​Чему и как учить

В Казахстане формированию образованной, читающей нации уделяется огромное внимание. Сегодня в стране лучшие учебные пособия всемирно известных авторов переводятся на государственный язык в рамках прог­раммы «100 новых учебников». На казахском уже изданы «Краткая история философии» Дерека Джонстона, «Социологические теории» Джорджа Ритцера, знаменитая книга «Общественное животное» Эллиота Аронсона, не менее известный «Экономикс» Грегори Мэнкью и Марка Тейлора и «Четвертая промышленная революция» Клауса Шваба.

Также на казахский язык переведены учебные пособия мирового уровня по социологии, религиоведению, экономике, менеджменту и бизнесу, языковедению, антропологии и другим дисциплинам. Работа будет продолжена, чтобы казахстанцы получали доступ к всемирно известным трудам на родном языке.

Хорошее поведение по книжке

Другие страны тоже меняют методологии, обновляют форму и содержание учебных пособий. Главная цель – достичь конкурентоспособности, сформировать сильный человеческий капитал. В Японии, например, образовательная реформа касается больше морали, нежели получения знаний. Новый предмет – «Нравственное воспитание» – появится в текущем учебном году в начальной, а со следующего года – в средней школе.

По этому предмету школы будут обязаны использовать официально утвержденные учебники, и преподаватели начнут ставить по нему оценки.

Издание «Асахи симбун», ссылаясь на Министерство образования, культуры, спорта, науки и технологий Японии, сообщает, что новый предмет должен прививать «основы морали, стимулирующие размышления и обсуждения». Государственный учебный план определяет около 20 видов добродетели, таких как «соблюдение правил приличия», «умеренность и сдержанность», и в учебниках все они должны упоминаться.

Изначально авторы нового предмета таким образом собирались решить проблему «идзимэ» – травли и издевательств среди школьников. Предполагалось, что изучение добродетелей, а также оценивание лучших моральных качеств будут стимулировать учеников вести себя культурно и вежливо. Однако общественники говорят о том, что необходимость получать хорошую оценку за нравственность научит школьников только одному – говорить учителям то, что они хотят услышать.

В результате введение нового предмета и учебников по «Нравственному воспитанию» породило в Японии немало споров. Теперь планируется серия исследований на тему, насколько удобно будет использовать такие пособия, какое влияние окажут на психику детей оценки за нравственность и будут ли занятия действительно способствовать развитию личности.

Тем временем другая образовательная реформа в Стране восходящего солнца затрагивает учебники и пособия напрямую. Эксперты всерьез озадачились обилием терминологии в книгах для студентов и школьников по японской и мировой истории. Они подсчитали, что сейчас в учебниках высшей школы по истории применяется 3 400–3 800 терминов. Учителя предлагают сок­ратить их число вдвое.

Не обошлось и без крайностей: представители научного сообщества предлагали исключить из учебников такие известные в мировой истории имена, как Галилео Галилей и Клеопатра. Но в целом сокращение числа разного рода понятий находит положительные отклики, учитывая, что объем понятий для заучивания стремительно растет.

Опрос, проведенный среди преподавателей высших школ и университетов, показал, что, по их мнению, при подготовке к вступительным экзаменам, где необходимо знание терминов, занятия превратились в зубрежку – ученики загружены исключительно заучиванием.

Суть предложения – добиться понимания исторического контекста. С этой целью планируется внесение серьезных изменений в процедуру и содержание вступительных экзаменов в Японии с 2020 года. Основная задача – развить у абитуриентов способность думать и выражать свои мысли.

Потеря лидерства

Образовательные системы стран Европы, долгие годы считавшиеся лучшими в мире, сегодня теряют передовые позиции в рейтингах. Эксперты в Великобритании уже называют складывающуюся ситуацию «катастрофой национального масштаба».

Политика жесткой бюджетной экономии, которую все эти годы проводит консервативное правительство, привела к тому, что кадровый кризис стал одной из острых проблем школьного образования – на протяжении вот уже 6 лет происходит сокращение заработной платы и повышение рабочей нагрузки на учителей.

Эксперты говорят о том, что потеря качества среднего образования становится необратимой. Сегодня для большинства выпускников школ университетское образование уже недоступно, нес­мотря на действующие в стране механизмы государственных ссуд для студентов.

Другой губительной тенденцией стала ориентация на прибыль. Государство отдает приоритет финансированию научных исследований по «доходным» направлениям STEM (Science, Technology, Engineering and Mathematics – естественные науки, технологии, инженерное дело и математика). Руководство вузов в погоне за капитализацией выстраивает работу университетов по схеме, которая представляет собой плохой аналог системы управления бизнесом: раздувается управленческий аппарат, выхолащиваются сис­темы оценки знаний, исследовательская и академичес­кая деятельность втискивается в рамки схемы «время – деньги». Как печальный итог – снижается качество преподавания.

Британские эксперты отметили еще одну серьезную проблему, которая касается гуманитарных дисциплин. Результаты работы здесь, как правило, не поддаются количественной оценке и, тем более, «монетизации», что ослаб­ляет внимание к указанным дисциплинам и наносит им непоправимый ущерб.

Преподаватели гуманитарных и общественных наук в ведущих британских университетах в один голос говорят о грядущей культурной катастрофе: утрате образованными британцами важных «неосязаемых активов» классического образования – эрудиции, нестандартного творческого мышления, навыка синтетического мышления при осмыслении сложных социальных и культурных явлений.

Британские вузы продолжают показывать хорошие результаты в мировых рейтингах, однако уже в 2016 году Кембриджский университет утратил первенство в лиге ведущих образовательных систем, уступив американским MIT и Гарварду. Имперский колледж Лондона спустился со 2-го места на 8-е, на одну позицию снизился рейтинг Оксфорд­ского университета и Университетского колледжа Лондона. Единственный вуз, который поднялся в рейтинге с 71-го на 35-е место, – Лондонская школа экономики, знаменитая серьезным аналитическим подходом в обучении.

Отрицательные тенденции в системе образования отмечаются и в Германии, и в первую очередь на уровне средней школы. Как пишет Deutshe Welle, дети убеж­дены, что занимаются слишком много, отдыхать нет времени. Родители переживают, что их отпрыски перегружены, учатся не тому, чему нужно, классы большие, учителей не хватает.

«В Германии, если верить опросам, почти каждый второй поставил бы школе неуд. Не учителям, не школьным программам, а сис­теме», – утверждает издание.

Все началось в 2000 году, когда первое международное сравнительное исследование PISA показало, что немецкие школьники по знаниям, сообразительности и навыкам уступают ровесникам из многих стран. После этого начались споры о том, как реформировать систему образования, чтобы она соответствовала требованиям времени.

СМИ отмечают еще один любопытный факт: по данным ­соцопросов, большинство немцев считают систему образования несправедливой. Первая проблема состоит в том, что в Германии очень рано (уже к 4-му классу начальной школы) происходит разделение детей на перспективных и неперспективных. Только тот, кто, по мнению учителя начальной школы, будет способен учиться в университете, имеет право идти в гимназию.

Второй момент, который большинство считает несправедливым: в гимназию попадают чаще всего дети из обеспеченных семей. Но все понимают, что избежать «сортировки» невозможно.

Большие споры вызывает и концепция «общей школы» (Gemeinschaftsschule), реализуе­мая в больших городах. Здесь дети должны учиться вместе до 10-го класса. После этого те, кто хочет и может, продолжают обу­чение еще 3 года, чтобы получить аттестат зрелости и иметь право поступить в университет. Остальные могут идти осваивать какую-нибудь профессию.

Тем временем учебные прог­раммы школ в каждой федеральной земле, в каждой школе разнятся. Более того, и в последних 3 классах гимназии у каждого своя прог­рамма, зависящая от профиля, выбранного учеником. Теперь реформаторы предлагают создать систему стандартов обу­чения. Но споры о том, что конкретно должно лечь в их основу, тянутся уже несколько лет.

В погоне за показателями

Более высокого качества образования пытаются добиться Соединенные Штаты Америки. Здесь средние школы сильно отличаются от этого звена образовательной системы в других странах.

Как отмечают эксперты, применительно к США вряд ли вообще можно говорить о некой «системе» среднего образования. Настолько велика разница в программах, методиках и требованиях, в зависимости от региона и школы. Нет единых образовательных прог­рамм и стандартов, нет стандартов в источниках финансирования.

Помимо различных государственных органов на всех уровнях – федеральном, штатном и особенно местном, в принятии решений по финансовым и организационным вопросам, формированию прог­рамм и методов обучения, оценке его качества могут участвовать представители бизнеса и общественных организаций, а также родители. Традиционно именно на местном уровне, причем не чиновниками, а общественными организациями родителей и учителей, а также школьными советами принимаются основные решения о том, чему и как учить детей.

При этом недостатки системы школьного образования вынуж­дены исправлять вузы, где первокурсники фактически заново проходят базовую школьную программу.

Даже самая свободная и прог­рессивная образовательная сис­тема Финляндии переживает непростой период. Показатели финских школьников по чтению, математике и естествознанию снизились, хотя в 2006 году именно эта страна возглавляла рейтинги PISA (Международная программа по оценке образовательных достижений учащихся). Теперь эксперты заговорили о необходимости выравнивания показателей и стандартизации в финских школах, поскольку отметили, что при свободном выборе школы хорошие ученики учатся еще лучше, а плохие – еще хуже.

А вот в противоположной части земного шара проблемы обратного характера. В Китае родители и общественность возмущены тем, что дети учатся слишком много. Средний китайский школьник вынужден вставать в 5 часов утра, чтобы попасть на утренние дополнительные занятия, затем он находится в школе весь день, а вечером посещает группы продленного дня и выполняет домашние задания. При этом каникулы в Китае длятся всего 1 месяц.

В прошлом году китайские школьники показали по математике и ряду других предметов очень высокие результаты, обог­нав своих ровесников из стран Европы. Однако многие в Поднебесной считают, что дети платят за это слишком высокую цену, и новое поколение отличников может вырасти физически слабым и психически травмированным.

Так как требования международных рынков труда влияют на системы обучения, методики и подходы меняются во всех странах. Станут ли они лучше или хуже – покажет время, впереди большой период проб и ошибок. Но точно известно одно: само понятие «образование» очень сильно изменится в ближайшие десятилетия для всех, начиная с первоклашек и заканчивая профессорами университетов. Конкурентоспособными будут только те, кто готов к переменам и обучению на протяжении всей жизни.