Не ставить себе барьеры

На все эти вопросы ответила в интервью специалист по связям с общественностью Национального центра качества дорожных активов Алла Чечеткина.

– Алла, Вы владеете казахским языком с детства, сейчас уже практически на уровне носителя. А когда и как у Вас проявился интерес к государственному языку?

– Во-первых, я считаю, что каждый гражданин Казахстана должен знать государственный язык. У меня много друзей, которые специально приехали в Казахстан, чтобы изучать казахский язык. Они учились здесь в док­торантуре, магистратуре. Им очень интересно было узнать культуру, традиции казахского народа, а для этого знание языка необходимо.

Я родилась в молдавской семье. Мы жили в Костанайской области, родители говорили и говорят дома на чистом молдавском языке и иногда на русском. А у меня любовь к казахскому языку появилась в школьном возрасте. У нас в ауле была казахская семья – наши соседи. Они готовили казахские блюда, занимались традиционными видами хозяйства, соблюдали национальные обычаи и традиции. А мне в детстве было это все очень интересно. Так что большую роль сыграло мое детское любопытство.

Бабушка из этой семьи – Кумис-әже – часто приглашала меня попить чаю. Благодаря общению с Кумис-әже у меня появился интерес к казахской культуре, традициям, к казахскому языку. Она по вечерам садилась доить коров, напевала песни. Как я потом узнала, это были песни Абая. И я сама начала подпевать, пыталась понимать смысл слов, запоминала их звучание. Так постепенно из песен, из разговоров складывалось мое первое понимание казахского языка.

Думаю, теплое отношение ко мне Кумис-әже сильно повлияло на то, что я захотела изучать государственный язык. Бывало, что она ласково гладила меня по голове, хвалила, а я смотрела на украшения у нее на руках. Это были традиционные казахские ювелирные украшения – сақина, блезік, и мне было очень интерес­но. Столько лет прошло, а я до сих пор помню ее голос и ее пес­ни. Это очень дорогие детские воспоминания.

Дальше – больше. В один прекрасный день я поговорила с родителями и попросила их, чтобы они отдали меня в казахский класс, хотя до пятого я училась в русской школе. Родители сначала были с этим не согласны, говорили, что будет сложно, а они никак не смогут помочь, ведь сами не знают языка. Но потом решили так: если я уверена в своих силах, то они меня переведут в казахскоязычный класс.

В итоге пошла в шестой класс и начала учиться на казахском языке. Поначалу, конечно, было непросто. С каждым домашним заданием я ходила к соседям, просила помочь перевести. Я в своем поселке общалась с казахскоязычными семьями. И самое удивительное тогда для меня было в том, что ни одна семья мне не отказывала, помогали в учебе всем, чем могли. В целом обучение на государственном языке было большим стимулом для меня.

После школы я продолжила учебу на государственном языке. В университете поступила в казахскую группу, и в студенчестве, и после уже, работая, продолжала изучать казахский язык, совершенствовать свою речь.

– Как Вам открылся казахский язык, в какой момент четко осознали, что можете говорить свободно?

– Конечно же, огромную роль в освоении государственного языка играет круг общения. Можно сказать, что я целенаправленно искала казахскоязычную среду, где могла бы говорить, делиться
своими мыслями, отстаивать свою точку зрения на государственном языке. Также читала казахскую литературу, чтобы освоить не только разговорный уровень языка, а уже иметь возможность писать и рассуждать на литературном казахском.

Я с детства ставила себе определенные цели и стремилась их достигать. Даже в школьном возрасте старалась не пропускать олимпиады по разным предметам, в том числе и по государственному языку.

Казахский язык сам по себе очень богатый, красочный. И тот язык, на котором написаны произведения казахских классиков, сильно отличается от того, на каком говорят в современном обществе. Есть в казахском такое понятие «көнерген сөздер», что можно перевести как старинные слова, архаизмы. Люди в обычной жизни, в разговорах такие слова не используют. А я считаю, что именно это является драгоценной особенностью казахского языка. Лично у меня такие слова вызвали огромный интерес к языку.

Конечно, я заговорила на государственном языке не сразу, были свои сложности. Многих слов я просто не знала, по­этому старательно пополняла словарный запас. Причем он не должен быть мертвым грузом, словарным запасом необходимо пользоваться. Для этого важно найти казахскоязычную среду, где будет возможность общаться.

Я помню, как вначале вообще ничего не понимала, когда в семье у Кумис-әже все говорили на казахском. У нее была внучка Айман, мы с ней дружили, были как сестренки. И мы очень старались друг друга понять, хотя она вообще не говорила по-русски, а я – по-казахски.

Когда я пошла в школу, моя учительница по казахскому Сакыпжамал-апай часто меня поднимала, спрашивала домашнее задание, и я, естественно, иногда отвечала неправильно. Но она видела мое стремление и каждый раз старалась поддержать.

И момент, когда я почувствовала, что действительно язык открылся мне, наступил уже в университете. Тогда, когда я осознанно смогла выступить перед аудиторией на казахском языке, свободно говорить без стеснения. Каждый язык особенный по-свое­му, живой, и когда ты находишь к нему путь, начинаешь жить в этом языке, это невероятное ощущение.

Я не могу сегодня сказать, что окончательно овладела государственным языком. Да, я говорю свободно, на литературном языке. Со временем язык меняется, как живой организм, появляются новые слова, но мне все же больше нравится язык классиков – Абая, Есенберлина, Ауэзова.

– Часто мы слышим, что знание государственного языка очень сильно помогает в работе. Так ли это?

– Сегодня моя работа действительно связана преимущественно с казахскоязычной аудиторией. Недавно меня пригласили работать в Нур-Султан, я перевелась из Костаная. Сейчас в нашей организации каждую пятницу проводятся мероприятия, посвященные государственному языку. Конечно, приходится соблюдать ограничения из-за пандемии. Но мы накрываем небольшой дастархан, обсуждаем традиции и культуру казахского народа. В нашем коллективе это вызывает огромный интерес, участвуют во встречах не только сотрудники казахской национальности, но и представители других этносов очень активно подключаются. Так растет интерес к казахскому языку. Я могу сказать, что у нас больше людей стало говорить на государственном языке в пос­леднее время.

Кроме того, каждое утро с 8 до 9 часов я провожу уроки казахского языка для сотрудников. Это, можно сказать, мой волонтерский проект, который поддержало наше руководство. Занимаюсь с теми, кто хочет говорить, но испытывает некоторые трудности. С каждым сотрудником работаю индивидуально, помогаю раскрепощаться, говорить правильно и легко. И помогает в этом запись разговора на камеру. Стараюсь передать весь опыт, все знания, интерес и все богатство языка своим коллегам, тем, кто стремится изучать государственный язык. И у нас на сегодня есть очень хорошие результаты.

– Вы выступали на казахском языке на одной из сессий Ассамблеи народа перед Первым Президентом Нурсултаном Назарбаевым и Президентом Касым-Жомартом Токаевым. Расскажите, о чем было выступление и какую роль АНК сыграла в Вашей жизни.

– В ассамблею я пришла около 5 лет назад. Могу сказать, что АНК сыграла и продолжает играть важную роль в моей жизни. Именно как члену ассамблеи, представительнице молдавского этнокультурного объединения, мне выпала честь выступать однаж­ды перед Первым Президентом – ­Елбасы Нурсултаном Назарбаевым и Президентом Касым-Жомартом ­Токаевым на 27-й сессии Ассамблеи народа Казахстана.

Были, конечно, и волнение, и страх. Я тогда только приехала с учебы из Санкт-Петербурга, готовилась защищать магистерскую диссертацию. Не думала, что придется принимать участие в сессии АНК. Но пришло официальное приглашение, и я за два дня должна была подготовиться, прилететь в Нур-Султан и выступить. Это было очень волнующе: нужно было выйти на трибуну и говорить на государственном языке, донести свою идею, выступая перед первыми лицами государства.

Мое выступление было посвящено казахскому языку и культуре, для меня это особенная тема. Я говорила о том, как важно понимать и сохранять культуру казахского народа. Полагаю, что для казахстанцев сегодня эта тема также одна из важнейших. Надеюсь, что меня услышали, что-то в душе у людей отозвалось.

– Очень активно обсуждаемая тема – это проблемы изучения государственного языка. Звучат жалобы на отсутствие хороших учебников, квалифицированных преподавателей, на отсутствие у людей других возможностей обучения. Как Вы считаете, насколько сложно заговорить на казахском в Казахстане?

– Могу сказать, что проблемы с изучением государственного языка действительно есть. Но зачастую их причина в самих людях, в недостаточном стремлении к знанию языка. Считаю, что каждый госслужащий должен знать казахский язык, стремиться говорить на языке своей страны. Особенно это важно для тех, кто работает напрямую с населением.

Второй момент зависит от родителей. К сожалению, у нас все еще часто родители, даже казахскоязычные, отдают своих детей в детские сады и школы с русским языком обучения. И тем более, если родители сами не говорят на казахском языке, не важно, какой они этнической принадлежности, они автоматически отправляют детей учиться на русском языке. В основном, проблема в страхе. Родители боятся, что ребенок не «потянет» обучение сразу и казахскому языку, и школьной программе. Считаю, что таких зажимов быть не должно. Нужно ребенка отдавать как можно раньше в казахскоязычную среду и поддерживать его интерес, направлять его.

Большую роль играют и преподаватели. Они ведь могут дать ребенку из русскоязычной семьи определенную языковую базу на казахском, чтобы он мог ориентироваться и в общении со сверстниками, и в учебной программе. Такого ученика, пришедшего без знания казахского языка в казахскоязычную школу, нужно и учителям поддерживать и направлять, может быть, уделять дополнительное время. Сделать все, чтобы ребенок не закрылся, чтобы свободно заговорил на казахском языке.

– Есть теория о некой генетической предрас­положенности к одному языку и неспособности говорить на другом…

– Философ аль-Фараби, соглас­но историческим сведениям, знал около 70 языков. Мустафа Шокай говорил, помимо родного казахского и русского, на нескольких европейских языках. Находясь в эмиграции, он писал статьи на английском, французском, турецком, польском языках. Многие казахские поэты и просветители – Ыбырай Алтынсарин, Ахмет Байтурсынов, другие представители интеллигенции также свободно владели несколькими языками.

Я считаю, мы сами ставим себе барьеры. А тем временем современный мир предоставляет огромные возможности. Выпускается очень много литературы, есть каналы на YouTube и других платформах, живое общение, есть возможность учиться онлайн, вступать в казахскоязычные сообщества в Интернете. И на этом фоне мне непонятно, почему мы из изучения казахского языка создаем проблему.

А всем, кто приступает к изу­чению государственного языка, хочу сказать: не бойтесь ничего! Хотите выучить язык – вперед! Я, помимо русского и казахского, знаю родной молдавский, изучаю английский. Конечно, были вопросы и у меня, нельзя сказать, что языки всем даются без труда. Но если есть цель, то можно выделить время, пойти на курсы, заниматься и познавать язык. Не ставьте себе барьеры!