О постановке оперы "Абай" и не только...
3659
Умитжан ДЖУМАКОВА, доктор искусствоведения, профессор КазНУИ
Былое величие и славное настоящее
Опера – одно из уникальных выражений высокой миссии Музыки – за время своего существования с начала XVII века достигала удивительных художественных высот. Сегодня этот жанр переживает небывалый подъем: проводятся фестивали, действуют оперные центры, открываются новые театры, создаются новые постановки...
Казахстанцы имеют возможность приобщиться к оперному искусству и наблюдать его развитием благодаря деятельности творческих коллективов трех театров. Первым и вплоть до конца ХХ столетия единственным был построенный в 1934 году в Алма-Ате Театр оперы и балета им. Абая. В 2000-м в Астане открывается Национальный театр оперы и балета им. К. Байсеитовой, на базе которого впоследствии была сформирована труппа ГТОБ "Астана Опера" (2013). В 2008 году начал работу Южно-Казахстанский театр оперы и балета в Шымкенте.
Заметим, что главным импульсом развития жанра служит оперный материал, составляющий великое наследие. Если в XVII–XIX веках оперы появлялись каждый год в каждой европейской стране и действительно определяли достижения музыки, то с ХХ века во всем мире отмечают постепенный спад композиторского творчества в оперном жанре.
Этот общий процесс наблюдается и в Казахстане, где оперная культура сравнительно молода. Со времени создания первой казахской оперы "Кыз Жибек" Е. Брусиловского (1934) написано около 50 произведений в этом жанре. А за годы независимости поставлено всего четыре: "Абылай-хан" Е. Рахмадиева, "Махамбет" Б. Джуманиязова, "Камбак-шал" Б. Кыдырбек и "Томирис" А. Серкебаева. При этом после премьеры не все продолжают сценическую жизнь. Репертуарными «долгожителями» оказались первые образцы казахской оперы – "Кыз-Жибек", "Абай" и "Биржан и Сара". Конечно, необходимо возрождать накопленное за восемь десятилетий национальное оперное наследие. Но в целом же казахское оперное искусство живет и развивается на благодатной почве наследия мирового. Оперный мир сегодня чрезвычайно разнообразен и сложен. Он уникален в своей способности отражать злободневные идеи, реагировать на эстетические запросы времени и объединять людские стремления. Опера изменяется, обогащается, возвращаются забытые и малоизвестные творения, происходит переосмысление классических образцов.
ХХI век прочно усвоил эстетику тиражирования – копии и подделки в технике и моде порой не отличишь от оригинального продукта. А в художественной культуре и искусстве не осталось области, куда бы не проникла практика переработки, называемая сегодня каверверсиями, ремиксами и т. п. Дефицит оригинального творчества восполняется возможностью проявить себя в самых невероятных интерпретациях художественных вершин.
Современное оперное искусство тоже живет во многом благодаря мощному импульсу талантливых режиссеров, сценаристов, художников, дирижеров, артистов. Однако их отношение к оригиналу часто может граничить с нарушением авторской партитуры композитора. Создатели спектаклей нередко находят радикальные, эпатажные решения. "Евгений Онегин" П. Чайковского, "Тангейзер" Р. Вагнера, "Руслан и Людмила" М. Глинки, "Вильгельм Телль" Дж. Россини, "Борис Годунов" М. Мусоргского и много других постановок своим прочтением сюжета, художественной идеи, образов и композиции в целом вызывали протест у ревнителей традиций. Многие профессионалы, выдающиеся исполнители оперы не принимают перенесения действия в современную обстановку, они воспринимают как кощунство метаморфозы в трактовке оперных героев, расхождение пения и сценического образа.
Казалось бы, такое живое неравнодушное отношение к опере как общественному событию, которое отмечается на Западе и в России, в Казахстане трудно представить. Есть мнение, что опера вообще казахской культуре не нужна, некоторые считают, что оперному искусству Казахстана еще далеко до мирового уровня. Однако приятно отметить, что круг любителей оперы у нас расширяется и становится заметным явлением. Есть страстные поклонники Театра им. Абая, его звезд балета и вокала. Словом, с публикой у нас все нормально, на оперу идут. У входа в театр я познакомилась с двумя дамами из Семея и Актау, которые специально пришли на премьеру, узнав все подробности в Интернете.
Конечно, страсти вокруг оперы, которые кипят за рубежом, нас еще не коснулись. И понятно, почему. Десятилетиями существовало одно представление об оперном спектакле, который шел на одной сцене. Существовал культ одной единственной звезды. Большой редкостью были гастроли даже не зарубежных знаменитостей, а просто известных вокалистов союзного значения.
Но с обретением независимости оперное искусство Казахстана набирает обороты. Теперь мы имеем не просто три театра, а творческую атмосферу, картинку которой определяют диалог, сравнение и соревнование между ними. С открытием театра Astana Opera наше оперное искусство активно внедряется в пространство мировой культуры, демонстрируя свое певческое богатство. Достаточно вспомнить недавний триумф Салтанат Ахметовой на российском телешоу "Большая опера" канала "Культура". Поэтому, наверное, именно она из немалого состава ярких солисток столичного театра, подготовивших партию Ажар, спела в первый день премьеры оперы "Абай".
Пришло время разных интерпретаций и неповторимых постановок одной оперы. И мы, наконец, не просто замечаем отдельные отличия и мимоходом обсуждаем их в кулуарах, но дух соревнования, окрашивающий всю художественную работу над оперой, порождает различные мнения и вызывает потребность поделиться впечатлениями публично.
Больше, чем событие
Не скрою, на премьеру "Абай" 25 сентября я шла со сложившимся убеждением, что у этой оперы есть лишь одно прочтение. Оно заложено литературной основой романа М. Ауэзова и музыкальным замыслом его близких соратников – композиторами А. Жубановым и Л. Хамиди. Как и их современники – Е. Брусиловский и М. Тулебаев, они в контексте идеологии и эстетики советской культуры создали классический образец национальной оперы со всей ее этнографической привлекательностью, господством традиции и истории прошлого, мелодической роскошью народных песен, кюев и танцев. Я ничего не ожидала кардинально нового. Скепсис в отношении универсальной ценности казахской оперы уже укоренился. Даже привлечение солидной группы иностранных специалистов скепсиса не рассеивало.
Но на этот раз посещение нашего нового театра Astana Opera оказалось для меня не банальным событием. Как положено, премьера собрала полный зал. Поделюсь своими впечатлениями, выделив самое главное.
Нынешняя постановка "Абая" – больше, чем событие в культурной жизни. Она являет собой новый уровень в творчестве театра Astana Opera, новый этап в оперном искусстве Казахстана. В самой судьбе этого музыкально-сценического творения трех основоположников казахской современной культуры она представляется неким итогом восхождения к высотам оперного совершенства в классическом мировом его понимании.
Попытаюсь это умозаключение аргументировать. Для краткости придется опустить разбор спектакля, описание действий и сцен. Замечу, что начать сезон с оперы "Абай", которой по давней традиции открывается Государственный академический театр оперы и балета им. Абая, для молодого столичного театра – шаг смелый, если не сказать дерзкий.
Какая традиция открытия сезона утвердится в Astana Opera – покажет время. Но этому выбору театра есть веские причины. Для внутреннего развития творческого коллектива необходимо освоение нового репертуара и включение в него национальных образцов. За три года в столичном театре поставлено 7 опер. Заметим, пока это в основном произведения знаменитых итальянцев Верди и Пуччини, плюс две оперы из национальной классики. И было бы странным не иметь в афише лучшие образцы жанра в национальном варианте, к которым по праву относится "Абай".
Не забудем, что в нынешнем году исполняется 170 лет со дня рождения мыслителя и поэта Абая, актуальность духовного наставничества которого мы ощущаем и сегодня. Музыкальная общественность готовится отметить в следующем году 90-летие А. Жубанова и Л. Хамиди. А в 2017-м – юбилейную дату М. Ауэзова, автора либретто. Сцепление биографических событий не случайное. Мемориальные знаки тоже дают повод воспринимать премьеру как важное культурное событие.
Однако все сказанное можно считать только предпосылкой успешного осуществления новой постановки оперы "Абай". Почему премьера удалась и стала вершиной осмысления национальной классики, объясняют два важных обстоятельства.
Для казахстанских оперных театров сотрудничество с зарубежными режиссерами, художниками, дирижерами и исполнителями стало уже традиционным. Так, в год презентации Astana Opera (2013) был осуществлен гигантский проект премьеры оперы Верди "Аттила" с приглашением большинства иностранных солистов, с перенесением (буквально перевозом) итальянских декораций, с зарубежными режиссером, дирижером и другими специалистами. За два содержательных, богатых событиями театральных сезона можно назвать очень много примеров различного участия зарубежных артистов в постановках, некоторые из них работают в Astana Opera на постоянной основе.
Для "Абая" тоже была приглашена солидная зарубежная команда. Но, как говорят, дело не в количестве, а в качестве. Что касается всех постановок, то у оперы "Абай" удивительная судьба, своеобразная история восхождения. Написанная к столетию Абая и впервые исполненная в 1944 году в ГАТОБ им. Абая, она долгое время сохранялась с точки зрения драматургического соединения музыки и сценического действия в том видении, которое было найдено в постановках К. Жандарбекова и К. Байсеитова (1944, 1956).
Дочь одного из авторов оперы, композитор Г. Жубанова видела возможности дальнейшей сценической жизни оперы не только в сценическом решении спектакля, но и в самом музыкальном материале. Ее (Г. Жубановой) оркестровая редакция авторской партитуры повлияла на свежее восприятие звукового оформления. Но даже в постановке Национального театра оперы и балета им. К. Байсеитовой уже в годы независимости, несмотря на определенные новшества, существенного переосмысления оперы "Абай" не получилось. Представление о величии Поэта, о его борьбе с мрачным байским прошлым, противопоставление света и мрака, добра и зла в сугубо социально-идеологическом понимании, мифологическая окраска в связи времен, так глубоко проникшие в художественное сознание, определяли предел возможных трактовок.
Однако пришли новые времена. Европейская премьера 2012 года по инициативе дирижера А. Бурибаева с полностью зарубежным составом исполнителей (Майнинген, Германия, на немецком языке), новая постановка в Алматы (2014) под его же редакцией, приуроченная к 80-летию театра и 70-летию первой премьеры, а также нынешняя премьера в театре Astana Opera – это три разных проекта, и все они выходят за пределы принятого представления об "Абае".
Чем примечательна нынешняя постановка в Астане? Над спектаклем работала группа итальянских всемирно известных специалистов: Джанкарло дель Монако (режиссер), Эцио Фриджерио (сценограф), Франка Скуарчапино (художник по костюмам), Серджио Металли (виртуальные декорации), Виничо Кели (художник по свету). Представляя итальянскую школу в видении классического оперного спектакля, они ставили оперу прежде всего как зрелище человеческих страстей, способную драматургическими коллизиями, переданными в музыке, вызвать эмоциональное сопереживание у слушателя, несмотря на место и время происходящего на сцене.
И только так прочитав оперу "Абай", они, воспользовавшись превосходным профессиональным уровнем театра, создали постановку, учитывающую национальную почву исходного материала. Тонко чувствуя возможности жанра, художественно-постановочная группа смогла преодолеть вульгарно-социологический "замес" советских постановок и раскрыть смыслы оперы, которые сегодня актуальны, но прежде не подчеркивались.
Однако создатели спектакля не пошли на кардинальные нововведения в сюжете, в действующих лицах, в основном сценическом решении. Опера сохранила первоначальный авторский вариант. Конечно, необходимо более тщательное изучение данной постановки, сравнение нескольких спектаклей, чтобы делать весомые выводы. Но, полагаю, почерк оперных мастеров сразу виден.
Опера "Абай" стала музыкально-сценическим воплощением идеи торжества любви и свободы. В ней преодолены штампы, представляющие казахский мир как борьбу простого народа с баями и феодалами. Все драматургические коллизии сохранены, но акценты переставлены.
Образ Абая, подобно героям-оракулам греческой трагедии, воспринимается как этическая совесть народа. Между истиной и ложью, справедливостью и коварством, добротой и завистью, верностью и предательством, чувством и долгом все герои делают выбор. Точнее, они выбирают между прошлым и будущим. Драматургически акценты в этой постановке поставлены так, что образ Абая последовательно делается все более объемным и к финалу воспринимается уже как идеал человека, несмотря на жизненные противоречия и трагедии стремящегося быть свободным хотя бы в выборе личной жизни, в любви и самовыражении. А это вечные ценности – и значит, опера "Абай" в такой трактовке может быть интересна не только казахстанскому слушателю.
Задачи повышенной сложности
…Символика в "Абае" – одно из основных режиссерских средств. Опера – жанр, предполагающий условности. Для выражения устоев традиционного казахского общества на рубеже XIX–XX веков совсем не обязательна такая подробность, как социальное расслоение. И не столь важно для выражения духовного строя показывать точную картинку материального мира. В этом плане, с одной стороны, символично решена картина свадьбы. Охватывающий всю сцену интерьер юрты сделан современно по линиям и краскам. Это не лубок и не копия. Скорее, это видение современного человека, отмечающего гармоничность и неповторимость жилища кочевника. Роскошные декорации, создающие национальный контекст, расширяют смысловые параллели.
Но, с другой стороны, символична и выбивающаяся из культурологических ожиданий слушателя сцена в кабинете поэта Абая. Высоченные ярусы книг, колонны, скульптуры философов, богатый золотой тон в цветовой гамме окраски сцены, – на первый взгляд, все это выглядит неправдоподобно. Затем приходит понимание режиссерского замысла. При этнографической адресности костюмов зрительный ряд, через ассоциации с древнегреческими дворцами, создает обстановку возвышенной духовности. Это и подчеркивает связь Абая с мировой культурой, его причастность к гуманистической миссии великих мыслителей Ренессанса и Просвещения, своей общечеловеческой мудростью вскрывающих смысл жизни.
Символично воспринимается и хоровая партия в сцене суда. Как в классических оперных трагедиях, возгласы хора вторят главным героям и обращаются к ним с вопросами, отчего выразительность действия усиливается. Это режиссерское решение музыкального материала поразительно выпукло обозначено хором. Вообще, эмоционально глубокое и интонационно богатое исполнение хора, особенно в финальной сцене, заслуживает отдельной благодарности.
Словом, в успешном осуществлении спектакля режиссерско-постановочная задача, возложенная на итальянцев, была системообразующей и сыграла свою весомую роль. Но дело еще и в том, что в итальянской традиции заложено неоспоримое правило следования в опере музыкальному началу. Вот в отношении-то музыки новая постановка выигрывает благодаря другому важному обстоятельству ее появления.
Имеется в виду огромная работа по музыкальному осмыслению партитуры, ставшей национальной классикой, которая проделана была талантливым музыкантом Аланом Бурибаевым. Во всех трех последних постановках (Германия, Алматы, Астана) он участвовал не случайно.
И в том, что его деятельность выходила далеко за рамки дирижирования, тоже не было случайности. Это своего рода художественная сверхзадача, показывающая масштаб личности дирижера, который будет еще перед нами раскрываться новыми гранями.
А пока в работе над "Абаем" он тоже поставил перед собой грандиозную задачу. С одной стороны, вывести на мировую музыкальную сцену не артистов и не европейскую оперу в казахском исполнении, а казахскую оперу в интерпретации зарубежных театров. С другой стороны, Алан Бурибаев как наследник А. Жубанова (правнук) взялся прежде всего за оперу "Абай".
Если иметь в виду количество арий у каждого главного действующего лица, их техническую сложность, то эта опера многим оперным шедеврам уступает. С точки зрения вокала она не представляет специфических трудностей, а отсутствие в музыке активного развития создает трудности в сценическом воплощении. Но даже в таком авторском решении музыку этой оперы можно отнести к разряду художественных откровений. Во-первых, неповторимую звуковую ауру создают мелодии и интонационный мир песен Абая. Во-вторых, сольная партия Абая складывается из гениальных, гармонически выразительных мелодических высказываний. В-третьих, в этой опере музыкально разнопланово выписаны характеры главных героев и даже хора, знатоком которого был Л. Хамиди.
Однако эту характеристику надо понимать в историческом контексте. Опера "Абай" была первым опытом композиторов, а в казахской музыке – всего лишь десятой, тогда как западноевропейская оперная культура имеет трехвековую историю. В профессиональном отношении многие оперные партитуры казахских композиторов, и не только раннего периода, имеют объективно те или иные слабые стороны. Из воспоминаний известно, что Е. Брусиловский помогал М. Тулебаеву в осуществлении оперы "Биржан и Сара". А. Жубанов и Л. Хамиди, взяв на себя право быть авторами на равных, не позволили этот биографический факт истолковывать как-либо иначе. В их творческом тандеме соединились два музыканта с различным, друг друга дополняющим художественным опытом. И все же в силу недостаточного профессионализма и просто – слухового опыта в оперной культуре, им не удалось полностью решить драматургические задачи, придать музыке действенный характер. Не использована была ими также оркестровая палитра в симфонизации музыкального материала. Можно привести в пример такого рода "просчеты" у композиторов других национальных культур, не умаляющие ценности их оперных творений ("Борис Годунов", "Князь Игорь").
Как синтетический жанр и коллективный труд опера изначально предрасположена к переосмыслению, причем существенному, затрагивающему в некоторых случаях звуковой пласт. Известны примеры, когда именно дирижер, а не композитор берет на себя сложнейшую задачу "довести" замысел до исполнительской кондиции. Именно такую редакторскую задачу по реконструкции музыкального текста с целью достижения рельефности музыкального характера, заложенного в авторском варианте, и решил успешно Алан Бурибаев.
Музыка великолепно слушалась от начала и до конца постановки. Она была главной при всей полноте выражения действия, образной конкретности декораций и костюмов, удачном использовании световых и виртуальных эффектов. Роль музыки во всем разнообразии раскрыл в этой постановке оркестр. Он выразительно оттенял солистов, пластично и экспрессивно насыщенно звучал во время вокальных пауз.
Яркие вокальные характеристики главных героев в блестящем исполнении ведущих солистов театра были обогащены прекрасными актерскими работами (С. Ахметова, Ж. Тапин, Е. Чайников, Р. Балакишиев и другие). Образ главного героя Абая – эмоционально сдержанный и внутренне напряженный по музыке. С этой сложной партией блестяще справился в вокальном отношении Сундет Байгожин, передав своим мягким и глубоким тембром благородство героя. Но все же сценическое решение мудрого и просвещенного героя этому талантливому певцу еще не удалось найти. Внешняя скупость движений не восполнялась интонационно и динамически.
В целом редакция музыкального текста, сделанная А. Бурибаевым, способствовала цельности спектакля. Без длиннот, на едином дыхании от действия к действию драматургическая линия была убедительно выстроена и вела к заключительной величественной фреске, объединяющей Абая с народным хором.
Премьера, конечно, выявила и отдельные неясности, недочеты. Режиссерская концепция будет доводиться до совершенства в последующих спектаклях. Исполнителям еще предстоит глубже вживаться в образ и вокально, и актерски. Главное достигнуто. Новая постановка подтвердила, что опера "Абай", с самого рождения ставшая знаковой в казахской музыке, остается константой репертуара музыкальных театров Казахстана. В цепи переосмыслений авторского материала она возвышает национальную оперу, доводя ее органикой музыкального и сценического воплощения до уровня классических образцов жанра, и делает новой точкой отсчета в развитии оперного искусства Казахстана.
Авторы режиссерско-постановочной концепции своим возвышенным отношением к музыке раскрыли художественные потенции первоначального оперного замысла и создали спектакль, интересный не только для казахстанского слушателя. Премьера оперы "Абай" в театре Astana Opera показывает оперное искусство Казахстана как живой художественный процесс.
Опера – одно из уникальных выражений высокой миссии Музыки – за время своего существования с начала XVII века достигала удивительных художественных высот. Сегодня этот жанр переживает небывалый подъем: проводятся фестивали, действуют оперные центры, открываются новые театры, создаются новые постановки...
Казахстанцы имеют возможность приобщиться к оперному искусству и наблюдать его развитием благодаря деятельности творческих коллективов трех театров. Первым и вплоть до конца ХХ столетия единственным был построенный в 1934 году в Алма-Ате Театр оперы и балета им. Абая. В 2000-м в Астане открывается Национальный театр оперы и балета им. К. Байсеитовой, на базе которого впоследствии была сформирована труппа ГТОБ "Астана Опера" (2013). В 2008 году начал работу Южно-Казахстанский театр оперы и балета в Шымкенте.
Заметим, что главным импульсом развития жанра служит оперный материал, составляющий великое наследие. Если в XVII–XIX веках оперы появлялись каждый год в каждой европейской стране и действительно определяли достижения музыки, то с ХХ века во всем мире отмечают постепенный спад композиторского творчества в оперном жанре.
Этот общий процесс наблюдается и в Казахстане, где оперная культура сравнительно молода. Со времени создания первой казахской оперы "Кыз Жибек" Е. Брусиловского (1934) написано около 50 произведений в этом жанре. А за годы независимости поставлено всего четыре: "Абылай-хан" Е. Рахмадиева, "Махамбет" Б. Джуманиязова, "Камбак-шал" Б. Кыдырбек и "Томирис" А. Серкебаева. При этом после премьеры не все продолжают сценическую жизнь. Репертуарными «долгожителями» оказались первые образцы казахской оперы – "Кыз-Жибек", "Абай" и "Биржан и Сара". Конечно, необходимо возрождать накопленное за восемь десятилетий национальное оперное наследие. Но в целом же казахское оперное искусство живет и развивается на благодатной почве наследия мирового. Оперный мир сегодня чрезвычайно разнообразен и сложен. Он уникален в своей способности отражать злободневные идеи, реагировать на эстетические запросы времени и объединять людские стремления. Опера изменяется, обогащается, возвращаются забытые и малоизвестные творения, происходит переосмысление классических образцов.
ХХI век прочно усвоил эстетику тиражирования – копии и подделки в технике и моде порой не отличишь от оригинального продукта. А в художественной культуре и искусстве не осталось области, куда бы не проникла практика переработки, называемая сегодня каверверсиями, ремиксами и т. п. Дефицит оригинального творчества восполняется возможностью проявить себя в самых невероятных интерпретациях художественных вершин.
Современное оперное искусство тоже живет во многом благодаря мощному импульсу талантливых режиссеров, сценаристов, художников, дирижеров, артистов. Однако их отношение к оригиналу часто может граничить с нарушением авторской партитуры композитора. Создатели спектаклей нередко находят радикальные, эпатажные решения. "Евгений Онегин" П. Чайковского, "Тангейзер" Р. Вагнера, "Руслан и Людмила" М. Глинки, "Вильгельм Телль" Дж. Россини, "Борис Годунов" М. Мусоргского и много других постановок своим прочтением сюжета, художественной идеи, образов и композиции в целом вызывали протест у ревнителей традиций. Многие профессионалы, выдающиеся исполнители оперы не принимают перенесения действия в современную обстановку, они воспринимают как кощунство метаморфозы в трактовке оперных героев, расхождение пения и сценического образа.
Казалось бы, такое живое неравнодушное отношение к опере как общественному событию, которое отмечается на Западе и в России, в Казахстане трудно представить. Есть мнение, что опера вообще казахской культуре не нужна, некоторые считают, что оперному искусству Казахстана еще далеко до мирового уровня. Однако приятно отметить, что круг любителей оперы у нас расширяется и становится заметным явлением. Есть страстные поклонники Театра им. Абая, его звезд балета и вокала. Словом, с публикой у нас все нормально, на оперу идут. У входа в театр я познакомилась с двумя дамами из Семея и Актау, которые специально пришли на премьеру, узнав все подробности в Интернете.
Конечно, страсти вокруг оперы, которые кипят за рубежом, нас еще не коснулись. И понятно, почему. Десятилетиями существовало одно представление об оперном спектакле, который шел на одной сцене. Существовал культ одной единственной звезды. Большой редкостью были гастроли даже не зарубежных знаменитостей, а просто известных вокалистов союзного значения.
Но с обретением независимости оперное искусство Казахстана набирает обороты. Теперь мы имеем не просто три театра, а творческую атмосферу, картинку которой определяют диалог, сравнение и соревнование между ними. С открытием театра Astana Opera наше оперное искусство активно внедряется в пространство мировой культуры, демонстрируя свое певческое богатство. Достаточно вспомнить недавний триумф Салтанат Ахметовой на российском телешоу "Большая опера" канала "Культура". Поэтому, наверное, именно она из немалого состава ярких солисток столичного театра, подготовивших партию Ажар, спела в первый день премьеры оперы "Абай".
Пришло время разных интерпретаций и неповторимых постановок одной оперы. И мы, наконец, не просто замечаем отдельные отличия и мимоходом обсуждаем их в кулуарах, но дух соревнования, окрашивающий всю художественную работу над оперой, порождает различные мнения и вызывает потребность поделиться впечатлениями публично.
Больше, чем событие
Не скрою, на премьеру "Абай" 25 сентября я шла со сложившимся убеждением, что у этой оперы есть лишь одно прочтение. Оно заложено литературной основой романа М. Ауэзова и музыкальным замыслом его близких соратников – композиторами А. Жубановым и Л. Хамиди. Как и их современники – Е. Брусиловский и М. Тулебаев, они в контексте идеологии и эстетики советской культуры создали классический образец национальной оперы со всей ее этнографической привлекательностью, господством традиции и истории прошлого, мелодической роскошью народных песен, кюев и танцев. Я ничего не ожидала кардинально нового. Скепсис в отношении универсальной ценности казахской оперы уже укоренился. Даже привлечение солидной группы иностранных специалистов скепсиса не рассеивало.
Но на этот раз посещение нашего нового театра Astana Opera оказалось для меня не банальным событием. Как положено, премьера собрала полный зал. Поделюсь своими впечатлениями, выделив самое главное.
Нынешняя постановка "Абая" – больше, чем событие в культурной жизни. Она являет собой новый уровень в творчестве театра Astana Opera, новый этап в оперном искусстве Казахстана. В самой судьбе этого музыкально-сценического творения трех основоположников казахской современной культуры она представляется неким итогом восхождения к высотам оперного совершенства в классическом мировом его понимании.
Попытаюсь это умозаключение аргументировать. Для краткости придется опустить разбор спектакля, описание действий и сцен. Замечу, что начать сезон с оперы "Абай", которой по давней традиции открывается Государственный академический театр оперы и балета им. Абая, для молодого столичного театра – шаг смелый, если не сказать дерзкий.
Какая традиция открытия сезона утвердится в Astana Opera – покажет время. Но этому выбору театра есть веские причины. Для внутреннего развития творческого коллектива необходимо освоение нового репертуара и включение в него национальных образцов. За три года в столичном театре поставлено 7 опер. Заметим, пока это в основном произведения знаменитых итальянцев Верди и Пуччини, плюс две оперы из национальной классики. И было бы странным не иметь в афише лучшие образцы жанра в национальном варианте, к которым по праву относится "Абай".
Не забудем, что в нынешнем году исполняется 170 лет со дня рождения мыслителя и поэта Абая, актуальность духовного наставничества которого мы ощущаем и сегодня. Музыкальная общественность готовится отметить в следующем году 90-летие А. Жубанова и Л. Хамиди. А в 2017-м – юбилейную дату М. Ауэзова, автора либретто. Сцепление биографических событий не случайное. Мемориальные знаки тоже дают повод воспринимать премьеру как важное культурное событие.
Однако все сказанное можно считать только предпосылкой успешного осуществления новой постановки оперы "Абай". Почему премьера удалась и стала вершиной осмысления национальной классики, объясняют два важных обстоятельства.
Для казахстанских оперных театров сотрудничество с зарубежными режиссерами, художниками, дирижерами и исполнителями стало уже традиционным. Так, в год презентации Astana Opera (2013) был осуществлен гигантский проект премьеры оперы Верди "Аттила" с приглашением большинства иностранных солистов, с перенесением (буквально перевозом) итальянских декораций, с зарубежными режиссером, дирижером и другими специалистами. За два содержательных, богатых событиями театральных сезона можно назвать очень много примеров различного участия зарубежных артистов в постановках, некоторые из них работают в Astana Opera на постоянной основе.
Для "Абая" тоже была приглашена солидная зарубежная команда. Но, как говорят, дело не в количестве, а в качестве. Что касается всех постановок, то у оперы "Абай" удивительная судьба, своеобразная история восхождения. Написанная к столетию Абая и впервые исполненная в 1944 году в ГАТОБ им. Абая, она долгое время сохранялась с точки зрения драматургического соединения музыки и сценического действия в том видении, которое было найдено в постановках К. Жандарбекова и К. Байсеитова (1944, 1956).
Дочь одного из авторов оперы, композитор Г. Жубанова видела возможности дальнейшей сценической жизни оперы не только в сценическом решении спектакля, но и в самом музыкальном материале. Ее (Г. Жубановой) оркестровая редакция авторской партитуры повлияла на свежее восприятие звукового оформления. Но даже в постановке Национального театра оперы и балета им. К. Байсеитовой уже в годы независимости, несмотря на определенные новшества, существенного переосмысления оперы "Абай" не получилось. Представление о величии Поэта, о его борьбе с мрачным байским прошлым, противопоставление света и мрака, добра и зла в сугубо социально-идеологическом понимании, мифологическая окраска в связи времен, так глубоко проникшие в художественное сознание, определяли предел возможных трактовок.
Однако пришли новые времена. Европейская премьера 2012 года по инициативе дирижера А. Бурибаева с полностью зарубежным составом исполнителей (Майнинген, Германия, на немецком языке), новая постановка в Алматы (2014) под его же редакцией, приуроченная к 80-летию театра и 70-летию первой премьеры, а также нынешняя премьера в театре Astana Opera – это три разных проекта, и все они выходят за пределы принятого представления об "Абае".
Чем примечательна нынешняя постановка в Астане? Над спектаклем работала группа итальянских всемирно известных специалистов: Джанкарло дель Монако (режиссер), Эцио Фриджерио (сценограф), Франка Скуарчапино (художник по костюмам), Серджио Металли (виртуальные декорации), Виничо Кели (художник по свету). Представляя итальянскую школу в видении классического оперного спектакля, они ставили оперу прежде всего как зрелище человеческих страстей, способную драматургическими коллизиями, переданными в музыке, вызвать эмоциональное сопереживание у слушателя, несмотря на место и время происходящего на сцене.
И только так прочитав оперу "Абай", они, воспользовавшись превосходным профессиональным уровнем театра, создали постановку, учитывающую национальную почву исходного материала. Тонко чувствуя возможности жанра, художественно-постановочная группа смогла преодолеть вульгарно-социологический "замес" советских постановок и раскрыть смыслы оперы, которые сегодня актуальны, но прежде не подчеркивались.
Однако создатели спектакля не пошли на кардинальные нововведения в сюжете, в действующих лицах, в основном сценическом решении. Опера сохранила первоначальный авторский вариант. Конечно, необходимо более тщательное изучение данной постановки, сравнение нескольких спектаклей, чтобы делать весомые выводы. Но, полагаю, почерк оперных мастеров сразу виден.
Опера "Абай" стала музыкально-сценическим воплощением идеи торжества любви и свободы. В ней преодолены штампы, представляющие казахский мир как борьбу простого народа с баями и феодалами. Все драматургические коллизии сохранены, но акценты переставлены.
Образ Абая, подобно героям-оракулам греческой трагедии, воспринимается как этическая совесть народа. Между истиной и ложью, справедливостью и коварством, добротой и завистью, верностью и предательством, чувством и долгом все герои делают выбор. Точнее, они выбирают между прошлым и будущим. Драматургически акценты в этой постановке поставлены так, что образ Абая последовательно делается все более объемным и к финалу воспринимается уже как идеал человека, несмотря на жизненные противоречия и трагедии стремящегося быть свободным хотя бы в выборе личной жизни, в любви и самовыражении. А это вечные ценности – и значит, опера "Абай" в такой трактовке может быть интересна не только казахстанскому слушателю.
Задачи повышенной сложности
…Символика в "Абае" – одно из основных режиссерских средств. Опера – жанр, предполагающий условности. Для выражения устоев традиционного казахского общества на рубеже XIX–XX веков совсем не обязательна такая подробность, как социальное расслоение. И не столь важно для выражения духовного строя показывать точную картинку материального мира. В этом плане, с одной стороны, символично решена картина свадьбы. Охватывающий всю сцену интерьер юрты сделан современно по линиям и краскам. Это не лубок и не копия. Скорее, это видение современного человека, отмечающего гармоничность и неповторимость жилища кочевника. Роскошные декорации, создающие национальный контекст, расширяют смысловые параллели.
Но, с другой стороны, символична и выбивающаяся из культурологических ожиданий слушателя сцена в кабинете поэта Абая. Высоченные ярусы книг, колонны, скульптуры философов, богатый золотой тон в цветовой гамме окраски сцены, – на первый взгляд, все это выглядит неправдоподобно. Затем приходит понимание режиссерского замысла. При этнографической адресности костюмов зрительный ряд, через ассоциации с древнегреческими дворцами, создает обстановку возвышенной духовности. Это и подчеркивает связь Абая с мировой культурой, его причастность к гуманистической миссии великих мыслителей Ренессанса и Просвещения, своей общечеловеческой мудростью вскрывающих смысл жизни.
Символично воспринимается и хоровая партия в сцене суда. Как в классических оперных трагедиях, возгласы хора вторят главным героям и обращаются к ним с вопросами, отчего выразительность действия усиливается. Это режиссерское решение музыкального материала поразительно выпукло обозначено хором. Вообще, эмоционально глубокое и интонационно богатое исполнение хора, особенно в финальной сцене, заслуживает отдельной благодарности.
Словом, в успешном осуществлении спектакля режиссерско-постановочная задача, возложенная на итальянцев, была системообразующей и сыграла свою весомую роль. Но дело еще и в том, что в итальянской традиции заложено неоспоримое правило следования в опере музыкальному началу. Вот в отношении-то музыки новая постановка выигрывает благодаря другому важному обстоятельству ее появления.
Имеется в виду огромная работа по музыкальному осмыслению партитуры, ставшей национальной классикой, которая проделана была талантливым музыкантом Аланом Бурибаевым. Во всех трех последних постановках (Германия, Алматы, Астана) он участвовал не случайно.
И в том, что его деятельность выходила далеко за рамки дирижирования, тоже не было случайности. Это своего рода художественная сверхзадача, показывающая масштаб личности дирижера, который будет еще перед нами раскрываться новыми гранями.
А пока в работе над "Абаем" он тоже поставил перед собой грандиозную задачу. С одной стороны, вывести на мировую музыкальную сцену не артистов и не европейскую оперу в казахском исполнении, а казахскую оперу в интерпретации зарубежных театров. С другой стороны, Алан Бурибаев как наследник А. Жубанова (правнук) взялся прежде всего за оперу "Абай".
Если иметь в виду количество арий у каждого главного действующего лица, их техническую сложность, то эта опера многим оперным шедеврам уступает. С точки зрения вокала она не представляет специфических трудностей, а отсутствие в музыке активного развития создает трудности в сценическом воплощении. Но даже в таком авторском решении музыку этой оперы можно отнести к разряду художественных откровений. Во-первых, неповторимую звуковую ауру создают мелодии и интонационный мир песен Абая. Во-вторых, сольная партия Абая складывается из гениальных, гармонически выразительных мелодических высказываний. В-третьих, в этой опере музыкально разнопланово выписаны характеры главных героев и даже хора, знатоком которого был Л. Хамиди.
Однако эту характеристику надо понимать в историческом контексте. Опера "Абай" была первым опытом композиторов, а в казахской музыке – всего лишь десятой, тогда как западноевропейская оперная культура имеет трехвековую историю. В профессиональном отношении многие оперные партитуры казахских композиторов, и не только раннего периода, имеют объективно те или иные слабые стороны. Из воспоминаний известно, что Е. Брусиловский помогал М. Тулебаеву в осуществлении оперы "Биржан и Сара". А. Жубанов и Л. Хамиди, взяв на себя право быть авторами на равных, не позволили этот биографический факт истолковывать как-либо иначе. В их творческом тандеме соединились два музыканта с различным, друг друга дополняющим художественным опытом. И все же в силу недостаточного профессионализма и просто – слухового опыта в оперной культуре, им не удалось полностью решить драматургические задачи, придать музыке действенный характер. Не использована была ими также оркестровая палитра в симфонизации музыкального материала. Можно привести в пример такого рода "просчеты" у композиторов других национальных культур, не умаляющие ценности их оперных творений ("Борис Годунов", "Князь Игорь").
Как синтетический жанр и коллективный труд опера изначально предрасположена к переосмыслению, причем существенному, затрагивающему в некоторых случаях звуковой пласт. Известны примеры, когда именно дирижер, а не композитор берет на себя сложнейшую задачу "довести" замысел до исполнительской кондиции. Именно такую редакторскую задачу по реконструкции музыкального текста с целью достижения рельефности музыкального характера, заложенного в авторском варианте, и решил успешно Алан Бурибаев.
Музыка великолепно слушалась от начала и до конца постановки. Она была главной при всей полноте выражения действия, образной конкретности декораций и костюмов, удачном использовании световых и виртуальных эффектов. Роль музыки во всем разнообразии раскрыл в этой постановке оркестр. Он выразительно оттенял солистов, пластично и экспрессивно насыщенно звучал во время вокальных пауз.
Яркие вокальные характеристики главных героев в блестящем исполнении ведущих солистов театра были обогащены прекрасными актерскими работами (С. Ахметова, Ж. Тапин, Е. Чайников, Р. Балакишиев и другие). Образ главного героя Абая – эмоционально сдержанный и внутренне напряженный по музыке. С этой сложной партией блестяще справился в вокальном отношении Сундет Байгожин, передав своим мягким и глубоким тембром благородство героя. Но все же сценическое решение мудрого и просвещенного героя этому талантливому певцу еще не удалось найти. Внешняя скупость движений не восполнялась интонационно и динамически.
В целом редакция музыкального текста, сделанная А. Бурибаевым, способствовала цельности спектакля. Без длиннот, на едином дыхании от действия к действию драматургическая линия была убедительно выстроена и вела к заключительной величественной фреске, объединяющей Абая с народным хором.
Премьера, конечно, выявила и отдельные неясности, недочеты. Режиссерская концепция будет доводиться до совершенства в последующих спектаклях. Исполнителям еще предстоит глубже вживаться в образ и вокально, и актерски. Главное достигнуто. Новая постановка подтвердила, что опера "Абай", с самого рождения ставшая знаковой в казахской музыке, остается константой репертуара музыкальных театров Казахстана. В цепи переосмыслений авторского материала она возвышает национальную оперу, доводя ее органикой музыкального и сценического воплощения до уровня классических образцов жанра, и делает новой точкой отсчета в развитии оперного искусства Казахстана.
Авторы режиссерско-постановочной концепции своим возвышенным отношением к музыке раскрыли художественные потенции первоначального оперного замысла и создали спектакль, интересный не только для казахстанского слушателя. Премьера оперы "Абай" в театре Astana Opera показывает оперное искусство Казахстана как живой художественный процесс.
