Из веселых мохеровых ниток

Сколько стоит бутылка водки? Как человека, совершенно равнодушного к спиртному, меня этот вопрос никогда не занимал. До того момента, когда я, прибыв к родителям на недельку, не встретила бывшую одноклассницу.

…Жанна всегда была особенной, яркой. Носила челку на глаза, брос­кий макияж, несмотря на запреты учителей, и юбку гораздо выше колена. Это сейчас таким прикидом никого не удивишь, а тогда, в начале 90-х, когда школьницы еще носили форму советского пошива, в школу ногти не красили, из юбок – только клеш или скучный годе, подобный внешний вид очень выделял девушку из толпы. Мама Жанны была номенклатурным работником, проще говоря, трудилась в обкоме. Поэтому у девочки имелись все блага – и материальные, и нематериальные. Однако все же назвать ее избалованной было сложно. Училась она неплохо. Протест переходного возраста, кроме как в мини-юбках и челке, угрожающе свисающей со лба, никак не выражался.

После школы нас раскидало. Многие ребята уехали с родителями в другие союзные республики, часть осталась в родном городе, кто-то уехал в большие города. Традиционных встреч одноклассников у нас не было. Разве что порой собирались те, кто еще остался или приезжал в город навестить родителей. Но новости друг о друге знали все. Больше всех завидовали Жанне. Шутка ли, она единственная, кто из всего потока поступил учиться за границу! Тогда республика только вставала на крыло, не было государственных программ, поэтому учеба в другой стране была редкостью. Жанна приезжала раз в год, еще больше похорошевшая, еще более нарядная. Лет через пять у всех начались будни взрослой жизни, многие обзавелись семьями, родили детей, поэтому и тех скудных встреч уже не стало. Лишь изредка звонили самые неунывающие и рассказывали новости. У большинства было все стандартно: вуз, свадьба, ребенок, быт. Кое-кто успел и две свадьбы сыграть. Как же сложилась судьба у Жанны? Говорили, что осталась в той стране, вышла замуж, ребенка родила. Приезжала она редко. «Муж строгий», – шептали соседки по подъезду. Лет пять назад не стало ее мамы. Дочь приехать не смогла, хоронили ее родные. И вот ее, Жанну, я встретила возле нового супермаркета. От прежней красавицы в ней остались лишь глаза. Передо мной стояла женщина, злоупотреб­ляющая спиртным. Причем давно и прочно. Разговорились. Жизнь с иностранцем у нее не сложилась. Уехала, но ребенка ей обеспеченный муж со связями не отдал. Прибыла на Родину, но не смогла себя найти. Много лет прожив в другой реальнос­ти, Жанна оказалась неприспособленной к жизни в новых условиях. Согласно законам той страны, где она жила, муж платит алименты на ее содержание. На это и живет, а точнее сказать, спивается молодая еще в принципе женщина.
– Ты ведь еще молода. Зачем хоронишь себя заживо? У тебя есть диплом, есть навыки. Можно пока устроиться продавцом, кассиром, да хотя бы уборщицей! – на все попытки вернуть ее в настоящее Жанна отмахивалась.

– Да ты не лечи меня. Леченная я. Бесполезно все.
– Тебе в школе все завидовали. «Золотой» называли…
– Все, отколупалась моя золотизна. Ладно, пока. Хотя стой. Слушай, одолжи 500 тенге? Я тебе потом верну, ты не думай. На баланс телефона кину, – получив бумажку, она побрела в сторону дома.

Наверное, спиртное купит. Сколько же стоит бутылка водки? Как хорошо, что ее мама не дожила и не видит падения дочери. Единственной, горячо любимой, обласканной. Как холила и лелеяла она свою красавицу, одевала, кормила самым лучшим. Всю жизнь ей посвятила. Говоря строками из стихотворения Валентины Беляевой, пыталась связать ей жизнь из веселых мохеровых ниток, тайком распуская свою. Но почему-то итог оказался плачевным. То ли петли легли неровно, то ли не нужно было распускать вовсе свою жизнь. А научить ее самой плести узоры своей судьбы.

С этими мыслями я вскоре по­дошла к родительскому дому. А через 2 недели после отъезда из родного города кто-то пополнил мне баланс на 500 тенге.
Все колонки автора