​К взлету готовы?

Что касается самих авиакомпаний (мы воспользовались услугами двух авиаперевозчиков), то уведомлять о действую­щих в связи с коронавирусом мерах безопаснос­ти они начинают сразу после бронирования. Основное требование: в воздушной гавани и на борту самолета все должны находиться в масках и перчатках. В противном случае персонал аэропорта и представители авиакомпании оставляют за собой право не запустить вас не то что в самолет, а даже в здание порта.

В общем, собирались мы, как в поход: несколько пар перчаток, 4 упаковки антибактериальных салфеток, 2 баночки спирта, предусмотрительно перелитые в 2 бутылька с пульверизаторами. Старший, вычитавший, что защищать глаза так же важно, как и нос, сам вызвался надеть очки. Оба приготовили кепки – «на волосах микробы держатся дольше». Короче говоря, из дома мы выходили во всеоружии.

В самом аэропорту – столичном – на входе проверяют температуру, но пускают всех – и улетающих, и провожающих. На стойках регистрации тоже все привычно, разве что на полу разметка с просьбой социально дистанцироваться. Но, правду сказать, соблюдается это правило через раз, все спешат сдать свои чемоданы, чуть ли не подталкивая друг друга. Дети так и вовсе веселой гурьбой перекатываются из одной очереди в другую.

А вот дальше – уже строже.

– Мужчина, вы разве не видите знаков? Держите ребенка за руку! Почему без перчаток? – сотрудница, «пропикивающая» посадочные талоны, не церемонилась с нерадивыми гражданами. Под ее грозным взглядом ни у кого не хватило духу приспустить маску, а торопящихся тут же отгоняли на место остальные проверяющие.

Уже в зале ожидания условия, конечно, на любителя: большинству пассажиров приходится стоять, потому что сидения, почему-то не через одно, а по схеме «одно свободно – три запрещено садиться», перетянуты запрещающими бело-красными лентами. Самым стройным удалось пристроиться на краешке, остальные прислонялись к стенам, усаживались верхом на ручную кладь. С дистанцией тоже не все гладко: «проредить» толпу никто не спешил, и народ привычно сбился в общую группу, поближе к выходу на посадку. Я оттащила детвору в дальний угол, но особого эффекта это не дало: детей много, все носятся, благо что в масках, и я сдалась: разрешила пообщаться при условии не обмениваться игрушками и жвачками.

Загружали нас более-менее оперативно: два потока, сначала те, у кого места от середины самолета и до хвос­та, потом – впереди сидящие. Правда, с детьми пропускали вне очереди и без оглядки на место посадки. Но пройтись по «рукаву» удается только в столичном аэропорту: в южном городе такого удобства нет в принципе, а потому борт подгоняют поближе к терминалу, приставляют трап, а дальше – сами дойдете. А вот при посадке предоставили автобус.

Стюардессы и стюарды – в масках и перчатках, в самолете очевидно чисто. Но вот мои подозрения, что рассадка через одного, судя по количест­ву ожидающих в зале, вряд ли возможна, подтвердились. А ведь обещали, помнится, не забивать самолеты под завязку. Я понимаю, спрос на перелеты стабильно высок, летают семья­ми и рабочими командами, но все же...

Бортпроводники несколько раз предупредили: снимать маски строго запрещено. Насчет перчаток никто пальчиком не погрозил, но сидели в них единицы. Я обстоятельно оросила все наши три места 90-процентным спиртом, протерла салфеткой подлокотники и откидные столики, пару раз прикрикнула на детей не утыкаться носом в иллюминатор (который я, естественно, тоже обрызгала спиртом). Больше всего меня смущал сидящий позади ребенок лет пяти: он старательно кашлял, не имел маски, а его мама даже и не пыталась как-то решить этот вопрос. У меня нет привычки указывать другим, как поступать и как приучить детей не разбрызгивать слюни на окружающих, но кашель напрягал. Ситуацию спасла стюардесса, вежливо попросившая родительницу надеть на сына защитное средство.

В общем и целом во время полета все вели себя прилично: масок не снимали, руки перед едой основательно протирали салфетками или обрабатывали санитайзерами. Большинство во всяком случае. Жевали, кстати, быстро, в перерывах между откусами натягивая маски и отворачиваясь от соседей по ряду.

После приземления выпус­кали тоже в два ручейка – из передней двери и задней. И все равно люди умудрились создать толкучку. Ох уж это наше вечное желание побыст­рее выйти: самолет еще не успел приземлиться, а все уже начинают привставать, лезут за сумками, подталкивают друг друга в проходе. Ей-богу, как в маршрутке.

Описывать все четыре взлета и приземления, конечно, не буду. Скажу только, что где-то бортпроводники вели себя образцово-показательно, пресекая любые попытки поменяться местами, снять маски, следили за тем, чтобы использованные СИЗы и салфетки не распихивались втихомолку по сидениям. Пос­ле каждого приземления, я видела это собственными глазами, на борт поднималась техничес­кая команда с ведрами (на каж­дом надписи – «для пола» например). В аэропортах висят санитайзеры.

Вместе с тем насмотрелась я и на тех, кто относится к своему и чужому здоровью наплевательски. И если в самолетах укрыться от вежливого гнева стюардов непросто, то в аэро­портах пассажиры расслаб­ляются: маски не просто на подбородках, а их снимают и суют в карман, дети – так доб­рая половина с насморком и чихает, а родители не спешат достать носовой платок или надеть на них маски. Не следят и за чис­тотой рук: потрогал сумки, сидения, даже пол, и тут же у ребенка в руках оказывается печенье. Но это уже в целом к вопросу воспитания.

Нам повезло: путешествия не имели никаких «коронных» последствий. Я думаю, сработало все вкупе: и собственная осмотрительность, и внимательность сотрудников авиакомпаний. Так что не бойтесь летать, но помните о мерах предосторожности.