На высоте неба

– Видишь дорогу? – протягивает бинокль Евгений Юрченков, известный организатор туров по Казахстанскому Алтаю. – Это старая Австрийская дорога. Побывать в Катон-Карагайском районе и не проехать по ней – значит упустить половину лучших впечатлений.

Издали трасса кажется серой лентой, уходящей через хребет за горизонт. Что ж, решено – в путь! Заодно узнаем, почему у нее такое название и как вообще она появилась в казахстанской глубинке.

Первые сведения находим сразу, в селе Катон-Карагай. Местный старожил Николай Василков рассказал то, что сам слышал в свое время от стариков: дорогу строили в Первую мировую войну как стратегическую, для укрепления границы с Китаем. Трасса давала возможность быстро перебрасывать армейские части и вооружение.

– Проектировал австриец, – поделился сведениями пенсионер. – Наверное, это был инженер, который раньше строил у себя в Альпах. Маршрут проложен грамотно, он его выполнил достаточно пологим, без экстремальных поворотов. А вот строили грунтовку пленные чехи, словаки, венгры, воевавшие на стороне Австро-Венгрии. Как мне рассказывали, они сами массово сдавались в плен – не хотели идти против русских. С тех пор трассу так и зовут – Австрийская. Вы когда проедете по ней, сами увидите: это памятник трудолюбию людей. Представьте: без всякой техники, только кирками и лопатами строители проложили дорогу через два перевала, через реки и болота.

О стратегическом назначении дороги говорит также история Верхне-Иртышского пароходства. Именно военное ведомство разместило пароходным компаниям Семипалатинска и Усть-Каменогорска заказ на перевозку людей и грузов. Маршрут, практически напрямую соединивший долину реки Бухтармы и приграничный Маркакольский район, был сверх­необходим. Молниеносное появление военных частей помогало сразу остудить любые территориальные притязания Китая.

В Урунхайке – главной «столице» озера Маркаколь – нам рассказали об организации самих работ. Все необходимые грузы поднимали на баржах вверх по Иртышу, Зайсану и Черному Иртышу. Бригады продвигались с двух сторон навстречу друг другу.

Пять лет назад дополнительные сведения еще разыскала историк из Австрии Руслана Берндл. В ее фильме об удивительном историческом объекте говорится, что работы велись бригадным подрядом за сдельную оплату: чем быстрее и больше делали работники, тем выше у них была получка.

Уже в 1916 году по Австрийской дороге началось регулярное движение. Сначала на лошадях, затем на шустрых грузовиках-полуторках. В советское время по ней сновали лесовозы, а сейчас она – любимый маршрут для сотен, если не тысяч, автотуристов из Казахстана и из-за рубежа.

Через горы, реки, расстояния

Дорога начинается у подножия перевала Бурхат и тянется 70 км до Маркаколя. Вершины гор в снежных языках, под самыми облаками. Мы едем в страшную жару и сушь. По словам нашего проводника Виктора, это лучшая погода, в дождь выезжать опасно – сходят камни.

Чем выше по склону, тем ниже столбик автомобильного барометра. Воздух все прозрачней. Кажется, еще чуть-чуть – и дотянешься рукой до неба. По обочинам нависают многотонные валуны, даже не хочется думать, что будет, если они покатятся на машину. На одном вираже в глаза бросается высохший ствол над пропастью. Долгое время на нем висел прибитый автомобильный номер – видимо, кто-то потерял на ухабах. Чуть выше участок, считающийся у местных водителей «нехорошим». Ходит легенда, что один из военнопленных во время работ сорвался здесь с откоса, а лет 30 назад отсюда реально ухнул в ущелье трактор.

– Думали, тракторист разбился насмерть, – рассказал наш проводник. – А спустились к нему – жив! Он долго лежал в больнице, выписался, купил на радости лотерейный билет и выиграл машину. Вот так бывает.

С вершины перевала Бурхат открывается панорама небесной красы. Долина Бухтармы – как на ладони. Воздух густой, терпкий от запаха цветов и трав. На горизонте в небе парит царица Белуха. Нам повезло: мы увидели оба пика горы, хотя чаще всего они затянуты облаками.

Дальше грунтовка выскакивает на берег речки и упирается в мост. Всего на Австрийской дороге 5 переправ, и все долгое время были в разрушенном состоянии. Лет 5–6 назад силами погранзастав их восстановили. Тем не менее старые конструкции, которым по 100 лет, остались рядом – музейными экс­понатами под открытым небом.

Умельцы из числа военнопленных делали их из лиственницы. Детали фуговали, то есть выравнивали, чтобы плотно подогнать друг к другу, и заполняли срубы камнями. За целый век с этими ряжами ничего не случилось, как стояли, так и стоят! Испытание временем не выдержали только настилы, уложенные уже в послевоенный период.

– На Маркаколе немало сел, и эта дорога к ним – самый короткий путь, – заметил наш проводник. – Пока мосты стояли разрушенными, людям приходилось выбирать: либо в объезд ехать 500 километ­ров, либо рисковать заглохнуть на речных переправах. Сейчас, к счастью, такой проблемы нет.

Первая из преградивших нам путь речек – это Кара-Каба. Про воду горной красавицы ходят легенды. «Самая чистая, – со стопроцентной убежденностью заверяли нас в Катон-Карагайском национальном природном парке. – Во всем мире такая встречается всего в двух местах – у нас и в Лос-Анджелесе».

Речка действительно кристально чистая. Она настолько прозрачная, что обманывает зрение. Кажется, глубина сантиметров 20, не больше. А ступишь – с головой можно уйти. По словам Виктора, пойманный в Кара-Кабе хариус особенно сильный, тяжелый и вкусный.

– Речка еще и золотая, – улыбается наш проводник. – Если поискать, можно найти крупинки золотого песка. В детстве от бабушки я слышал, как однажды течение само вынесло самородок весом 300 граммов. Правда, больше таких находок здесь не было.

Сакральная долина

В последнее десятилетие долина Кара-Кабы прогремела еще благодаря археологам. По словам ученых, еще в XIX веке горное плато вдоль реки насчитывало больше тысячи курганов. На сегодня, увы, уцелела едва ли десятая часть. Сначала по долине прогоняли скот из Монголии, а в 1950-х ее распахали под пшеницу. В Катон-Карагае нам рассказали реальную историю, как местный тракторист однажды вытащил здесь плугом золотой крест весом в 1 кг.

Какой урожай давало высокогорное плато? Скорее всего, мизерный, пшеница не успевала созреть. Но из-за бездумного отношения к историческому наследию следы древних погребений были уничтожены.

С 2012 года в долине Кара-Кабы к раскопкам приступила экспедиция Зейноллы Самашева. За это время исследователи нашли ряд захоронений гунно-сарматского, а также раннетюркского периодов. Сенсацией стало, например, захоронение воина с полным боевым комплектом: шлемом, железным ножом, топориком, колчаном с наконечниками стрел, деревянным луком с костяной вставкой, саблей в берестяном чехле, плеткой и… музыкальным инструментом. Благодаря линзе естественной мерз­лоты все отлично сохранилось.

На черепе воина археологи обнаружили идеально круглое отверстие – результат трепанации. Причем судя по тому, что отверстие успело затянуться, человек еще долго жил после хирургического вмешательства. Как предположил Зейнолла Самашевич, вероятней всего, захоронение принадлежало служителю культа. В результате трепанации воины-шаманы, возможно, впадали в транс – страдали от боли, но окружающие воспринимали это как общение с высшими духами.

Тогда же буквально в двух шагах было раскопано еще погребение ремесленника эпохи раннего средневековья. Ученые обнаружили изделия из маральих рогов, заготовки, сырье, кирку… Другими словами, 1,5 тыс. лет назад на востоке Казахстана вовсю занимались ремесленничеством – изготавливали изделия из металла, кости. Хозяйственная жизнь в этом уголке области бурлила.

Археологи называют долину Кара-Кабы сакральной. Она распложена в труднодоступном месте за перевалом Бурхат, на высоте 2,5 тыс. м. Температура воздуха здесь всегда на 6–7 градусов ниже, чем у подножия. Звенят голоса жаворонков, воздух напоен запахом разнотравья. Сверху бездонное небо. Лучшего места для упокоения душ вождей и знати не найти.

Неразгаданная тайна

Австрийская дорога пересекает плато по краю, деликатно. Возможно, в этой земле нашли последнее пристанище и некоторые военнопленные-строители. Историку из Австрии Руслане Берндл, побывавшей 5 лет назад в Катон-Карагае, удалось найти воспоминания о каменных надгробьях с готичес­кими буквами. Кладбище так и называли – австрийским.

По большому счету, каждая пядь горной грунтовки – это история. Всего, по некоторым сведениям, на Алтай было отправлено около 15 тыс. военнопленных, подданных Австро-Венгрии. Тех, кого доставили на строительство дороги пароходами, особо не охраняли, из такой глуши все равно далеко не убежишь. Селили людей, где придется, – в старых казармах, бараках.

– Зимой их много умирало, – поделился в свое время воспоминаниями житель села Аккайнар Павел Климов. – Мне старики рассказывали, что возле каждого лагеря были могилы. У пленных были только тонкие шинельки, ботиночки. В морозы они простывали, болели. Люди их жалели, делились хлебом.

До прихода большевиков в эти лагеря поступала помощь от Крас­ного Креста. В Семипалатинске был даже опорный пункт со складом. Среди пленных ходили самодельные боны – они покупали на них друг у друга табак, мыло. Около 6 тыс. австрийцев, чехов, словаков числились рабочими еще на строительстве Южно-Сибирской магистрали. Эта железная дорога с ответвлениями на хлебный Семипалатинск и угольные залежи Экибастуза была коньком царского, а потом и советского правительства. Лагерники, как и на строительстве дороги через Бурхат, вручную кирками и лопатами делали насыпь, укладывали полотно.

В документах по истории Восточного Казахстана сохранилось немало свидетельств о настоящей охоте за специалистами и умельцами из числа военнопленных. В мемуарах словака Арнольда Петраша, этапированного осенью 1914 года в Усть-Каменогорск, а затем Семипалатинск, говорится, что обитатели их лагеря могли выходить днем в город, устраиваться на работу. Сам словак, например, со своим высшим образованием трудился бухгалтером. Пленных с квалификацией медиков направляли работать в местные больницы, в лагерях им оформляли специальные «отпуска» с 8 утра до 8 вечера. В донесении администрации одного из таких лагерей значилось: «Среди военнопленных славян, румын, итальянцев и эльзас-лотарингцев находится в данное время портных 16, полировщиков 3, сапожников 21, стапельщиков 1, слесарей 16, механиков 4, маляров 14, музыкантов 3, кондитеров 9, сахарщиков 8, садовников 2, ткачей 1, кузнецов 8, гончаров 1, каменщиков 22, обойщиков 3, мяс­ников 2, кровельщиков 2, машинистов 1, кожевников 1, чернорабочих 28, интеллигентного труда 14, каменщиков 44, мельников 2, шорников 1».

Другими словами, знания и умения европейцев, оказавшихся по воле рока на чужбине, еще как послужили на пользу Восточному Казахстану.

Как сложилась судьба военнопленных? В 1921–1922 годах с разрешения большевиков львиная доля их вернулась к себе на родину. Остались единицы. Кто-то встретил на Казахстанском Алтае свою любовь, кому-то не позволило отправиться в долгий путь здоровье. Самое грустное – о судьбе этих людей нет практичес­ки никаких сведений. Как будто кто-то специально зачистил всю информацию!

Тем не менее австрийский след навсегда остался в Восточном Казахстане. Уникальная горная дорога, соединяющая Катон-Карагай с Маркаколем, востребована круглый год. Она необходима местным жителям, пограничникам, археологам. И с каждым годом она привлекает все больше туристов.