Керей-хан и Жанибек-хан – основатели Казахского ханства
7863
Буркитбай АЯГАН, директор Института истории государства, док
Мне и прежде приходилось писать об обстоятельствах образования Казахского ханства. Пользуясь предоставленной возможностью, хотел бы предложить свою версию по данной теме.
…В истории средневекового Казахстана ХV век занимает особое место. Во-первых, сложившийся в результате многовековых этнических процессов казахский народ образовал собственное ханство. Во-вторых, в противостоянии тяжелым испытаниям в начале пути молодое ханство сумело создать прочные основы роста населения, расширения территории проживания, упрочения хозяйственно-культурной жизни. (Мы должны четко разделить понятия «государство» и «ханство». Первое имеет более широкое значение.)
В XIX веке историю образования Казахского ханства изучал Чокан Валиханов: «...Предание киргиз считает своим ханом Джанибека, сына Барака. Во всяком случае, по преданию, Джанибек был первым ханом казахов из фамилии Джучи-хана… Время управления Джанибека, когда две родные орды ногаев и казахов жили вместе, воспевается в киргизских поэмах как золотой век. К этому времени принадлежит большая часть преданий, нравственные изречения Жиренче-Шешена (мудрого), Аз-Джанибека и ногайского философа Асан Кайгы, которые употребляются степняками до сих пор». Ч. Валиханов неспроста упоминает вместе казахов и ногаев – раскол этих близкородственных народов произошел позже.
Название ханства свидетельствовало о появлении нового национального и доселе неизвестного государства, вышедшего на историческую арену. Именно с образования Казахского ханства начинается собственно история Казахстана (не тюркская и не золотоордынская эпоха), когда в середине XV века в обширных степях Центральной Азии на исторической арене появилось сообщество, назвавшее себя «Казахским». Образование Казахского ханства стало продолжением истории развития и функционирования таких государств, как Золотая Орда, Ак-Орда и Могулистан. Но само появление на политической карте Центральной Азии сильного Казахского ханства было неразрывно связано с именами чингизидов – хана Абулхаира Шейбанида и близкородственных султанов Жанибека и Керея.
В первой половине XV века ханство Абулхаира (Ак-Орда, Узбекский улус), во владения которого входили степи Дешт-и-Кипчака, современный Центральный Казахстан (Улытау), часть Западного Казахстана, было одним из самых могущественных объединений Центральной Азии. Хан Абулхаир, будучи человеком властолюбивым, довольно жестко обходился с приближенными султанами, что вызывало естественное недовольство и сопротивление со стороны последних.
Особенно острыми противоречия оказались между потомками Орда-Ежена, Шейбана и Тука-Тимура. Причем, как отмечают летописцы тех времен, Абулхаир как наиболее вероятных конкурентов в борьбе за престол беспрерывно притеснял и беспокоил потомков Орда-Ежена. Оппозиция своенравных и гордых потомков Орда-Ежена – Жанибека и Керея до 60-х годов XV века не могла оказать Абулхаиру серьезного сопротивления, так как они имели мало сторонников, находилась в зависимости от правителя. Чувствуя опасность, исходившую от властителя огромного улуса, молодые султаны стремились держаться от него на расстоянии. Недальновидная политика Абулхаира – беспрерывные войны, хозяйственная нестабильность, междоусобицы и деспотизм власти – держали его поданных в постоянном страхе и напряжении, доставляли массу тягот и лишений, пагубно отражались на экономической жизни края.
Нестабильностью положения внутри ханства Абулхаира умело воспользовались молодые султаны. К середине 50-х годов они сумели создать на западе Казахстана своеобразный центр действующей оппозиции. Мятежные султаны очень осторожно, но цепко держали в своих руках ряд крупных городов, центров торговли и богатые водой и пастбищами окраинные земли. В этот период они с подвластными им племенами кочевали преимущественно в степях Центрального и Западного Казахстана. Многие события были связаны с горами Улытау. Нередко часть сторонников Абулхаира, недовольная политикой произвола в степи, непрекращающимися войнами, уходила жить к ним.
В ответ хан Абулхаир начинает борьбу с сепаратизмом султанов Керея и Жанибека и передвигает свои военные силы в области, контролируемые ими. Уклонившись от прямой схватки с Абулхаиром, султаны перекочевали на юг, в Жетысу. Средневековый автор Махмуд бен Вали так сообщает о происшедших в тот период событиях: «Когда Абулхаир одержал верх над сыновьями своих врагов в областях Дешт-и-Кипчака, некоторые из потомков Джучи-хана, например, Керай-хан и Жанибек-хан... вышли из круга подчинения и повиновения и предпочли покинуть родину. Отказавшись от унаследованной (от предков) страны, они вступили на дорогу, ведущую на чужбину. С группой людей, достойных признания, они выбрали путь в Могулистан». Можно предположить, что в числе лиц, «достойных признания», и которые ушли с султанами, могли быть и, скорее всего, были Асан Кайгы, Кодан-тайшы, Жиренше-шешен и другие известные деятели.
Известный историк Турсын Султанов приводит следующую версию размолвки между Абулхаиром и энергичными султанами Кереем и Жанибеком. В период междоусобиц и борьбы за власть погибает сын Абулхаир-хана – Шах-Будаг-султан. Остаются его сыновья Мухаммед и Махмуд султаны. (Эти внуки Абулхаира сыграют позднее видную роль в узбекско-казахских отношениях.) «По всей вероятности, молодой Шах-Будаг-султан, – пишет Т. Султанов, – погиб в одном из тех сражений, защищая от претендентов трон своего отца… Абу-л-Хайр, очевидно мстил за смерть своего старшего сына, перебил ряд принцев из потомства Джучи». (При этом Т. Султанов ссылается на «Бахр ал-асрар…» И далее Т. Султанов предполагает, что в числе политических противников Шейбанидов, по счастливой случайности оставшихся в живых, были уже известные нам Керей-султан и Жанибек-султан, потомки Урус (Орын)-хана.) На наш взгляд, данная версия имеет право на жизнь, так как в традициях того времени должна была последовать кровная месть. Если косвенно или прямо Керей и Жанибек ханы участвовали в заговоре, а тем более в убийстве Шах-Будаг-султана, их судьба была уже предрешена. Им нельзя было оставаться около Абулхаира.
По казахским преданиям, как сообщает Шакарим Кудайбердыулы, непосредственным поводом для откочевки султанов послужило убийство каракипчаком Кобыланды представителя могущественного рода аргынов влиятельного Акжол-бия. Этот случай, видимо, действительно имел место, так как до наших дней дошли слова безутешного отца – Кодан-тайшы, который, оплакивая сына, говорил:
С каракыпчаком Кобыланды
Зачем ты связался, мой жеребеночек?
Когда мне перевалило за восемьдесят
И скоро будет девяносто,
Мой текущий ручей, мой светоч яркий,
Ты погас в один день!
Ну, зачем же с каракыпчаком Кобыланды
Ты связался, мой жеребеночек.
(Перевод О. Жанайдарова)
Предание повествует, что вожди пострадавшей стороны потребовали наказания Кобыланды за его коварство. Хан Абулхаир не хотел терять опоры среди многочисленных кыпчакских беков и уклонился от справедливого решения тяжбы, чем вызвал возмущение другой группы. Поддерживая версию гибели Акжола (Даир кожа) от рук Кобыланды, автор сообщает, что Абулхаир предложил возмещение құн (плату) за смерть Акжол-бия в размере платы за трех воинов, то есть жизнь бия была приравнена жизни трех человек. Потерпевшая сторона была этим возмущена.
Примечательно и удивительно то, что, по сообщению Шакарима, в роли посредника и заступника Акжол-бия выступает султан Жанибек. Но посредничество Жанибек-султана вовсе не говорит о его прямых контактах с Абулхаиром. Султаны Жанибек и Керей могли вести переговоры с Абулхаир-ханом на расстоянии, через специальных посланников; такая практика переговоров через третьих лиц была распространена в Степи. Информация Шакарима об участии султана Жанибека в переговорах говорит о многом. Во-первых, султаны Жанибек и Керей были активными участниками политического процесса, а не сторонними наблюдателями. Во-вторых, они уже имели опору среди своих сторонников. Влиятельный предводитель племени Кодан-тайшы, видимо, поддерживал султанов и перекочевал вместе с ними в сторону Шу, в Моголистан. Как сообщают источники того периода (сказания, песнь-толгау, устные предания) султаны Керей и Жанибек откочевали от берегов Жаика (Урала) и Едиля (Волги) в сторону Жетысу (Семиречья).
Знаменательно, что многие события происходили недалеко от Улытауских гор. Благо, там же находились мавзолеи Жошы-хану и Алаша-хану – легендарным предкам всех казахов. Поэзия жырау, таких как Асан Кайгы, Шалкииз, Казтуган-жырау, была и остается уникальными свидетельствами образования и упрочения казахского государства. Но из-за пренебрежения к источникам казахской древности и средневековья, идеологических препятствий в советский период они не использовались, замалчивались, отторгались, а порой попросту не были известны исследователям, не изучавшим собственно казахский исторический материал. Кстати, эта странная, нарочитая традиция продолжается и в настоящее время, когда казахские источники не используются в работах ряда современных авторов.
Между тем, как видно из свидетельств Асана Кайгы, откочевка родов во главе с Кереем и Жанибеком стала результатом бесконечных дрязг, усобиц, ускоривших раскол улуса Абулхаира. Более того, перекочевка в дальние края «новым казахам» далась нелегко. Отрыв от родных кочевий, от собратьев вызывал у людей чувство обиды и гнева, подобное недовольство сквозит и в песнях Асана Кайгы – «Жәнібек ханға Асан Қайғы айтты».
В этих словах звучит упрек султану Жанибеку, в свое время откочевавшему от западных окраин на юг. Мудрый поэт был и одним из первых критиков политики Жанибека. В своих обращениях к султану Асан Кайгы бичует праздность и беспечность вождей, указывает на недостатки в управлении государством. Как подчеркивает М. Магауин, Асан Кайгы был не только обеспокоен распрями в удельных княжествах распавшейся Золотой Орды, в своих притчах он предупреждает об опасности ослабления ханства, междоусобиц и указывает на растущую мощь соседних государств. Раздорами среди крупных родов, а также нерешительностью Абулхаира вовремя воспользовались строптивые султаны. Сам процесс противостояния конфликтующих сторон красочно описан в эпопее известного писателя Ильяса Есенберлина «Кочевники».
Продолжение следует
…В истории средневекового Казахстана ХV век занимает особое место. Во-первых, сложившийся в результате многовековых этнических процессов казахский народ образовал собственное ханство. Во-вторых, в противостоянии тяжелым испытаниям в начале пути молодое ханство сумело создать прочные основы роста населения, расширения территории проживания, упрочения хозяйственно-культурной жизни. (Мы должны четко разделить понятия «государство» и «ханство». Первое имеет более широкое значение.)
В XIX веке историю образования Казахского ханства изучал Чокан Валиханов: «...Предание киргиз считает своим ханом Джанибека, сына Барака. Во всяком случае, по преданию, Джанибек был первым ханом казахов из фамилии Джучи-хана… Время управления Джанибека, когда две родные орды ногаев и казахов жили вместе, воспевается в киргизских поэмах как золотой век. К этому времени принадлежит большая часть преданий, нравственные изречения Жиренче-Шешена (мудрого), Аз-Джанибека и ногайского философа Асан Кайгы, которые употребляются степняками до сих пор». Ч. Валиханов неспроста упоминает вместе казахов и ногаев – раскол этих близкородственных народов произошел позже.
Название ханства свидетельствовало о появлении нового национального и доселе неизвестного государства, вышедшего на историческую арену. Именно с образования Казахского ханства начинается собственно история Казахстана (не тюркская и не золотоордынская эпоха), когда в середине XV века в обширных степях Центральной Азии на исторической арене появилось сообщество, назвавшее себя «Казахским». Образование Казахского ханства стало продолжением истории развития и функционирования таких государств, как Золотая Орда, Ак-Орда и Могулистан. Но само появление на политической карте Центральной Азии сильного Казахского ханства было неразрывно связано с именами чингизидов – хана Абулхаира Шейбанида и близкородственных султанов Жанибека и Керея.
В первой половине XV века ханство Абулхаира (Ак-Орда, Узбекский улус), во владения которого входили степи Дешт-и-Кипчака, современный Центральный Казахстан (Улытау), часть Западного Казахстана, было одним из самых могущественных объединений Центральной Азии. Хан Абулхаир, будучи человеком властолюбивым, довольно жестко обходился с приближенными султанами, что вызывало естественное недовольство и сопротивление со стороны последних.
Особенно острыми противоречия оказались между потомками Орда-Ежена, Шейбана и Тука-Тимура. Причем, как отмечают летописцы тех времен, Абулхаир как наиболее вероятных конкурентов в борьбе за престол беспрерывно притеснял и беспокоил потомков Орда-Ежена. Оппозиция своенравных и гордых потомков Орда-Ежена – Жанибека и Керея до 60-х годов XV века не могла оказать Абулхаиру серьезного сопротивления, так как они имели мало сторонников, находилась в зависимости от правителя. Чувствуя опасность, исходившую от властителя огромного улуса, молодые султаны стремились держаться от него на расстоянии. Недальновидная политика Абулхаира – беспрерывные войны, хозяйственная нестабильность, междоусобицы и деспотизм власти – держали его поданных в постоянном страхе и напряжении, доставляли массу тягот и лишений, пагубно отражались на экономической жизни края.
Нестабильностью положения внутри ханства Абулхаира умело воспользовались молодые султаны. К середине 50-х годов они сумели создать на западе Казахстана своеобразный центр действующей оппозиции. Мятежные султаны очень осторожно, но цепко держали в своих руках ряд крупных городов, центров торговли и богатые водой и пастбищами окраинные земли. В этот период они с подвластными им племенами кочевали преимущественно в степях Центрального и Западного Казахстана. Многие события были связаны с горами Улытау. Нередко часть сторонников Абулхаира, недовольная политикой произвола в степи, непрекращающимися войнами, уходила жить к ним.
В ответ хан Абулхаир начинает борьбу с сепаратизмом султанов Керея и Жанибека и передвигает свои военные силы в области, контролируемые ими. Уклонившись от прямой схватки с Абулхаиром, султаны перекочевали на юг, в Жетысу. Средневековый автор Махмуд бен Вали так сообщает о происшедших в тот период событиях: «Когда Абулхаир одержал верх над сыновьями своих врагов в областях Дешт-и-Кипчака, некоторые из потомков Джучи-хана, например, Керай-хан и Жанибек-хан... вышли из круга подчинения и повиновения и предпочли покинуть родину. Отказавшись от унаследованной (от предков) страны, они вступили на дорогу, ведущую на чужбину. С группой людей, достойных признания, они выбрали путь в Могулистан». Можно предположить, что в числе лиц, «достойных признания», и которые ушли с султанами, могли быть и, скорее всего, были Асан Кайгы, Кодан-тайшы, Жиренше-шешен и другие известные деятели.
Известный историк Турсын Султанов приводит следующую версию размолвки между Абулхаиром и энергичными султанами Кереем и Жанибеком. В период междоусобиц и борьбы за власть погибает сын Абулхаир-хана – Шах-Будаг-султан. Остаются его сыновья Мухаммед и Махмуд султаны. (Эти внуки Абулхаира сыграют позднее видную роль в узбекско-казахских отношениях.) «По всей вероятности, молодой Шах-Будаг-султан, – пишет Т. Султанов, – погиб в одном из тех сражений, защищая от претендентов трон своего отца… Абу-л-Хайр, очевидно мстил за смерть своего старшего сына, перебил ряд принцев из потомства Джучи». (При этом Т. Султанов ссылается на «Бахр ал-асрар…» И далее Т. Султанов предполагает, что в числе политических противников Шейбанидов, по счастливой случайности оставшихся в живых, были уже известные нам Керей-султан и Жанибек-султан, потомки Урус (Орын)-хана.) На наш взгляд, данная версия имеет право на жизнь, так как в традициях того времени должна была последовать кровная месть. Если косвенно или прямо Керей и Жанибек ханы участвовали в заговоре, а тем более в убийстве Шах-Будаг-султана, их судьба была уже предрешена. Им нельзя было оставаться около Абулхаира.
По казахским преданиям, как сообщает Шакарим Кудайбердыулы, непосредственным поводом для откочевки султанов послужило убийство каракипчаком Кобыланды представителя могущественного рода аргынов влиятельного Акжол-бия. Этот случай, видимо, действительно имел место, так как до наших дней дошли слова безутешного отца – Кодан-тайшы, который, оплакивая сына, говорил:
С каракыпчаком Кобыланды
Зачем ты связался, мой жеребеночек?
Когда мне перевалило за восемьдесят
И скоро будет девяносто,
Мой текущий ручей, мой светоч яркий,
Ты погас в один день!
Ну, зачем же с каракыпчаком Кобыланды
Ты связался, мой жеребеночек.
(Перевод О. Жанайдарова)
Предание повествует, что вожди пострадавшей стороны потребовали наказания Кобыланды за его коварство. Хан Абулхаир не хотел терять опоры среди многочисленных кыпчакских беков и уклонился от справедливого решения тяжбы, чем вызвал возмущение другой группы. Поддерживая версию гибели Акжола (Даир кожа) от рук Кобыланды, автор сообщает, что Абулхаир предложил возмещение құн (плату) за смерть Акжол-бия в размере платы за трех воинов, то есть жизнь бия была приравнена жизни трех человек. Потерпевшая сторона была этим возмущена.
Примечательно и удивительно то, что, по сообщению Шакарима, в роли посредника и заступника Акжол-бия выступает султан Жанибек. Но посредничество Жанибек-султана вовсе не говорит о его прямых контактах с Абулхаиром. Султаны Жанибек и Керей могли вести переговоры с Абулхаир-ханом на расстоянии, через специальных посланников; такая практика переговоров через третьих лиц была распространена в Степи. Информация Шакарима об участии султана Жанибека в переговорах говорит о многом. Во-первых, султаны Жанибек и Керей были активными участниками политического процесса, а не сторонними наблюдателями. Во-вторых, они уже имели опору среди своих сторонников. Влиятельный предводитель племени Кодан-тайшы, видимо, поддерживал султанов и перекочевал вместе с ними в сторону Шу, в Моголистан. Как сообщают источники того периода (сказания, песнь-толгау, устные предания) султаны Керей и Жанибек откочевали от берегов Жаика (Урала) и Едиля (Волги) в сторону Жетысу (Семиречья).
Знаменательно, что многие события происходили недалеко от Улытауских гор. Благо, там же находились мавзолеи Жошы-хану и Алаша-хану – легендарным предкам всех казахов. Поэзия жырау, таких как Асан Кайгы, Шалкииз, Казтуган-жырау, была и остается уникальными свидетельствами образования и упрочения казахского государства. Но из-за пренебрежения к источникам казахской древности и средневековья, идеологических препятствий в советский период они не использовались, замалчивались, отторгались, а порой попросту не были известны исследователям, не изучавшим собственно казахский исторический материал. Кстати, эта странная, нарочитая традиция продолжается и в настоящее время, когда казахские источники не используются в работах ряда современных авторов.
Между тем, как видно из свидетельств Асана Кайгы, откочевка родов во главе с Кереем и Жанибеком стала результатом бесконечных дрязг, усобиц, ускоривших раскол улуса Абулхаира. Более того, перекочевка в дальние края «новым казахам» далась нелегко. Отрыв от родных кочевий, от собратьев вызывал у людей чувство обиды и гнева, подобное недовольство сквозит и в песнях Асана Кайгы – «Жәнібек ханға Асан Қайғы айтты».
В этих словах звучит упрек султану Жанибеку, в свое время откочевавшему от западных окраин на юг. Мудрый поэт был и одним из первых критиков политики Жанибека. В своих обращениях к султану Асан Кайгы бичует праздность и беспечность вождей, указывает на недостатки в управлении государством. Как подчеркивает М. Магауин, Асан Кайгы был не только обеспокоен распрями в удельных княжествах распавшейся Золотой Орды, в своих притчах он предупреждает об опасности ослабления ханства, междоусобиц и указывает на растущую мощь соседних государств. Раздорами среди крупных родов, а также нерешительностью Абулхаира вовремя воспользовались строптивые султаны. Сам процесс противостояния конфликтующих сторон красочно описан в эпопее известного писателя Ильяса Есенберлина «Кочевники».
Продолжение следует
