Сайгачьи стада: время трудных решений

Популяция сайгаков в нашей республике, согласно экспертным данным, превысила четыре миллиона особей. Стране удалось отодвинуться от опасной черты, когда в 2003 году численность этих удивительных животных упала до 200 тыс. При этом возникла реальная угроза их исчезновения. Однако теперь все громче заявляет о себе проблема потрав сайгачьими стадами фермерских посевов. Что делать? Поразмышлять над этим вопросом мы попросили ученого, долгие годы изучавшего «степную антилопу», доктора биологических наук, профессора Международного университета «Астана» Мурата Нурушева.

– Мурат Жусипбекович, в чем уникальность сайгаков-ақбөкенов с точки зрения ученого?

– Начну с того, что сайгаки – знаковые животные в Цент­ральной Азии. В Казахстане они – наиболее многочисленные представители диких копытных. Ақбөкены – ровесники мамонта и шерстистого носорога, пережившие 20 тысяч лет назад ледниковую эпоху. Ныне в республике обитают три почти полностью изолированные друг от друга популяции – бетпакдалинская, устюртская и уральская.

Существуют разные оценки относительно потерь, которые несут сайгаки от волков. Некоторые специалисты называют цифры в 20–30 процентов. Однако мы, ученые, считаем, что этот урон составляет всего один процент, поскольку степным антилопам присуща потрясающая способность предвидеть опасность и уходить от нее. Оберегающий свое стадо самец-рогач во время перехода стада может взмывать в прыжке на двух-, трехметровую высоту и мгновенно озирать местность, чтобы вовремя заметить опасность. Каждые 100–200 мет­ров движения такой «смотровой» прыжок повторяется.

Отдельно стоит сказать о новорожденных сайгачатах. Понимая, что ему не удастся спастись бегством в случае опасности, малыш затаивается и сливается с местностью. При этом он способен надолго задерживать дыхание. Поэтому, даже проходя в шаге от него, можно животное не заметить. Это еще одна способность сайги, направленная на выживание.

Что касается материнского поголовья, то при необходимости оно может оттягивать отел-роды на один-два дня и даже неделю.

Дело в том, что каждое стадо имеет свой «родильный дом» – место отела маток. До него животные добираются в обязательном порядке. Мне доводилось наблюдать, как в один-два дня, дойдя до своей «родильной» местности, рожали до 90 процентов маток одного стада.

Еще стоит сказать, что если сайгачонок отбился от матери, его покормит любая другая сайгачиха-матка. Таков заложенный в этих животных природный код, помогающий сохранить потомство.

– Достаточно ли изучены эти животные?

– Сайгаки – самые древние и в то же время самые малоизученные представители фауны Казахстана. Что касается причин такого положения, то они лежат на поверхности. Во-первых, это очень накладно в денежном отношении, а во вторых, «требует жертв» – имею в виду жизнь и работу в полевых, некомфортных условиях под открытым небом.

К слову, экипированность наших ученых для работы «в поле» всегда оставляла желать лучшего. Существуют и вопросы финансирования научных исследований. Отсюда результат: насколько мне известно, за последние десять лет не было защищено ни одной науч­ной диссертации по сайгакам...

В то же время, если мы изучим все биологические особенности сайгаков, то продвинемся далеко вперед в вопросах репродуктивной способности, адаптационности к изменениям климата и других моментах. В республике нужно создать хотя бы одну науч­ную школу для изучения этих животных. Необходимо исследовать биохимию, физиологию и другие показатели сайги на геномном и лабораторном уровнях. Тогда эта работа принесет колоссальный успех.

– Как известно, численность популяции сайгаков в Казахстане перевалила за четыре миллиона особей. Однако наряду с поводом для гордости за сохранение и преумножение этих животных появился ряд серьезных проблем в местах их обитания. Имею в виду потравы фермерских посевов. Как можно решить проблему?

– Согласен, мы стоим перед непростой дилеммой. Последними исследованиями установлено, что особой конкуренции между сайгаками и домашним скотом нет.

Сайгаки – постоянно кочующие животные и, как правило, не поедают растительность, которой питается домашний скот. В рацион сайгаков входят кермек, эфедра, клоповник, анабазис и другие. То есть речь идет о списке трав, которые обходит домашний скот либо употребляет в пищу неохотно.

Зимуют сайгаки в местах, отдаленных от пастбищ домашнего скота. Все это свидетельствует о существенном преувеличении вреда, наносимого ими. Кроме того, замалчивается получаемая от них польза в виде естественных органических удобрений и опыления эндемиков степной экосистемы.

Эксперты ошибаются, когда утверждают, будто для обеспечения кормом одного сайгака требуется 20 гектаров пастбищ. Для сравнения: аналогичная норма на кобылу с жеребенком, а совместно в живой массе они весят в пять-шесть раз больше, чем одна особь сайгака, на один год составляет 18 гектаров… Поэтому существующие расчеты относительно соперничества сайги и сельхозживотных неверны: здесь требуется профессиональный подход и научное обоснование вопроса.

Для выявления численности всей экосистемы казахстанской популяции сайги не обойтись без подготовки кадров по таким специальностям, как биоинформатика и математическое моделирование. Первые шаги в этом направлении сделаны, в частности поданы конкурсные проекты в Министерство науки и высшего образования (МНВО) республики по данной тематике (руководители М. Нурушев, Е. Алданов).

В проектах излагается единственно верный (на взгляд авторов) выход из сложившейся ситуации. В первую очередь необходимо создать «экологический каркас» – охраняемые территории между тремя разрозненными популяция­ми: бетпакдалинской, устюртской и уральской, что поз­волит существенно расширить ареал обитания этих животных по всему периметру Западного и Центрального Казахстана. Безус­ловно, потребуются определенные инвестиции государства, но они затем окупятся сторицей.

– Допускаете ли Вы регулирование численности сайгаков путем изъятия, проще говоря, их отстрела или отлова с последующим убоем? Имеющийся первый опыт в этом деле получил весьма неоднозначные оценки в казахстанском обществе...

– В 2023 году были приняты меры по регулированию численности сайгаков путем отстрела определенного числа особей. Однако не могут не возмущать факты беспорядочного отстрела, в том числе беременных самок, случаи оставления раненых сайгаков в степи… По итогам осенне-зимнего сезона было изъято 30,2 тысячи особей.

Считаю, недостаточно продуманные меры по регулированию численности «степной антилопы», в том числе разрешение трофейной охоты, могут привести к значительному репутационному ущербу Казахстана на международной арене как подписанта множества международных соглашений по охране исчезающих видов животных. Рассмотрение вопроса по отмене запрета на отстрел сайгаков и отнесение их к промысловым животным допустимо лишь при стабилизации не только численности, но и ряда ключевых биологических параметров популяции.

Следовательно, надлежит организовать правильный учет поголовья, определить научно обоснованные пределы сайги, подготовить необходимую инфраструктуру по убою, хранению, переработке мяса и сайгачьих дериватов. Последние должны быть под особым контролем, проходить регистрацию и маркировку для защиты от браконьерства.

Для примера возьмем Австралию, где случались годы, когда численность символа этой страны – кенгуру – превышала все мыслимые пределы. Что сделали австралийцы? Правительство этой страны все-таки приняло решение об отстреле, но только после того, как было научно доказано: численность кенгуру превышает научно обоснованные численные пороги. И отстрел разрешили исключительно представителям инспекторских служб. Без вариантов.

Используемое же Министерством экологии и природных ресурсов нашей республики биологическое обоснование регуляции (допустимого уменьшения популяции для Казахстана) вызывает вопросы, так как основывается на ретроспективных количественных данных (исторических максимумах популяций), которые никогда не были естественными в силу постоянного негативного антропогенного влияния.

В целом, по мнению специалистов, термин «регулирование» употребим только по отношению к видам, которые наносят необратимый вред. Тогда как сайгаки – один из ключевых и важнейших компонентов экосистемы степи, к которым более подходит термин «устойчивое использование» (при условии создания самодостаточных популяций значительного размера со здоровой структурой).

– Разрешение трофейной охоты может отразиться на генофонде сайги, ведь под прицел попадут прежде всего крупные самцы-рогачи. Такое в нашей истории уже было в девяностые годы прошлого века. Вызывает сомнение и наделение фермеров правом отстреливать сайгу с получением при этом вознаграж­дения. В такой ситуации взяться за ружья могут не только они, но и безработные жители сел, – ведь это возможность заработать. В общем, может повториться беспорядочный отстрел со всеми вытекающими…

– Наиболее распространенными способами добычи сайгаков остаются отстрел и отлов. Учеными установлено, что непроизводительный отход подранков только в период промысла методом отстрела составляет 14–18 процентов от количества добываемых животных.

В тушах встречаются значительные участки травматических поверхностей: кровоподтеки, кровоизлияния и раздробление ткани в местах попадания картечи. Потери мяса составляли 6 процентов, а субпродуктов (легкие, печень, сердце) – от 7  до 30 процентов. На мой взгляд, большее преимущество имеет метод отлова диких животных путем загона в кораль.

– Приходилось слышать мнение о том, что одной из мер, способных «разгрузить» казахстанские территории, может стать открытие «коридоров» для миграции животных в соседнюю Россию. Конечно, если соседи не будут против...

– Да, такое решение может принести немало пользы. Ареалы обитания расширятся вплоть до Монголии. К слову, сайгаки, если они чувствуют безопасность, хорошее к себе отношение людей, могут проникать на такие территории все глубже и глубже.

На основании многолетних наблюдений могу утверждать, что не все они видят в человеке опасность. В особенности это проявляется в самых отдаленных уголках, где этих животных не преследуют, где нет шума, стрельбы.

В настоящее время самая главная проблема – разрозненность и отсутствие обмена между существующими на территории нашей страны тремя популяциями сайгаков. Настал момент, когда мы должны «разгрузить» уральскую популяцию. Для этого необходимо распределить ее по всему Центральному Казахстану, создать охраняемые территории.

– Какова, на Ваш взгляд, оптимальная численность сайгаков для Казахстана?

– Считаю, в вопросе определения оптимальной численности сайги надо исходить из количест­ва лошадей. Если с учетом кормоемкости наших территорий их оптимальное количество в Казахстане должно составить 10 миллионов 800 тысяч голов, то и сайгаков должно быть столько же, то есть один к одному.

Я исхожу из того, что поголовье тех и других животных распределено на территории страны неравномерно. Сайгаки должны занимать свободные незанятые территории.

– Но ведь уже сегодня в Казахстане есть проблемы от куда меньшего поголовья сайги?

– Поделюсь следующей мыслью. Мы очень долго занимались разведением овец, но это не принесло нам богатства. До этого времени не смогли развить коневодство и прилагаем к тому сейчас огромные усилия. В то же время, если на государственном уровне займемся сайгаками, это принесет огромную пользу стране.

Если сможем создать хорошие условия для размножения и обитания сайгаков и наряду с этим наладить их устойчивое изъятие с дальнейшим использованием мяса, шкур, костей, а также рогов, это даст прибавку к ВВП страны. Де-факто предстоит создать новую отрасль, которая будет заниматься переработкой сайгачьей продукции.

Наконец, необходимо создать несколько совместных фармпроизводств. У нас до 24 процентов населения не способны к репродуктивности, проще говоря, не могут иметь детей. И это огромная проблема, даже трагедия. А решить ее мы можем с помощью препаратов, сделанных из рогов и других сайгачьих материалов. Наша сила была в кумысе и конине, но надо разнообразить рацион. Сейчас этот колоссальный ресурс используется хищнически, без пользы для экономики и здоровья людей. В то время, когда нужен системный, государственный подход к данному вопросу.