Лондон из зэ кэпитал...
524
Как выучить казахский? Как заговорить на английском как носитель? Как освоить испанский, французский, немецкий? Эти вопросы все чаще раздаются вокруг. Современный мир с его трендами глобализации, перехода целых отраслей в виртуальное пространство, не знающее границ, требует способности к общению без барьеров.
Если говорить о Казахстане, то во множестве стратегических документов Первый Президент Нурсултан Назарбаев и Глава государства Касым-Жомарт Токаев отмечали необходимость трехъязычия в Казахстане. Три разговорные опоры – русский, казахский и английский языки – должны рано или поздно стать частью нашей жизни. Это – минимум, с которого новые поколения казахстанцев будут начинать развиваться.
И здесь хотелось бы оглянуться на нас – представителей поколения, взрослевшего в девяностые. На нас, у которых в графе «ин. яз.» в школьных расписаниях был немецкий или английский на выбор, а казахский преподавался кое-как для отчета.
Лично меня, буду честной, английский в школьные годы раздражал. Детская категоричность вопила о том, что не нужно это – картавить и шепелявить одновременно. Но годы шли, и мир вокруг говорил на английском. На нем «звучали» новые технологии, выпускались новые учебники, кино, музыка, огромные объемы информации становились доступными тому, кто даже на средненьком уровне владел языком Шекспира.
Поиски хорошего обучающего курса в начале двухтысячных, увы, никуда не привели. Поэтому, по старинке добыв в книжном разговорник, я начала постигать язык, который так долго отрицала. Мотивация предсказуемо закончилась где-то на «Лондон из зэ кэпитал…». И только природная упертость не давала сдаться окончательно.
Настоящим откровением стали видеокурсы на YouTube от одного знаменитого российского полиглота. После них языковой барьер отлетел с дороги далеко в кусты, и все запасы слов, валявшиеся в беспорядке в голове, вдруг стали разговорной речью.
С казахским языком все было проще и ярче, он завораживал своей ритмикой и мелодичностью. Еще в школе, не зная ничего о сингармонизме или ассимиляции (кроме названий), я чувствовала, как эти два закона превращали обычные слова в мелодию. Подчиняли их себе, заставляя звучать гладко, без резких скачков в звучании, которых немало в других языках. Повторяющиеся окончания как будто рифмовали обычные разговорные фразы. Специфические звуки превращали речь в напев ветра, журчание ручья или шорох мелких камешков на горной осыпи.
А потом в жизнь ворвался китайский. Точнее, геометрически правильно встроился, сразу же дисциплинируя внимание и память, выравнивая логику, создавая идеально симметричные линии мыслей.
Оказалось, что иероглифическое письмо – просто мечта для тех, кто хочет открыть в себе нечто неизведанное. Запись слов, а точнее, смыслов при помощи древних знаков – это сразу и шифрование, и рисование, и медитация.
Без определенного уровня внутреннего спокойствия иероглифическое письмо невозможно воспроизвести. Для того чтобы банально срисовать иероглиф, нужно сосредоточиться хотя бы до того состояния, в котором человек способен проводить две вертикальные параллельные прямые, встречающиеся с другой парой параллельных под углом около 100 градусов. И это только начало. К ним добавляются изогнутые черты, точки, крючки... И даже одна маленькая лишняя скобочка может кардинально поменять значение иероглифа. В общем, стоит начать учить китайский только ради того, чтобы занять себя на ближайший доступный отрезок вечности.
Несколько десятилетий жизни привели к пониманию, что для комфортного и приятного изучения нового иностранного наречия нужно в него влюбиться, увидеть его изюминку, отыскать шкатулку со множеством секретов и открывать один за другим, раскрашивая мир новыми оттенками.
Все колонки автора
Если говорить о Казахстане, то во множестве стратегических документов Первый Президент Нурсултан Назарбаев и Глава государства Касым-Жомарт Токаев отмечали необходимость трехъязычия в Казахстане. Три разговорные опоры – русский, казахский и английский языки – должны рано или поздно стать частью нашей жизни. Это – минимум, с которого новые поколения казахстанцев будут начинать развиваться.
И здесь хотелось бы оглянуться на нас – представителей поколения, взрослевшего в девяностые. На нас, у которых в графе «ин. яз.» в школьных расписаниях был немецкий или английский на выбор, а казахский преподавался кое-как для отчета.
Лично меня, буду честной, английский в школьные годы раздражал. Детская категоричность вопила о том, что не нужно это – картавить и шепелявить одновременно. Но годы шли, и мир вокруг говорил на английском. На нем «звучали» новые технологии, выпускались новые учебники, кино, музыка, огромные объемы информации становились доступными тому, кто даже на средненьком уровне владел языком Шекспира.
Поиски хорошего обучающего курса в начале двухтысячных, увы, никуда не привели. Поэтому, по старинке добыв в книжном разговорник, я начала постигать язык, который так долго отрицала. Мотивация предсказуемо закончилась где-то на «Лондон из зэ кэпитал…». И только природная упертость не давала сдаться окончательно.
Настоящим откровением стали видеокурсы на YouTube от одного знаменитого российского полиглота. После них языковой барьер отлетел с дороги далеко в кусты, и все запасы слов, валявшиеся в беспорядке в голове, вдруг стали разговорной речью.
С казахским языком все было проще и ярче, он завораживал своей ритмикой и мелодичностью. Еще в школе, не зная ничего о сингармонизме или ассимиляции (кроме названий), я чувствовала, как эти два закона превращали обычные слова в мелодию. Подчиняли их себе, заставляя звучать гладко, без резких скачков в звучании, которых немало в других языках. Повторяющиеся окончания как будто рифмовали обычные разговорные фразы. Специфические звуки превращали речь в напев ветра, журчание ручья или шорох мелких камешков на горной осыпи.
А потом в жизнь ворвался китайский. Точнее, геометрически правильно встроился, сразу же дисциплинируя внимание и память, выравнивая логику, создавая идеально симметричные линии мыслей.
Оказалось, что иероглифическое письмо – просто мечта для тех, кто хочет открыть в себе нечто неизведанное. Запись слов, а точнее, смыслов при помощи древних знаков – это сразу и шифрование, и рисование, и медитация.
Без определенного уровня внутреннего спокойствия иероглифическое письмо невозможно воспроизвести. Для того чтобы банально срисовать иероглиф, нужно сосредоточиться хотя бы до того состояния, в котором человек способен проводить две вертикальные параллельные прямые, встречающиеся с другой парой параллельных под углом около 100 градусов. И это только начало. К ним добавляются изогнутые черты, точки, крючки... И даже одна маленькая лишняя скобочка может кардинально поменять значение иероглифа. В общем, стоит начать учить китайский только ради того, чтобы занять себя на ближайший доступный отрезок вечности.
Несколько десятилетий жизни привели к пониманию, что для комфортного и приятного изучения нового иностранного наречия нужно в него влюбиться, увидеть его изюминку, отыскать шкатулку со множеством секретов и открывать один за другим, раскрашивая мир новыми оттенками.
Все колонки автора
