4 декабря впервые отмечается Всемирный день катания на коньках. Дата инициирована Международным союзом конькобежцев. В Казахстане подобный праздник уместнее проводить в конце декабря, когда день рождения отмечает высокогорный каток «Медеу»

Юбиляру – 50

Первые старты состоялись здесь 28 декабря 1972 года. Многие знают исторический бэкграунд катка, но сегодня даже в официальном аккаунте стадиона можно встретить факты, которые больше подходят для энциклопедии всемирных заблуждений.

К юбилею так и не появились – ни музей, ни внятный сайт, ни серьезный труд, посвященный истории «Медеу». А то, что по­явилось, уже похоже на эпос, который, передаваясь из уст в уста, обрастает невероятными фактами, неточными формулировками и откровенно выдуманными историями.

Одна из таких – важность строительства крыши над катком. В общем-то и сама легендарность объясняется довольно путано. Даже количество установленных здесь мировых рекордов стало величиной относительной – что-то около 200. Хотя есть и точная цифра, и имя, стоящее за каждым рекордом. Проще всего объяснить это временами: молодежь не воспринимает длинных текстов, а креативная индустрия обошла стороной не только музейное дело, но и конькобежный спорт. Да и коньки, собиравшие 50 лет назад полный «Медеу», уже не те...

Но все сложнее. «Медеу» – редкий пример спортивного долголетия. Стадион давно не «кузница рекордов», но продолжает оставаться действующим и самым посещаемым спортивным объектом в республике. Причем не благодаря зрителям, а спортсменам и массовому любительскому спорту. Разбираясь, почему к юбилею каток оказался не в самой лучшей форме, мы обратились к людям, которые не понаслышке знают о «Медеу». Благо, сегодня в строю люди, имеющие самое непосредственное отношение к интереснейшей жизни легендарного катка. А это три полноценных поколения, с представителями которых мы говорили не только об истории, но и перспективах.

Номер один сегодня – Май Хван. Аксакал конькобежного спорта накануне Дня Республики награж­ден орденом «Парасат». 93-летний ветеран сегодня один из немногих, кто может рассказать не только об истории пятидесятилетней давности, но и о старом «Медеу» – катке с естественным льдом, без трибун и раздевалок, но, однако же, не менее легендарном. Советский конькобежец Константин Кудрявцев в конце 40-х годов прошлого века не просто убедил построить высокогорный каток. Он нашел место, объездив весь СССР, и лично с группой спорт­сменов руководил стройкой, заливал лед и ставил здесь первые рекорды.

Май Хван родился 1 мая 1929 года. «Профессор конькобежного спорта», автор методики подготовки спортсменов в условиях высокогорья на «Медеу». По рекомендации Мая Уденовича в горных условиях занимались также и представители других видов спорта. Так, в Казахстане появились свои чемпионы в боксе, борьбе, волейболе, водном поло и других дисциплинах. С 1954 по 1988 год он тренировал сборную Казахстана по конькобежному спорту, подготовил свыше 100 мастеров спорта СССР. Более 30 его воспитанников стали заслуженными тренерами СССР и КазССР. За подготовку спортсменов высокого класса в 1958 году ему первому среди тренеров Казахстана присвоено звание «Заслуженный тренер СССР».

– «Медеу» был, есть и будет самым знаменитым катком на земле. Я видел и знаю все катки мира, но лучше, чем «Медеу», нет, – говорит Май Хван.

Архитекторы или инженеры?

Говоря об истории «Медеу», чаще всего вспоминают архитектора, автора проекта Владимира Кацева. И вспоминают заслуженно. Это человек, благодаря мастерству которого сформировался облик любимого всеми города, который принято называть Кунаевской Алма-Атой.

Роль Кунаева в строительстве «Медеу» сложно переоценить. Без его участия, в лучшем случае, это был бы добротный спортивный объект. Он бы не затерялся на мировой спортивной карте, но едва ли смог стать визитной карточкой столицы Казахской ССР.

Кунаев, по воспоминаниям того же Кацева, лично звонил Брежневу, чтобы согласовать стройку, бюджет которой перевалил все допустимые пределы. И неудивительно, что он многократно посещал объект как на стадии строительства, так и впоследствии. И минимум дважды привозил сюда Брежнева.

Кунаев был вовлечен и погружен во все этапы строительства. Что это значило для «Медеу»? На момент открытия это был объект люкс-класса, сопоставимый по уровню с гостиницей «Казахстан»: в интерьерах были использованы мрамор, дубовые панели, эксклюзивные хрустальные люстры, медные декоративные элементы. Неудивительно, что после 1972 года ни одна иностранная делегация, которую принимал первый секретарь ЦК, не проезжала мимо «Медеу». И Кунаев охотно каждый раз лично демонстрировал и стадион, и селезащитную плотину.

Группа, получившая за проект Государственною премию, состоя­ла не из одного человека. И, как подчеркивает инженер Борис Яглинский, это была не архитектурная премия, а инженерная. Тем самым делая акцент на том, что в первую очередь страна отметила вклад конструкторов, сумевших найти техническое решение. И нужно признать, решение это было непростым. Яглинский приехал в Алматы из Киева в 58-м. Вскоре он был назначен главным инженером строительства спорт­комплекса и стал соавтором проекта конструкции ледового поля. Высокогорный каток возводили в сейсмоопасном районе.

Слово инженеру: «Сооружать сплошную плиту было нельзя. Бетон «дышит» – летом расширяется, зимой сжимается. Чтобы избежать повреждения холодильной установки, инженеры разделили бетонную плиту на несколько час­тей, плотно, внахлест наложив их друг на друга. При строительстве этой площадки максимально допустимое отклонение конструкций от проекта могло составлять не более 5 миллиметров. Нижний слой поля – утеплитель из пенополистирола. Он был нужен, чтобы избежать промерзания основания конструкции.

Искусственный лед «Медеу» должен был держаться в течение трех-четырех месяцев и обладать теми же высокими качествами, что и натуральный. Это было достигнуто за счет разработки специальной системы охлаждения, размещения трубных батарей для создания одномерного температурного поля. Правильность решения подтвердили мировые рекорды, которые начали устанавливать спортсмены после ввода «Медеу» в эксплуатацию». Борис Яглинский и сегодня уверен, что технические решения, заложенные 50 лет назад при строительстве «Медеу», не просто опередили свое время, но и способны проработать еще столько же. По мнению инженера, две проведенные реконструкции пошли катку только во вред. Длительное время Яглинский разрабатывал и активно пропагандировал идею строительства «Супер Медеу» – целого спортивного комплекса, где нашлось бы место как крытой арене для профессиональных спорт­сменов, так и открытой площадке для массовых катаний.

Однако этой идее не было суж­дено сбыться. После возведения в Астане ледового дворца «Алау» стало понятно, что еще одной такой стройки страна просто не потянет.

Комсомольская закалка

Вернемся к стройке 1972 года. Построен стадион был в рекорд­ные сроки – всего за два года. Работы по возведению спорткомплекса «Медеу» были объявлены ударной комсомольской стройкой, в которой приняли участие более 1 300 человек.

Среди привлеченных к работе стройотрядов был и комсомольский лидер Абрек Сакенов. Спустя всего два года после окончания стройки судьба снова привела его на каток. Теперь уже в статусе директора. Удивительный человек, который, несмотря на возраст (82 года!), продолжает поражать энергией. Нет никаких сомнений, что Сакенов и сегодня, пригласи его на каток, без труда возглавит коллектив и снова наведет порядок.

К сожалению, сегодня даже в Интернете про второго директора «Медеу» не найти ни строчки. А ведь он руководил стадионом с 1974 по 1987 год! И это, без преувеличения, золотые годы в истории катка. Основные соревнования пришлись на период руководства Абрека Байзулдаевича. А вместе с ними и мировые рекорды.

Рассказывает Абрек Сакенов: «Не все сразу заработало на стадионе. Да, лед можно было сделать даже в августе, когда Ирине Родниной надо было выступать перед Брежневым. Но это разовое мероприятие. А задача была – тренировочный и соревновательный процесс продлить как можно дольше. Весь СССР, команды Кореи, Монголии, ГДР дневали и ночевали здесь круглый год. Это имидж катка. Говоришь: «Я из Алматы». А тебе говорят: «А, Медеу!»

Нужны были сильные инженеры. Без них как проводить меж­дународные старты? Собрали в итоге команду не случайных людей. Для меня не существовало времени. Ночь или день – неважно, работа на стадионе – процесс круглосуточный. Навел порядок «с комсомольской шашкой». Нужно было создать коллектив, который соответствовал рангу сложнейшего в техническом и природном отношении сооружения. Построили объект, но не учли объем снегопадов. Технических решений не было предусмотрено. Вывоз снега – очень непростая работа, с точки зрения администрирования. Каких только методов ни использовали! С «Аэрофлотом» даже договорились, привезли технику, которая с помощью реактивных турбин обдувает взлетно-посадочную полосу – не получается! Там, где техникой не получается, – решают люди. Объяснил сотрудникам: чтобы получать зарплату и премии, каток должен работать. Разделили секторы между службами. И себе, как директору, взял сектор – все работали лопатами.

С приездом Леонида Брежнева было связано много непростых ситуаций. Охрана, кругом ГАИ, дорога закрыта. А надо быть на катке. Открыть все, встретить. Понятно, что встречал Динмухамед Кунаев, глава Комитета по физкультуре и спорту при Совете министров Казахской ССР Аманча Акпаев. Это не моя работа. Но ключей-то у них нет! Я здесь, в городе, нервничаю, как наверх попасть?! Никто же заранее не скажет: вот завтра Брежнев во столько-то будет на «Медеу». Вздумалось – и поехал. А как мне-то туда добраться? Но вышли из этой ситуации. Встретили, вывели на лед. Нравился ему каток. Ему не мог не нравиться «Медеу». Он ведь столько проработал в Алматы».

Далась эта крыша!

Вариант сделать «Медеу» крытым стадионом рассматривался еще в процессе проектирования. Однако ледовары и конькобежцы убедили авторов проекта: без солнечных лучей, создающих на поверх­ности льда тонкую пленку воды для скольжения конька, создать чемпионский лед не получится.

Проработавший 20 лет на «Медеу» замдиректора Касым Ильяшев был ярым сторонником сохранения катка в первозданном виде. «Какая жизнь в консервной банке?» – говорил Ильяшев, который верил в феноменальный эффект взаимодействия солнца и ледниковой воды.

О перспективах развития катка и причинах возобновления идеи перекрыть «Медеу» мы поговорили с Наилем Нуровым, человеком, которого связывает с этим местом история с сорокалетним сроком выдержки. Сначала в статусе спорт­смена: тренировки в бассейне, игры в хоккей, проживание на сборах в гостинице. Затем сотрудничество с ледовыми службами. В статусе директора Дворца спорта имени Балуана Шолака, а затем и директора «Медеу». Не прекращалось сотрудничество в пятилетний период руководства «Алау». Конкуренция не помешала взаимордействию ледовых служб, обмену опытом. Вопрос крыши, конечно, сегодня номер один и, пожалуй, затмил даже 50-летие катка.

Говорит Наиль Нуров: «50 лет – серьезный срок. Сегодня как руководитель общественного объединения «Спортивное долголетие» понимаю, что каток как старожил для нашей организации – идеальный талисман: активен и полезен обществу на долгие и долгие годы.

Но пришло время обновлять оборудование. Ряд известных специалистов не первый год ратуют за крышу над «Медеу». Я занимаюсь управлением ледовых дворцов. Объездил лучшие катки мира. Знаю, как устроен мир конькобежного спорта. Уверен, идея закрытия «Медеу» – ошибочна. За несколько последних лет каток стал самым посещаемым объектом в стране. Количество гостей увеличивается с каждым годом. Что привлекает людей? Потрясающая природа, которую можно наблюдать, катаясь на коньках. Массовый спорт на «Медеу», без преувеличения, – народные катания, собирающие сотни тысяч человек. Им крыша точно не нужна. На мой взгляд, идея построить крышу принадлежит небольшой группе лоббистов, которым не дают покоя собственные амбиции и меркантильные интересы, потому что за строительством крыши стоят огромные деньги. Нодар Канчели, автор рухнувшего в Москве аквапарка, приезжал в Алматы по заданию мэра Лужкова. Тогда по просьбе руководства Алматы он делал предварительный расчет стоимости перекрытия «Медеу»: только разработка проекта стоила бы городу не менее 25 миллионов долларов. Строительство же – просто колоссальных денег: гора с одной стороны, река – с другой, плюс особенности строительства в сейсмоопасной зоне.

Конькобежцы не должны обижаться: у них есть построенный в Астане за 280 миллионов долларов ледовый дворец «Алау». Этому прекрасному виду спорта нужны еще стадионы, но это должны быть недорогие объекты в традиционных для коньков регионах: Петропавловске, Костанае, Караганде. Причем недорогие не только в плане строительства, но и эксплуатации. Сегодня «Медеу» объект само­окупаемый. После строительства крыши возникнет необходимость поддержания микроклимата на арене. Ежегодно содержание крытого «Алау» обходится бюджету порядка миллиарда тенге. Готовы алматинцы отказаться от сегодняшнего «Медеу» и содержать его за счет бюджета? Думаю, нет.

Идея создания в Алматы всемирного конькобежного центра за счет появления крыши – авантюризм. Мы далеко от основных конькобежных маршрутов. В мире сложились центры в Европе и Америке. Алматы – это далеко и дорого.

Яркий пример – Синьцзян-Уйгурский автономный район Китая. Не многие знают, что всего в 300 км от Алматы, под Урумчи, на той же высоте над уровнем моря, что и «Медеу», построен современнейший крытый ледовый комплекс, включающий и конькобежную дорожку. Стал ли этот каток мировым центром? Сидит весь мир там на сборах, бьет мировые рекорды? Нет. Даже казахстанские спортсмены не ездят туда на сборы, хотя это в плане логистики совсем рядом. Вопрос не в крыше – все сложнее.

Заявленная идея раздвижной крыши над «Медеу» по аналогии со столичным футбольным стадионом «Астана Арена» тоже сомнительна. Несмотря на обе­щания застройщиков, крыша футбольного стадиона далеко не мобильна. Открывают ее один раз в год и столько же раз закрывают. Слишком сложная система.

Получается, идея ради идеи: перекрыть, построить, а потом думать, что с этим объектом делать. А ведь для возвращения сюда международных стартов не нужно крыши. На «Медеу» активно тренируется юниорская сборная страны, потому что молодежные международные старты часто проходят именно на открытых катках. На катке удалось создать органичную коллаборацию и симбиоз спорта высших достижений, детского спорта и любительского.

Технический делегат международного союза конькобежцев, в прошлом казахстанский спорт­смен Александр Кибалко неоднократно говорил, что ISU охотно даст право на проведение здесь Кубка мира. Для этого крыша не нужна. Наоборот, акцент на ретроформате, по которому соскучились любители коньков по всему миру.

Два визита представителей КХЛ привели к тем же выводам: здесь можно и нужно проводить матчи в формате зимней классики. И это классная «фишка», которая может утяжелить казахстанскую заявку на право проведения чемпионата мира по хоккею.

Что нужно делать, чтобы реализовать эти идеи? Провести полную реконструкцию стадиона. Нужно заменить холодильное оборудование – оно отслужило свой срок. С 2025 года фреон, используемый в существующих агрегатах, запрещен международными экологическими организациями в связи с его разрушающим воздействием на озоновый слой Земли, так что выбора нет. Нужна хорошая гидроизоляция, реконструкция помещений с упором на спортивные блоки: несколько хороших тренажерных залов, фитнес-центр, велосипедный клуб, восстановительный комплекс. Весной ледовая арена должна трансформироваться в огромный спортивный комплекс под открытым небом, доступный всем алматинцам. Нужно уменьшить количество мест на трибунах в пользу общественных пространств и мест повышенной комфортности. Запустить газовую котельную, сделать покрытие с подогревом на обводных дорожках и снегоплавильню.

«Медеу» должен стать центром всего ущелья. Это уникальное общественное пространство. Здесь должно быть минимум автомобилей и максимум условий для использования общественного транспорта. Новая гостиница, терренкур, доведенный до самого стадиона, – вот что действительно оценят алматинцы.

О чем говорит Президент страны: нужно строить не дворцы, а недорогие сооружения, ориентированные на массовый спорт. Время грандиозных проектов безнадежно прошло. Строительство крыши на «Медеу» – это инициатива не снизу, эти идеи идут не от народа. Они «прилетают» от людей, далеких от реальности, от нужд горожан».

В год 50-летнего юбилея важно принять и признать, что «Медеу» – не инструмент достижения локальных целей. Это всемирное спортивное наследие. Для развития комплекса необходимы серьезная программа и контроль со стороны общественного совета, в который помимо казах­станских специалистов должны войти эксперты Международного союза конькобежцев, инженеры крупнейших ледовых арен, а также журналисты, историки, ветераны спорта. Спонтанные решения погубят стадион. Было бы непростительной ошибкой повторить историю двух предыдущих реконструкций катка, которые, по большому счету, не только не принесли пользы, но и навредили «Медеу».