Увлекательная архитектура древнего Бозока отражает память о героической эпохе тюркских каганатов
3675
Игорь Прохоров
Архитектура древнего города Бозок, располагавшегося близ современной столицы Казахстана, имеет особый смысл и является кодом, оставленным нам его создателями, передает Kazpravda.kz.
Для кочевых ставок и резиденций правителей тюрков с глубокой древности было характерно особое размещение. Ставка делилась на три части: центр – орду, правое крыло – учук, левое – бузук. Ни один военачальник или аристократ не имел право ставить юрту, пока не будет установлен центр – орду. И лишь после этого начиналось размещение согласно рангу и социальному статусу. Такой же принцип был заложен в административном делении древних и средневековых государств: восточные владения назывались бузук, западные – учук, центр – орду.
– Вне сомнения, в размещении трех «кварталов» городища Бозок заложен смысл трехчастного деления резиденций правителей тюрок, – говорит Марал Хабдулина, директор Научно-исследовательского института археологии им. К. Акишева. – Его создатели воспроизвели ставку правителей VIII–IX веков, а древнетюркские термины сохранились в народной памяти и остались в топонимике.
По ее словам, статус Бозока как культового центра обосновывается комплексом фактов. К ним относятся необычная планировка оборонительных укреплений, конструкции нижнего строительного горизонта северного квартала, открытие жертвенного захоронения лошади во рву и ритуального захоронения человека в центре северной площадки.
Кроме того, она отмечает, что создатели Бозока постарались «спрятаться» среди болот в низинной пойменной долине Ишима, хотя рядом на правом берегу нет недостатка в местах, удобных для проживания. Сама площадка восточного берега озера Бузукты, окруженная низинами, изначально ограничивала возможности расширения, роста территории города. С юга обжитая территория ограничена каналом, прорытым от озера Бузукты в восточном направлении в сторону ближайшей западины.
– Складывается впечатление, что исследуемые нами руины археологического памятника – это только структурная часть, элемент обширного урбанизированного пространства, включавшего поселения, караван-сараи, пастбища, – говорит Марал Хабдулина. – Это подтверждается сведениями краеведов о том, что при строительстве Целинограда в обрыве берега реки находили фрагменты керамических труб (средневековый водопровод?). А по данным аэрофотоснимков в двух километрах южнее озера Бузукты располагались руины караван-сарая прямоугольной формы, уничтоженные при строительстве автотрассы Целиноград – Кургальджино.
Таким образом, труднодоступность городища Бозок, окруженного системой естественных и искусственных водоемов – дополнительный аргумент в пользу принадлежности его к особой категории культовых объектов – святилищ.
По словам Марал Хабдулиной, в архитектуре городища Бозок память о героической эпохе тюркских каганатов сохранилась в планировке оборонительных сооружений: внутренний ров и внешний вал.
С точки зрения военного искусства такое расположение нерационально и неэффективно для защитников крепости. Но оно находит аналогии в княжеских поминальных оградках древнетюркской эпохи. В VI–VIII веках на территории Монголии знатным тюркам строили поминальные «храмы», имеющие сегодня вид прямоугольных оградок, обнесенных внутренним рвом и внешним валом. Эти сооружения являются местом ритуальных и поминальных празднеств.
Археологами установлено, что строительство всех трех площадок Бозока – это одновременный акт. Сразу была сделана разметка будущих кварталов. Глина изо рва укладывалась наружу. Из нее строители формовали сырцовые кирпичи и строили крепостную стену. Стена в древности имела ширину основания 8, ширину верха 5, высоту 2–3 метра. Во рву строители оставили перемычки для переходов.
– За годы раскопок полностью исследована внутренняя площадка северного квартала. Она была наглухо закрыта со всех сторон высоким валом, глубоким рвом, деревянным заплотом. Вход шириной 2,3 метра был оставлен в середине южной стороны, – продолжает Марал Хабдулина.
Как она отмечает, в центре площадки археологами было раскопано основание юртообразной постройки. В двух метрах восточнее был вкопан деревянный «столб» (стела?). Юртообразное строение также было отгорожено с юга двумя рядами попарно вкопанных деревянных столбов.
Первый от входа в квартал ряд столбов был коротким, и его можно было обойти с запада и востока. Второй ряд пересекал всю площадку от края до края. (Вероятно, для прохода к юрте существовала какая-нибудь «калитка»). В центре юртообразного строения археологами обнаружена могильная яма, ориентированная по линии запад-восток. На дне ее найдено погребение человека, скорченного на левом боку и лежащего головой на запад. Таким образом, конструкции нижнего горизонта северного квартала свидетельствуют об использовании его как сакральной площадки, места проведения обрядов.
То, что в центре обнаружено ритуальное захоронение человека с отрубленными и перемещенными кистями рук, дает дополнительный аргумент в пользу культовой окраски назначения северного квартала. Конструкции вала и рва вызывают сомнение в выполнении ими функций защиты. Так, поверхность кварталов дополнительно углублена до плотного материкового грунта, края площадки по всему периметру наклонно стесаны в сторону рва, так что внутренняя стенка рва на 0,5 м ниже внешней. При такой ситуации трудно представить возможности обороны. Площадки кварталов оказывались как бы «утоплены» внутри вала. Вероятно, в такой планировке следует искать дополнительный смысл.
По словам Марал Хабдулиной, обоснованной выглядит их трактовка как территорий, закрытых для массового обитания.
Таким образом, Бозок по архитектуре и планировке можно отнести к особой категории памятников, известных в Евразии как культово-поминальные комплексы древнетюркской эпохи.
Сама их идея зародилась у древних тюрков и получила наиболее яркое претворение в конструкции и планировке княжеских мемориалов Монголии. Среди них наиболее полно исследован комплекс Кюльтегина. Один из таких ансамблей был раскопан в урочище Сарыг-Булун в Туве. Сарыг-Булун схож с Бозоком не только по внешним архитектурным деталям, но и по присутствию на его территории «храма-юрты».
Близкие по архитектуре и назначению объекты открыты и западнее Казахстана, в Восточной Европе. Функциональное назначение их до конца не выяснено. Поэтому их называют то городищами, то погребально-поминальными комплексами. Общим является обнесение площадок валом-стеной, рвом, расположение на площадке постройки типа «юрты», установка деревянной стелы (в Сарыг-Булуне и Бозоке).
Иначе говоря, такие детали архитектуры городища Бозок, как планиграфия оборонительных укреплений, «юрта», вертикально вкопанный столб, находят аналогии в конструкции культово-мемориальных комплексов древнетюркской эпохи.
Еще одна категория объектов, с которыми Бозок имеет сходство, – это булгарские и славянские святилища конца первого и начала второго тысячелетия нашей эры. По архитектурному замыслу наиболее близкой аналогией является булгарское святилище Тигашевского городища, расположенного на реке Кама. Общим являются топография (заболоченность округи), размеры, квадратная форма, неоднократность перестроек, планировка укреплений, расположение и ширина прохода.
Двойное, а может быть, и тройное деление святилища позволяет думать, что центр его, святая святых, мог быть доступен только жрецам. Народ, вероятно, располагался в пространстве между оградами и на свободной площади вокруг первой ограды.
– Городище Бозок представляет собой культовый центр раннесредневековой эпохи и связывает в единую цепь культово-мемориальные комплексы восточной и западной окраин евразийской степи. Многовековое использование территории Бозока свидетельствует о сохранении в памяти поколений особого статуса этого места как сакрального пространства древних тюрков, – считает Марал Хабдулина.
В выборе места обитания главную роль сыграл геостратегический фактор. Городище Бозок расположено в центре Сарыарки, в месте, где сходятся истоки рек северного сибирского бассейна (Есиль, Селеты, Шидерты) и среднеазиатского бассейна (Нура, Сарысу). В верховьях Есиля пересекаются торговые караванные и военно-миграционные пути древнего населения Евразии.
Двигаясь по Есилю, можно было добраться до таежной зоны Сибири, широтный отрезок реки являлся частью магистрали, соединявшей восточные регионы Евразии с западными.
Многочисленные притоки, впадающие в Есиль, как с юга, так и с севера, создавали множество удобных разветвлений торговых караванных путей. Через верховья реки проходит самая короткая ветка, соединявшая города Великого шелкового пути с городами Западной Сибири. Здесь, у брода возле Бозока, можно было контролировать и организовывать все эти потоки. Таким образом, городище Бозок расположено в стратегически выгодном месте как с экономических (таможенный пункт), так и политических позиций (центр северной Сарыарки).
МКС РК одним из главных приоритетов в развитии сферы культуры обозначило сохранение, изучение, реконструкцию памятников историко-культурного наследия. Министр культуры и спорта РК Актоты Раимкулова считает, что работа музеев-заповедников должна базироваться на научной основе, поэтому в 2021 году было выделено отдельное финансирование на научные проекты для исследовательской деятельности. Дан старт научному проекту, руководителем которого является ученица Марал Калымжановны Хабдулиной Айнагуль Ганиева, кандидат исторических наук.
Для кочевых ставок и резиденций правителей тюрков с глубокой древности было характерно особое размещение. Ставка делилась на три части: центр – орду, правое крыло – учук, левое – бузук. Ни один военачальник или аристократ не имел право ставить юрту, пока не будет установлен центр – орду. И лишь после этого начиналось размещение согласно рангу и социальному статусу. Такой же принцип был заложен в административном делении древних и средневековых государств: восточные владения назывались бузук, западные – учук, центр – орду.
– Вне сомнения, в размещении трех «кварталов» городища Бозок заложен смысл трехчастного деления резиденций правителей тюрок, – говорит Марал Хабдулина, директор Научно-исследовательского института археологии им. К. Акишева. – Его создатели воспроизвели ставку правителей VIII–IX веков, а древнетюркские термины сохранились в народной памяти и остались в топонимике.
По ее словам, статус Бозока как культового центра обосновывается комплексом фактов. К ним относятся необычная планировка оборонительных укреплений, конструкции нижнего строительного горизонта северного квартала, открытие жертвенного захоронения лошади во рву и ритуального захоронения человека в центре северной площадки.
Кроме того, она отмечает, что создатели Бозока постарались «спрятаться» среди болот в низинной пойменной долине Ишима, хотя рядом на правом берегу нет недостатка в местах, удобных для проживания. Сама площадка восточного берега озера Бузукты, окруженная низинами, изначально ограничивала возможности расширения, роста территории города. С юга обжитая территория ограничена каналом, прорытым от озера Бузукты в восточном направлении в сторону ближайшей западины.
– Складывается впечатление, что исследуемые нами руины археологического памятника – это только структурная часть, элемент обширного урбанизированного пространства, включавшего поселения, караван-сараи, пастбища, – говорит Марал Хабдулина. – Это подтверждается сведениями краеведов о том, что при строительстве Целинограда в обрыве берега реки находили фрагменты керамических труб (средневековый водопровод?). А по данным аэрофотоснимков в двух километрах южнее озера Бузукты располагались руины караван-сарая прямоугольной формы, уничтоженные при строительстве автотрассы Целиноград – Кургальджино.
Таким образом, труднодоступность городища Бозок, окруженного системой естественных и искусственных водоемов – дополнительный аргумент в пользу принадлежности его к особой категории культовых объектов – святилищ.
По словам Марал Хабдулиной, в архитектуре городища Бозок память о героической эпохе тюркских каганатов сохранилась в планировке оборонительных сооружений: внутренний ров и внешний вал.
С точки зрения военного искусства такое расположение нерационально и неэффективно для защитников крепости. Но оно находит аналогии в княжеских поминальных оградках древнетюркской эпохи. В VI–VIII веках на территории Монголии знатным тюркам строили поминальные «храмы», имеющие сегодня вид прямоугольных оградок, обнесенных внутренним рвом и внешним валом. Эти сооружения являются местом ритуальных и поминальных празднеств.
Археологами установлено, что строительство всех трех площадок Бозока – это одновременный акт. Сразу была сделана разметка будущих кварталов. Глина изо рва укладывалась наружу. Из нее строители формовали сырцовые кирпичи и строили крепостную стену. Стена в древности имела ширину основания 8, ширину верха 5, высоту 2–3 метра. Во рву строители оставили перемычки для переходов.
– За годы раскопок полностью исследована внутренняя площадка северного квартала. Она была наглухо закрыта со всех сторон высоким валом, глубоким рвом, деревянным заплотом. Вход шириной 2,3 метра был оставлен в середине южной стороны, – продолжает Марал Хабдулина.
Как она отмечает, в центре площадки археологами было раскопано основание юртообразной постройки. В двух метрах восточнее был вкопан деревянный «столб» (стела?). Юртообразное строение также было отгорожено с юга двумя рядами попарно вкопанных деревянных столбов.
Первый от входа в квартал ряд столбов был коротким, и его можно было обойти с запада и востока. Второй ряд пересекал всю площадку от края до края. (Вероятно, для прохода к юрте существовала какая-нибудь «калитка»). В центре юртообразного строения археологами обнаружена могильная яма, ориентированная по линии запад-восток. На дне ее найдено погребение человека, скорченного на левом боку и лежащего головой на запад. Таким образом, конструкции нижнего горизонта северного квартала свидетельствуют об использовании его как сакральной площадки, места проведения обрядов.
То, что в центре обнаружено ритуальное захоронение человека с отрубленными и перемещенными кистями рук, дает дополнительный аргумент в пользу культовой окраски назначения северного квартала. Конструкции вала и рва вызывают сомнение в выполнении ими функций защиты. Так, поверхность кварталов дополнительно углублена до плотного материкового грунта, края площадки по всему периметру наклонно стесаны в сторону рва, так что внутренняя стенка рва на 0,5 м ниже внешней. При такой ситуации трудно представить возможности обороны. Площадки кварталов оказывались как бы «утоплены» внутри вала. Вероятно, в такой планировке следует искать дополнительный смысл.
По словам Марал Хабдулиной, обоснованной выглядит их трактовка как территорий, закрытых для массового обитания.
Таким образом, Бозок по архитектуре и планировке можно отнести к особой категории памятников, известных в Евразии как культово-поминальные комплексы древнетюркской эпохи.
Сама их идея зародилась у древних тюрков и получила наиболее яркое претворение в конструкции и планировке княжеских мемориалов Монголии. Среди них наиболее полно исследован комплекс Кюльтегина. Один из таких ансамблей был раскопан в урочище Сарыг-Булун в Туве. Сарыг-Булун схож с Бозоком не только по внешним архитектурным деталям, но и по присутствию на его территории «храма-юрты».
Близкие по архитектуре и назначению объекты открыты и западнее Казахстана, в Восточной Европе. Функциональное назначение их до конца не выяснено. Поэтому их называют то городищами, то погребально-поминальными комплексами. Общим является обнесение площадок валом-стеной, рвом, расположение на площадке постройки типа «юрты», установка деревянной стелы (в Сарыг-Булуне и Бозоке).
Иначе говоря, такие детали архитектуры городища Бозок, как планиграфия оборонительных укреплений, «юрта», вертикально вкопанный столб, находят аналогии в конструкции культово-мемориальных комплексов древнетюркской эпохи.
Еще одна категория объектов, с которыми Бозок имеет сходство, – это булгарские и славянские святилища конца первого и начала второго тысячелетия нашей эры. По архитектурному замыслу наиболее близкой аналогией является булгарское святилище Тигашевского городища, расположенного на реке Кама. Общим являются топография (заболоченность округи), размеры, квадратная форма, неоднократность перестроек, планировка укреплений, расположение и ширина прохода.
Двойное, а может быть, и тройное деление святилища позволяет думать, что центр его, святая святых, мог быть доступен только жрецам. Народ, вероятно, располагался в пространстве между оградами и на свободной площади вокруг первой ограды.
– Городище Бозок представляет собой культовый центр раннесредневековой эпохи и связывает в единую цепь культово-мемориальные комплексы восточной и западной окраин евразийской степи. Многовековое использование территории Бозока свидетельствует о сохранении в памяти поколений особого статуса этого места как сакрального пространства древних тюрков, – считает Марал Хабдулина.
В выборе места обитания главную роль сыграл геостратегический фактор. Городище Бозок расположено в центре Сарыарки, в месте, где сходятся истоки рек северного сибирского бассейна (Есиль, Селеты, Шидерты) и среднеазиатского бассейна (Нура, Сарысу). В верховьях Есиля пересекаются торговые караванные и военно-миграционные пути древнего населения Евразии.
Двигаясь по Есилю, можно было добраться до таежной зоны Сибири, широтный отрезок реки являлся частью магистрали, соединявшей восточные регионы Евразии с западными.
Многочисленные притоки, впадающие в Есиль, как с юга, так и с севера, создавали множество удобных разветвлений торговых караванных путей. Через верховья реки проходит самая короткая ветка, соединявшая города Великого шелкового пути с городами Западной Сибири. Здесь, у брода возле Бозока, можно было контролировать и организовывать все эти потоки. Таким образом, городище Бозок расположено в стратегически выгодном месте как с экономических (таможенный пункт), так и политических позиций (центр северной Сарыарки).
МКС РК одним из главных приоритетов в развитии сферы культуры обозначило сохранение, изучение, реконструкцию памятников историко-культурного наследия. Министр культуры и спорта РК Актоты Раимкулова считает, что работа музеев-заповедников должна базироваться на научной основе, поэтому в 2021 году было выделено отдельное финансирование на научные проекты для исследовательской деятельности. Дан старт научному проекту, руководителем которого является ученица Марал Калымжановны Хабдулиной Айнагуль Ганиева, кандидат исторических наук.
