Эллада: закон "сообщающихся сосудов"

Меж тем над страной Гомера и Аристотеля нависла зловещая тень другой проблемы: свою родину покидает молодежь. За последние 3 года из Эллады в другие страны уехали около 1,5 млн. греков.

По "гамбургскому счету"

Кредиторы дают должную оценку усилиям Греции, проводящей политику жесткой экономии. Страна действительно сделала многое. Дефицит бюджета сведен к нулю (если не считать выплаты по займам на общую сумму в 290 млрд. евро, которые Эллада получила от МВФ, ЕС и ЕЦБ). Однако цену за это стране пришлось заплатить столь высокую, что ее вполне справедливо назвать "запредельной". Греция вынуждена была сократить расходы на общественные нужды, особенно их социальную часть. Налоги возросли, зарплаты и пенсии уменьшились в среднем на 40%. Сокращено значительное количество служащих государственного сектора, закрылись сотни больших и многие тысячи малых предприятий частного бизнеса, возросла безработица. На сегодня работы не имеет каждый четвертый взрослый трудоспособный грек. Среди молодежи в возрасте до 24 лет уровень безработицы приближается к 60%.

Резко сократились доходы населения, значительно уменьшился уровень потребительского спроса. Часть людей оказалась буквально на грани нищеты. По данным исследования Всеобщей конфедерации труда Греции, ситуация в ближайшем будущем вряд ли кардинально изменится в лучшую сторону. О "психологическом прессе" и даже неком чувстве безысходности свидетельствует тот факт, что, по официальным источникам, на которые ссылаются афинские телеканалы, с начала кризиса число самоубийств в стране возросло почти наполовину.

Чемодан, вокзал, Австралия

Макроэкономические показатели Греции в последнее время и впрямь улучшились, однако простые греки этого пока не ощущают. Как свидетельствует статистика, число покидающих Элладу возрастает. Если брать за точку отсчета начало кризиса, то на временное и постоянное местожительство в другие страны Евросоюза, Северную Америку и иные регионы мира уехали в общей сложности уже около 2 млн. греков. И это при том, что, по данным организации "Евростат" четырехлетней давности, в Греции проживало немногим более 11 млн. человек. При анализе и оценке вышеизложенного учтем и то обстоятельство, что эллины – стареющая нация. Исследования выявили и другой ошеломляющий факт: две трети покидающих свою родину греков имеют законченное высшее образование!
Согласно данным немецкой Медицинской ассоциации, на которые ссылаются греческие СМИ, экономическое агентство Bloomberg провело исследование, касаю­щееся ситуации на врачебном рынке этой страны. Понятно, что Германии еще далеко до показателей той же Британии, где каждый третий работающий врач является иностранцем. Но и немецкий показатель медицинского персонала из-за границы неуклонно растет. За последние 3 года доля практикующих врачей-"гастарбайтеров" выросла здесь на 120% и достигла 31 тыс. Греция стоит на 2-м месте в числе "стран-поставщиков" иностранных врачей в Германию. Впереди нее лишь Румыния. (Однако учтем, что она по численности населения крупнее Эллады вдвое.) Число греческих врачей в Германии на сегодня в 2,5 раза больше, чем болгарских; почти в 3 раза больше, чем итальянских или турецких; в 5 раз больше, чем сербских, и в 6 раз больше, чем испанских. Выводы напрашиваются сами. Экономический кризис входящей в пространство Евросоюза страны привел к запуску закон "сообщающихся сосудов", с той лишь особенностью, что из Эллады "перетекает" самый ценный, а точнее – бесценный для нации – ее "мозговой планктон".

Gaudeamus igitur!..

Чтобы понять причины явления, надо исследовать его истоки. В силу размеров газетного материала ограничусь штрихами. Вначале позволю себе ряд личных наблюдений. Поступить в высшее учебное заведение в Греции, да еще на желанную специальность врача или юриста, для "простого смертного" практически малоосуществимо. Экзамены крайне сложны, и все решает многолетнее репетиторство, которое сегодня могут позволить себе лишь состоятельные семьи. Возьмем в пример моих соседей. Он – врач-кардио­лог, она – владелица местной аптеки. Кем будут их дети? Это даже не секрет Полишинеля, ответ лежит на поверхности: старший сын уже оканчивает мединститут по аптекарской специальности, младший поступил в столичный вуз с будущей специализацией кардиолога. К чести родителей, надо сказать, что парни – не какие-то "заевшиеся барчуки": они культурны, общительны, прекрасно развиты в информативно-языковом и даже музыкальном пространстве. Но чтобы юноши уверенно сдали единый национальный экзамен – греческий аналог ЕГЭ, набрали наивысшие баллы и гарантированно поступили на желаемые специальности вуза, к каждому из них в течение минимум двух лет приезжали репетиторы. К месту будет заметить, что греческий преподаватель на дому берет за час "гуманитарно-академического натаскивания" по 17, а физико-математических знаний – по 20 евро!

Дети семей финансовым статусом пониже поступают в менее престижные вузы греческой периферии и островов. Дети семей еще меньшего достатка – в технические вузы системы TEI, которая тоже считается образованием высшим, но до недавнего времени фактически была более низшей по сравнению с весом университетов Афин, Салоник и Патры. (Некоторое время назад дипломы вузов страны уравняли-таки в правах.) Что же касается детей в семьях с самым низким достатком, то их судьба во многом этим и предопределена. Местный Михайло Ломоносов уже не придет в Афины из "греческих Холмогор" грызть гранит наук: сын жестянщика будет жестянщиком, сын плотника – плотником. Впрочем, это тема уже другого разговора...

Несколько важных моментов о самой учебе в греческом вузе. Поступить сюда трудно, хотя учиться относительно легко. (В соседней Италии – все наоборот. Прием в вузы там более свободен, но нерадивый студент вылетает из учебного заведения после первой же сессии и первых непогашенных задолженностей.) Посещение занятий в вузах Эллады свободное, журналы учета не ведутся вовсе. Присутствие или отсутствие считается личным делом самого студента. До начала экономического кризиса сроки учебы в стране не ограничивались вовсе: были нередки случаи, когда студенты учились 7, 8, 9, а иные "великовозрастные дитяти" сидели за вузовской партой все 10, а то и... 15 лет! 

В начале осени надо было лишь записаться на очередной учебный год. Треть поступивших в греческие вузы студентов их вообще не оканчивали. Государство эту тему не "педалировало" и в определенной степени даже закрывало глаза с тем, чтобы получившие высшее образование «не давили» на шкалу безработицы и общей занятости в стране. Ведь выпускники педагогических факультетов немедленно регистрируются в соответствующих министерствах Афин (равно как и в министерстве Македонии и Фракии в Салониках), становятся в официальную очередь с гарантированным правом приобрести в будущем государственную педагогическую работу в учебных заведениях системы начального и среднего образования. Позиция в отношении "вечных студентов" была объяснима и с точки зрения биржи труда.

Кризис, однако, заставил государство выбирать "из двух зол меньшее". Учеба в греческом вузе бесплатна (жилье и питание – иной вопрос). И каждый лишний год учебы "вечного студента" обходится слишком дорого государственному бюджету. После дебатов в парламенте было принято специальное министерское уложение, согласно которому крайний срок учебы в обычном вузе ограничили 6 годами, а медицинском – 7. Это решение весьма благоприятно повлияло на финансовую сторону расходов самого государства, но многих вчерашних студентов вывело в разряд безработных.

С дипломом – на распутье

До начала долгового кризиса в Греции в отношении выпускников вузов широко использовался формат так называемой программы "Стэйдж". Молодого специалиста оформляли на год в одну из государственных или частных структур. Причем это не считалось полноценной работой, а квалифицировалось как некая "дополнительная стажировка" после окончания учебного заведения (хотя положенную вузовской программой преддипломную практику греческие студенты, как и везде в Европе, уже проходили до получения документа о высшем образовании). Оплата за такой труд была откровенно небольшая. В стаж это время не включалось, отчисления в пенсионный фонд не велись. Правда, накапливались некие "баллы практических навыков", которые в будущем должны были учитываться при приеме на "настоящую работу" и иметь значение в конкурсе с теми, у кого такой "дополнительной послевузовской практики" нет.

Сказать предельно прямо, молодые специалисты, демонстрируя на своих местах полноценную работу, осознавали вполне, что их просто используют. Любому экономисту было тем более понятно, что таким образом государственные структуры, и биржа труда в частности, фактически «сглаживают» показатель реальной безработицы среди молодежи. В конечном счете эта порочная практика была прекращена. И молодых выпускников стали, хоть и крайне выборочно, принимать на полноценной основе, с пенсионными отчислениями и пакетом социальных услуг.

Небезынтересно проследить динамику таких – рассчитанных во многом на молодежь – программ, которые в Элладе называют общим словом "европейские". Их определяют категорией "кинофелус характира", что можно перевести буквально как программы «общественно-полезного характера». В их основе – деньги Евросоюза, выделяемые на занятость населения и снижение безработицы стран-участниц. Так, если до финансово-экономического кризиса молодому греку удавалось попасть в число счастливчиков, кто оказывался в подобной, рассчитанной на полтора года программе, то он трудился по 4 часа (частичная занятость), получая за свой неполный рабочий день, по данным на начало 2008 года, 655 евро в месяц. Как служащий этот работник имел также 22 дня "марок" будущей пенсии и медицинскую страховку. Плюс премию в размере оклада на Рождество и в пол-оклада – на Пасху, равно как и отпускные и даже небольшую госпомощь на средство передвижения (неважно, приезжаешь ты на работу на автобусе или на собственной машине). Более того, после окончания программы количество отработанных дней и пенсионных отчислений давали молодому выпускнику вуза право получать в течение целого года пособие по безработице в размере 430 евро в месяц.

Вскоре в программу занятости молодежи были внесены кардинальные изменения, которые власти объяснили острым долговым кризисом, необходимостью "оптимизации" зарплат и социально-пенсионных расходов в стране, а также задачей изыскания ресурсов для погашения заимствований международным кредиторам. Объявленная государством программа от июля 2012 года была уже... 5-месячной! Рабочий день – 8-часовой. Месячная оплата – 625 евро. Ни о каких "премиях на Пасху и Рождество", отпускных и прочем речи вообще уже не шло. О будущем пособии по безработице тоже: для этого необходимо, чтобы программа была минимум 6-месячной, а ее сделали пяти. (В "больших кабинетах" сидели думающие люди!) Но вот вышли аналогичные позднекризисные программы занятости, объявленные государственной биржей труда ОАЕД. И что мы видим на рубеже 2014 года? Тот же полный 8-часовой рабочий день, те же "урезанные" условия, а зарплата уже – 425 (!) евро в месяц для молодежи моложе 23 лет и 490 евро – для всех остальных категорий. Как говорится, почувствуйте разницу!

"Евросоюз опускает Грецию до уровня Болгарии и Румынии!" – с болью говорят о сложившемся положении сами греки. Но поскольку в стране царит безработица, и таковыми являются, по официальной статистике, половина юношей и девушек от 23 до 28 лет, греческая молодежь рада ухватиться и за это. Хотя все понимают, что подобные 5-месячные программы со столь мизерной оплатой – не решение проблемы безработицы, а лишь некая "поддерживающая жизнеспособность инъекция", временная отсрочка, передышка, глоток воздуха...

От Афин до самых до окраин

Евростатистика констатирует: нынешняя волна мигрантов внутри Европы значительно отличается от гастарбайтеров 60-х годов прошлого века. За последние годы в поисках лучшей доли больше всего людей уехало именно из Греции. По информации западных СМИ, их количество в Швеции сейчас примерно втрое больше, чем 7 лет назад. В основном же греки едут в Германию, Англию, Бельгию и Швейцарию.

Феномен "утечки мозгов" объяснить не сложно. Большинство высококвалифицированных, многоязычных профессио­налов мигрируют не по своему выбору, а по необходимости. В первую очередь – экономической. Не нами замечено: имиграция не привлекает многих, но многие вынужденно идут по этому пути. Кто-то из греков-патриотов с телеэкранов своей страны пытается воззвать к молодежи, остановив ее призывами о том, что Эллада переживает сложнейший период своей государственности, и не патриотично-де талантливым молодым людям бросать свою родину в трудный час. Но общего положения эти призывы не меняют.

"Проблема в том, что уезжают умные и самые лучшие, особенно если они пока не собираются возвращаться, – делится своим мнением с телеэкрана профессор европейской политики Афинского университета экономики и бизнеса Георгис Пагулатос. – А ведь сейчас в экономике стран юга Европы нужно совершить рывок вперед, перейти на стабильную модель роста, основанную на высокой производительности труда. И если такие страны теряют лучшие кадры, то и процесс перехода значительно усложняется. Экономике грозит сохранение слабого роста и низкого уровня добавленной стоимости. Это только усугубит безработицу и приведет к стагнации. Проблемы все отчетливее выстраиваются в порочный круг. Существует опасность, что миграция высококвалифицированного персонала может завершиться усилением дезинтеграции в еврозоне".

Капля, в которой видно море

Меж тем "ручеек" становится рекой: молодые покидают страну. Многое лично для меня прояснил разговор с одним из таких представителей греческой молодежи. Украшенный величавой, вполне скандинавской бородой, мой собеседник показался мне вначале гораздо старше. А на поверку оказалось, что Иоаннису Стефанидису всего 29 лет. Что же касается столь неординарной внешности – в Европе нынче мода "на викингов"! Культурен, деловит. Энергия плещет через край. После завершения учебы в средней школе Яннис (у греков принято использовать уменьшительно-ласкательные формы имен) окончил подготовительные курсы и отслужил в армии. "На прикрытии болгаро-македонской границы", – не без гордости говорит сам. Преподаватель. Хореограф. Высшее образование получил в афинской школе искусств, имеет диплом британской Royal Academy of Dance. Свободно владеет тремя языками. Среди увлечений последнего времени – боевые искусства.

– Как одно сочетается с другим?! – пытаюсь придать немного веселости нашему разговору. «Сочетается!» – парирует мой собеседник, но тон его голоса остается не очень веселым. Мы сидим у горного ручья под вековым платаном в кафе с символическим названием "Атлантида", пьем леденящий национальный напиток фраппе и ведем разговор о... будущем.

– Из десятка моих друзей 8 уже уехали. Кто в Германию, кто в Швецию, кто в Голландию, а один даже – в Австралию. Подумываем и мы с женой, – откровенно признается молодой грек. – Правда, пока не определились куда. "Вторая половина" хочет в Новую Зеландию, а я склоняюсь к Канаде...

Женился Яннис 2 года назад, по греческим понятиям просто "юным": друзья считают, что можно было бы еще "лет 10 погулять". Молодые снимают квартиру. Жена – дизайнер, зарегистрирована на бирже труда, но надежд получить хоть какое-то место нет: вокруг царит безработица. У самого Янниса занятости в школах балета последний год стало меньше вдвое: доход – 600, а в лучшие месяцы – 700 евро. Половина сразу уходит на оплату квартиры, коммунальных услуг и прочего. Спасибо, помогают родители. В быту семейная пара неприхотлива, в еде – непривередлива. Но вопрос ведь не только в этом. Хочется пожить для себя – самое время. "Больше всего убивает даже не хлеб дня насущного, а отсутствие уверенности в завтрашнем дне", – грустно завершает нашу беседу молодой грек.
Признавшись собеседнику, что эта тема мне не безразлична и есть даже задумка написать публицистическую статью для газеты «Казахстанская правда», посмотрев на проблему "с греческой колокольни", я испросил разрешения у Иоанниса Стефанидиса официально сослаться на его фамилию и использовать пример о покинувших родину его друзьях как иллюстрацию сложившегося положения. Ведь это и есть та самая "капля, в которой видно море"! Грек-"викинг" возражать не стал.

P.S. Закон "сообщающихся сосудов", столь безопасный в теории, в реальной жизни преподносит немало проблем. Утечка мозгов наносит огромный ущерб всему югу Европы. "Мобильность рабочих рук, которую поощряют на европейском уровне, не обязательно полезна для стран, их предоставляющих, – высказывают справедливую мысль со страниц западной печати ученые. – Социальная Европа, которую мы строим, должна быть не только для богатых стран. Но пока мы видим, что в результате свои трудовые ресурсы теряет южная периферия континента и Восточная Европа, отчего им труднее выбраться из кризиса". По мнению исследователей данной проблематики, это один из самых больших вопросов европейской политики.

Живя "в европах" уже без малого два десятка лет, склонен согласиться с этим мнением вполне...