​Так торговать нельзя!

Хлебные развалы

Здесь всегда многолюдно, и прохожие, протискиваясь сквозь толчею, задевают хлеб одеждой, сумками, руками. Поневоле задумаешься: насколько допустима продажа мучных изделий на открытых прилавках без упаковки? Можно ли в принципе продавать их по соседству с вениками, обу­вью, картофелем?.. Не является ли это вопиющим нарушением санитарно-эпидемиологических норм и правил, и если да, то почему никто безобразие не прекратит?

Искать ответы на вопросы я решила в департаменте охраны общественного здоровья по Туркестанской области. Для начала с заместителем руководителя департамента Алданом Ахметовым мы изучили «Санитарно-эпидемиологические требования к объектам оптовой и розничной торговли пищевой продукцией», утвержденные в прошлом году.

– Реализация хлеба и лепешек на базарных прилавках должна осуществляться только в упакованном виде, – разъясняет Алдан Ахметов основополагающие правила. – Для упаковки применяются бумажные или полиэтиленовые пакеты. Не допускается хранение хлеба и хлебобулочных изделий навалом, вплотную к стенам помещений, без подтоварников. Запрещена их нарезка подсобными рабочими и покупателями. В числе запретов также значится транспортировка навалом, а также в упаковке, используемой для другой пищевой продукции.

На пункт 75 санитарных правил хочу обратить особое внимание. Он гласит, что «для транспортировки пищевой продукции используются транспортные средства и (или) контейнеры с грузовыми отделениями, внутренняя поверхность которых выполнена из моющихся и нетоксичных материалов, подвергающихся очистке, мойке и дезинфекции, обеспечивающих защиту пищевой продукции от загрязнения, проникновения животных, в том числе грызунов и насекомых».

Думаю, эти нехитрые правила заинтересуют всех тех, кто, как и я, всякий раз впадает в ступор, видя, как буханки и лепешки выгружаются водителями прямо из багажников или задних сидений видавших виды «волг» и «москвичей Иж-Комби».

Если вы полагаете, что их хотя бы устилают полиэтиленовой пленкой, то ошибаетесь. Такие меры перевозчики хлеба считают излишеством, утверждая, что, кроме хлеба, они ничего не возят, а значит, в багажнике чуть ли не стерильные условия. За редким исключением хлебобулочные изделия развозят на специальных автофургонах, оснащенных поддонами. Как правило, так поступают на крупных хлебокомбинатах.

По информации Алдана Ахметова, на контроле у департамента охраны общественного здоровья находятся 90 объектов по выпечке хлеба и хлебобулочных изделий, большинство из которых, конечно же, мелкие пекарни и лепешечные цеха.

А вот еще один очень важный пункт: «Хлеб и хлебобулочные изделия хранят в чистых, сухих, хорошо проветриваемых помещениях». Спорить не стану: знойным летом открытые прилавки с наваленными на них буханками хлеба однозначно сухие, а вот относительно чистоты – еще тот вопрос.

Не работает на шымкентских базарах и пункт 88 «Санитарно-эпидемиологических требований к объектам оптовой и розничной торговли пищевой продукцией», предписывающий при отпуске покупателям нефасованной, не­упакованной пищевой продукции пользоваться торговым инвентарем, разовыми перчатками.

Свежесть хлеба все желающие определяют на ощупь, ничуть не беспокоясь о чистоте своих рук. А почему бы и нет, если продавцы точно так же берут хлеб руками, упорно не желая делать это в перчатках?

Кто власть употребит?

– Мы рынки сейчас не проверяем, так что наводить там порядок в торговле хлебобулочными изделиями – не наша обязанность, – поясняет Алдан Ахметов. – Действующим законодательством базары отнесены к объектам незначительной эпидемиологической значимости, впрочем, как и вся торговля. Даже если наши инспекторы придут для разъяснения торговцам санитарных правил, те могут это не так понять и вызвать оперативную группу надзорного органа. И тогда наших специалистов могут привлечь к ответственности за ущемление прав предпринимателей.

– А кто должен реагировать на то, что хлеб лежит «навалом» под открытым небом, без упаковки, где пыль, насекомые и суматоха? – не унимаюсь я.

– Нет, ну мы же проводим разъяснительную работу через СМИ, статьи в газете публикуем, выступаем на радио и телевидении, проводим семинары, – Алдан Ахметов долго перечисляет принимаемые меры, результат которых очевиден уже при входе на Верхний рынок, как, впрочем, и на всех остальных, где торгуют хлебобулочными изделиями. – Если письменные жалобы к нам поступают, тогда мы обязаны реа­гировать, предварительно зарегистрировав проверку в Центре правовой статистики. Без письменного заявления потребителей торговцев хлебом не проверяем. Подобные проверки нам запретили еще несколько лет назад.

Оказывается, за соблюдение правил торговли, в том числе хлебом, ответственность сейчас несут непосредственно продавцы, затем – хлебопеки и хозяева рынка. Это они, согласно законодательству, должны позаботиться, чтобы у продавца имелась санитарная книжка, а у прилавка он стоял в специальной одежде. Чтобы рядом присутствовала горячая вода для мытья рук с мылом, а хлеб был упакован в полиэтилен и лежал на поддонах.

При этом Алдан Ахметов не скрывает, что на городском рынке бывает часто. Правда, в качестве покупателя. Естественно, видит и хлебные развалы, но хлеб здесь не покупает и горожанам советует этого не делать.

Пекари из подворотни

В отличие от торговли хлебом, процесс его выпечки находится под контролем сотрудников депар­тамента охраны общественного здоровья, так как пекарни относятся к объектам высокой эпидемической значимости и должны иметь санитарно-эпидемиологическое заключение на свою деятельность. На учете в департаменте таких объектов значится 90. Их проверяют по особому порядку, то есть не реже раза в год.

С начала года проверено 9 объектов, и на всех выявлены нарушения. При этом лепешечный цех на рынке «Жана шахар» проверялся после обращения одного из горожан, не пожелавшего мириться с теми условиями, в которых выпекают и продают хлебобулочные изделия, и написавшего письменное заявление в органы санэпиднадзора.

– В ходе проверки многие нарушения в цехе подтвердились, – говорит Алдан Ахметов. – Да, пекари работали без спецодеж­ды, для них хозяином малого предприятия не были созданы надлежащие бытовые условия, включая положенную для таких производств душевую комнату с горячей водой.

Также на момент проверки отсутствовала система вентиляции, не было сертификатов соответствия на продукцию. Полуфабрикаты складировались на полу, хотя на складе должны быть установлены специальные стеллажи. Штукатурка на стенах облупилась, что делало невозможным проведение качественной дезинфекции.

На владельца лепешечного цеха, являвшегося по совместительству хозяином рынка, составлен протокол об административном правонарушении, наложен штраф в размере 20 МРП, дано санитарное предписание об устранении выявленных недостатков. Сотрудники Абайского районного отдела департамента охраны общественного здоровья уверяют, что все вскрытые изъяны предпринимателем устранены в срок, санитарное предписание исполнено.

Волне допускаю, что это действительно так. Только вот не дает покоя один вопрос: почему без душа, вентиляции, тех же стеллажей для муки и прочих аксессуаров цех работал на протяжении целых 14 лет?! Уже сам по себе этот факт, на мой взгляд, является красноречивым показателем того, насколько «ответственно» продавцы, предприниматели и владельцы рынка подходили к вопросу соблюдения санитарно-эпидемиологических норм и правил.

Похоже, расчет на сознательность бизнеса пока себя не оправдывает. Я уж и не говорю о том, что цех на рынке «Жана шахар» – объект высокой эпидемической значимости, который в обязательном порядке должен иметь надлежащим образом выданное санитарно-эпидемиологическое заключение. Да, такой документ у базарной лепешечной имеется. Кто-то «благословил» цех без вентиляции, горячей воды и душа на выпечку лепешек.

А что? Первый раз что ли? Тем более никто ведь не скажет, сколько сегодня таких вот вполне официальных, но не обу­строенных в соответствии с требованиями законодательства объектов работает в Шымкенте. И уж тем более никто не знает счета подпольным лепешечным заведениям, грубо игнорирующим элементарные санитарные требования.

Может быть, поэтому хлеб на юге можно печь и покупать в самых неожиданных местах, включая подворотни. В буквальном смысле слова. И при этом горячие лепешки пользуются большим спросом у населения, особо не задумывающегося в массе своей о том, кто и как их испек.

В один из таких, с позволения сказать, цехов на днях зашла и я, обратив внимание на появившуюся надпись от руки – «Горячий хлеб». Кто-то очень предприимчивый смог в одном приспособленном помещении объединить сразу все. Впритык к тандыру, в котором идет выпечка лепешек, установлен стол, где месят тесто.

Тут же и полки, на которых стопками складирована готовая продукция. А по соседству – кровать, на которой, надо полагать, отдыхает в свободное от работы время пекарь. Не удивлюсь, если на поверку окажется, что этот цех и есть единственное место жительства не только хлебопека, но и всей его семьи. Ну и тем более ничего не будет странного в том, что часть продукции цеха реализуется на том же Верхнем рынке или любом другом базаре, или в багажнике старенькой «Волги» развозится по городским кафе.

И конечно же, никто не даст гарантии, что из такого вот закутка вместе с лепешками не отправится гулять по городу какая-нибудь кишечная инфекция, как это было в мае. Тогда история с массовым отравлением мягким мороженым заставила санэпидемиологов, которые тоже поначалу ссылались на запрет проверок пунктов продажи лакомства, принимать срочные меры по выявлению недобросовестных предпринимателей, грубо игнорирующих санитарные нормы и правила.

Сделай они это раньше, почти двум сотням человек не пришлось бы расплачиваться собственным здоровьем за то, что им продали мороженое, приготовленное в антисанитарных условиях и из несертифицированных полуфабрикатов...