Я такой же, как все!

Думаю, не ошибусь, если скажу, что многим не знаком термин «инклюзивное образование». А между тем в Государственной программе развития образования Респуб­лики Казахстан на 2011–2020 годы развитие инклюзивного образования не только прописано отдельной строкой, но и планируется до 70% школ переориентировать на эту новую образовательную систему.

Инклюзивное образование (от французского слова inclusif – включающий в себя) подразумевает такой процесс развития общего образования, который был бы доступен для всех детей, и в первую очередь для детей с ограниченными возможностями. Сейчас в Казахстане зарегистрировано около 150 тыс. таких детей, что составляет 3,01% от всего детского населения страны. И, как правило, они обу­чаются либо в специальных школах, либо на дому.

В то же время инклюзивное образование предполагает возможность поступления детей с особыми потребностями в обычную общеобразовательную школу. Почему же этого не происходит в отечественной системе образования?

Мы попросили ответить на этот вопрос кандидата педагогических наук, доцента, заведующую лаборато­рией спе­циального школьного обу­чения Национального научно-практического центра коррекционной педагогики Ирину ЕЛИСЕЕВУ.

– Прежде всего мне хотелось бы уточнить, что дети с ограниченными возможнос­тями и сейчас обучаются в обычных школах, – поясняет Ирина Геннадиевна. – Причем поступают они в общеобразовательные школы по разным причинам. Это и желание родителей обучать ребенка в обычной школе по месту жительства, и отдаленное нахождение, либо отсутствие специальной организации образования от места проживания семьи. Это явление называется «стихийная интеграция».

Что же касается инклюзивного образования, то оно предполагает создание специальных условий в общем образовании для включения в него социально уязвимых слоев общества, к которым относят не только детей с ограниченными возможнос­тями, но и представителей национальных меньшинств, детей, проживающих в отдаленных сельских районах, ВИЧ-инфицированных, детей мигрантов.

– Ирина Геннадиевна, со времени принятия в Казахстане Государственной программы развития образования на период до 2020 года, в которой в качестве одной из задач определено развитие инклюзивного образования, прошло уже три года, но до сих пор мы находимся в самом начале пути. Почему так происходит, как вы считаете?

– Наверное, потому что проблема эта не узко педагогическая или методическая, хотя и этого она касается, а прежде всего проблема прав и возможностей. Право на образование есть у каждого гражданина нашей страны, в законодательной базе все эти вопросы приведены в соответствие с международными нормативными актами.

Другими словами, права граждан на получение образования уравнены, но равные возможности получения качес­твенного образования пока не предоставлены. Необходимы соответствующие подзаконные акты, а также принятие концептуальных основ развития инклюзивного образования в стране, проведение ситуационного анализа, принятие национального плана действий и другие шаги.

- То есть ребенок с проблемами речи имеет право пойти учиться в обычную общеобразовательную школу?

– Право имеет, но тогда обычная школа должна создать условия, чтобы помочь такому ребенку справляться с индивидуальными труднос­тями в обучении.

– А в чем эти условия состоят, в том, что должны быть специальные педагоги – логопеды, дефектологи?

– К специальным усло­виям для получения образования Законом РК «Об образовании» отнесены: специальные образовательные учебные программы, специальные методы обучения, технические и иные средства, среда жизне­деятельности, а также медицинские, социальные и иные услуги, без которых невозможно освоение общеобразовательных и профессиональных образовательных учебных программ лицами с ограниченными возможностями.

Естественно, что нужна также готовность педагогов к работе со школьниками с ограниченными возможнос­тями, особая гибкость Государственного общеобязательного стандарта образования, особенно в части оценивания учебных достижений учащихся.

Но для того чтобы эти специальные условия реально создавались в школах, их необходимо детально описать и нормативно закрепить. Тогда появятся критерии, по которым можно объективно судить о качестве созданных условий и о нашем движении в реализации политики инклюзивного образования. Пока же мы рапортуем о наших успехах, пользуясь разными критериями, и, по сути, разным пониманием того, что есть инклюзивное образование. А это усугубляет стихийность процесса и может привести к профанации идеи.

– В чем, на ваш взгляд, ныне действующий стандарт образования не удовлетворяет потребностям детей с ограниченными возможностями?

– Он ориентирован на хорошо развитого, здорового ребенка. Но современные данные врачей и физиологов свидетельствуют, что абсолютно здоровые дети не составляют большинства, а человеческая природа такова, что все мы разные, и система образования должна ориентироваться на это и стать гибкой.

– Получается, что «нестандартные» дети в нынешнюю систему образования не вписываются?

– Не вписываются, и наиболее уязвимыми оказываются дети с ограниченными возможностями.

– Здесь, как мне кажется, есть и еще один нюанс – в обычной школе ученики пока не готовы принять сверстников с ограниченными возможностями.

– Вот в этом вы ошибае­тесь. Я вам скажу из того опыта, который уже есть и в ближнем зарубежье, и в дальнем, и у нас в Казахстане формируется, – меньше всего нужно бояться, что дети не примут детей. Они как раз легче их примут. Конечно, многое будет зависеть и от того, какую позицию займут взрослые, ведь дети быс­тро понимают наше отношение к отдельным своим одноклассникам и склонны копировать его. Но они гибче, на них не довлеют те стереотипы, которые есть в наших головах, а мы, взрослые, еще невольно делим детей на «первый» сорт, «второй» сорт… А у детей этого нет, но они этому могут научиться чуть позже, когда мы их этому научим, вот что страшно.

Я очень рада, что у нас в Казахстане появляется положительный опыт включения детей с ограниченными возможностями в общее образование. Есть прекрасная школа в Петропавловске, где уже 13 лет вместе с обычными детьми учатся дети с нарушением мобильности, некоторые из них пользуются костылями, кто-то колясками. В школе есть лифт, удобные пандусы, и дети с инвалидностью в этой школе – полноправные члены коллектива, они приняты и детским и педагогическим сообществом. Конечно, для этого педагогам пришлось потрудиться – расширить свою профессиональную компетентность, вникнуть в судьбу каждого такого ученика, подготовить обычных детей к взаимодействию с непохожими на них школьниками.

– Но создается впечатление, что наши учителя больше озабочены составлением различных отчетов, составлением и реализацией планов, хорошими показателями и тому подобное.

– Вы правы, но это не их вина, а их беда, потому что у нас очень много требований, которые предъявляются к школе, к учителям как исполнителям государственного заказа. Школы должны рапортовать о высоких процентах успевае­мости, о постоянно повышающихся результатах ЕНТ. Эти требования подчас не имеют под собой психофизиологических оснований (то есть не учитывают возрастных особенностей современных детей и подростков), поэтому у нас и получается – «три» пишем, «два» – в уме.

Но ведь даже двойка у ученика – не обязательно полное отсутствие знаний. За ней может лежать труд и определенное продвижение в усвоении знаний, но почему этот труд мы оцениваем отрицательной оценкой? Если есть хоть маленькое достижение у ребенка, малейшее продвижение вперед в сравнении с собой вчерашним, оно должно оцениваться только положительно! Иначе мы убиваем в ребенке само желание учиться, а потом сетуем на нарушения поведения такого ученика.

В международном опыте есть образцы решения этой проблемы, например, система оценивания, предполагаю­щая наличие широкого диапазона оценок, где есть место любым достижениям ученика. Нужен гибкий подход к содержанию, к формам получения образования, в противном случае школьники с ограниченными возможнос­тями всегда будут «выдавливаться» из системы общего образования.

– А кроме петропавловской школы, вы могли бы еще привести положительные примеры развития принципов инклюзивного образования?

– Общеобразовательная школа № 27 в Караганде, которая сейчас формирует свой опыт. Она является нашей экспериментальной площадкой по созданию модели школьной службы психолого-педагогического сопровождения всех участников образовательного процесса, помогающей минимизировать проблемы, которые мешают детям учиться. Школой руководит Даупбаева Клара Токеновна – человек с активной жизненной позицией, принимающая и глубоко понимающая идеи инклюзивного образования. Наличие у руководителя школы таких качеств является непременным условием поступательного развития инклюзивной образовательной практики.

Поймите, инклюзивное образование невозможно «внедрять» насильственным образом, его можно только развивать при глубоком убеждении в его основополагающих принципах.

Интересный опыт имеет школа-гимназия № 65 Астаны, на базе которой в октябре нынешнего года прошла Рес­публиканская конференция по проблемам инклюзивного образования. Там создана доступная среда, удобные пандусы, поручни, потому что в этой школе учатся дети, пользующиеся колясками, а кроме того, там обучаются дети с нарушением слуха и перенесшие операцию по кохлеарной имплантации. Дети учатся и в специальных, и в общих классах. В школе создана служба психолого-педагогического сопровождения, в составе которой логопеды, сурдопедагоги, психологи. Эти специалисты помогают ученикам и педагогам преодолеть особенности развития, которые затрудняют процесс обучения.

К слову сказать, постановлением Правительства РК от 17 мая 2013 года № 499 закреплены две формы включения детей с ограниченными возможностями в общее образование: обучение в общем классе (не более двух таких детей, при этом предпола­гается, что ребенок будет обу­чаться по общей программе) и обучение в специальном классе, где должны быть созданы специальные условия получения образования детьми с ограниченными возможностями.

– А кто определяет, в какой школе учиться ребенку? Скажем, родители хотят, чтобы он обучался в обычной школе, но руководство школы в этом отказывает. Кто прав?

– Если исходить из нашего законодательства, то школа не вправе в этом отказать. Родители имеют право выбора, но к этому нужно подойти разумно и трезво оценить, где ребенку будет комфортно. Пока специальные условия для обу­чения детей с ограниченными возможностями созданы в специальных школах. У большинства сограждан, к сожалению, остался стереотип, что специальная школа – это плохо, но только там подготовленные педагоги, выполняющие требования Государственного стандарта образования (за исключением школ для детей с наруше­нием интеллекта) учебные планы и программы, специальное оборудование, малая наполняемость классов. То есть учащийся специальной школы не ущемляется в объеме учебной информации. Сроки обучения там продлены, чтобы ребенок мог усваивать материал тем темпом, который ему более комфортен.

– Плюс инклюзивного воспитания, как мне представляется, еще и в том, что когда ребенок с проблемами попадет в среду здоровых детей, он невольно за ними тянется.

– Естественно. Если перед ребенком постоянно примеры нормативного поведения, образа мыслей, они могут стать образцом для него. Не надо забывать, что когда ребенок с проблемным здоровьем вырастет, он будет жить рядом со своими подросшими сверстниками, и он должен знать нормы поведения, должен знать, что в жизни могут быть конфликты и проблемы, из которых надо уметь выходить, надо уметь защищать себя, уметь проявлять терпение к другим.

Инклюзивное образование трактуется международным сообществом как шаг к инклюзивному обществу, шаг к социализации средствами образовательной среды. И у семьи должен быть выбор наиболее адекватных состоянию ребенка условий обучения. Часть родителей делают свой выбор в пользу спе­циальной школы, большая часть – в пользу общеобразовательной, а значит, нашему государству нужно в ближайшее время приступить к практическим действиям для обеспечения равных возможностей всем детям получать качественное образование.

В рамках информационной поддержки заинтересованных лиц в развитии инклюзивного образования в Казахстане создан специальный сайт www.inclusion.kz. Надеемся, он поможет и учителям, и родителям.

Елена БРУСИЛОВСКАЯ