Когда в семье есть только мама…

– «Жила-была мама… Обычная мама, как и миллион других в нашей стране. Но были люди, которые считали, что это не так. Они называли ее неполноценной, неблагополучной, аморальной, мамой «с прицепом»…». Так начинается Ваша книга. О чем она?

– Эта книга рассказывает непридуманные истории казах­станских мам, воспитывающих детей самостоятельно. Своими жизненными историями с читателями делятся 30 женщин. В первую очередь это мамы из моего близкого окружения. Я очень благодарна своим подругам, которые первыми вызвались поделиться личными историями самостоятельного родительства, а также познакомили меня с другими мамами. Именно с ними я записала свои первые интервью. Потом ко мне начали обращаться женщины, которые узнали о проекте из соцсетей и от подруг, знакомых.

– Почему самостоятельные мамы?

– Потому что мы живем в стране, где полмиллиона женщин воспитывают детей самостоятельно. Потому что только 25% разведенных отцов в Казахстане платят своевременно алименты. Потому что казахстанские мамы сегодня – это сильный пол, и им приходится нелегко. К сожалению, самостоя­тельные мамы прак­тически невидимы в медиаполе: о них не снимают мультфильмы и кино, в новостях такие мамы чаще фигурируют в социальных рубриках о благотворительности, пособиях и проблемных кредитах. Мамы в монородительских семьях воспринимаются в первую очередь как несчастливая и нуждающая­ся группа населения, а в последние годы – и как протестная группа.

В своей книге я хотела разрушить эти стереотипы, показав самых разных мам. Единственное, что их объединяет, – это отсутствие мужа или проживаю­щего с ними партнера. Среди моих героинь есть незамужние, разведенные, вдовы. У каждой – своя история, статус, возраст, финансовое положение, а также уровень эмоционального благополучия и счастья. И вы знаете, есть такие героини, которые по ощущению гармонии и внутренней наполненности дадут фору любой замужней казахстанке.

– Какие еще наблюдения Вы вынесли из общения с само­стоятельными мамами?

– Во-первых, многим героиням категорически не хватает времени. Это постоянное лавирование между детьми, работой и домашним бытом. Я сама, как мама троих детей, все время живу в состоянии цейтнота. При этом у меня есть надежная опора в лице мужа, бабушек-дедушек, няни. А среди моих героинь есть мамы, которые живут вдали от родственников, в другом городе. То есть они всегда рассчитывают только на себя. Выйти на больничный для них – непозволительная роскошь. Многие мамы говорили, что длительное время мечтают о том, чтобы просто от души выспаться.

Отсюда второй тренд – многие женщины живут с родителями, которые берут на себя быт, школу, кружки. Есть случаи, когда дети какое-то время воспитываются у бабушки и дедушки, а мама в другом городе обустраивается, ищет достойную работу, чтобы содержать свою семью. Этот период раздельного проживания может длиться несколько лет. При этом неизбежно возникают ситуации, связанные с вопросом семейной иерархии в вопросах воспитания ребенка: кто главный – мама или бабушка?

В-третьих, таким мамам трудно построить серьезные отношения с мужчинами. Женщины переживают, что новый партнер будет плохо обращаться с падчерицей или пасынком или хуже, чем с кровными детьми. И их опасения весьма резонны. В моей книге описано несколько таких случаев.

Одна мама, женщина в разводе, рассказала историю, как она пять лет встречалась с мужчиной. И когда он, созрев для серьезных намерений, познакомил ее со ­своей матерью, та даже не спросила, а скорее постановила: «Ну ты же ребенка своей матери оставишь!» Она ответила, что нет, и в итоге семьи не получилось.

Отсюда вытекает четвертый тренд: в Казахстане сами женщины нередко дискриминируют женщин. Еще одна история из книги: героиня разводится с мужем-насильником, от которого буквально сбежала с переломами после очередного избиения. Живет с ребенком у родителей. Мать, как бы стесняясь статуса дочери, заставляет сидеть ее в своей комнате и не высовываться, когда домой приходят гости, и даже перестает сажать за один стол со второй замужней дочерью.

Другой случай: мама после развода вернулась в отчий дом, и родители, стесняясь, рассказывали всем, что она приехала на время, для лечения ребенка. Надо ли говорить, что в обоих случаях мамы постарались поскорее уехать и обустроиться в другом городе, чтобы оградить собственных родителей от стыда. Это тот самый пресловутый ұят, жестокий и деструктивный. Ұят, который разрушает наши семьи. А если вернуться к вопросу дискриминации, то в книге читатели найдут и истории буллинга со стороны свекрови или золовки, это уже, к сожалению, «классика жанра».

– В чем Вы видите роль государства в решении проблем одиноких мам, семей с проб­лемами?

– Прежде всего рассматривать данные проблемы нужно в контексте общей семейной политики. Во-первых, это защита интересов детей, как самой уязвимой категории. В том числе обеспечение детской безопас­ности. Например, в Казахстане горящая проблема сегодня – это детский травматизм. В 2019 году мы заняли первое место среди 38 стран Европы и СНГ по детской смертности от травматизма. В нашей стране ежедневно три ребенка погибают от непреднамеренных травм, 75 детей госпитализируют с увечьями. Самые распространенные причины: падения с высоты, случайные отравления, утопления, ДТП. Среди младенцев до года распространена смертность от падения тяжелых предметов, которые не закреплены в доме должным образом, и удушья во сне. 1 300 смертей в год, которых можно было бы избежать!

Государству следует активно информировать и обучать родителей основам детской безопас­ности, создавать безопасную инфраструктуру через специальные стандарты и требования. Сейчас многие застройщики стали устанавливать замки детской защиты на окна при сдаче ЖК в эксплуатацию, и это здорово!

Когда приняли норму по детским автокреслам, многие родители восприняли ее, как вражескую. А зря! Автокресла, бустеры и удерживающие устройства действительно снижают риски серьезных травм и смерти в ДТП. Кстати, в текущем году на телеканале «Хабар» в рамках нашего совместного проекта стартовала серия информационных роликов по детской безопасности. Вот это один из положительных примеров информационно-образовательной роли государства.

Во-вторых, это поддержка малообеспеченных семей, когда государство предлагает ребенку те возможности, которые не могут ему обеспечить мама и папа. И я сейчас говорю не только о выпла­те пособий. Это возможность заниматься в кружках и клубах бесплатно либо по льготной цене, школьные обеды, медицинские услуги, доступные детские сады. В последние годы в обществе ­появилось много устойчивых благотворительных проектов, и это здорово, что сами граждане на постоянной основе занимаются помощью и поддерж­кой соотечественников.

Третья функция государства – это контроль за исполнением родителями своих обязанностей. А родительство, это в первую очередь целый свод обязательств по отношению к ребенку. К сожалению, не все это понимают. Например, сегодня только 25% отцов в разводе выплачивают алименты вовремя. И это данные лишь по тем отцам, которым выплата алиментов назначена по суду. А сколько случаев, когда матери даже не подают заявление, когда отцы намеренно укрываются от выплат, занижают официальную зарплату, переписывают имущест­во на других родственников!

Здесь я сделаю важную ремарку: государство никогда не сможет и не должно подменять собою родителей. Полную ответственность за благополучие ребенка несут именно родители, а не государство. Именно поэтому родительство должно быть осознанным.

– Как Вы относитесь к традиционным установкам о том, что мужчина – это глава семьи, кормилец, а женщина – лишь хранительница очага?

– Сегодня казахстанское об­щество переживает бурный процесс ретрадиционализации. И этот процесс идет вкупе с усилением патриархальных норм, в том числе в вопросах семейного устройства. В патриархальной модели мужчина – лидер, глава семьи, добытчик. Роль женщины сводится к функции матери и хранительницы очага. Есть семьи, где такая модель успешно работает. Но каждая семья должна решать сама, что для нее приемлемо и удобно.

Смешно и одновременно грустно читать призывы некоторых якобы традиционалистов, которые призывают посадить женщин по домам, чтобы рожали и смотрели за хозяйством. Сегодня в 18-миллионном Казахстане 9 миллионов работающих налогоплательщиков. Половина из них – женщины. Что случится с экономикой, если завтра женщины засядут по домам? Даже для поддержания текущего экономического уровня в стране нужно будет, грубо говоря, чтобы мужчины вместо восьми работали по 16 часов в день или вдвое повысить для них подоходный налог. Это элементарная математика. Согласится ли кто-нибудь на такое? Вряд ли.

Сегодня именно женщины заняты в непопулярных и мало­оплачиваемых отраслях, хотя в целом доля женщин с высшим образованием у нас в стране намного выше, чем доля образованных мужчин. И то, что зарабатывают женщины на 40% меньше мужчин, несправедливо. Пойдут ли завтра на непопулярные и малооплачиваемые работы традиционалисты, которые так хотят запереть женщин по домам?

Еще раз повторюсь, каждая семья вправе решать вопросы распределения семейных обязанностей самостоятельно. Единственное, следует помнить, что родители при этом всегда имеют равные обязанности перед ребенком.

– Согласно национальному исследованию «Казахстанские семьи-2019», распадается каждый третий брак. И главной причиной разводов в стране мужчины и женщины назвали вмешательство родственников. О чем это говорит?

– Для Казахстана на протяжении многих веков институт семьи строился в контексте рода, общины. С традиционной точки зрения главными в семье являлись представители старшего поколения. Брак рассматривался не как союз мужа и жены, а как приход невес­ты, новой женщины, в дом мужа. Понятно, что в современных реа­лиях такой подход создает много вопросов по поводу семейной иерархии. Нужно понимать, что возраст вступления в брак при этом был 13–14 лет для девочек и 15–16 лет для мальчиков, соответственно, возраст «старшего поколения», то бишь бабушек и дедушек того времени был 30+. А теперь представим сегодняшних молодоженов, которые вступают в брак в возрасте 30 лет, являясь взрослыми, самостоятельными, самодостаточными людьми, обладая сложившимся характером, устоявшимися ценностями и взглядами на жизнь.

Статистика разводов, которую Вы привели, говорит о том, что супруги сегодня больше стремятся к автономии, и с этим запросом нужно считаться, если мы действительно хотим улучшений. Кстати, когда я говорила об этом у себя в блоге, мне писали в комментариях, что это очень печально, ведь получается, что люди разводятся из-за проблемы, которую, в принципе, можно было решить. Но, видимо, супруги час­то оказываются перед жестким выбором: жена⁄муж или родители⁄род, и выбирают второе. Хотя, я считаю, по-настоящему мудрые и любящие родители никогда не будут ставить подобных ультиматумов своим детям.

Сегодня в каждой пятой семье Казахстана супруги проживают вместе со старшими родственниками. При этом, согласно исследованию, только 4% семей считают, что главой семьи должен быть старший родственник, более 50% главенство отдают мужчине, 40% – обоим супругам в равной мере, 4% признают лидерство за женой.

Яркий пример конфликтной ситуации между семьей как суп­ружеским союзом и семьей как родом, общиной – это случаи оформления кредита, взятого на нужды другого родственника, и наследственные споры. Такие истории в наши дни нередко заканчиваются ссорами и проблемами с банком.

– После выхода книги Вы провели литературную дискуссию с ее героинями в формате онлайн. Один из обсуждаемых на ней вопросов – гендерный дисбаланс в воспитании детей в Казахстане.

– Да. Мы говорили, что помимо монородительских семей, дети в раннем возрасте растут в основном в женском окружении, потому что в детских центрах и садах, в школах и кружках работают преи­мущественно женщины. Кроме того, мы сегодня наблюдаем, что в Казахстане мало вовлеченных отцов. Что такое вовлеченное родительство? Это полноценное участие мамы и папы в уходе за ребенком с первых дней его жизни. Когда и мамы, и папы гуляют с малышом, купают, меняют подгузники, укладывают спать. В более взрослом возрасте – водят на кружки, занимаются уроками, читают перед сном.

По результатам того же национального исследования, только 42% опрошенных отцов принимают участие в уходе и заботе за детьми ежедневно, более 33% делают это в выходные дни или время от времени, 7% – не чаще двух раз в неделю, 9% – редко, если вдруг попросит жена, 8% – никогда. То есть, даже если мужчина проживает вместе со своими биологическими детьми, реальной поддержки от него мало.

Такое отстраненное отцовство, когда папа «где-то там», подолгу отсутствует, для нашего общества характерно в течение длительного времени. Голод, репрессии, Великая Отечественная война – как минимум последние сто лет мы наблюдаем так называемый дефицит «мужского» участия в делах семьи.

Раньше мы этого особо не замечали, потому что воспитательную функцию на себя брало государство. В советском обществе государство активно занималось воспитанием и детей, и взрослых. Работала целая система, были выстроены идеологические ценности, и все должно было в эту систему укладываться. Сейчас государство воспитательную функцию детей передало родителям, но не все мамы и папы на деле готовы осознанно заниматься воспитанием и развитием своего ребенка.

Участвовавшая в дискуссии героинь книги профессор-антрополог, доктор Алима Бисенова отметила, что и в более ранний исторический период мужчины в казахском обществе подолгу отсутствовали, участвуя в военных действиях, к примеру. Но тогда институт семьи был выстроен по-другому, и ребенок воспитывался фактически всем родом, общиной. А сегодня мы видим мужчин, которые свою роль в семье нивелируют до роли добытчика, а есть случаи, когда и добытчик в семье – жена. И видим женщин, которые, отработав наравне с мужчинами на предприятии, в офисе, дома начинают вторую смену – жены, матери, хозяйки.

Устроители комнат матери и ребенка в общественных местах вообще не подразумевают, что папа может захотеть сменить подгузник ребенку. То есть мужчина, зайдя в такую комнату, рис­кует наткнуться на чужую маму, кормящую своего малыша. Отец в дек­ретном отпуске воспринимается скорее, как тема для сексистских шуток. Нет условий для отцов, сопровождающих маленьких детей в госпиталях. По умолчанию общие палаты рассчитаны на мам и детей. Партнерские роды до сих пор не такое частое явление в нашем обществе. То есть мы, казахстанцы, не очень-то готовы к принятию активного отцовства.

Быть современным родителем нелегко. Раньше парадигма родительства сводилась прежде всего к обеспечению ребенка базовыми потребностями. И это был такой детско-родительский договор: мы тебя кормим, поим, будь за это благодарен и слушайся, а мы, в свою очередь, ожидаем, чтобы ты кормил, поил и почитал нас в старости.

Сегодня же ожидается, что ребенка нужно развивать, обучать, закладывать в него правильные ценности и растить Личность. Семейная философия нового времени строится на любви: между родителями, между детьми. Любви, которая открыто проявляется в заботе, ласке, объятиях. И здесь нет места для шлепков, оплеух и затрещин. Я всегда говорю, что воспитывать нужно не детей, а взрослых. А дети – это наше отражение.