​Каспий: море или озеро?

Об этом много говорили и отечественные, и зарубежные СМИ, где-то расходясь в оценках, а где-то даже вбивая информационный клин между партнерами. Так, например, некоторые представители масс-медиа решили вдруг определить, кто же в итоге больше всех откусил от «каспийского пирога»? Кто победитель, а кто проигравший? Кто какую позицию занимал и в чем уступил?

Сразу нужно отметить: переговорный процесс для того и служит, чтобы искать точки соприкосновения и добиваться компромисса. Консенсус по Каспию достигнут – вот что важно. Итогом более чем двадцатилетних переговоров стало подписание базового документа, который определяет правовой статус моря. Президент Ирана, например, подчеркнул, что это материнский документ, на основе которого будут выстраиваться дальнейшие отношения. Фундаментальным назвал его Президент Азербайд­жана. По словам Президента России, сос­тоявшийся саммит – событие эпохального значения, а Глава Туркменистана считает принятый документ примером многостороннего взаимодействия, основанного на принципах равноправия и учета интересов друг друга. Однако наиболее вост­ребованной на медийном поле стала формулировка Президента Казахстана Нурсултана
Назарбаева, который назвал подписанную конвенцию «Конституцией Каспия».

Говоря иными словами, на политическом уровне никаких противоречий нет. Есть намерение договариваться и дальше. И саммит, по общему признанию, стал в данном процессе этапным событием.

В чем же его историческое значение и почему он так важен для стран «каспийской пятерки»?

Ответ очевиден. Во-первых, наконец-то приняты общие правила игры, а это крайне важно для международного бизнеса. Конвенция о правовом статусе Каспийского моря, а также подписанный по итогам саммита пакет Межправительственных соглашений открывают широкие перспективы для углубления и расширения инвестиционного сотрудничества, чему будет способствовать, в частности, и договоренность лидеров об учреж­дении и проведении в 2019 году Первого прикаспийского экономического форума.

Соглашения предусматривают также создание крупной международной транспортно-логистической структуры на Каспийском море. Главы государств в ходе встречи говорили о необходимости раскрыть транзитный потенциал региона. По некоторым данным, морские порты на Каспии могут обрабатывать до 130 млн тонн грузов против 30 нынешних.

– Каспийское море становится еще одним очень притягательным центром для развития деловой активности, – отметил по окончании саммита министр иностранных дел Казахстана Кайрат Абдрахманов.

Вот лишь одна цифра, которая во многом характеризует результативность переговоров: в Актау было подписано 7 международно-правовых документов, тогда как за весь период проведения каспийских саммитов с 2002 года – всего 9.

Как отмечали эксперты – это не только арифметический, но и реально качественный результат. Взять ту же конвенцию, ее можно назвать универсальным базисом для рассмотрения любых аспектов сотрудничества на Каспии. В том числе такого важного, как разграничение дна и недр Каспийского моря.

К слову, на протяжении многих лет этот вопрос относился к одной из наиболее трудноразрешимых международных проблем. Ведь каждая из прибрежных стран, имея свои национальные интересы, занимала порой диаметрально противоположную позицию по делимитации. В итоге возобладал прагматизм. И постепенно, не сразу, переговоры стали проходить в конструктивном русле.

В частности, на первых порах не могли решить, какой же юридический статус закрепить за Каспием. Будут ли на него распространяться правила поведения в мировом океане так называемой Конвенции ООН по морскому праву 1982 года, или нужен особый режим? В итоге Каспий был признан водоемом, требующим уточнения правового статуса.

Завершившийся саммит в этом контексте сдвинул вопрос с мерт­вой точки. Теперь, исходя из конвенции, дно будет разделено как у озера, а поверхность – на основе морского права, но с некоторыми коррективами.

– Мы применили принцип mutatis mutandis, то есть берем те положения, которые подходят к Каспийскому морю с необходимыми изменениями. Например, если в морском праве для территориального моря установлен предел 12 морских миль, но в конвенции установили 15. То есть создан прецедент, – отметила посол по особым поручениям МИД РК Зульфия Аманжолова.

Впрочем, пока не будет установлена методика проведения так называемых прямых исходных линий, вопросы разграничения нельзя назвать решенными. Не случайно в коммюнике, подписанном главами государств по итогам Актауского саммита, подчеркивается: «В целях эффективного выполнения Конвенции о правовом статусе Каспийского моря и обзора различных аспектов сотрудничества на Каспии президентами принято решение о создании механизма пятисторонних регулярных консультаций под эгидой министерств иност­ранных дел... В первоочередном порядке поручено прис­тупить к разработке и согласованию проек­та соглашения, касающегося методики установления прямых исходных линий».

Поэтому переговоры продолжаются. Но здесь хотелось бы отметить еще одну деталь, которая касается раздела дна и недр Каспия. Не дожидаясь у моря погоды, некоторые прикаспийские государства уже фактичес­ки решили проблему в двух- и трехстороннем форматах.

Казахстан заключил соответст­вующее соглашение с Россией в 1998 году, а также протокол к нему в 2002 году. Разграничение дна моря между Казахстаном и Азербайджаном зафиксировано в соглашении 2001 года и протоколе к нему в 2003 году. Имеется также казахстанско-азербайджан­ско-российское Соглашение о точке стыка линий разграничения сопредельных участков дна Каспийского моря, подписанное в 2003 году. Договоренность Казахстана и Туркменистана о делимитации дна скреплена соглашением в 2014 году.

Нам осталось поставить точку в делимитации своего сектора, когда заключим соглашение в районе точки стыка между Азербайджаном, Туркменистаном и Казахстаном. Другими словами, работа идет. По каким-то вопросам страны уже договорились. По другим, таким как раздел южного Каспия, еще предстоит расставить все точки над i. Но главное, есть точки соприкос­новения, есть положительный опыт решения вопросов и есть политическая воля превратить регион в зону мира, добрососедства и дружбы.

Одно из решений, которое видится принципиальным, касается запрета на присутствие в Каспийском море вооруженных сил, не принадлежащих сторонам.

Вообще, изначально в ходе переговорного процесса предлагалось внести в проект конвенции такой термин, как демилитаризация Каспия. Однако в свете необходимости борьбы с организованной преступнос­тью, и прежде всего с международным терроризмом, во­зобладало мнение, что военное присутствие на море неизбежно. Поэтому переговорные команды взяли на вооружение принцип стабильного баланса вооружения сторон.

Президент Нурсултан
Назарбаев также предложил зак­лючить пятистороннее соглашение по мерам доверия в области военной деятельности.

Решения Совета Безопасности, как известно, имеют юридичес­кую силу для всех государств – членов ООН. Такую же юридическую силу будут иметь и положения Конвенции о правовом статусе Каспийского моря после ратификации этого документа парламентами прибрежных государств.

– В целом в условиях непрос­той обстановки в некоторых регионах мира лидеры прикас­пийских стран, считаю, приняли мудрые и дальновидные решения и представили Каспий в качестве регио­на мира, стабильности, безопас­ности с огромным потенциалом для дальнейшего устойчивого развития, – подчеркнул глава МИД РК Кайрат Абдрахманов.