​И снова браво, «Қыз Жібек»!

В режиме диалога

Кыз Жибек… Этот поэтический образ красоты, любви и верности с далеких времен в сердце народа. В художественный мир ХХ века он вошел благодаря театральным представлениям, кино, музыке, урокам литературы в школе. Существовали разные версии и варианты легенды у других тюркских народов. 500-летие эпоса «Қыз Жібек» отмечалось под эгидой ЮНЕСКО. Из всего многообразия народных легенд и преданий именно этой истории о борьбе влюбленных казахских батыров за руку и сердце красавицы Жибек суждено было воплотиться в первой казахской опере и открыть в 1934 году новую страницу в отечественной культуре. В 2014-м оперному искусству Казахстана исполнилось 80 лет, а началось все с оперы «Қыз Жібек».

Именно поэтому постановка ее в Astana Opera, находящемся сейчас в эпицентре музыкально-театральных новаций, была так ожидаема. Как раз ее и не хватало в репертуаре театра для представления трех шедевров казахской оперы. «Қыз Жібек», «Абай», «Биржан и Сара»! У них удивительно счастливая судьба, богатая сценическая история. Появились они почти в течение одного десятилетия – в 1934, 1944, 1946 годах. Напомним, в 2013-м на грандиозном открытии театра Astana Opera состоялась премьера «Биржана и Сары» М. Тулебаева, в 2015-м была представлена опера «Абай» А. Жубанова и Л. Хамиди. И вот теперь – премьера «Қыз Жібек» Е. Брусиловского.

Столичный театр постоянно находится в творческом поиске. Для осуществления интересных, современных и неповторяющихся музыкально-сценических замыс­лов театр привлекает выдающихся профессионалов, вдохновенно работает труппа, состоящая в большинстве своем из молодежи. Постановку осуществили режиссер Михаил Панджавидзе (Беларусь), автор музыкальной редакции, дирижер-постановщик Абзал Мухит­динов, художники-сценографы Софья Тасмагамбетова и Павел Драгунов. Но прежде чем речь пойдет о ней, немного о самой опере и ее авторе.

Когда в 1933 году выпускник Ленинградской консерватории Евгений Брусиловский принял предложение Ахмета Жубанова переехать в Алма-Ату, он не предполагал, что двухлетняя командировка затянется до конца 60-х годов. Брусиловский должен был оказать помощь в изучении, записи и обработке казахских народных песен и кюев. Тогда во многие республики командировались композиторы и музыканты из Москвы, Ленинграда, других крупных центров культуры, чтобы помочь в становлении национальных композиторских школ. Евгений Брусиловский не мог даже подумать, что ему предстоит создать казахскую оперу буквально в ходе работы над нотной записью народных мелодий.

В 1934 году состоялась премьера «Қыз Жібек». Постановка собрала весь цвет музыкальных талантов: Курманбек Джандарбеков, Жумат Шанин, Манарбек Ержанов, Канабек Байсеитов и незабвенная Куляш Байсеитова! В 1936-м опера была показана на первой Декаде литературы и искусства Казахстана в Москве и восторженно встречена московскими слушателями. С тех пор она всегда звучит на сцене Государственного академического театра оперы и балета им. Абая, входила в репертуар Национального театра оперы и балета им. К. Байсеитовой, ее поставили в Южно-Казахстанском театре оперы и балета в Шымкенте.

Создавая либретто, выдающийся казахский писатель Габит Мусрепов, по сути, продолжил известную «вереницу» литературных прочтений народной легенды, но теперь уже для оперного спектакля. За всю историю постановок в ее режиссерских прочтениях складывается и диалог с произведением композитора Е. Брусиловского. Эти трактовки не исчезают бесследно. Они хранятся в записях. Некоторые закрепляются в нотных изданиях. Однако с сожалением приходится отмечать, что при переведении новых музыкальных редакций в нотный текст не указываются источники и конкретные изменения музыкального и поэтического материала.

Диалог с оперой Евгения Брусиловского выходит за пределы оперного жанра, и можно сказать – за пределы национальной культуры. Ее материал использован композитором Аидой Исаковой для одноименного балета Булата Аюханова. Была также попытка на ее основе создать мюзикл. Наконец, свою версию переосмысления музыки Брусиловского предложил украинский композитор Мирослав Скорик в Рапсодии для скрипки и симфонического оркестра на темы из оперы «Қыз Жібек», посвященной выдающейся скрипачке Айман Мусахаджаевой – первой исполнительнице сочинения.

Переосмысление оперы «Қыз Жібек», мы полагаем, будет продолжаться, так как Е. Брусиловский свой диалог с казахской песней для своего времени сделал талантливо. Новая постановка в этом аспекте уникальна тем, что заряд постановочных и музыкально-редакторских идей накален до такой степени новаций, что она может показаться весьма неожиданной.

Знакомая незнакомка

Наверное, нет такого композитора, который бы не задумывался над тем, сохранятся ли его произведения в памяти, будут ли исполняться, тревожить умы и сердца следующих поколений слушателей. Таким выдающимся деятелям, как Ахмет Жубанов и Евгений Брусиловский, хотелось бы знать и то, каким будет путь развития национальной культуры, в развитие которой они вложили свое понимание музыкального искусства, свою любовь и верность народным традициям. Евгений Брусиловский точно об этом думал. Связав судьбу с Казахстаном в самый активный период своей жизни, он волею обстоятельств жил в последние годы в Москве и наблюдал как бы со стороны за судьбой своей музыки.

Прошедшая премьера театра Astana Opera – одно из убедительных свидетельств не только красоты музыки композитора, его любви к народным песням и кюям, но и верности казахского народа Евгению Брусиловскому. Зрители тепло приняли спектакль. На сцене звучат знакомые мелодии и мотивы. Было в новой постановке много узнаваемого и неузнаваемого. Одни ожидали подтверждения вечности эпического сюжета. Для других с этой оперой связана традиция противопоставления прошлого и настоящего.

Но предложенный спектакль оказался совсем не таким. При этом – красивым, зрелищным, динамичным, ярким, впечатляющим. Видно было, что постановочный коллектив пропустил через себя все, что в произведении Е. Брусиловского определяет его культурный контекст. Особенно это касается работы приглашенного режиссера Михаила Панджавидзе. На сцену «вынесены» многочис­ленные атрибуты, которые могут обогатить национальное видение оперы о жизни казахского народа (алые цветы в степных далях, тайказан, лебеди, шашу, игра жамбы ату и т. д.).

Знатоки творчества Брусиловского не могли не заметить интересное сценическое решение, высокий исполнительский уровень и особенно новые перевоплощения оперы – в звучании музыки и, собственно, в ее материале. Все это можно принимать или не принимать. Но невозможно не признать современный подход театра Astana Operа. Не нарушено музыкальное и поэтическое повествование автора о красоте, любви и верности, подчиненное законам эпической драматургии. В этом оперном спектакле, говоря сегодняшним языком, получился художественный продукт, который должен понравиться публике и собрать нового зрителя. Похоже, что казахстанская опера тоже находит себя в общей тенденции всевозможных современных постановок, сближающихся с так называемыми кавер-версиями, ремейками.

Попробуем пофантазировать! А как бы отнесся к премьере сам композитор, если бы на ней побывал? Безусловно, Евгений Брусиловский узнал бы свое творение, все те народные мелодии, которые обработал для оркестра, хора и солистов, выбрал для характеристики героев эпоса и для развития оперного действия. Но композитор был бы многому удивлен.

Он обрадовался бы, наверно, что теперь не только акын Шеге поет под домбру, просто держа ее в руках, но на сцене реально звучат скорбный кыл-кобыз, красочные мелодии жетыгена и динамичный танцевальный кюй в исполнении ансамбля домбристов. Национальная палитра оперы расцвела. Такое Евгений Брусиловский вряд ли мог предугадать на заре освоения европейских жанров в казахской культуре. Он следовал общепринятым в его время представлениям в плане отражения национального своеобразия. И тут дело вовсе не в использовании народно-песенного материала. К достижениям композитора следует отнести прежде всего создание своеобразного образца оперы, основанной на соединении музыкальных номеров с поэтичес­кими диалогами, – что-то подобное испанской сарсуэле, австрийскому зингшпилю или китайской опере.

Брусиловский был бы удивлен мастерству оркестра. Когда сочинялась опера, он не мог полностью использовать свой профессиональный опыт работы в симфоничес­ком жанре и его выразительные средства. Он писал музыку для реальных исполнителей, работал в реальной ситуации, а оркестровое искусство Казахстана в то время только зарождалось.

В исполнении вокальных партий композитор также отметил бы мастерство певцов. Заметил бы и тонкие различия. Свою оперу Е. Брусиловский писал, рассчитывая на конкретных певцов, обладавших голосами народного склада. Партия Шеге специально была стилистически прописана в манере акынской речитации. В новой постановке представлены великолепные сопрано, теноры, меццо-сопрано и баритоны, это звезды современной казахской оперы, певческий профессионализм которых восхищает. Брусиловский вспомнил бы первую исполнительницу Жибек – Куляш Байсеитову, с голосом которой ассоциируется песня «Гак-ку». Впоследствии партия Жибек прославила Бибигуль Тулегенову, открыла имя Нуржамал Усенбаевой. Возможно, что роль Жибек тоже станет началом звездного пути для молодой певицы, студентки Казахского национального университета искусств Назым Сагинтай.

Но самое большое удивление композитора вызвало бы то, что на сцене звучит много нового. Ново­введения в музыкальном материа­ле в будущем стоило бы прописать более подробно и конкретно в бук­лете, не ограничиваясь только указанием фамилии автора музыкальной редакции – дирижера Абзала Мухитдинова. Это было бы началом документального сохранения данной постановки.

Как композитор с великолепным профессиональным образованием, которым, пожалуй, никто из его окружения в такой мере не обладал, Брусиловский, конечно, понял бы желание нынешних потомков интерпретировать его творение в духе времени. Ведь такие попытки реконструкции, возрождения ему знакомы из истории произведений прошлого (вспоминаются сразу Бах, Мусоргский). Но он поразился бы даже не перестановкам материала и введению новой музыки, а тем культурологическим «спиралям», возможно, не во всем оправданным, которые сразу же ассоциативно слышатся.

Речитативное пение эпического текста, заменившее речевое произнесение в авторском оригинале, интонационно и гармонически слишком напоминает западноевропейские образцы музыки такого рода. А ведь когда-то Евгений Брусиловский, воспитанный на европейских традициях, но создавший казахскую оперу, стремился как мог больше и глубже сохранить стилис­тическое своеобразие народных мелодических первоисточников. Он упростил гармоническую палит­ру оркестра, не включил оперные речитативы, дуэты… Опера «Қыз Жібек» в видении композитора – это «море» казахских песен и кюев в сочетании с метафорически метким и броским эпическим слогом казахской речи.

В новой постановке, наоборот, все музыкальные нововведения сближают «Қыз Жібек» с современным пониманием классического жанра. Надо сказать, и раньше в постановках этой оперы была обозначена тенденция усиления драматургического начала. Но в данном случае степень «оперы-драматургии» просто «зашкаливает». Для обогащения действия сочинены музыкальные «картины», которые благодаря изобразительным эффектам, декорации, танцам и сценическому движению развивают сюжет. Эта новая по стилю музыка далека от вокальных партий, хотя по сюжету выглядит внешне сценически оправданной. Введены фанфары медных духовых инструментов, звучащих то из зала, то из глубины сцены. Слышатся то восточные тембровые отголоски в атмосфере ярмарочного праздника, то торжест­венные мелодии и ритмы современного церемо­ниального марша. Интертекстуальное пространство «Қыз Жібек» расширилось…

От эпоса к этосу

Тот первоначальный исторический спектакль, который положил начало интерпретации оперы «Қыз Жібек», в данной постановке тоже был продолжен – в сюжетном действии, в смене картин, в этногра­фическом стиле оформления. Увидев эту постановку, Брусиловский особенно бы восхитился современными дизайнерскими, технологическими, свето-цветовыми воплощениями оперного замысла. Караван кочующего народа не только движется по сцене, причем с живыми конями и верблюдами, но и, благодаря современным визуальным технологиям, перемещается в пространственно-временных планах. Плывущие в небе облака меняют формы, цвет, свет и скорость, подобно смене душевного настроя героев. Эффектно показано приближение Тулегена к ханскому дворцу. Хотя длительное, несколько однообразное звучание музыки ослабляет сильное зрительное впечатление от стремительного приближения к открывающимся дворцовым воротам.

Одним словом, в этой постановке многое удивляет. Евгений Брусиловский, наверное, принял бы ее доброжелательно. Ведь в роскошном, полном зрителей зале театра он увидел бы благодарных людей, реагирующих аплодисментами на каждую понравившуюся картину, на каждое удачное исполнение певцов. Увидел бы слушателей, наслаж­дающихся народными песнями, которые он тоже с любовью отобрал для своей оперы. Почувствовал бы связь с традицией через узнавание старинной легенды о Кыз Жибек.

Напомним, что именно эта опера сделала Евгения Брусиловского основоположником казахской профессиональной музыки. Он был бы благодарен, что она звучит сегодня, в XXI веке, украшая теат­ральный репертуар. Да, переехав в Москву, он знал, что из всех его опер только «Қыз Жібек» идет на сцене его родного Театра оперы и балета им. Абая. Но можно ли было предположить, что появится новый театр в новой столице и что опера обретет новые культурные смыслы?

И совершенно точно он был бы благодарен, что его имя продолжает быть связанным с казахской культурой. Ее расцвету он посвятил огромный период (почти 40 лет!) своей жизни. На склоне лет, будучи оторванным от Казахстана, от вдохновлявшей его живой казахской музыки, он ощущал одиночество. И все нововведения, о которых говорилось выше, воспринимались бы им как благодарность от нового поколения – так и он благодарил народных музыкантов за их потрясающее искусство…

В новом прочтении, пусть даже выходящем за пределы представлений самого композитора, его музыка обрела свежие краски. Образ Жибек и казахские песни, которые когда-то тронули его своей глубиной и музыкальностью, продолжают вести к размышлениям над прошлым и настоящим. Каким был эпос, и каким он видится сегодня? Какими мы были в давние времена, и что сегодня нас всех связывает? Новая постановка театра Astana Opera превращает музыкально-сценический эпос «Қыз Жібек» в этическое толкование красоты, любви и верности.