– Непременно отметим, – подтверждает начальник Байконурского филиала Единой системы службы авиационного поиска и спасения Росавиации полковник Сергей Семченко. – Мы имеем к этому дню прямое отношение. Кстати, сейчас на орбите работает гражданин России, летчик-космонавт Казахстана Юрий Маленченко, который в 1994 году летал вместе с Талгатом Мусабаевым. Так что можно считать, что у независимого Казахстана космонавтов четыре, а не три, – говорит он.
Многие годы Сергей Семченко сотрудничает с местными журналистами, помогая им в подготовке материалов, посвященных освоению космоса. Сергей Федорович 43 года живет в Казахстане и занимается поиском и спасением космонавтов: и летал, и на наземных должностях прошел путь до начальника поисково-спасательного комплекса, от старшего лейтенанта до полковника, начальника авиакомендатуры. На нем – все посадки на территории Казахстана, отвечает за их проведение, а на «Байконуре» – за поисково-спасательное обеспечение запуска.
– Народ в Казахстане хороший, – говорит полковник, с которым беседуем в каминном зале гостиницы «Космонавт», где обычно базируются поисковики-спасатели перед встречей очередного экипажа. – Нам всегда идут навстречу акимы городов, полное взаимопонимание с МЧС и аэропортами. А проблем, в основном погодных, возникает немало. В регион на посадку специалисты, поисковая техника, вертолеты, самолеты прибывают за неделю. Если непогода исключает операцию под Аркалыком, то весь поисково-спасательный состав приходится перегонять под Жезказган. Однажды потребовалось за полтора часа перекинуть 400 тонн керосина! Подумайте, как можно это сделать? Только благодаря хорошим отношениям со всеми аэропортами, руководство которых знает нас и полностью доверяет. И мы свое слово всегда перед ними держим…
В Казахстане две точки приземления. Там кораблям удобно садиться из-за суточных витков: облет вокруг Земли делается за 90 минут и завершается над районами под Аркалыком и Жезказганом. В свое время Казахстан выбрали по параметрам, отвечающим требованиям запусков и посадок. Сыграли роль и ровные, как стол, степи с минимумом населенных пунктов. По наблюдениям полковника Семченко, запуск и посадка сопровождаются плохой погодой, а на следующий день – солнце. Переносы дат не редкость. Как-то выдался день, когда за шесть часов до посадки корабля прошел ледяной дождь. Вертолеты покрылись толстой коркой льда и не смогли взлететь. С места посадки под Аркалыком 400 км пришлось на машинах вывозить космонавтов в Костанай.
Сергей Семченко лично участвовал в полной драматизма операции, которая вошла в историю по спасению комического экипажа, приводнившегося в октябре 1976 года на озере Тенгиз. Все могло закончиться трагично, если бы не героизм спасателей.
– Нештатная ситуация – перелет заданной точки на 125 километров и приводнение в самом центре Тенгиза. Да так, что люк оказался под водой. Два из четырех дыхательных отверстий – в воде, а два затягивались льдом. В корабле нарушилась вентиляция. Упала температура воздуха, озеро покрылось шугой, и резиновые лодки не годились. А космонавты, действуя по инструкции при приводнении, сняли скафандры и переоделись в морской костюм, и вскоре начали мерзнуть, – рассказывает С. Семченко. – Парашютные контейнеры залило, эвакуировать экипаж невозможно. Врачи, добравшиеся на лодках, обламывали пальцами лед у дыхательных отверстий и сильно обморозились. В нарушение всех норм, не предусматривающих подобную ситуацию, корабль с огромным риском вертолетом отбуксировали на берег, с трудом вытащив из солончака. Замерзших космонавтов извлекли, и тут же бросились к спасателям.
– Они обморозились, руки черные… Но у всех один вопрос: космонавты в порядке? Старшему группы полковнику Анатолию Чеканову потом ампутировали несколько пальцев на руках, – вспоминает Сергей Федорович. – Но полеты продолжались, люди летали к звездам, а мы работали на земле в любых условиях. Особенно тяжелая пора пришлась на 90-е годы.
Космические достижения идут семимильными шагами. Поисково-спасательные операции стали точнее: на спускаемых аппаратах появились маячки, которые, как только парашют открылся, выдают все параметры. Полностью поменялась авионика. Вертолеты другие, связь совершеннее, посадки – с трансляцией с места. Видим на экране, как достают спасатели из корабля космонавтов, замеряют пульс и давление, переносят в палатку, проводят процедуры и увозят домой.
– Что нельзя делать космонавту перед полетом? – спрашиваю собеседника о приметах и традициях.
– Выпивать. Хотя бокал шампанского подается. По давней традиции. Все космонавты собираются в комнате основного экипажа, непременно садятся на пол и пригубляют. Делается это под песню В. Мигули «Трава у дома», ставшей, как и фильм «Белое солнце пустыни», талисманом у космонавтов. Я даже как-то спросил: не надоело ли? По пять раз летаете, и всегда одно и тоже. А в ответ: «А мы поступаем просто – смотрим этот фильм на разных языках – казахском, итальянском».
В силе остались многие традиции Гагарина. Берут на орбиту дорогие сердцу предметы: на станции у каждого каюта, ее оборудуют фотографиями родных, рисунками детей. Первую династию среди космонавтов образовали отец и сын Волковы. Старший был командиром у Тохтара Аубакирова, а младший возглавлял экипаж, в составе которого летал Айдын Аимбетов.
При всей будничности и открытости работы в космосе у многих к нему трепетное отношение. И пусть современная молодежь уже не восторгается как когда-то этой нелегкой профессией, но дети-то о ней мечтают.
– Космос нужен обеим нашим странам. Наши границы открыты. Помним, что взлетаем и возвращаемся всегда на казахстанскую землю, которая нам дорога, – говорит полковник Семченко. – Специалисты Казахстана совместно с российскими будут участвовать в запуске космических аппаратов. На «Байконуре» есть филиал МАИ. Там учатся и казахстанские ребята. Они оканчивают вуз и остаются работать на космодроме. Таков результат двустороннего сотрудничества, проверенного десятилетиями на земле и в космосе.
