Герой, писатель, патриот

Величие души солдата

Известный советский литературовед Юрий Лотман очень удачно подметил черту, роднящую всех крупных писателей мира. Они как бы «ускользают» от исследователей всякий раз, стоит только подумать, что вот теперь-то в их творчестве понятно все вплоть до последней строчки. Эти слова можно смело отнести и к Бауыржану Момышулы. Его имя известно нам с детских лет благодаря названиям улиц и памятникам, рассказам взрослых и собственной пытливости, подталкивающей нас как можно скорее охватить познанием целый мир. Становясь старше, мы знакомимся с его книгами, читаем посвященные ему произведения, из интереса обращаемся к серьезным научным трудам и мемуарам, а потому нам порой кажется, что нет такого факта его биографии, которого бы мы не знали.

Однако, как и любой другой крупный писатель, он каждый раз открывается своим читателям с неожиданной для них стороны. Об этом говорил и Дмитрий Снегин, который, казалось бы, законно мог считать, что знает о своем фронтовом друге все. Дело, думается, в том, что Бауыржан Момышулы не принадлежит лишь своему времени, он не простой «фантом эпохи», книгам которого уготовано забвение сразу же по их публикации. Смело прорывая «громаду лет», он свободно говорит с далекими, незнакомыми поколениями, врывается в их жизнь с пронесенным в душе грохотом боев, чтобы дать необходимые нравственные уроки – уроки чести, долга, мужества и патриотизма.

«В книгах Бауыржана на всех хватит высокой нравственнос­ти, оттого они близки и дороги нам сегодня, будут дороги в дне грядущем…» – писал Снегин, справедливо считавший залогом вневременности произведений своего товарища не только их художественные особенности, но и глубокий идейный, общест­венно-политический посыл.

«Коль судьбе угодно было сделать меня очевидцем потрясающего человеческого страдания, хоть и не владею я искусством нанизывать концом стального пера на белую бумагу складную речь, по той простой причине, что рук моих, привыкших к эфесу боевого клинка, рукоятке пистолета и управлению боевым конем, лениво слушается ручка, и язык мой, привыкший к резкой команде устава, медленно поворачивается к словопроизношению, но чтобы не оказаться в числе скупых (подобно Карымбаю, перед смертью бросившему свое богатство в море), я долгом своим считаю перед памятью павших, пострадавших, честных моих солдат – не умолчать, а поведать пережитое немой бумаге, дабы она приобрела язык свидетеля происшедшего», – говорил Бауыржан Момышулы о своем творчестве.

Человеку, прочитавшему его записки офицера «За нами Моск­ва», «Историю одной ночи» и посвященные Великой Отечест­венной войне рассказы, может показаться, что писатель в авторской характеристике несправедлив к себе. «Разве может тот, чьи книги известны далеко за пределами Казахстана и любимы несколькими поколениями читателей, говорить, что не владеет писательским искусством?» – спросит такой человек. Не станет ли он искать в признании Момышулы попытку оправдать недостатки своих произведений? Ведь говорил же Давид Самойлов, что «есть оправданье в самообвиненье»…

На деле же самокритика – не всегда объективная и справедливая – является своеобразной формой отношения писателя к литературе в целом. Заботясь о художественных достоинствах своих произведений, он в то же время поднимает перед собой вопрос высшего порядка – о состоянии литературы, которую серые, посредственные произведения лишь обедняют. Поэтому нелестные порой высказывания авторов о своих книгах не нужно расценивать исключительно как попытку оправдаться перед читателями за их недостатки. К самокритике писатель приходит совсем иначе – путем осознания своей ответственности перед литературой, а значит, перед родным языком и народом.

Чувство долга и стремление к правде были обострены в Бауыр­жане Момышулы до предела. Это подтверждает и его отношение к воинской службе, и его творчес­кая биография. Как писатель, он прекрасно знал достоинства и огрехи своих произведений, но за последние никогда не оправдывался. Честно признаваясь в них, он еще раз доказывал свою по-военному беспощадную прямолинейность, ведь воин и писатель, как говорил Снегин, в нем были слиты воедино. Не покаяться, чтобы вымолить прощение, а исповедаться перед литературой и своим народом – вот чему служит та характеристика, которую Момышулы дал собственному творчеству. Он говорил: «Самое подлое преступление – неоправданное доверие». Доверие, которым облек его народ, вверив почетную обязанность рассказать правду об «отпылавшем пожарами» воен­ном лихолетье, он хотел полностью оправдать, а потому не мог себе позволить хоть в чем-то солгать своим читателям. Вероятно, это и значит «писать кровью сердца».

И все-таки Момышулы сгущал краски, говоря об отсутствии у себя писательского мастерства. О его первых художественных произведениях выдающийся советский драматург Всеволод Вишневский писал: «Описание начала боя хорошо. Очень верны «глухие выстрелы». Вообще тактическая сторона дается Вами анатомически точно. Вот этого и не хватает многим военным авторам. Описание спальни немецкого офицера – точное, острое… Остро дана и женщина… Хорошо дан мороз… Отличное донесение. Корректное, со скрытым упреком. Победное… Любопытен приезд генерала… Хорошо описана шестая атака немцев… Хороша семья учительницы… Рассказ льется свободно, органично… Языковых погрешностей не ощущаю». В будущем это подтвердит и другой воен­ный писатель, Герой Советского Союза Петр Вершигора. Автор повести «Люди с чистой совестью» дал своему коллеге по перу общеизвестную ныне оценку: «Нам известны военные подвиги Бауыржана Момышулы. Став писателем, он совершил второй подвиг. Оба подвига, на мой взгляд, равноценны».

Какова же сущность писательского подвига Момышулы? «Как военный писатель, Бауыржан ставил перед собой две сверхзадачи, – считал Снегин. – Первая – глубоко и всесторонне показать подвиг советского солдата со всеми присущими ему новыми качествами характера. Вторая – каждой строкой, каждым словом своих произведений бескомпромиссно бороться против войны, против тех, кто вынашивает новые военные замыслы». Среди сегодняшних читателей бытует ошибочное мнение, будто любая военная литература – это литература агрессивного бряцания оружием, литература возвеличивания собственной военной мощи, наконец, литература, оправдывающая захват и порабощение чужих земель. Книги Бауыржана Момышулы доказывают, что народ, ведущий справедливую борьбу против захватчиков, способен создать военную литературу совершенно иного содержания.

«С самого начала советская литература о войне выступала как антивоенная литература, как литература народа, который ненавидит войну и милитаризм, но который всегда готов пос­тоять за себя, если ему война будет навязана», – писал известный критик Лев Плоткин.

Пожалуй, не отыщешь такой книги о Великой Отечественной войне, которая не выполняла бы двуединой задачи: раскрыть величие народа, сражающегося за правое дело, за свободу и независимость своей Родины, и разоблачить нравственное падение захватчиков, попрание ими основ человеческого бытия, кульминацией которых стал сам факт агрессии. В книгах «За нами Москва» и «История одной ночи», в рассказах «Спина», «Помкомвзвода Николай Редин», «Жизнь не погасла», «Зеленый бугорок» мы встречаемся с людьми, которые не помышляли о войне, питая к ней стойкое отвращение, и желали посвятить свои жизни мирному труду. Но «когда «В ружье!» скомандовало время», они взялись постигать военную науку, ведь Родина, вчера благословлявшая их на труд, теперь нуждалась в защите. «Главная задача художественной литературы на воен­ную тематику – это художественное обобщение опыта войны, а главная проблема – процесс становления воина и формирование воинского характера человека, призванного из труда в строй для защиты интересов Отечества. А также вопросы процесса преобразования воина, демобилизованного из строя в труд, после завершения войны… Процессы эти неотъемлемы друг от друга, ибо наш современник имеет две биографии, одинаково достойные уважения: военную и мирную», – писал Момышулы в статье «Проблема литературного героя».

Для его творческой манеры характерно постоянное обращение к духовному миру своих героев. При этом они не погрязают в самокопании и бесконечных рефлексиях, как это часто бывает у тех писателей, кто излишне заигрывает с психологизмом. Воины – герои книг Момышулы демонстрируют черты своего характера, а вместе с ними и характера национального, на деле, в сражениях с врагом и в повседневной жизни. Известный военный писатель Михаил Алексеев считал, что война – это лакмусовая бумажка характера. Поставленный в условия войны, человек раскрывается так, как никогда бы не раскрылся в мирное время. Этому посвящен рассказ «Спина», главную мысль которого Момышулы раскрывает в первых же строках: «Говорят, лицо – зеркало души. А ведь это не совсем и не всегда верно. Характер и воля человека испытываются временем. Каждый знает об этом. Человек в течение жизни так или иначе учится скрывать свои чувства и прежде всего, конечно, тренирует свое лицо». Таким человеком оказывается прибывший в полк молодой капитан, который всем своим видом пытается понравиться начальству: «Отдавая честь, он быстро проделывал очень сложные манипуляции плечом, предплечьем и кистью руки: взяв под козырек, одновременно лихо щелкал каблуками и вытягивал в струнку свою и без того стройную фигуру с узкой талией. Эти, почти балетные, номера заставили меня относиться к нему скептически». Чтобы испытать характер «военной балерины», комполка ставит перед капитаном задание – ночью напасть на вражеский штаб полка, захватить документы и двух-трех пленных. «Капитан внимательно выслушал приказ, по всем правилам ответил, артистически, как всегда, откозырнул и с обычной лихостью щелкнул каблуками. Но когда он шагнул к двери, я увидел его спину. У него чуть опустились плечи, и спина сделалась какой-то круглой, выпуклой… Вот уж никогда не ожидал, что увижу стан этого человека в такой степени бесформенным!» – пишет Момышулы. Одной детали хватает ему, чтобы понять, что он имеет дело с трусом, который может испугаться и сорвать задание, ведь, по мнению писателя, нет ситуации хуже, когда солдаты в силу дисциплины вынуждены исполнять бессмысленные и зачастую губительные для них окрики напугавшегося командира.

Совсем иначе пишет Момышулы о тех, кто воплощает лучшие черты своих народов. По его мнению, залогом победы над фашис­тами стал интернациональный дух Красной армии. Герои его произведений действуют как единая боевая семья, национальные особенности сынов которой не разъединяют, а еще сильнее сплачивают их. Об этом Момышулы говорил казахским писателям в декабре 1943 года: «Братство народов основано на гордости нации. В этом состоит основа интернационализма. Понятие и воспитание интернацио­нальной гордости является одним из важнейших источников воспитания такой армии, как наша многонациональная армия. Без глубокого понимания интернационализма не понять и образа советского офицера».

Война, по мнению писателя, стала подлинной школой интернационализма, поэтому и героями его произведений всегда становятся сыны разных народов. На их примере он показывает читателям, как благотворно сказываются на развитии национального характера идеи, основанные на взаимоуважении, единстве и сплоченности, тогда как человеконенавистническая, базирующаяся на мнимом превосходстве одной нации над другими идеология фашизма ведет к нравственному разложению. Кроме того, такая идеология обедняет национальную культуру, разрывая ее связи с мировой и прерывая необходимую для нее преемственность поколений. Недаром литература нацистской Германии не дала миру ни одного великого произ­ведения, тогда как книгами писателей, вставших вместе со всем народом на защиту родной земли, зачитываются многие поколения.

Немеркнущий образ

Кроме Момышулы-писателя и Момышулы-полководца, знаем мы и Момышулы-литературного героя. Немного в мире отыщется таких литераторов, которым суж­дено было прожить отдельную жизнь еще и на страницах чужих произведений. О книге Александра Бека «Волоколамское шоссе», которая объединила в себе четыре повести, в нашей стране слышал практически каждый. Заслуженной популярностью она пользовалась и продолжает пользоваться среди зарубежных читателей. Еще в 1959 году Бек писал: «Волоколамское шоссе» получило признание читателей и в переводах обошло, кажется, все континенты. Для меня высокая награда и честь то, что книгу взяли на вооружение молодые революционные армии социалистических стран».

Это свидетельствовало о высоких художественных качествах, которые делали повествование точным и правдивым, а также о вдохновляющей силе примера главного героя книги. Действенность и практическая применимость – одна из наиболее интересных черт советской литературы. «Марсельеза казахской молодежи» Сакена Сейфуллина вела кавалеристов-казахов в атаку на фашистские танки, роман Алексея Кожевникова «Брат океана» учил строителей Норильска возводить здания на вечной мерзлоте, повесть «Тимур и его команда» Аркадия Гайдара вызвала к жизни отряды тимуровцев, а роман «Счастье» Петра Павленко – воропаевское движение офицеров запаса. По книге Бека изучали военный опыт советского народа солдаты Кубы, ГДР, Китая, а также Израиля и Финляндии.

В своем произведении писатель стремился раскрыть в образе Момышулы наиболее характерные черты сражающегося народа. «Мир хочет знать, кто мы такие, – писал Александр Бек. – Восток и Запад спрашивают: кто ты, советский человек?» Ярко очерченные особенности характера Бауыржана Момышулы позволяют читателю получить ответ на этот вопрос, ведь предстают перед ним в максимально обостренной, накаленной, а потому и лучше усваиваемой форме. Как литературный герой, Момышулы предстает перед нами не только как отдельно взятый человек, но и как собирательный образ казахского народа, а вместе с ним – всей большой семьи защитников Отечества в целом. Бек справедливо полагал, что героя, способного стать символом отваги, мужест­ва и патриотизма, не нужно выдумывать. Такие герои уже рождены самой реальностью. И потому Момышулы не простой летописец подвигов Панфиловской дивизии, а их деятельный участник, в судьбе которого наи­более явственно преломилась судьба Родины.

Но не только Бек выводил образ Момышулы в своих произ­ведениях. Одним из первых, в 1942 году, это сделал поэт Абдильда Тажибаев. В его стихотворении «Великан» отважный герой-панфиловец уподобляется батыру из древней легенды, которую лирический герой слышал в детстве: «Жила недалеко от нас⁄Старушка. Сидя на ковре,⁄Она ткала чудесный сказ⁄О воине-богатыре.⁄Любил он смельчаков детей.⁄Он их спасал из вод речных,⁄Он вырывал их из когтей⁄Лохматых коршунов степных.⁄Мы жадно слушали рассказ⁄О великане дальних стран.⁄Его искали мы не раз⁄И звали: «Где ты, великан?» Встретившись с Момышулы уже во время войны, герой стихотворения, в котором угадывается сам Тажибаев, обнимает его. Встрече старых друзей не могут помешать ни разрывавшиеся вокруг снаряды, ни пролетавшие мимо них пули. Они с упоением вспоминают былые годы, после чего овеянный немеркнущей славой воин снова спешит в атаку: «Мы детство вспомнили с тобой,⁄Ковыльную степную ширь,⁄И, попрощавшись, в грозный бой⁄Ты вновь уходишь, богатырь».

Большое внимание на страницах своей книги «Подмосковный караул» уделил Бауыржану Момышулы писатель и журналист-международник Александр Кривицкий, благодаря которому весь мир в свое время узнал о подвиге 28 гвардейцев-панфиловцев. В Момышулы Кривицкий также нашел продолжателя ратных подвигов легендарных батыров, которые лежали в основе казахского военного искусства. В то же время он – офицер новой формации, который обогатил национальные воинские традиции, прочно связав их с мировым опытом и требованиями текущего момента. Из книги Кривицкого читатель впервые узнал о некоторых афоризмах Момышулы, которые стали плодом его длительных раздумий о природе высоких военных качеств своих современников. Вот лишь некоторые из них: «Героизм – это не дар природы, а результат сознательного принуждения самого себя идти навстречу опасности для выполнения долга патриота», «Смелость есть сочетание расчета с риском», «Ловкость – результат быстрого мышления и дисциплинированного послушания мускулов молниеносной мысли», «Лихость есть сочетание смелости и ловкости», «Тот, кто не уважает свою нацию и не гордится ею (а гордиться есть чем у каждой нации), тот безус­ловный подлец и бродяга». В будущем – по мере публикаций извлеченных из архива произведений Момышулы – эти афоризмы станут широко известными. Кривицкий же дал читателям возможность еще лучше узнать благородного сына степей, имя которого золотыми буквами вписано в летопись Великой Отечественной войны.

Писал о Момышулы в своем романе-диалоге «Истина и легенда» известный отечественный писатель Азильхан Нуршаихов. О беседах с легендарным полководцем и своим другом рассказывал Дмитрий Снегин в повести «Открытый всем». «Мы можем утверждать, что образ Бауыржана Момышулы по праву является одним из ярких национальных характеров, отличающихся интернациональным содержанием и приобретших мировую известность», – писал о великом сыне казахского народа литературовед Илеукен Габдиров.

И впрямь – своей мировой известностью Бауыржан Момышулы обязан прежде всего родной земле, сформировавшей и выпестовавшей его. Потому каждое произведение, вышедшее из-под его пера, было вдохновенным гимном Родине. Гимном, звуки которого и сегодня заставляют наше сердце биться чаще…