​Курс на нефтяной фарватер

Вероятно, большим заблуждением можно считать мнение об узкопрофильной энергоресурс­ной направленности нефтяной отрасли. Спектр использования нефти, постоянно расширяясь, охватывает и товары для обычной жизнедеятельности человека, и экономические секторы, выпускающие уникальную высокотехнологичную продукцию. К примеру, один из базовых элемен­тов активно развиваемого 3D-прин­тинга – пластики и полимеры из углеводородов.

Динамично растет и уровень технологий, используемых в нефтяной отрасли. Это специализированное многофакторное моделирование и раcширяющаяся IT-поддержка с применением суперкомпьютеров; использование космического зондирования; бурение, сопоставимое по проходке и сложности технологий с полетами в стратосферу; функ­ционирование сложнейших роботизированных комплексов на море и шельфе; огромное множество видов оборудования и комплектующих. И наконец, это десятки профессий, овладением которых занимаются в ведущих университетах мира. Процессы поиска, добычи, транспортировки и переработки нефти уже давно превратились в сверхоснащенную самыми передовыми наработками сферу деятельности человека.

В свете постоянно растущего спроса Международное энергетическое агентство обращает внимание на то, что уже к 2025 году действующие сейчас месторож­дения с нефтью будут обеспечивать только половину потребности планеты. Остальная часть придется на новые залежи, которые находятся только в стадии геологоразведочных работ или в начале коммерческой эксплуатации, а также на добычу трудно извлекаемых запасов – сверхглубоких, морских, арк­тических, нефтеносных песков.

К 2030 году доля функционирующей сейчас добычи составит только 40%. В связи с этим международное сообщество выделяет лишь несколько стран, способных в будущем играть еще более значимую роль на мировом рынке в случае освоения новых запасов. Это США, Саудовская Аравия, Россия, Канада, Бразилия и Казахстан.

Между тем завершающаяся эпоха «легкоизвлекаемой нефти» требует колоссальных финансовых средств на восполнение ресурсной базы. Чтобы добывать новые объемы углеводородов в 2025–2030 годы, надо начинать исследования и разведку уже сейчас. По оценке экспертов, для исключения дисбалансов спроса и предложения в ближайшие 10–15 лет в глобальную нефтегазовую отрасль необходимо вложить суммарно порядка 20 трлн долларов.

При этом следует учитывать, что 90% капитальных затрат в мировой «нефтянке» приходится на частных инвесторов. А вследствие значительных ценовых колебаний на мировом рынке в последние годы инвестиционная активность в отрасли значительно снизилась. Если в 2010–2014 годах средний объем капитальных зат­рат в мировую разведку-добычу углеводородов составлял около 700 млрд долларов ежегодно, то в последнее время показатель упал до уровня 440 млрд. В связи с этим значительно усилилась конкуренция за финансовые ресурсы. Компании предприняли колоссальные усилия, чтобы сократить затраты, урезая в первую очередь геологоразведочные работы, бурение новых скважин, капитальный ремонт на действующем фонде скважин, инвестиции в технологические инновации, операционные расходы.

Но, похоже, глобальная экономия и сокращение затрат в неф­тедобыче достигли своего предела. Анализ расходов по 100 ведущим неф­тегазовым корпорациям мира показывает, что впервые за три последних года во II квартале 2017-го средний показатель зат­рат на добычу одного барреля нефти вырос на 16%. Жесткие лимиты на геологоразведку и операционные расходы в комп­лексе с долговой нагрузкой себя уже не оправдывают. Доля платежей по обслуживанию долга в операционном денежном потоке ведущих нефтяных ТНК мира сейчас превышает 70%.

В этой ситуации большинству нефтяных государств придется решать большую проблему. Неизвестно, в какие страны пойдут финансовые инвестиции на геологические исследования, поиск и разработку новых, а также на поддержание уровня добычи на действующих месторождениях. Поэтому правительства должны своевременно провести работы по созданию соответствующих условий для привлечения инвестиций в эту важнейшую для их экономики отрасль.

К примеру, в последнее время сверхактивность проявляет Бразилия, где обнаружены крупные месторождения на глубинах 8–9 тыс. метров. В конце прошлого года правительство этой страны отменило требование о том, что национальная компания Petrobras обязательно должна управлять как минимум 30% любого подсолевого месторождения. В нынешнем году были смягчены ограничения касательно обязательного использования местного оборудования и техники.

В результате недавно достигнуто соглашение, что Petrobras и Exxon Mobil будут совместно работать над шестью разведочными блоками в бассейне Кампос возле юго-восточного побережья Бразилии. А ведь Exxon в 2012 году ушел из этой южноамериканской страны вследствие неприемлемых условий для инвесторов по трудноизвлекаемым и глубоководным запасам. Теперь же он на новых условиях вернулся и сразу заплатит 1,1 млрд долларов за право разведки и бурения на привлекательных морских участках.

Все эти и другие тренды мировой экономики крайне важны для Казахстана. Нефтегазовая отрасль продолжает формировать пятую часть ВВП нашей страны, 60% экспортного дохода, 99% Национального фонда. Это крайне важный ресурс для текущего и будущего социально-экономического развития республики. Но без адекватной организации работы по поиску и освоению новых месторождений мы начнем терять этот ресурс уже через десятилетие.

Текущая правовая среда привела к тому, что если в 2009–2014 годы в разведку-добычу углеводородов в Казахстане ежегодно поступало 4–8 млрд долларов прямых иностранных инвестиций, то в 2015-м показатель обвалился до 2,8 млрд. Цены на мировых биржах еще долгое время будут волатильными, а в результате не будут поступать в достаточном объеме средства для развития отрасли.

Следует обратить внимание, что в нашей стране существует также сверхзависимость от функ­ционирования трех супергигантов – Тенгиза, Карачаганака и Кашагана. Согласно прогнозу Министерства энергетики РК (см. график), добыча нефти и конденсата в Казахстане на период до 2040 года в основном будет формироваться за счет трех названных проектов. Другие действующие месторождения в основном находятся на поздних стадиях разработки с почти пятидесятилетним «стажем» и естественными тенденциями к спаду добычи. Новых крупных открытий в последние два десятилетия не было, так как отечественная геологоразведка не получала должного уровня финансовой поддержки, а запасы «легкодоступной» нефти по всему миру уже далеки от состояния «вычерпывания ведрами».

В результате, например, экономики Актюбинской и Кызылординской областей, где уже более четырех лет происходит значительное падение добычи нефти, столкнулись с существенными барьерами развития. График динамики добычи нефти за эти годы наглядно показывает, что, несмотря на наличие хорошего потенциала углеводородных ресурсов, постепенно дело идет к полному «сворачиванию» неф­тяной отрасли в указанных регионах в недалеком будущем. Складывающийся негативный тренд уже чреват снижением ВРП: удельный вес нефтяной отрасли для Актюбинской области составляет около четверти, для Кызылординской – около трети. Кроме того, это означает осложнение социально-экономической ситуации в этих регионах, где проживают более 1,5 млн человек.

Таблица (график 3)

Конечно, можно надеяться, что ценовая конъюнктура улучшится. Но непринятие своевременных кардинальных решений способно привести к росту системных рисков, и тогда к двум регионам, уже испытывающим серьезнейшие трудности в нефтедобыче, способны присоединиться Атырауская, Мангистауская и Западно-Казахстанская области.

Между тем многолетние научные исследования 15 осадочных бассейнов Казахстана показывают, что углеводородный потенциал нашего государства не только может быть восполнен, но и превышен. Например, в случае успешных геологоразведочных работ по проекту «Евразия» извлекаемые запасы нефти и газа РК могут возрасти в три раза. Сложность в том, что так же, как в упомянутой Бразилии, новые нефтяные запасы находятся на большой глубине.

В Казах­стане пробурено всего 4–5 скважин на глубины до 7 тыс. м и получены притоки неф­ти и конденсата, подтверждаю­щие высокие перспективы глубокозалегающих горизонтов. Но дальнейшие разведочные работы приостановлены или замедлены из-за высоких капитальных зат­рат (на бурение одной подобной скважины затраты составляют от 30 до 50 млн долларов) и отсутствия стимулирующих условий в налоговом законодательстве. В итоге сейчас только на одном месторождении Ансаған проводятся полноценные работы по испытанию скважин.

Эксперты считают, что значительными перспективами обладает Каспийский шельф. Но из-за высокой себестоимости морских работ и действующих налоговых условий даже обнаруженные шельфовые месторож­дения (Каламкас море, Кайран, Актоты, Юго-Западный Кашаган, Ауэзов, Хазар) уже в течение многих лет не вступают в стадию эксплуатации, поскольку предусматривают значительные капитальные вложения, и добыча углеводородов на них в основном нерентабельная при текущих ценах на нефть и действующем налоговом режиме.

Таким образом, анализ состояния отрасли приводит к пониманию того, что текущее налоговое бремя недропользователей несоизмеримо с рисками, которые несут инвесторы. Действующий Налоговый кодекс в недостаточной степени способствует внедрению новых технологий, позволяющих затормозить спад добычи на функ­ционирующих месторождениях и привлечению инвестиций в геологоразведку в целях увеличения ресурсной базы.

Исходя из вышеприведенного, Правительство РК предприняло усилия по внесению изменений и дополнения в Налоговый кодекс, направленных на улучшение ситуации в экономике страны в целом и в нефтегазовой отрасли в частности. В проекте нового Налогового кодекса (далее – ННК), внесенном в Мажилис, предусмот­рена система реформирования налогообложения недропользования, направленная на привлечение инвестиций в разведку новых запасов нефти и увеличение в дальнейшем их добычи, а соответственно, и увеличение доходов государства.

К примеру, проектом ННК предлагается отмена бонуса коммерческого обнаружения (далее – БКО) с 1 января 2019 года.

Объектом обложения БКО стал физический обнаруженный объем извлекаемых запасов полезных ископаемых. Этот платеж уплачивается при успешном проведении недропользователем геологоразведочных работ и объявлении им «коммерческого обнаружения» и фактически стал своего рода «наказанием за успех». В случае же неуспешного проведения геологоразведочных работ БКО не выплачивается нед­ропользователем.

Интересно, что в таких «неф­тяных» странах, как Велико­британия, Норвегия, Канада, недропользователи, наоборот, поощряются государством за успешно проведенные геологоразведочные работы и обнаружение новых месторождений. За это они получают соответствующие «премиальные», стимулирующие к наращиванию инвестиций.

Исходя из оценки системы нед­ропользования нашей страны, Всемирным банком и экспертами стран ОЭСР рекомендована отмена БКО как мера, сдерживающая инвестиции в сферу недропользования.

Также необходимо отметить, что в рамках выполнения поручения Главы государства по Шагу 74 Плана нации будет осуществлен постепенный переход на международные системы стандартов отчетности по запасам (в частности, по запасам углеводородного сырья – на стандарты SPE-PRMS и др.). В этом случае процедура утверждения извлекаемых запасов углеводородного сырья будет упразднена с отнесением этого вопроса к сфере аудита, согласно общепризнанным международным стандартам, которые оценивают вероятность наличия ресурсов и экономическую эффективность извлечения запасов, учитывая современные технологии и экологические нормы, налоги и ценовую конъюнктуру. В этих условиях понятие извлекаемых запасов не будет постоянной категорией и может изменяться в зависимости от вышеуказанных факторов. То есть в перспективе экономическая суть БКО не будет корреспондироваться с указанными изменениями отраслевого законодательства о недропользовании.

Следующим предложением, отраженным в ННК, стало введение альтернативного налога на недропользование (далее – АНН).

Согласно прогнозу Министерства энергетики, добыча нефти и конденсата в Казахстане на период до 2040 года будет формироваться не только за счет трех крупных проектов (Карачаганак, Тенгиз и Кашаган) и месторождений на суше, находящихся на последней стадии разработки, но и за счет разработки новых месторождений на шельфе Каспия и сверхглубоких месторождений.

Учитывая высокий потенциал нефтедобычи на шельфе Каспия, для морских и сверхглубоких нефтяных месторождений на добровольной основе предлагается альтернативный налог на недропользование вместо специальных налогов и платежей недропользователей.

Этот налог заменяет ряд других платежей недропользователей (платеж по возмещению исторических затрат, налог на добычу полезных ископаемых и налог на сверхприбыль) и исчисляется по ставкам, установленным Налоговым кодексом, исходя из мировых цен на нефть. Введение АНН – необходимая мера фискального стимулирования деятельности вышеуказанных месторождений и это не льгота.

Предполагается, что несмотря на то, что введение АНН позволит снизить ожидаемую нагрузку на инвесторов, он не повлечет потерь бюджета в предстоящие годы, так как позволит запустить в эксплуатацию морские и сверхглубокие месторождения и вовлечь их в экономику страны.

Следующее предложение – предоставление возможности недропользователям самостоятельно применять льготные ставки по НДПИ по низкорентабельным месторождениям.

Учитывая технико-экономические особенности бурения глубоких скважин, уполномоченным органом поддержаны предложения недропользователей по установлению нормы прямого действия по отнесению месторождений (группы месторождений, части месторождений) к категории низкорентабельных и введения дополнительного ­(5-го) критерия по глубине скважин (4 000 и более метров) с возможностью применения пониженной ставки НДПИ.

Вместе с тем отмечаем, что проектом ННК сохраняется действующий порядок по отнесению месторождений к категории низкорентабельных постановлением Правительства РК.

Следующее предложение – предоставление возможности по учету расходов «неуспешной разведки» в контракте на добычу.

Эта норма направлена в первую очередь на стимулирование активного проведения геологоразведочных работ и поддержку действующих компаний, имеющих в активе как разведочные, так и добычные контракты. Вычет затрат по геологоразведочным работам против доходов добычного контракта позволит нед­ропользователю относить на вычеты возникающие затраты по геологоразведочным работам в размере 25% от накопленного пула таких затрат по контракту на разведку против доходов по имеющемуся добычному(-ым) контракту(-ам) в рамках одного юридического лица с 1 января 2018 года.

Предполагается, что пользователями этой льготы в неф­тегазовой сфере станут такие компании, как АО «РД «КазМунайГаз», АО «Петро Казахстан Кумколь Ресорсиз» и АО «СНПС-Актобемунайгаз».

Несмотря на уменьшение КПН и НСП в 2018 году в связи с уменьшением пула накапливаемых затрат по геологоразведке в ­момент перехода к этапу добычи, нед­ропользователь компенсирует потери увеличенными суммами этих налогов. Таким образом, произойдет лишь перераспределение налогового бремени – их уменьшение на стадии разведки и увеличение в момент перехода к добыче.

И наконец, последнее, но не менее важное, предложение по определению дохода при экспорте нефти по цене реализации.

Согласно действующему налоговому законодательству, доход от реализации нефти определяется по цене реализации, но не ниже себестоимости.

В условиях обвала цен на нефть на мировом рынке у многих компаний себестоимость ее добычи и подготовки оказалась выше рыночной цены. Однако в соответствии с действующим налоговым законодательством их убыток облагался корпоративным подоходным налогом, и они, условно говоря, получали «двойной удар» по экономике проекта.

В целях исключения налого­обложения фактически понесенного убытка в кодексе этот нонсенс устраняется: предлагается определять доход по цене реализации при экспорте нефти, если мировые цены ниже себестоимости. В текущих условиях мировой цены потерь от введения этой нормы не возникает.

Таким образом, рассматривая представленный в Мажилис Налоговый кодекс, можно прийти к заключению, что Правительство, разрабатывая его, отнеслось с пониманием к глобальной ситуации на мировом нефтяном рынке и трендам, которые наметились в современной геоэкономике и геополитике. На этой основе предложены нововведения, вселяющие уверенность в укреплении нефтегазовой отрасли РК.

Все годы независимости отечественная «нефтянка» работала в первую очередь на макроэкономические задачи страны, содействуя росту ВВП, накоплению Национального фонда, создавая финансовые возможности для развития других отраслей и имея высокую социальную нагрузку. Вместе с тем в текущих сложных условиях очевидна необходимость в поддержке самой нефтяной отрасли, которая в долгосрочном плане принесет еще много дивидендов Казахстану.