соврав, что действую по указанию райкома, я получил-таки заветный экземпляр! Кстати, на весь Махамбетский район выписывали всего три экземпляра «Известий». Под моей фото­графией, опубликованной в том номере, имелся небольшой комментарий: «На днях этот снимок был распространен в Казахстане республиканским агентством КазТАГ. Его предлагалось опубликовать под рубрикой «Фотообъектив недоумевает». И короткий, справедливо-возмущенный текст вполне соответствовал этой рубрике. Но буквально следом во все редакции полетела директива: фотографию не публиковать, изъять и уничтожить. Однако мы успели скопировать один экземпляр и таким образом сохранить ее – для истории.

Примерно через месяц после тех событий Олегу Свидину позвонили из мос­ковского отделения крупнейшего европейского издания – немецкого журнала «Штерн». Журналисты из Германии сообщили о публикации его «сорочинского» снимка на страницах своего журнала и предложили приехать за гонораром. В Моск­ве немцы вручили Свидину авторский экземпляр «Штерна» и немецкие марки. По курсу советского черного рынка на эти деньги в 1989-м можно было приобрести целый «Запорожец».

Вот такие истории рассказывал знаменитый фотокорреспондент СССР Олег Свидин.

…В Атырау Олега Игоревича знали, пожалуй, все. Пусть не лично, но через его фотографии – обязательно. Он был лучшим в своем деле, и потому именно его снимки использовались при подготовке материалов о нашем крае: в книгах, фотоальбомах, газетных репортажах и журнальных статьях.