Уголь, газ, ВИЭ и атом – все имеют право быть!

Как в условиях глобализации развивается отечественная энергетика – в эксклюзивном интервью «Казахстанской правде» рассказал глава Минэнерго РК Алмасадам Саткалиев.

– Алмасадам Майданович, концепция снабжения энергоресурсами растущих потребностей цивилизации сформулирована. Глобальные климатические изменения диктуют необходимость энергетического перехода к безуглеродной экономике. Насколько отечественный сектор энергетики готов к этим вызовам?

– Казахстанскую энергетику нельзя рассматривать отдельно от мировых трендов. Увеличение использования возобновляемых источников и объектов генерации с минимальными объемами эмиссии взамен традиционных, использующих в основном ископаемые ресурсы в качестве топ­лива, является необходимым условием устойчивого развития и нацелено на предотвращение катастрофических последствий глобального изменения климата.

Наиболее решительную климатическую политику проводит Евросоюз, который предпринимает ряд мер по переходу к безуглеродной экономике до 2050 года.

Практически все развитые и большинство развивающихся стран уже утвердили Стратегии низкоуглеродного развития, обозначив индикативные показатели по достижению нулевых выбросов парниковых газов к определенному году. Тем самым государства объединяют свои усилия для того, чтобы добиться успехов в борьбе с изменением климата.

И у Казахстана есть международные обязательства, поэтому наше Правительство согласовывает национальные действия с общим обязательством по достижению углеродной нейтральности. Доступ к технологиям и инвестициям теперь напрямую зависит от того, насколько та или иная страна следует этой глобальной повестке, насколько готова снижать выбросы. На мой взгляд, амбициозные цели по декарбонизации, достижению углеродной нейтральности, ужесточение регламентов и мер по ограничению эмиссий СО2 будут еще сильнее влиять на топливно-энергетические комплексы государств мира.

– В настоящее время вектор энергетической политики развитых стран смещается в сторону устойчивого развития и циркуляционной экономики. Что меняется в «правилах игры»?

– Избыточное потребление природных ресурсов и изменение климата предопределили появление новых тенденций в фундаментальной науке и прикладных исследованиях, формирование в обществе новой культуры, основанной на самоограничении и экономии, например, воды и электроэнергии из-за ограниченности этих ресурсов. Все больше людей приходят к осознанному потреб­лению, поскольку оно помогает найти баланс между личным комфортом, с одной стороны, и пользой для планеты – с другой.

Однако переход к безуглеродной экономике предполагает ряд противоречий. В дополнение к классической энергетической трилемме, то есть необходимости сохранения баланса между энергетической безопасностью, доступностью и экологической устойчивостью, возникают новые вызовы. Это физическая безопасность объектов энергетики с учетом геополитической ситуации в мире, надежность и безопасность магистральной инфраструктуры, транзита; это риски, связанные с использованием энергоресурсов как способа давления на страны в рамках санкционных ограничений. Растет риск существенного удорожания нового строительства для всех видов энергетических объектов, вызванный в первую очередь ростом цен на металлы и ресурсы и необходимостью митигации (смягчения) рисков и соблюдения норм по защите окружающей среды.

– Иными словами, «зеленая» энергетика все еще рискованна и недешева…

– Поэтому все участники процесса должны вести разумный политический диалог, основанный на поиске взаимных выгод, оптимальных долгосрочных решений, инвестиций в альтернативные транспортные и транзитные коридоры, такие как «Север – Юг», Срединный коридор.

Нужно признать, что без гос­поддержки, без государственного финансирования либо без государственных гарантий по снижению процентной ставки невозможно строительство новых энергетических объектов. Необходима поддержка финансовых институтов: Азиатского, Европейского банков, Исламского банка развития, Всемирного банка. Для реализации энергетических стратегий необходимо использовать потенциал международных программ, например, программы FIRST по замене угольных станций малыми модульными реакторами и таких глобальных инициатив, как «Один пояс – один путь», «Север – Юг» и Срединный коридор, которые позволяют диверсифицировать транспортные маршруты. Нельзя не опираться и на внутристрановые программы развития транспортных коридоров и промышленности.

Удорожание также связано с инфляцией. Как следствие – развивающиеся страны полностью не могут покрыть затраты на строительство за счет роста тарифов.
С другой стороны, сейчас стоимость киловатт-часа для ВИЭ вместе с хранением и возможностью гидроаккумуляции, и технология чистого угля с системами улавливания и хранения углерода, и стоимость атомных станций практически сравнялись. Значит, расширился выбор чистых технологий.

Воплощая энергетические стратегии, необходимо также ставить вопрос об ответственности развитых стран по устранению энергетического неравенства.

Электроэнергия должна быть доступна для развивающихся стран. На самом же деле их население растет быстрее, чем вводится новая генерация. Поэтому в некоторых странах, несмотря на прогресс в мире, доступность энергии, наоборот, снижается – растет энергетическая бедность. При сохранении нынешних темпов развития, по данным Всемирного банка, к 2030 году без электричества могут остаться 670 миллионов человек, то есть на десять миллионов больше, чем прогнозировалось в прошлом году.

– Алмасадам Майданович, каким Вам видится энергетический комплекс нашей рес­публики?

– Нефть, газ и уголь по-прежнему будут одними из основных источников генерации во всем мире, даже для развитых стран, которые также увеличивают потребление угля и расконсервировали некоторые свои тепловые станции, работающие на углеводородном топливе.

Казахстан, обладая самым крупным в мире разведанным месторождением энергетического каменного угля, который практически лежит на поверхности, не может не воспользоваться этим преимуществом. Однако, сжигая уголь, важно при этом применять инновационные технологии прямого улавливания углекислого газа из атмосферы и его дальнейшего использования либо захоронения в глубоких геологических формациях. К примеру, технологию CCUS.

Мы разработали План меро­прия­тий по развитию энергетической отрасли до 2035 года, который предварительно обсудили на Энергетическом совете при Президенте РК, и в нем постарались учесть большинство глобальных тенденций на энергетическом рынке. В плане отражено, где будут строиться новые станции, в том числе угольные, какие будут модернизированы, в том числе с заменой систем охлаждения в связи с растущим вододефицитом, какие необходимо будет вывести из эксплуатации и построить новые.

Предусмотрено, где и какие объекты ВИЭ развивать, где размещать системы накопления электроэнергии ВИЭ, наконец, когда и какие осуществлять мероприятия, направленные на повышение надежности электроснабжения и функционирования Единой электрической системы Казахстана.

Министерство большое внимание уделяет наращиванию газовой генерации: уже начато строительство парогазовых установок мощностью 1 000 МВт в Туркестанской области и мощностью 240 МВт в Кызылординской.

Кстати, здесь уместно сообщить, что для обеспечения энергетической безопасности страны до 2035 года планируется ввести свыше 22 ГВт, в том числе 3,8 ГВт новой угольной генерации. Она будет работать в том числе на базе чистых угольных технологий с внедрением наилучших доступных технологий (НДТ – Прим. авт.) по улавливанию СО2 в воздухе.

Запланирована и масштабная модернизация действующих угольных ТЭС с соблюдением высоких экологических стандартов. Конечно, с вводом новой угольной генерации в среднесрочной перспективе будет наблюдаться временный рост выбросов парниковых газов. Однако в дальнейшем он будет нивелирован благодаря ускоренному вводу низкоуглеродной генерации – переходу на использование природного газа, строительству крупных ВИЭ и ГЭС, а также намечаемому строи­тельству АЭС.

– В прошлом году в Казахстане самые большие инвестиции были направлены на развитие возобновляемой энергетики. Как ВИЭ встраиваются в национальную энергетическую систему?

– Возобновляемая энергетика – динамично развивающаяся отрасль, неотъемлемая часть современной энергосистемы рес­публики. К 2030 году доля выработки ВИЭ в общем объеме производства электроэнергии в стране увеличится до 15%. Однако из-за нестабильной выработки электроэнергии объектами ВИЭ их введение будет сопровождаться большими рисками, касающимися стабильности работы всей энергосистемы. Поэтому обеспечение ее стабильной и надежной работы при большем количестве ВИЭ потребует принятия системных мер, таких как, к примеру, использование элементов Smart Grid, создания достаточного объема резервных и маневренных мощностей либо использования систем накопления и хранения электроэнергии, призванных сглаживать зависимость солнечных и ветряных электростанций от погодных условий и времени суток. Но надо понимать, что такие мероприятия будут сопряжены с существенным удорожанием проектов, что в итоге повлияет на рост стоимости электроэнергии для конечного потребителя.

Интеграция ВИЭ в существующую энергосистему требует также правильного планирования и прогнозирования, и тут мы тоже еще отстаем. Для этого необходимо использовать все доступные возможности цифровизации прогнозирования, в том числе анализ больших данных и математическое моделирование процессов.

В то же время развитие ВИЭ в некоторых странах уже столкнулось с проблемой утилизации отходов: лопастей турбин и запасных частей, и даже бетонных оснований. Ежегодно в Мировой океан попадает более десяти миллионов тонн пластика, и, по прогнозам ученых, к 2030 году его объемы удвоятся. Вот почему уже сейчас нам следует думать о строительстве заводов по вторичному использованию полимеров.

– Выходит, возобновляемая энергетика не так уж выгодна и безвредна, как принято считать? Что в данном контексте можно сказать про атомную генерацию?

– Атомная станция – базовый и в то же время экологичный и энергоэффективный источник генерации. Казахстану как раз такой и нужен для обеспечения устойчивой работы энергосистемы страны. Строительство АЭС, при всей его дороговизне, самоокупаемое, а потому лучшее альтернативное решение для диверсификации электрогенерирующих мощностей. Без атомной энергетики международные климатические цели не будут достигнуты. В настоящее время Декларацию об увеличении использования атомной энергии поддерживают США, Франция, Республика Корея, Швеция, Объединенные Арабские Эмираты и Великобритания; ожидается, что и другие страны одобрят ее до проведения СОР28.

При этом в Казахстане имеются все объективные предпосылки для создания и развития атомной энергетики. Уже сейчас атомная промышленность – одна из динамично развивающихся отрас­лей нашей экономики. Страна обеспечивает более 40% мировой добычи урана, располагает вторыми по величине достоверно подтвержденными разведанными запасами урана в мире, из которых 67% пригодны для добычи самым низкозатратным методом подземного скважинного выщелачивания. Вся добываемая урановая продукция отправляется на экспорт и служит базовым компонентом для ядерного топ­лива любой комплектации для всех АЭС мира.

У нас налажено производство урановых таблеток, введен в экс­плуатацию завод по выпуску ТВЭЛов – тепловыделяющих сборок для атомных электростанций Китая. Имеются действующие исследовательские реакторы с многолетним опытом эксплуатации, уникальная научная база и институты. У нашей страны проч­ная репутация в части ядерной безопасности и приверженности целям мирного использования атома.

Вокруг атомной энергетики развиваются сопредельные отрасли: ядерная медицина, высокотехнологичные предприятия, сельское хозяйство.

Строительство АЭС откроет новые возможности для развития экономики страны, диверсификации энергетического и промышленного производства, развития науки и внедрения современных технологий, создания новых рабочих мест и целых населенных пунктов. Это энергия будущего, и МАГАТЭ готово поддержать Казахстан во всех вопросах – выборе технологии, безопасности, инспекции.

Я понимаю, что рядовых казахстанцев волнует именно вопрос безопасности. Но постфукусимские требования стали настолько жесткими к новым атомным реак­торам, что практически исключают вероятность аварии.

Представители министерства и я лично на встречах с населением рассказываем о значении атомной энергетики и стараемся ответить на все интересующие вопросы, поскольку решение о строительстве АЭС будет принято с учетом общественного мнения.

Пока же мы изучаем мировой опыт строительства и эксплуа­тации АЭС, анализируем безопасность имеющихся на рынке реакторных технологий мировых производителей, выбираем возможные участки расположения станции. Повторюсь: окончательное решение по строительству АЭС будет принято по результатам референдума.

– Энергосистемы зависят от воды и влияют на круговорот воды. Нынче нагрузка на водные ресурсы достигла максимума – за их использование конкурируют люди, сельское хозяйство, промышленность. Как в нашей вододефицитной стране решается эта проблема?

– Наличие воды – это вопрос будущего энергетики. Вода необходима практически для всех процессов выработки энергии – от производства гидроэнергии, охлаждения на ТЭЦ и АЭС до добычи и переработки топлива. Но и водное хозяйство нуждается в энергии: электроэнергия нужна для получения, очистки и подачи воды потребителям.

Проблема дефицита пресной воды рано или поздно коснется всех, и тогда в более выгодном положении окажутся страны, имеющие доступ к открытым водным ресурсам, подземным запасам. Воду нужно извлечь, обессолить, доставить по водоводам. Так что доступная электроэнергия может решать и экологические проблемы.

Пока же для водосбережения в энергетике будем переходить на сухие источники, для чего разработали план по переходу на минимальное использование воды с применением воздушного охлаж­дения на некоторых станциях.

– В этом году Казахстан за­явил о намерении включиться в гонку по производству «зеленого» водорода. Зачем это энергетикам?

– «Зеленый» водород – водород, полученный при помощи электролиза воды с использованием электроэнергии ВИЭ. Он, как потенциальное топливо, будет постепенно замещать ископаемые виды топлива. Это экологически чистый экспорто­ориентированный продукт, который можно использовать для хранения энергии.

На сегодняшний день в мире производится порядка семидесяти миллионов тонн водорода, доля «зеленого» – всего 1%. Высокая стоимость электролизеров, сложность в хранении и транспортировке пока сдерживают его производство. К тому же себестоимость «зеленого» водорода втрое выше «серого», получаемого в ходе риформинга метана.

Водород в энергетике сегодня в основном применяется для охлаждения мощных турбогенераторов. Для генерации электро­энергии из водорода необходимо повысить КПД, так как потреб­ляемая электроэнергия для производства водорода в четыре раза выше, чем генерируемая.

«Зеленый» водород – не только ценный энергоноситель. Его можно использовать и в других целях: в нефтепереработке (для гидрокрекинга), химической (при производстве аммиака, метанола, пластмасс), стекольной и элект­ронной отраслях (при производстве стекла, микропроцессоров).

В Казахстане же пока произведенный «серый» водород идет только на гидроочистку бензина на нефтеперерабатывающих заводах.

Таким образом, три основные причины побуждают страны продолжать развивать водородную промышленность: декарбонизация, экспортный потенциал и энергетическая безопасность.
И Казахстан – не исключение, мы следим за мировыми трендами и детально изучаем этот вопрос.

– Алмасадам Майданович, готов ли казахстанский нефтегазовый сектор, да и вся энергетика, поддержать Глобальное обязательство по метану? Для чего вообще необходимы меры по сокращению выбросов метана?

– Эта инициатива важна для достижения углеродной нейтральности, ведь рост концентрации метана приводит к гораздо более сильному парниковому эффекту по сравнению с аналогичным приростом СО2.

Глобальное обязательство по метану предполагает конкретные обязательства по сокращению его выбросов во всех секторах экономики. Речь идет о коллективном сокращении глобальных антропогенных выбросов метана во всех секторах по крайней мере на 30% ниже уровня 2020-го к 2030 году.

Министерством энергетики проделана большая работа по усовершенствованию и разработке законодательной базы, направленной на рациональное использование газа и снижение экологической нагрузки. Как итог: повысилась ответственность недропользователей в решении вопросов утилизации газа.

В целом мы наблюдаем тенденцию к снижению эмиссии парниковых газов в энергетическом секторе страны. За истекшие пять лет выбросы метана в энергетике сократились на 1,2 миллиона тонн в эквиваленте СО2. В 2021 году они составили лишь 0,125% от общих выбросов парниковых газов в энергетическом секторе. Это в том числе результат введенного у нас запрета на сжигание газа в факелах.

Да, мы изучаем вопрос о присоединении Казахстана к Глобальному обязательству по метану, основываясь в первую очередь на принципе экономического прагматизма, и готовы рассмотреть вопрос присоединения Казахстана к обязательству. Эта климатическая проблема будет одной их тех, что обсудят в рамках встречи COP28 в Дубае уже в конце этой недели.

Присоединение к Глобальному обязательству по метану еще раз подтвердит: Казахстан всецело привержен принципам успешного энергетического перехода.