Про людей

Сколько бы я ни прожила на свете, меня всегда будут поражать люди. Мы же удивительные существа, каждый со своим набором чувств и эмоций, воспитанием, отношением к жизни и другим людям.

Когда я только начала работать журналистом, наивно полагала, что основное в профессии – красота речи и грамотность. Главное – отрапортовать, что, где и когда, и написать это надо лаконично и чтобы по строкам сошлось.

То, что главное – это лица, я поняла лишь несколько месяцев спустя. Когда стала ездить по области, когда научилась писать не сухие отчеты с брифингов, а видеть за цифрами и таблицами ситуации и судьбы. Когда начала беседовать с теми, к кому приезжала по работе, чтобы показать, например, как у них хорошо получается выращивать виноград на доселе непригодной для этого почве, а уезжала с полными карманами курта и напившись чаю. Потому что они, люди, видели во мне не просто человека с блокнотом, а того, кому все интересно и удивительно.

Сколько я перевидала и переслушала – не сосчитать. Сколько вечеров провела, раздумывая о чужих судьбах, – не упомнить. Свидетелем моих порой терзаний, порой радостных восклицаний всегда был и есть муж, терпеливо выслушивающий и сопереживающий.

Но из всего водоворота событий и вороха историй запомнились мне больше всего 2 женщины. И не сказать, что появление их в моей жизни что-то серьезно поменяло во мне, нет. Я и сама не знаю, почему именно они отпечатались в моей памяти.
…Звонок прозвенел в кабинете уже под вечер.

– Вы простите ради бога, что я Вас беспокою. Я в редакцию еще пару месяцев назад отправляла историю про свою собачку. И фотографию ее. Вы знаете, она у меня такая замечательная! Подкинули когда-то еще щенком, так мы с ней и живем душа в душу уже столько лет. Отправить-то отправила, а ответа от вас так и нет. Вы бы не могли узнать, ждать ли заметочки? – женщина от волнения даже забыла представиться.

С затерявшейся фотографией белоснежной собаченции выяснилось все быстро, и уже на следующей неделе для хвостатой нашлось место в газетной полосе. А спустя еще пару дней мне принесли письмо.

– Спасибо Вам огромное! Я уже всему поселку показала газету! – я буквально слышала довольный голос пенсионерки, в последних строках зазывавшей навестить ее и попить чаю с вареньем. В гости я не поехала, но стало так тепло на душе. И да, я по-прежнему берегу то письмо.
– Мне никто не хочет помочь! Посмот­рите, как тяжело мне приходится! – раскрасневшаяся женщина, рыдая в голос, кинула мне на рабочий стол фото, и я с ужасом разглядела на нем момент погребения молодой девушки.

Посетительница, продолжая плакать, жаловалась и на городской акимат, и на бездушных соседей, и на цены. Рассказывала, как трагически погибла единственная дочь, что у нее самой нет ни денег, ни мужа, но есть инвалидность и много долгов. А еще нужно дорогое лекарство.

Правда, к концу беседы выяснилось, что есть вторая дочь – «она наркоманка, мне такая не нужна», есть, оказывается, и муж – «негодяй и предатель», есть пенсия – «разве это деньги?». Да и поддержка есть от акимата, но – «зачем мне эти их продуктовые наборы!». Предложение сдавать комнату в собственном доме дама отвергла – больно хлопотно, совет печь пирожки на продажу забраковала – лекарство вызывает сонливость, где уж тут стоять у плиты. Воодушевили ее лишь обещания позвонить в местное управление.
Через месяц дама вновь появилась в редакции. Продолжая ругать акимат, пожаловалась и на волонтеров – так и не обеспечили ее лекарством.

– Может, Вы мне его купите? – прозвучало это больше как указание. Я отказалась. Очевидно, оскорбившись, посетительница «заняла» у меня на такси, не постеснялась взять деньги и у моего коллеги, любезно предложившего помочь чем может…

Не знаю, с какими еще людьми сведет меня судьба. Но очень хочется, чтобы историй, где тебя зовут на чай с вареньем, было в моей профессии побольше.