Наследие Евгения Брусиловского
6701
Наталья КУРПЯКОВА
Судьба казахской культуры – моя судьба
Родился Евгений Брусиловский в 1905 году в Ростове-на-Дону. В 1922–1924 годах учился по классам фортепиано и композиции в Московской государственной консерватории им. П. Чайковского, затем поступил в Ленинградскую государственную консерваторию в класс композиции М. Штейнберга и окончил ее в 1931 году. Через два года Ленинградский союз композиторов командировал молодого музыканта, к тому времени автора двух симфоний и музыки к кинофильму "Возвращение Нейтана Беккера", в Алма-Ату.
– Если Александру Затаевичу мы обязаны сохранением лучших образцов казахского фольклора, то Евгению Брусиловскому – тем, что он раскрыл их духовный потенциал, возвысив их до уровня шедевров мировой музыкальной культуры, – считает филолог и музыковед, композитор, коллекционер, организатор единственного в республике музея грампластинок Наум Шафер. – Приехав в начале 30-х годов в Казахстан и изучив изумительный, колоритный казахский фольклор, он сочинил первые казахские оперы и симфонии, первые образцы в области камерной и вокальной музыки, проложил дорогу массовой песне, стал автором первого гимна Казахстана. Создал Союз композиторов Казахстана, был его первым председателем, основал кафедру композиции в Алма-Атинской консерватории.
Е. Брусиловский – автор опер "Кыз-Жибек" (1934), "Жалбыр" (1935), "Ер-Таргын" (1936), "Айман – Шолпан" (1938), "Золотое зерно" (1940), "Гвардия, вперед!" (1942), "Амангельды" (1945, соавтор М. Тулебаев), "Дударай" (1953), "Наследники" (1962), музыки к балету "Козы-Корпеш – Баян-сулу" (1967), кантаты "Советский Казахстан" (Сталинская премия, 1948), 9 симфоний, музыки Государственного гимна Казахской ССР (совместно с М. Тулебаевым, Л. Хамиди), концертов для фортепиано с оркестром, большого количества хоровых произведений, песен, романсов. "Все профессиональные композиторы Казахстана – это его ученики или ученики тех, кого он выпестовал", – отмечает Наум Шафер. Среди знаменитых учеников Брусиловского – Б. Байкадамов, М. Тулебаев, Б. Ерзакович, К. Кужамьяров, Е. Рахмадиев, С. Мухамеджанов, а также Александр Зацепин, автор музыки ко многим популярным фильмам.
Делом жизни Евгения Брусиловского были собирание и запись казахских народных песен и кюев, их в его архиве более 250.
– Он обработал для голоса и фортепиано бесчисленное количество казахских народных песен, сделав их достоянием серьезной концертной эстрады. Создал свои собственные песни в казахском стиле, среди которых выделяются такие жемчужины, как "Две ласточки", "Сайра", "Шолпан", – рассказывает Наум Григорьевич.
Е. Брусиловский ценил профессионализм, но тем не менее считал, что главное в композиторском творчестве – это талант и общее культурное развитие. Плюс, разумеется, личностные душевные качества. Об этом он писал в своих "Пяти тетрадях", опубликованных в 1997 году в журнале "Простор": "Разве музыкальное образование делает композитора профессионалом? Разве композитор, окончивший консерваторию, не может быть дилетантом? И наконец, разве народный музыкант, всю жизнь посвятивший музыкальному творчеству и достигший высокого, виртуозного уровня игры на домбре и создавший великолепные образцы домбровой музыки, блистающие подлинным профессиональным мастерством и тонким пониманием оригинального жанра, – разве такой деятель является дилетантом?"
– Брусиловский был первым, кто взялся за реабилитацию имени гениального Курмангазы, – напоминает Наум Шафер. – Популярность музыки Курмангазы в наше время, присвоение его имени Алма-Атинской консерватории – одна из величайших заслуг Евгения Григорьевича. Кстати, Государственная премия Казахской ССР им. Курмангазы (1967) присуждена Брусиловскому за одноименную симфонию – "Курмангазы".
Науму Шаферу довелось общаться с Брусиловским. Он вспоминает: "В начале 50-х годов прошлого века мне выпало величайшее счастье общаться с Евгением Григорьевичем. В течение полутора лет я приносил ему домой на улицу Сталина (ныне проспект Абылай-хана, там сейчас установлена мемориальная доска) свои робкие композиторские опусы, и он, не считаясь со временем, кропотливо и совершенно бескорыстно занимался со мной. Одну из его открыток, посланных мне по почте, до сих пор бережно храню в своем домашнем архиве… Помню и то, как однажды он сказал мне: "Я вложил свою личную судьбу в судьбу казахской культуры…"
К столетию композитора Дом-музей грампластинок коллекционера Наума Шафера выпустил лазерный диск с песнями и романсами на музыку Евгения Брусиловского и казахскими народными песнями в его обработке. Теперь – новая работа.
Мчится гордый Боз-Айгыр
Евгений Брусиловский создал первые образцы казахской камерной музыки – великолепные фортепианные и скрипичные циклы. Сюита "Боз-Айгыр" стала украшением репертуара любого концертирующего скрипача. Это ценнейший вклад в историю отечественной камерно-инструментальной музыки.
Над сюитой для скрипки и фортепиано "Боз-Айгыр" ("Серый конь") композитор работал в промежутке между сочинением своей вершинной оперы "Дударай" и обдумыванием музыкальных тем для кинофильма "Дочь степей", то есть в 1953–1954 годы. В ее основе – кюй народного композитора Рахмета Аманбаева, который был записан Александром Затаевичем.
– Брусиловский же поставил перед собой цель трансформировать эту мелодию в разных ипостасях, но так, чтобы, не нарушая очарования народных истоков, выявить ярче ее многоцветность и внутренний потенциал. И вместе с тем обогатить казахскую профессиональную камерную музыку новым произведением, помогающим сформироваться национальной скрипичной школе, – объясняет Наум Шафер.
– "Боз-Айгыр" состоит из семи небольших частей. Вначале излагается оригинальная тема, пленяющая своей лирико-экспрессивной образностью. Затем следуют вариации, как бы раскрывающие характер Тулпара, родившегося и выросшего в казахской степи. И вот здесь-то и оттеняется программный замысел композитора. Образ Серого коня – символ казахской степи, ее широкого раздолья, символ удалого джигита, для которого она предназначена. Но подлинная удаль обязательно должна сочетаться с глубокой душевностью и мечтательностью. Отсюда истоки следующей части – "Пейзаж", где лирическое раздумье вызвано не только волшебным простором степи, но и надеждой на счастливое время, когда будут осуществлены самые светлые чаяния народа. Озорное "Скерцо" словно усиливает бодрость духа. И не случайно оно переходит в "Танец", где скрипичная вальсовая мелодия ищет "примирения" с фортепианной партией. Драматический "Романс", написанный в типичном европейско-восточном стиле, впечатляет эмоциональной грацией, а при нарастании напряжения непременно ощущается и спасительная развязка.
К слову, этот номер часто исполняется вне сюиты – как самостоятельное произведение. Завершается произведение эффектным "Финалом" в виде симфонизированного кюя. Здесь и высокий драматический пафос, и компоненты широкой распевности, и живость темповых комбинаций, и отзвуки праздничного торжества. А в целом – ликующее созвучие контрастных тем и отсутствие сумрачности даже в самых драматических эпизодах, – делает блестящий анализ музыковед Н. Шафер.
Произведение исполнили Мадина Адамова (скрипка) и Ирина Батурина (фортепиано). Звукорежиссер – Евгений Рыкунов, дизайн диска – Юлия Шелкопляс.
20-летняя скрипачка Мадина Адамова сейчас совершенствует свое мастерство в Германии, интересуется отечественным музыкальным искусством, стремится пропагандировать его за рубежом.
– Казахскую музыку Мадина воспринимает всей душой, поэтому она с таким увлечением и любовью приступила к интерпретации творения Евгения Брусиловского. Ее скрипка звучит с живописной выразительностью как в экспрессивных эпизодах, так и в глубоко лирических, – говорит Наум Шафер. – Помогает ей замечательная павлодарская пианистка Ирина Батурина, чье исполнительское искусство, чувство партнера позволяют слушателю восхищаться удивительной цельностью в трактовке музыкального произведения. В данном случае образовался прекрасный, гармоничный дуэт. Хочется надеяться, что эта трактовка сюиты "Боз-Айгыр" запомнится, а произведения Евгения Брусиловского еще долго будут радовать слушателей.
Родился Евгений Брусиловский в 1905 году в Ростове-на-Дону. В 1922–1924 годах учился по классам фортепиано и композиции в Московской государственной консерватории им. П. Чайковского, затем поступил в Ленинградскую государственную консерваторию в класс композиции М. Штейнберга и окончил ее в 1931 году. Через два года Ленинградский союз композиторов командировал молодого музыканта, к тому времени автора двух симфоний и музыки к кинофильму "Возвращение Нейтана Беккера", в Алма-Ату.
– Если Александру Затаевичу мы обязаны сохранением лучших образцов казахского фольклора, то Евгению Брусиловскому – тем, что он раскрыл их духовный потенциал, возвысив их до уровня шедевров мировой музыкальной культуры, – считает филолог и музыковед, композитор, коллекционер, организатор единственного в республике музея грампластинок Наум Шафер. – Приехав в начале 30-х годов в Казахстан и изучив изумительный, колоритный казахский фольклор, он сочинил первые казахские оперы и симфонии, первые образцы в области камерной и вокальной музыки, проложил дорогу массовой песне, стал автором первого гимна Казахстана. Создал Союз композиторов Казахстана, был его первым председателем, основал кафедру композиции в Алма-Атинской консерватории.
Е. Брусиловский – автор опер "Кыз-Жибек" (1934), "Жалбыр" (1935), "Ер-Таргын" (1936), "Айман – Шолпан" (1938), "Золотое зерно" (1940), "Гвардия, вперед!" (1942), "Амангельды" (1945, соавтор М. Тулебаев), "Дударай" (1953), "Наследники" (1962), музыки к балету "Козы-Корпеш – Баян-сулу" (1967), кантаты "Советский Казахстан" (Сталинская премия, 1948), 9 симфоний, музыки Государственного гимна Казахской ССР (совместно с М. Тулебаевым, Л. Хамиди), концертов для фортепиано с оркестром, большого количества хоровых произведений, песен, романсов. "Все профессиональные композиторы Казахстана – это его ученики или ученики тех, кого он выпестовал", – отмечает Наум Шафер. Среди знаменитых учеников Брусиловского – Б. Байкадамов, М. Тулебаев, Б. Ерзакович, К. Кужамьяров, Е. Рахмадиев, С. Мухамеджанов, а также Александр Зацепин, автор музыки ко многим популярным фильмам.
Делом жизни Евгения Брусиловского были собирание и запись казахских народных песен и кюев, их в его архиве более 250.
– Он обработал для голоса и фортепиано бесчисленное количество казахских народных песен, сделав их достоянием серьезной концертной эстрады. Создал свои собственные песни в казахском стиле, среди которых выделяются такие жемчужины, как "Две ласточки", "Сайра", "Шолпан", – рассказывает Наум Григорьевич.
Е. Брусиловский ценил профессионализм, но тем не менее считал, что главное в композиторском творчестве – это талант и общее культурное развитие. Плюс, разумеется, личностные душевные качества. Об этом он писал в своих "Пяти тетрадях", опубликованных в 1997 году в журнале "Простор": "Разве музыкальное образование делает композитора профессионалом? Разве композитор, окончивший консерваторию, не может быть дилетантом? И наконец, разве народный музыкант, всю жизнь посвятивший музыкальному творчеству и достигший высокого, виртуозного уровня игры на домбре и создавший великолепные образцы домбровой музыки, блистающие подлинным профессиональным мастерством и тонким пониманием оригинального жанра, – разве такой деятель является дилетантом?"
– Брусиловский был первым, кто взялся за реабилитацию имени гениального Курмангазы, – напоминает Наум Шафер. – Популярность музыки Курмангазы в наше время, присвоение его имени Алма-Атинской консерватории – одна из величайших заслуг Евгения Григорьевича. Кстати, Государственная премия Казахской ССР им. Курмангазы (1967) присуждена Брусиловскому за одноименную симфонию – "Курмангазы".
Науму Шаферу довелось общаться с Брусиловским. Он вспоминает: "В начале 50-х годов прошлого века мне выпало величайшее счастье общаться с Евгением Григорьевичем. В течение полутора лет я приносил ему домой на улицу Сталина (ныне проспект Абылай-хана, там сейчас установлена мемориальная доска) свои робкие композиторские опусы, и он, не считаясь со временем, кропотливо и совершенно бескорыстно занимался со мной. Одну из его открыток, посланных мне по почте, до сих пор бережно храню в своем домашнем архиве… Помню и то, как однажды он сказал мне: "Я вложил свою личную судьбу в судьбу казахской культуры…"
К столетию композитора Дом-музей грампластинок коллекционера Наума Шафера выпустил лазерный диск с песнями и романсами на музыку Евгения Брусиловского и казахскими народными песнями в его обработке. Теперь – новая работа.
Мчится гордый Боз-Айгыр
Евгений Брусиловский создал первые образцы казахской камерной музыки – великолепные фортепианные и скрипичные циклы. Сюита "Боз-Айгыр" стала украшением репертуара любого концертирующего скрипача. Это ценнейший вклад в историю отечественной камерно-инструментальной музыки.
Над сюитой для скрипки и фортепиано "Боз-Айгыр" ("Серый конь") композитор работал в промежутке между сочинением своей вершинной оперы "Дударай" и обдумыванием музыкальных тем для кинофильма "Дочь степей", то есть в 1953–1954 годы. В ее основе – кюй народного композитора Рахмета Аманбаева, который был записан Александром Затаевичем.
– Брусиловский же поставил перед собой цель трансформировать эту мелодию в разных ипостасях, но так, чтобы, не нарушая очарования народных истоков, выявить ярче ее многоцветность и внутренний потенциал. И вместе с тем обогатить казахскую профессиональную камерную музыку новым произведением, помогающим сформироваться национальной скрипичной школе, – объясняет Наум Шафер.
– "Боз-Айгыр" состоит из семи небольших частей. Вначале излагается оригинальная тема, пленяющая своей лирико-экспрессивной образностью. Затем следуют вариации, как бы раскрывающие характер Тулпара, родившегося и выросшего в казахской степи. И вот здесь-то и оттеняется программный замысел композитора. Образ Серого коня – символ казахской степи, ее широкого раздолья, символ удалого джигита, для которого она предназначена. Но подлинная удаль обязательно должна сочетаться с глубокой душевностью и мечтательностью. Отсюда истоки следующей части – "Пейзаж", где лирическое раздумье вызвано не только волшебным простором степи, но и надеждой на счастливое время, когда будут осуществлены самые светлые чаяния народа. Озорное "Скерцо" словно усиливает бодрость духа. И не случайно оно переходит в "Танец", где скрипичная вальсовая мелодия ищет "примирения" с фортепианной партией. Драматический "Романс", написанный в типичном европейско-восточном стиле, впечатляет эмоциональной грацией, а при нарастании напряжения непременно ощущается и спасительная развязка.
К слову, этот номер часто исполняется вне сюиты – как самостоятельное произведение. Завершается произведение эффектным "Финалом" в виде симфонизированного кюя. Здесь и высокий драматический пафос, и компоненты широкой распевности, и живость темповых комбинаций, и отзвуки праздничного торжества. А в целом – ликующее созвучие контрастных тем и отсутствие сумрачности даже в самых драматических эпизодах, – делает блестящий анализ музыковед Н. Шафер.
Произведение исполнили Мадина Адамова (скрипка) и Ирина Батурина (фортепиано). Звукорежиссер – Евгений Рыкунов, дизайн диска – Юлия Шелкопляс.
20-летняя скрипачка Мадина Адамова сейчас совершенствует свое мастерство в Германии, интересуется отечественным музыкальным искусством, стремится пропагандировать его за рубежом.
– Казахскую музыку Мадина воспринимает всей душой, поэтому она с таким увлечением и любовью приступила к интерпретации творения Евгения Брусиловского. Ее скрипка звучит с живописной выразительностью как в экспрессивных эпизодах, так и в глубоко лирических, – говорит Наум Шафер. – Помогает ей замечательная павлодарская пианистка Ирина Батурина, чье исполнительское искусство, чувство партнера позволяют слушателю восхищаться удивительной цельностью в трактовке музыкального произведения. В данном случае образовался прекрасный, гармоничный дуэт. Хочется надеяться, что эта трактовка сюиты "Боз-Айгыр" запомнится, а произведения Евгения Брусиловского еще долго будут радовать слушателей.
