Китай любит тишину

Мороз после оттепели

В Ташкентский университет Клара Хафизова поступала в ту пору, когда на пике популярности была песня про то, что «русский с китайцем – братья навек». Посыл у этого утверждения был еще более мощным и масштабным: к 60-м годам прошлого века с Китаем дружил весь огромный Советский Союз, и эти отношения казались незыблемыми.

– Но уже к четвертому курсу моей учебы, в 1962 году, ситуация изменилась на прямо противоположную, – вспоминает доктор исторических наук. – Все началось с «перепалки» между партиями о том, кто больше привержен марксистской линии. Случилось это как раз перед моей отправкой в Пекинский университет, где мне предстояло провести учебный год. Меня пригласили в Министерство образования в Москве, дали изучить инструкцию, и я ужаснулась, насколько ухудшились отношения с Китаем.

На фоне таких политических неурядиц многие удивлялись желанию Клары Шайсултановны изучать китайскую культуру, кто-то даже критиковал ее.

Не обошлась без неприятных моментов и ее первая встреча с Поднебесной. На территории кампуса Пекинского университета, где ей пришлось провести последний год своей университетской жизни, с утра да вечера из репродуктора лилась критика в адрес «советских ревизионистов». Голоса дикторов, озвучивавших актуальную по тем обстоятельствам политическую повестку, студентке из СССР казались особенно резкими и визгливыми. С тех пор Клара Хафизова предпочитает радиоведущих с низким и мягким тембром.

Настороженность чувствовалась и в студенческом окружении. Специальные курсы по китайскому языку она слушала вместе с местными студентами. Однажды заметила, как на лекциях вокруг нее пустеет пространство – китайцы потихоньку отсаживались от нее подальше.

Впрочем, все это никак не отразилось на желании изучать язык, литературу, культуру древнейшего народа, а потом несколько десятков лет заниматься любимым делом.

Вначале выпускницу вуза с редкой специальностью направили в Самарканд преподавать китайский язык в экспериментальной школе, и она вспоминает, какой живой интерес вызывала ее дисциплина у маленьких учеников, как с придыханием они слушали молодого учителя. После Клара Хафизова с головой ушла в науку. Изучала китайскую письменность, литературу, работала с оригинальными источниками, исследуя историю казахов и джунгар и казахско-китайских отношений, преподавала, писала научные труды.

Иероглиф смысла

Наибольший ее интерес всегда был связан с китайской литературой и китайской письменностью. Клара Шайсултановна признает, что старый письменный язык китайцев очень сложный, и в полном объеме она им не владеет. В самом Китае его знают немногие, а лучше всего дореформенный литературный сохранился на Тайване.

– После реформы китайской письменности – сокращения некоторых черточек в написании иероглифов – она упростилась, – продолжает наша собеседница. – Но мне посчастливилось начать обучение по старым нормам письма. Это заложило основу для работы с первоисточниками. И, честно говоря, новые иероглифы мне не нравятся, потому что старые всегда дают подсказку смысла.

Китайская письменность, как известно, основывается не на алфавите, который достаточно выучить, и этого хватает, чтобы строить из букв слова. Даже если буквы составить неграмотно, то полученное слово вполне можно понять. С иероглифами так не получится. В китайском немного омофонов, чтобы они имели разный смысл, их озвучивают в разной тональности.

– Одно и то же слово, произнесенное разными тонами – ровным, восходящим, нисходящим, вопросительным, – имеет другой смысл, – объясняет Клара Шайсултановна. – Это то, обо что спотыкаются все китаеведы. Чтобы этим искусством владеть безупречно, нужно либо с детства осваивать китайский язык, либо иметь очень хороший музыкальный слух.

Китайское письмо с его уникальностью и исключительностью поразило Клару Хафизову больше всего. Ну и, конечно, в целом культура древнейшей цивилизации показалась ей многогранной и во многом непонятной, и захотелось самой познать все особенности, тайны феномена китайской культуры.

– Я не перестаю удивляться вот какой особенности, – делится эксперт в истории международных отношений и внешней политики Китая в Центральной Азии. – Каждый отдельно взятый китаец может быть очень симпатичным человеком – тактичным, культурным, интеллектуальным, интересным. А в общем китайский народ представляется мне, как бы точнее выразиться, слишком практичным, приближенным к земле. Может быть, дело в том, какие сейчас стоят цели перед их обществом. Но как бы то ни было, китайцы – очень мудрый народ, который сохраняет свои главные объединяющие ценности.

Наипервейшей из них Клара Шайсултановна считает преклонение перед ученостью, и изучение письменности всегда было в ее составе. Любая бумажка с иероглифами имела особую ценность. Даже в ту пору, когда народ преимущественно был неграмотный. А это не такие далекие времена. Уровень грамотности населения Поднебесной вырос именно после реформы письменности.

Другую удивительную особенность китайской цивилизации ученый видит в ее жизнеспособности. И так описывает этот исторический опыт:

– Сначала Китай расширяется, присоединяя новые территории, принимая чужие опыт и знания, потом изолируется, в какой-то мере сужаясь и распадаясь, но в конечном итоге все воспринятое «китаизирует» под свои потребности. В истории этого государства были взлеты и падения, казалось, оно вплотную подошло к краю пропасти – в последний раз это случилось в период культурной революции… Но достаточно будет вспомнить, что это древнейшая цивилизация, которая имеет непрерывную историю.

О китайских премудростях

«Китай любит тишину», – часто повторяет китаевед Клара Хафизова, считая, что в этом изречении кроется понимание ментальности большого народа.

– Китайцы не любят хлестких негативных выражений. Это связано с древним представлением, что, произнося такие слова, можно притянуть к себе их разрушительную силу, – поясняет она. – Речь, звуки, слова материальны, поэтому сказанное может иметь свое воплощение. По этой же причине они редко о чем-то отзываются прямо и категорично. Говорить то, что ты думаешь, в китайской культуре считалось признаком варварства.

Фразеологизмы «китайские церемонии», «китайская дипломатия» – явления из той же серии. Хотя по большей части такие представления о национальных нравах уходят в прошлое. Гибкий и жизнестойкий народ все больше адаптируется к новому времени и все меньше соблюдает неписаные каноны отношений. Клару Шайсултановну, к примеру, сильно удивляет, как меняется традиционная китайская дипломатия и как политики и послы Китая порой могут жестко выражаться.

– Но все-таки манера быть сдержанным в своих суждениях часто заметна, – делится ученый. – Иногда я прошу отозваться о моей лекции китайских коллег и в ответ слышу обтекаемые, нечеткие оценки. Тем, кто знаком с особенностями этого менталитета, многое становится ясно. Сами китайцы говорят, что я их понимаю, но я не знаю, так ли оно на самом деле.

Перейдя к теме, чему стоило бы поу­читься у китайцев, Клара Хафизова приводит изречение мудрого Конфуция: «Из трех прохожих по крайней мере двое могут быть моими учителями». Это о том, что учиться можно и нужно всегда. А у китайцев стоило бы позаимствовать их терпение, умение сдерживать эмоции и нелюбовь к открытому противоборству.

– Конфуций жил в период патриархально-родовых традиций, когда не существовало даже понятия «хань», или «китаец», а были племена, которые имели тесные связи с другими народами, – уточняет китаевед. – Поэтому постулаты, им сформулированные, сохранились и у нашего народа. Может быть, в несколько другом виде, но сохранились. Поэтому мне было интересно изучать роль конфуцианства в развитии Шелкового пути.

Клара Шайсултановна рассказывает, что прочла некоторые наставления древнего мыслителя «по-своему» и написала статью «Конфуцианство и ислам на Шелковом пути».

– Шелковый путь расцвел с принятием арабами ислама. По моему мнению, именно исламские торговцы поддерживали Шелковый путь. Это даже привело к образованию новой нации – дунган, – утверждает исследователь.

Кони для империй

Большая часть ее научной деятельности связана с исследованием международных отношений Китая и Казахстана, внешней политики Китая в Центральной Азии и китайских источников о казахах и джунгарах. В этой области Клара Хафизова – признанный в мире специалист.

Многие из этих работ носили гриф «Для служебного пользования» и не подлежали широкому распространению, потому что имели значение для построения политических отношений на современных этапах. Теперь эта книга издана и имеет научную ценность, поскольку позволяет отследить по времени формирование взаимосвязей двух государств.

А происходят они с незапамятных времен, когда на территории современных Казахстана и Китая жили древние народы, они производили обмен, общались, воевали, торговали, создавали династические браки. Сейчас готовится к изданию семитомник по истории Казахстана, в который впервые войдут разделы о китайско-казахских отношениях и о связях казахских правителей с Китаем.

Также впервые будут подготовлены данные о культурном взаимодействии двух стран того времени, которые отразились, например, на рационе и костюме, они стали разнообразнее и интереснее. Так, рис, который всегда был в рационе казахов, благодаря Великому шелковому пути стал приходить с Востока. Благодаря торговле с Китаем одежда стала более разнообразной – появились шелка, атлас, парча.

– Казахские ханы и султаны понимали выгоду торговли с западными районами Цинской империи и старались, чтобы караваны проходили через их аулы, – продолжает Клара Шайсултановна. – Во-первых, за проход через землю оставлялась какая-то часть товаров, а купцы нуждались в охране и сопровождении, и эта услуга им тоже оказывалась на нашей территории.

Есть у китаеведа и очень любопытные работы о роли коней в дипломатии.

– Это просто изумительная тема, – восхищается исследователь. – Кочевники владели тем, чего не было у оседлых народов, – табунами лошадей. А первые китайские императоры хотели заполучить их не для войны, а ради поддержания мифа о коне с крыльями, который унесет душу правителя на небо. Когда же Цинской империи нужно было удерживать Монголию и новообразованный район Синьцзян, нужны были уже боевые кони. Так Казахстан превращается в поставщика стратегического товара.

Свой 85-й день рождения признанный и широко известный ученый-китаевед Клара Хафизова проведет в кругу коллег, таких же увлеченных своим делом людей. Научная конференция будет посвящена цели всей ее жизни в науке – международному диалогу и культуре взаимопонимания. Возможно, у Клары Шайсултановны будет повод вспомнить любимое изречения Конфуция: «Издалека к тебе приехал друг пообщаться. Разве это не радость?»