«Чтобы мир оценил казахстанское кино, потребовалось почти 40 лет – начало этому положила «Казахская новая волна» 80-х годов», – считает киновед Гульнара Абикеева, отмечая и успехи отечественного кинематографа последнего десятилетия на престижных международных кинофестивалях.

Недавно она презентовала книгу, где рассказывает о той самой выдающейся «Волне», благодаря которой о нашем кино впервые заговорили за пределами республики.

– Центр современной культуры «Целинный» в 2019 году решил проводить фестиваль, посвященный нашей кинематографической «Волне», но из-за пандемии он несколько раз откладывался, – рассказывает киновед. – В результате центр согласился издать книгу «Казахская новая волна», работа над которой как раз шла два года. В ней собрано все то, что было написано о «новой волне» по всему миру. Рецензии даются не полностью – фрагментами, но зато качественно переведенные с английского, французского, японского и других языков.

Только занимаясь той книгой, я поняла, что этот феномен прак­тически невозможно повторить – так много людей с разных точек планеты приложили усилия, показывая, анализируя и продвигая казахское кино слома эпох. Мой муж, художник-постановщик Алим Сабитов, тоже работал на нескольких картинах «новой волны» – «Влюбленная рыбка», «Женщина дня», «Киллер», и в каком-то смысле эта книга – дань памяти и его работе в кино.

– А как вообще возник феномен «Казахской новой волны»? Не только ведь потому, что молодых талантливых казахстанских режиссеров заметил Сергей Соловьев.

– Конечно, нет. Это была осознанная политика интеллектуалов тех лет. Председателем Гос­кино Казахской ССР был поэт Олжас Сулейменов, главным редактором «Казахфильма» – Мурат Ауэзов. Они понимали, что кино в отличие, скажем, от литературы, находится в плачевном состоянии, нужно было поднимать его уровень. Поэтому сначала появилось объявление, что на «Казахфильме» запускаются короткометражки (трехминутки), попробовать себя в кино приглашаются талантливые люди, а потом уже возникла идея казахской мастерской, которую возглавил Соловьев.

– Почему у нас не развит институт киноведения? Вы же тоже начинали с «Волны», но с тех пор так и остались единственным профессиональным киноведом в Казахстане.

– Не только этот институт, но и театроведения, литературоведения, искусствоведения, то есть в целом у нас неважно обстоят дела с критикой в области искусств. Надо понимать, что любое «ведение» состоит из двух частей – истории искусств и критики. Так вот, в основном у нас занимаются историей искусств и совсем мало – критикой. Во многом это идет от менталитета нашего общества, где не принято критиковать.

Вторая причина – отсутствие традиций критической рубрики в газетах, теперь – на сайтах. Скажем, в Америке развитие такого течения в кино, как «Новый Голливуд», появившегося в 60-е годы, сопровождалось критикой, специализирующейся на этом журналистки Полин Кейл. Ее статьи ждали не меньше, чем новые фильмы. У нас, увы, не ждут ни фильмов, ни крити­ческих статей.

Но нельзя все сваливать только на ментальность и традиции. Еще очень важна образовательная система. Скажем, у меня, как и у кинодраматурга Лейлы Ахинжановой, были свои мастерские – киноведческая и сценарная – в Жургеневке только один раз, в 1996–2000 годах, из которых вышли 6–7 человек. Больше русскоязычных мастерских не было. Отсюда и отсутствие киноведов и сценаристов. Понятно, что «свято место пусто не бывает», поэтому в сферу кинокритики пришли журналисты, в кинодраматургию – пишущие люди.

С осени прошлого года я преподаю в новой Школе медиа и кино, открывшейся при Алма Университете, где у журналистов будет специализация – кинокритика и киноведение. Надеюсь, что такой подход даст свои результаты, и киноведов в Казахстане станет больше.

– А как Вы пришли в эту профессию?

– Я окончила в 1984 году киноведческий факультет ВГИКа, где моя дипломная работа была посвящена творчеству Акиры Куросавы. Очень благодарна своим педагогам – нашему мастеру Лидии Алексеевне Зайцевой, Армену Николаевичу Медведеву, который вел у нас кинокритику, и Кириллу Эмилье­вичу Разлогову – зарубежное кино. Там же, на курсах в Москве, я учила японский язык и думала, что буду специализироваться на японском кино.

Но когда вернулась в Алма-Ату, то меня взял на работу в сценарно-редакционную коллегию на киностудии «Казахфильм» Мурат Ауэзов. Это было время, когда как раз зарождалась «Казахская новая волна». И Мурат Мухтарович убедил меня в том, что моя задача – писать про казахское кино и помогать продвигать его.

Мне сильно повезло в жизни, что дважды я работала под руководством Мурата Ауэзова – на «Казахфильме» с 1984 по 1987 год и в Фонде «Сорос-Казахстан в начале нулевых. В первый раз он научил меня видеть, как строится кинопроцесс, во второй – культуру в целом, а в промежутке – понимать, как важно культурное единство Центральной Азии.

Вот так я и сформировалась как специалист по кино нашего региона.

– В первое, да и во второе десятилетие наше кино было в основном фестивальным, мы его почти не видели. И только в последние годы наблюдается взлет интереса к кино независимого Казахстана. С чем это связано?

– Сейчас казахстанское кино уверенно завоевывает свое мес­то в отечественном прокате. До пандемии бокс-офисы от казах­станских картин составляли 30% от общих сборов. Это очень хорошая цифра. И хотя наши прокатные фильмы продолжают критиковать за их качество – мол, что взять с «тойских» комедий, это естественный процесс завоевывания кинорынка. Сначала своего, потом – регио­нального, далее – больше. Не бывает все сразу.

Мы фактически с 2000 года заново начали свое кинопроизводство – с одной картины в год, а с 2005 года появилась новая прокатная система. Но при этом казахстанское кино всегда занимало и занимает свою стабильную нишу на кинофестивалях.

Успех нашего отечественного кино на последнем Берлинале был очевиден – три картины в разных программах! Гран-при в программе «Поколение» у «Схемы» Фархада Шарипова, «Акын» Дарежана Омирбаева – в «Форуме» и «Бахыт» Аскара Узабае­ва – в «Панораме». Последняя картина была удостоена приза зрительских симпатий.

Если попадание фильмов «Акын» и «Схема» в конкурсные программы меня не удивило, так как это традиционно сильные арт-хаусные режиссеры, то «Бахыт», где продюсером выступила продюсер коммерческого кино Баян Алагузова, – удивил.

Конечно, привлекла тема бытового насилия над женщинами. Хорошо, что она сейчас широко дискутируется как в социальных сетях, так и в кино. Если в картине «Пока ангелы спят» Рашида Сулейменова рассказана история группового изнасилования молодыми ребятами случайно оказавшейся у них в руках девушки, то здесь показаны постоянные побои жены со стороны мужа.

Этот фильм стилистически можно разделить на три части: в первой показан той – свадьба дочери главных героев – почти документально, в трагикоми­ческом отражении, во второй – в ироничном стиле гламурный бизнес главной героини, которая проводит сетевые тренинги и продает косметику, и третья часть – в духе южно-корейских фильмов со сценами жестокого насилия. Вот такой необычный «коктейль», и в этом плане картина не похожа на казахстанский арт-хаус.

– Мы заметили, что казахстанские режиссеры нового поколения лишены «национальных комплексов», кино, сделанное ими, становится интересным всем. Это результат глобализации или социальных сетей, которые раскрепостили всех?

– Думаю, это происходит потому, что в основе картин таких фес­тивально успешных режиссеров, как Фархад Шарипов, Адильхан Ержанов и Эмир Байгазин, лежит не национальная картина мира, а, скорее, современно-социальная. Все, что они снимают, может происходить в любой точке мира. Отсюда и глобальный успех.

– Есть такая обывательская точка зрения, что чем хуже показана жизнь, так называемая «чернуха», тем больше шансов попасть на фестиваль...

– Это пишут те, кто не разбирается в арт-хаусном кино, воспитан на коммерческом кинематографе и все «другое» смотрит с трудом.

Фестивальное кино – это камертон художественного качества, выразительности киноязыка, мерило новых поисков и открытий. Никому одна «чернуха» не нужна. На фестивали попадают прежде всего фильмы, где бьется интеллектуальная мысль и идут поиски формы.

И нас не может не радовать, что в мире так высоко ценят казахстанское кино. Начало этому положила «Казахская новая волна». В советскую эпоху, как известно, наши картины практически не отправлялись на зарубежные кинофестивали. После «Волны» знамя казахстанского кино достойно несет поколение «детей независимости». Наша же задача – киноведов и кинокритиков – отличать хорошее кино от подделок, писать о нем как здесь, так и за рубежом, и в целом поддерживать наш кинопроцесс.