Шапагат – значит благодеяние

– Назгуль, расскажите, с какой целью КНПК инициировала проект «Шапагат», с чего все начиналось?

– Идея создания проекта возникла не спонтанно. В общественные приемные городских и областных комитетов КНПК с проблемными вопросами обращаются достаточно много казахстанцев. Статистика показала, что в большей части это одинокие мамы, представители многодетных семей, родители, воспитывающие ребенка-инвалида, одинокие пенсионеры, инвалиды, граждане, которые столкнулись с непониманием при обращении в государственные органы, пострадавшие от действий мошенников при строительстве жилья, последствий ипотечного кризиса. Всем им мы помогаем – это консультации наших юристов и психологов, организация встреч со специалистами из госорганов, банков, помощь в переобучении и трудоустройстве.

Многие казахстанцы оказались в трудной жизненной ситуации, столкнулись с серьезными вызовами: потеря работы, проблемы с обслуживанием кредитов, продовольственная инфляция, падение доходов, снижение качества жизни в целом. Особенно это стало заметно в наших мегаполисах, куда на заработки, за возможностью дать достойное образование и качественное медицинское обслуживание детям потянулись сельчане. В общественных приемных партии стали больше регистрировать просьб об оказании материальной помощи.

По согласованию с руководством партии в 2016 году было принято решение трансформировать работу с населением и придать ей востребованный, удобный для граждан формат. При филиалах партии сохранены общественные приемные, а для благотворительной деятельности в пилотном режиме был открыт отдельный проект и назвали его «Народный проект «Шапагат», что переводится на русский как «заступничество, благодеяние, милость».

Со временем народный проект «Шапагат», который был запущен в столице, показал свою востребованность и перерос в республиканский. Если говорить в цифрах, то на сегодня по респуб­лике у нас 17 филиалов, почти 11 тысяч обратившихся, роздано порядка 100 тонн продуктов питания, более 7 тысяч комплектов школьной формы и принадлежностей, курсы профессиональной ориентации и практики прошли порядка 400 человек.

– Понятно, что ресурсы партии не безграничны, и если на начальном этапе собрать вещи или скромные продуктовые наборы для малоимущих было несложно, то теперь оказываемая помощь, как Вы сами сказали, стала более обширной и существенной. Наверняка без спонсорской помощи не обходится?

– Да, сначала «Шапагат» начал работу на средства наших депутатов Мажилиса, партийцев, сторонников, перераспределялась помощь простых людей, которые решили отдать свои вещи, мебель, бытовую технику. Но со временем своей открытостью, прозрачностью мы завоевали доверие.

На сегодня у нас сформировался пул спонсоров и меценатов, которые оказывают материальную помощь на системной основе. Можно с уверенностью сказать, что «Шапагат» стал по-настоящему народным проектом, ведь мы не разграничиваем людей по партийной принадлежности, статусу, достатку. Оказать и получить помощь может каждый!

Среди наших меценатов и спонсоров есть государственные служащие, депутаты от партии «Nur Otan», беспартийные предприниматели, простые люди и работники квазигосударственного сектора. Благодаря этому нам удалось выстроить системную работу с людьми, нуждающимися в помощи.

– По социальным сетям и статьям в СМИ видно, что волонтеры «Шапагата» каждый день сталкиваются со сложными человеческими судьбами. Знаю, что Вы сами часто бываете в региональных филиалах проекта, в столице так вообще несколько раз в неделю посещаете малоимущие семьи, оказваете им помощь. При этом у Вас есть своя работа, а деятельность в проекте – общественная. Как справляетесь прежде всего психологически? Уверена, что эмоциональные затраты колоссальные…

– Да, бывает очень сложно все успеть, никуда не опоздать и выполнить все обязательства. Наша команда очень старается, и в большей степени получается все сделать правильно. Но бывают такие случаи, что выходишь от подопечных и не хочется ни с кем разговаривать, чувствуешь опустошенность. Тяжело видеть, как пытаются выжить эти семьи, ведь порой у них нет денег даже на хлеб, лекарства, сезонную одежду. Ситуацию очень обостряет болезнь или уход одного из членов семьи. Смотришь на эту безнадегу и понимаешь, что, несмотря на усталость, ты встанешь и пойдешь помогать им, будешь вести переговоры со спонсорами, собирать деньги, просить знакомых, друзей, парт­неров только для того, чтобы дать надежду этим отчаявшимся людям. Некоторые спрашивают: «Вот привезли вы им продукты, поговорили и что дальше?» А вы знаете, что иногда этот продуктовый набор, доброе слово могут дать надежду, и для многих это самое главное. В команде «Шапагат» собрались люди, которые помогают по велению сердца. Когда приходят наши подопечные и видишь, как появляется блеск жизни и надеж­да в их глазах, ты понимаешь, что все не зря.

– В городах появилось такое явление, прозванное казахстанскими фавеллами «времянки на окраинах», своего рода гетто, где действуют свои законы, в которых живут приехавшие из депрессивных регионов люди. На Ваш взгляд, как человека, практически каждый день сталкивающегося с этими реалиями, как решить эту проблему? Ведь трагедии уже происходят.

– Очень сложный вопрос. Я понимаю, что государство не может обеспечить всех желающих и нуждающихся жильем в мегаполисах. Это просто нереально, но остановить неуправляемую урбанизацию возможно. Надо развивать регионы, создавать там рабочие места, улучшать качество жизни, обеспечить доступом к земельным и водным ресурсам. Тогда у людей не будет надобности бросать свои аулы, села, ехать в города на заработки и за лучшей жизнью. Для каждого человека есть важные составляющие для нормальной жизни: родные люди, дом, работа, друзья, достаток.

К сожалению, на сегодня вокруг крупных городов сформировались так называемые пояса бедности, где в дачных массивах, промышленных поселках, прилегающих селах и расположились в большинстве своем в нечеловеческих условиях вынуж­денные переселенцы из сельской местности и малых городов. Большей частью с низкими доходами, работающие в теневом секторе экономики, без регистрации, эти люди не могут участвовать в государственных жилищных программах, накопить на жилье или первоначальный взнос для получения ипотеки. Было бы хорошо, если бы государство обеспечило право на получение бесплатного участка земли в 10 соток для строительства с планом развития территории и инфраструктурой (электричество, газ, вода, дороги), где постепенно можно было бы построить дом, вести личное подсобное хозяйство. Предоставляя такие участки в регионах с дефицитом рабочей силы, можно было бы правильно управлять процессом урбанизации и не создавать пояса социальной напряженности вокруг мегаполисов.

– Многие склонны считать, что жители этих районов уже никогда не смогут быть полезными социуму, что им свойственно иждивенчество, что их дети через несколько лет непременно пополнят маргинальные слои общества. Каково Ваше мнение?

– Абсолютно не согласна с этим утверждением. Вы знаете, я выросла в лихие 90-е годы, у родителей нас пятеро, и ситуация с достатком в семье была почти как у подопечных нашего проекта: плохое питание, донашивали одежду друг за другом, учили уроки при свете керосиновой лампы, но взаимопомощь и взаимовыручка как в семье, так и среди жителей села были на высоком уровне. И все мы выросли нормальными людьми. С детства и сформировалось понятие, что только вместе, только при взаимной помощи и поддержке можно выживать и развиваться. Поэтому я верю и надеюсь, что дети, растущие в таких семьях, на себе прочувствовав, что такое лишения, голод, холод и взаимная поддержка, вырастут отзывчивыми и правильными людьми.

С нашей помощью эти ребята могут надеяться на лучшую жизнь. Мы стали делать акцент на обеспечение процесса обучения: школьная форма, принадлежнос­ти, компьютерная техника. Меня очень радует, что, несмотря на бедственное положение, семьи делают акцент на учебе своих детей. Кстати, среди этих ребят много талантливых и одаренных! У людей есть понимание, что без знаний, умений и навыков у их детей не может быть хорошего будущего.

– Какие-то личные транс­формации с Вами произошли с тех пор, как стали руководить благотворительным проектом, переосмысление жизни?

– Я фаталист и считаю, что у каждого на этом свете есть своя миссия. Судя по всему, моя – это помогать. Иногда подопечные проекта ждут нас по несколько дней, и когда видишь радость в их глазах при встрече, понимаешь, что для них мы – свет в конце темного тоннеля, надежда на улучшение, ощущение чувства команды и нужности в этом мире. Это мощнейший стимул двигаться дальше. Повидав множество семей с различными судьбами, стала сама внимательнее относиться к своей семье, ценить то, что имею, находить счастье в мелочах. Так получилось, что и окружение стало меняться, некоторые, не разделяя мои взгляды, отсеялись и перестали общаться, а некоторые, наоборот, встали рядом и помогают. Думаю, что все это не случайно, и если жизнь дает мне возможность помогать людям не в одиночку, а в команде единомышленников, то за это можно сказать только спасибо!