Все начинается с любви

– Я очень люблю наш пейзаж, родной, североказахстанский. Нисколько не принижаю горы, моря, океаны, но наши просторы мне роднее. В них я вижу особую красоту и глубину и не перестаю любоваться. Вот, казалось бы, ничего особенного, – Александр Иванович показывает начатую работу, – просто поле, пашня, черная земля, грязь, весна… Но если присмотреться, какая глубина скрывается в этих неприметных красках. С возрастом я стал чувствовать это сильнее. Очень люблю наблюдать за облаками. А рисовать всегда любил, с детства, лет с трех начал. И что удивительно, я хорошо запомнил, что рисовал тогда не природу или животных, а… станки. Умение рисовать пригодилось позже, при поступлении на архитектурный факультет. Профилирующий предмет на экзаменах – рисунок: если не смогли себя на рисунке проявить, то на остальные экзамены идти уже не было смысла.

Мне повезло, у нас был блес­тящий преподавательский сос­тав, они нас буквально мушт­ровали, за что я им по сей день благодарен. После окончания Целиноградского института я при распределении выбрал Смоленск, так как мне нравятся города с историей. Там проработал некоторое время, хорошо изучил город, даже окончил курсы экс­курсоводов и проводил архитектурные экскурсии. Помню, даже старожилы удивлялись: откуда ты столько знаешь про наш город? А я отвечал: «Надо искать, изучать, читать». Любовь к архитектуре побуждала меня впитывать знания, как губка.

Жажда нового, увлечение архитектурой, историей и духовные поиски позже сподвигли его на уникальный проект – создание серии картин, посвященных храмам и мечетям Петропавловска. Большинство зданий были давно разрушены, сохранившихся дос­товерных сведений о них крайне мало, а визуальной информации практически и вовсе нет. Так что воссоздавать сооружения прошлого и позапрошлого веков художнику и архитектору приходилось по крупицам, изучая справки в архивах, энциклопедии, фрагменты уцелевших фотографий. Но об этом чуть позже.

В 1980 году Александр Иванович приехал в родной город. Вскоре здесь же на выездной сессии его приняли в Союз архитекторов Казахстана. Именно в это время в Петропавловске образовался коллектив архитекторов, которые оказали существенное влияние на формирование городской инфраструктуры. К их мнению прислушивались, с гордостью отмечает Александр Иванович. Тогда же приняли и утвердили по итогам Всесоюзного конкурса генеральный план города, разработанный командой петропавловских специалистов. Вот какой уровень был у наших архитекторов! Энтузиасты, полные свежих идей, работали не только над типовыми зданиями, но и занимались индивидуальной застройкой.

– Архитектор – это такая специальность, которая не дает тебе покоя, – признается Александр Листопадний. – Нас об этом еще преподаватели предупреждали. Так оно и есть. Вот ты получаешь задание и постоянно думаешь о нем: ходишь, ешь, спишь, отдыхаешь, занимаешься другими делами, а в голове все время мысли о проекте. И пока его не «родишь», не успокоишься. Это очень ответственная профессия. Она дает тебе возможность проявить себя – в зданиях, сооружениях, которые простоят пусть не века, но хотя бы несколько десятилетий и которые формируют среду. А ведь это очень важно: какая среда нас окружает, такой и человек, его сознание.

Как-то на одном крупном меж­дународном форуме в нашей столице (я работал там последние годы до выхода на пенсию) мне запомнилось выступление президента Турции, который сказал: «У нас в государстве главный человек, работу которого мы высоко оплачиваем, – это архитектор. Потому что мы понимаем: то, что формирует среду, мы должны поддерживать». Мы с коллегами чуть со стульев не попадали, когда услышали это. У нас ведь архитекторов считают фантазерами. Мол, рисуют там себе что-то, пусть рисуют, а мы сделаем все по-своему. А в Турции все иначе. И потом, когда я там бывал, мне понравилось их отношение к историческим зданиям, памятникам. С каждого камешка буквально пылинки сдувают, каждый камешек хранят и чтят. Бережно и тщательно ведут реставрацию зданий, сохранившихся еще со времен Османской империи. Такое отношение к истории, прошлому воодушевляет. К сожалению, у нас в обществе такого уровня понимания еще нет. Возрождение культуры, выявление сакральных мест – нам это чрезвычайно нужно. И об этом говорится в прог­рамме «Рухани жаңғыру», которая свое­временна и актуальна.

Продолжая тему духовного возрождения, архитектор рассказал о своей инициативе – пополнить Сакральную карту региона еще одним объектом. Это Архистратиго-Михайловский женский монастырь, основанный в конце позапрошлого века близ села Пресновка.

– Когда-то это был один из крупнейших монастырей Западной Сибири, который имел крепкое хозяйство и даже два подворья в Омске и Кургане, – рассказывает Александр Листопадний. – Его начали строить в 1895 году по инициативе вдовы есаула Сибирского казачьего войска Анны Казиной. Сначала она основала на доставшемся ей по наследству большом земельном наделе женскую общину. Затем была пострижена в монашество под именем Евпраксия, а в 1908-м указом Священного синода возведена в сан игуменьи. К этому времени уже был построен деревянный храм Святой Троицы. А когда община получила статус монастыря третьего класса, здесь насчитывалось 17 монахинь и 128 послушниц. Со временем их число выросло, как и количество разных капитальных строений.

В монастыре были два храма, дома с кельями, иконописная мас­терская, гостиница для паломников и больница на 20 коек. На берегу расположенного неподалеку озера действовали ветряная мельница, кузница, кирпичное производство. Монахини занимались земледелием, а еще обу­чением девочек-сирот, которые постигали здесь грамоту, основы ведения домашнего хозяйства. Монастырь, где по праздникам собиралось до 3 тыс. человек, был центром духовности региона. Увы, и его впоследствии постигла печальная участь…

– Все, что сейчас осталось от некогда огромного и великолепного монастыря, – это фундаменты построек да стены кирпичной двухэтажной школы и дома священника, – поясняет Александр Иванович. – Правда, сохранились высаженные когда-то монахинями садовые деревья и вековые сосны. Как архитектор скажу: монастырский комплекс создавался грамотно, продуманно. Это был единый гармоничный ансамбль. Место для строительства выбрано удачно: это возвышенность, с которой открывается впечатляющий вид на прекрасную долину с чашей озера. Место, безусловно, особое, святое. Я не мистик, но сразу это почувствовал. Поездка оставила глубокий след в душе, и я решил добиться включения монастыря в Сакральную карту региона.

С таким предложением Александр Листопадний обратился в областное управление культуры, архивов и документации, где его инициатива нашла одобрение.

Геометрия под музыку гармонии

Народ всегда стремился к прекрасному, уверен художник, как бы ни складывалась политическая и экономическая ситуация, это стремление в людях неистребимо. Человеку нужна духовная пища – живопись, поэзия, музыка. А ведь архитектура – это тоже музыка, только застывшая, как давно и верно заметили. И законы построения, композиции, гармонии у них одни. Вся наша жизнь и все, что нас окружает, построены по законам гармонии, поэтому вокруг нас красота во всем ее многообразии. Это и есть то самое золотое сечение. Все мироздание держится на этой матрице, считает художник.

– Я попробовал картины на этой матрице делать – все пошло на ура, – открывает свои секреты Александр Иванович. – Композицию надо строить по этой матрице, которая и есть гармоничное сочетание линий пространства.

Но не превращает ли этот выверенный математический расчет высокое искусство в обыденное ремесло или строгую науку? Нет, уверен мой собеседник. Измерять только материальными категориями – неважно, будь то архитектура или изобразительное искусство – нельзя. Очень точно характеризует такой подход к работе: когда правила геометрии «танцуют» под музыку гармонии – профессиональное выражение о том, что у архитектора должен быть циркуль в глазу, то есть масштаб, пропорции, линии он должен чувствовать, видеть интуитивно. Когда наука соединяется с гармонией, получается нечто прекрасное. То, что заставляет нас удивляться, замирать от восхищения и открывает нам привычные вещи с неожиданной стороны.

– Это «Сердце города», немного поэтичное представление Петропавловска, – рассказывает Александр Иванович о своей работе, которая вместе с порт­ретами и изображениями храмов и мечетей украшает стену в зале. – Старец в белом держит диск, на котором изображена наша петропавловская крепость. Оборонительное сооружение, имевшее исключительно утилитарное значение – оборона. Но когда я начал ее рисовать, опять наложил матрицу, и опять все совпадает, сантиметр в сантиметр! Сторожевое сооружение имело форму правильного шести­угольника. Понимаете, все построено на золотом сечении. Казалось бы, крепость – совершенно утилитарное строение, но сделано по законам красоты. Это удивительно!

Возвращение утраченного

Именно красота и желание делиться ею с окружающими вдохновили Александра Листопаднего на серию картин, посвященных мечетям и храмам Петропавловска. В начале ХХ века в Петропавловске было 7 православных храмов и 6 мечетей. Почти все они были безжалостно стерты с лица земли в советское время. А те единицы, что сохранились до наших дней, практически утратили свой первозданный вид. У этих памятников архитектуры был особенный стиль и принцип постройки, который сегодня уже не встретить, говорит Александр Листопадний.

– Вы представляете, как восхищались гости нашего города, путешественники его архитектурой! – с восторгом говорит Александр Иванович. – Они никак не ожидали увидеть в провинциальном уездном городке такие шедевры. В 1894 году, когда было начато строительство Транссибирской магистрали, на всей ее протяженности на каждой крупной станции строились церкви. Так вот петропавловская Мариинская церковь признавалась одной из самых красивых от Челябинска до Дальнего Востока. Небольшая, с узорчатой кладкой, она была настоящим украшением города.

Александру Листопаднему удалось найти имя автора проекта церкви – это томский архитектор Константин Лыгин. Здание было выполнено в псевдорусском стиле, фасад украшали узоры, напоминающие старинный женский головной убор – кокошник.

Не меньше восхищения вызывала Васильевская церковь, от которой, увы, так же остались лишь воспоминания и старый фотоснимок, сделанный в 60-х годах прошлого века.

– Мне удалось найти фотографию этого храма. Здание крайне интересное – с шатровой кровлей над колокольней и над зданием основного зала, где проходили поминальные службы. Восхищен талантом зодчего, который его проектировал. В архитектуре, которая соответствует стилю «сибирское барокко», присутствует ступенчатая шатровость с развитием, что придает торжест­венность и монументальность всей церкви. Она была богато декорирована, с пилястрами и сандриками над окнами.

Профессиональной выверенностью пропорций, разнообразными стилями, но при этом удивительной гармоничностью и красотой отличались и другие церкви Петропавловска. Александр Иванович попытался максимально точно воссоздать эти великолепные сооружения старины. Конечно, очень пригодились навыки архитектора, так как многие недостающие элементы приходилось додумывать и дорисовывать.

– Воплощение замысла в крас­ках – это завершающий этап в моей работе. Первостепенной задачей было изучение планов зданий. Затем – доработка недос­тающих деталей по симметриям. Я решил воссоздать образы утраченных памятников вместе с антуражем того времени, с его колоритом. Тщательно изучил особенности одежды людей, которые служили в соборах, средства передвижения и так далее, – поясняет автор проекта.

Впрочем, духовная тема захватила его гораздо раньше. В далеком 1999 году в Петропавловске заложили краеугольный камень храма Вознесения Господня – в память о величественном кафедральном соборе, некогда украшавшем город и снесенном до основания в 30-е годы прошлого столетия. Церковь строили всем миром, на пожертвования простых людей и деньги меценатов. Свой посильный, а точнее, огромный вклад в духовное возрождение Петропавловска внес Александр Листопадний. Именно по его проекту велось строительство здания. В 2005 году храм Вознесения Господня распахнул свои двери и с тех пор притягивает к себе прихожан и гостей города своей умиротворяющей красотой.

Благодаря работе архитектора и художника из небытия к нам словно вернулись и старинные здания мечетей города. Информацию о них пришлось искать в архивах, библиотеках, причем материалы зачастую противоречили друг другу, были разно­чтения в датах, местоположении объектов. Интересный факт удалось выявить в результате совместной работы с преподавателем Казанского университета родом из Петропавловска Зуфаром Махмудовым, увлеченным историей мечетей. Пытаясь разыскать следы двухэтажной мечети, которая якобы располагалась на территории нынешнего хлебокомбината, архитектор и молодой преподаватель (ему 34 года) внимательно изучили панорамную фотографию старинного Петропавловска. Двух­этажки, как оказалось, там и в помине не было. Зато обнаружилась другая мечеть, о местонахождении которой никто до той поры даже толком и не знал. Вот так, по крупицам собирая детали, Александр Иванович воссоздал на своих картинах оригинальные образцы духовной культуры.

От всей души!

Результат его кропотливого труда жители и гости Петропавловска могут увидеть на выставке в Северо-Казахстанском музее изобразительных искусств.

– Хочу, чтобы все поняли, в каком красивом городе мы живем и что мы потеряли. Моя задумка – передать дух тех времен, когда действовали храмы и мечети, и показать каждое культовое сооружение в отдельности, – говорит художник.

Вероятно, именно этот секрет – видеть красоту и гармонию в окружающем мире – делает работы художника и архитектора столь притягательными. Они наполнены теплом, светом, любовью, независимо от того, что на них изображено: родные пейзажи, храмы, космос, городские улицы. Есть и работы в стиле эбру – в смешении красок, растворенных в воде, каждый увидит что-то свое.

– Я ведь не художник, – признается Александр Иванович. – Как рисует урбанистику художник, знаю. А я работаю как архитектор. И как архитектор знаю перс­пективу линейную, перс­пективу воздушную, золотое сечение, знаю стили, историю архитектуры, наименования и понятия, одним словом, азбуку архитектуры. Если говорить о нашем городе, то у нас, конечно, больше эклектичный стиль. Да и вообще трудно найти здания, принадлежащие к какому-то определенному стилю в чистом виде. Каждый творец старается внести что-то свое. Но знать основы надо. Я это всегда говорю своим коллегам, особенно молодым: зная истоки – мы можем «лепить» наше будущее.

В основе работ Александра Лис­топаднего – чувство пространства, гармоничное сочетание форм, объемов и объектов в этом прост­ранстве, которое впоследствии рождает композицию. Художник сравнивает творческий процесс с рождением ребенка. Разумеется, все начинается с любви.

– Люблю зиму, весну, осень. У меня вы часто встретите их на картинах. В основном это графичные работы – люблю графику – на них все видно: сквозь структуру дерева – задний план, средний. Для архитектора это важно – видеть предмет в объеме. Рисуешь лицо – должен представлять затылок. Как будто прозрачная картинка. А зимние и весенние пейзажи обладают большой графичностью. Осень люблю за краски, палитру цветов. Люб­лю городские пейзажи, – Александр Иванович демонстрирует картину, центральный элемент которой – памятник Карасай и Агынтай батырам, украшающий главную улицу Петропавловска. – Вот озеро Пестрое, вот улица Жамбыла, Рабочий поселок. А вот работа в стиле эбру – посмот­рите, как будто букет сирени. Кистью такое не нарисуешь. Это наш Ботай в таком немного фантазийном стиле. А это работы из серии «Загадки Земли»…

В небольшой комнате, которая собственно и служит мастерской, картинам уже явно тесно. Они развешаны на стенах, плотными рядами стоят на полу, иные упакованы – готовятся к отправке в музей, Дом дружбы. У каждой свое настроение, своя история, но все заряжены исключительно доброй энергией.

– Надо, чтобы теплота шла от картин, чтобы они притягивали, чтобы энергетика была позитивная, – уверен Александр Листопадний. – Такие работы будут давать подзарядку внутренним силам человека.