От Софии – к горам Родопи

То пересекал перевалы под Плевной. То ехал из турецкого Эдирне в Димитровград. То из греческой Фракии – в Благоевград. А то из Эгейской Македонии – на родину самой Ванги в знаменитый Петрич. (Русскому ли человеку не помнить Плиску, Велико-Тырново и Стару Загору!..) Но на этот раз интерес к милой сердцу Болгарии был у меня совсем не праздный. Под Пловдивом ждал международный форум. Ехать из Греции пришлось «далеким кругом» – на пограничную Кулату и Садански, через Софию, а оттуда – до самых гор Родопи. Спешил я в библейской красоты местечко Баните на недельный семинар Европейского сообщества, организатором и (да простит меня русский язык!) модератором которого сам и был.

Капитализм заставляет крутиться. Вроде и есть «хлебушек с маслицем», но хочется «срубить лишний доллар». Вот неплохо бы и в Болгарии землицы прикупить: тут ущелья сказочные, почти алматинский Ботан под Тургенем. Что и говорить, общество потребления засасывает... Я ехал во «вселенских раздумьях» по национальному шоссе от столицы Болгарии, уже достиг окраины Пловдива и вдруг заметил слева впереди, как на холме вдали мелькнул силуэт памятника. Что-то знакомое в его очертаниях кольнуло душу. Я невольно притормозил машину и похолодел от пронзившей меня мысли: «Да это же... Алеша!» («Ветрец ли тревицете роши / Надават ли бурите вик / Стои си на хълма Альоша / В България русски войник».)

Так он же на холме Освободителей! По-болгарски это будет, дай бог памяти, «Хълм на Освободителите». Без карты не разобраться. Проспекты и улицы Пловдива, как сколок истории: хан Омуртаг, царь Светослав. Вот улица княгини Марии Луизы, потом маэстро Атанасова. Дальше проспект Шипка и улица с не менее величественным именем... Братан. («Новые русские» бы оценили!) Вот «Ботаническа градина» – стало быть, ботанический сад. Потом проспект Дунай. А ну, GPS, веди! Без тебя не пройти. Перед проспектом Болгария поворот налево. Теперь до сахарной фабрики, отсюда через реку Марица на... Русский проспект. И вот он (в окружении улочек Поп Харитон, Поручик Величков, Капитан Георги Цанев и Войнишка Слава (а по-нашему воинская) – заветный холм Бунарджик.

Солдат, смотрящий на восток

Вблизи памятник просто громаден. Высота – с дюжину метров. А плюс еще многометровый постамент, облицованный гранитом и украшенный барельефами. Не зря писали, что памятник виден практически из любой точки Пловдива. Так оно и есть. У монумента посажены сибирские ели. Алеша стоит в накинутой плащ-палатке. В правой руке его автомат ППШ, направленный, впрочем, стволом к земле. Солдат смотрит на восток, туда, где осталась его далекая родина. (Как там у Твардовского: «Мать-Россия, мы пол­света у твоих прошли колес, позади оставив где-то рек твоих раздольный плес. С Волгой, с древнею Москвою, как ты нынче далека. Между нами и тобою – три не наших языка...») Не наши – это румынский, венгерский, немецкий. Болгарский «немножко наш».

Поднялся к самому монументу по довольно широкой лестнице из ступенек, пожалуй, ста. Отсюда Пловдив – как на ладони. Роста Алеши хватает, чтобы нависать даже над верхушками деревьев. Впрочем, листья их уже давно опали, и не сегодня-завтра землю укутает первый снег... Идея соорудить памятник освободителям родилась у жителей Пловдива сразу после войны. Писали, что инициа­тива исходила «снизу», от народа, без всякой рекомендации «сверху». Был создан комитет, который возглавил генерал Асен Греков. Потом был объявлен конкурс проектов. Комиссия остановилась на двух: «Красный богатырь» и «Победа». Авторам предоставили срок на доработку. Предпоч­тение отдали созданному коллективом Васила Родославова. Когда стали возводить макет на месте будущего памятника, выяснились его недостатки. По замыслу авторов монумент должен был состоять из трех элементов, но на фоне неба они просто сливались, и композиция теряла красоту. Решено было оставить только воина.

Прообразом памятника стал рядовой 3-го Украинского фронта Алексей Скурлатов, бывший стрелок лыжного батальона, переведенный из-за тяжелого ранения в связисты. После освобождения Болгарии он восстанавливал телефонную линию София – Пловдив. И подружился с рабочим телефонной станции Методи Витановым (а по-нашему Митей). Он-то впоследствии и передал скульптору фотографию высокого, статного русского солдата. Основываясь на этом изображении, Васил Родославов и создавал свой образ. Первые месяцы памятник стоял как «Красный богатырь». Пока однажды Митя Витанов не начертал на нем слово «Алеша». Так воин и стал в устах народа Алешей...

Песня, ставшая гимном

А затем посетивший Болгарию и Пловдив композитор Эдуард Колмановский вдохновил поэта Константина Ваншенкина написать свои великие строки и облек их в гениальную музыку. Впервые песню исполнил краснознаменный им. А. Александрова ансамбль Советской армии. Московский хор молодежи и студентов спел ее на Всемирном фестивале в Софии. Величие скорби и проникновенность слов потрясли слушателей. Песня покорила Болгарию. (Его величество Интернет представляет нам сегодня уже записи с концертов 80-х годов, сделанных с виниловой пластинки. Хотя в памяти советских слушателей старшего поколения остались болгарские певцы Маргарита Николова и Георгий Кордов; последний даже пел ее английский вариант. Есть песня «Алеша» на китайском языке. Какие голоса – аж мурашки по коже!)

По решению Пловдивского городского совета песня «Алеша» стала официальным гимном города и была таковым 30 лет. Каждое утро радиостанция Пловдива начинала с этой песни. Она часто звучала во время культмассовых мероприятий, проводимых в стране. Вошла даже в школьную программу: все ученики начальных классов Болгарии должны были ее знать. Популярность песни определила народное название многих монументов и в Советском Союзе: некоторые из них стали полу­официальными. Так сейчас называют Мемориал защитникам Заполярья в Мурманске. В советские годы таковыми были памятники в эстонском Таллинне и украинском Харькове. А немцы ГДР называли «берлинским Алешей» советского солдата в Трептов-парке.

Собственный корреспондент газеты «Правда» в Болгарии Леонид Кузнецов писал в те дни: «Если бы собрать все слезы, которые пролили у памятника болгарские женщины, вспоминая своих мужей и сыновей, павших в борьбе против фашизма, – говорил один из ветеранов, – то возле памятника Алеше возникло бы священное море...»

Вернувшись после войны на родной Алтай и часто слушая по радио песню, Алексей Иванович Скурлатов и знать не знал и ведать не ведал, что она... про него! Увидеться вновь друзьям довелось лишь через много лет. Возвратился из Болгарии на родину бывший разведчик и связист уже знаменитым. Ему стали приходить письма (по несколько сот посланий в месяц). Недавно 90-летнего солдата, прообраза Алеши, не стало. Посол доброй воли Республики Болгарии Бисер Киров успел поклониться ему. Певец принял участие в концертной программе Алтая, где начал свое выступление именно с песни «Алеша». («Европа была бы другой, если бы не такие герои, как Алексей Скурлатов», – сказал тогда знаменитый болгарский певец. Верные слова!..)

На защиту поднялись ветераны

Но исчезла с карты мира страна-победитель, и «пятая колонна» начала свою возню. Три раза болгарские националисты пытались памятник снести. Причем предпринимали эти действия по постановлению новоизбранного общинного совета Пловдива и лично его мэра (кмета). Властям новой России, столь озабоченным «антикоммунизацией и приватизацией», было не до какого-то Алеши...

Вандалы облили монумент черной краской. Избавленный от «химер прошлого», мэр Пловдива объявил «Алешу» своим личным врагом и поклялся разобрать этот «символ коммунизма». Когда же стало ясно, что снести памятник будет не так просто, «демократические власти» города решили переделать его в... гигантскую бутылку кока-колы. Но нашлись жители, кто встал на защиту своего Алеши. Около памятника советскому воину-освободителю были организованы круглосуточные дежурства, на площади одна за другой проходили демонстрации протеста. Русские ветераны, проживавшие в Болгарии, пригрозили публично сжечь себя, если памятник Алеше будет уничтожен.

Был организован сбор пожертвований, чтобы выкупить землю на холме Бунарджик. Пожилые болгарки (согласно одному из самых почитаемых и древних обычаев на Балканах) сплели Алеше гигантскую «мартеницу» – традиционный символ здоровья и долголетия, которую по обычаю подносят родственникам и друзьям 1 марта, и повесили этот оберег на груди каменного исполина. Снести памятник Алеше националистам не удалось – его отстояли.

Вместо эпилога

Окончательную точку в истории с «Алешей» поставил Верховный суд Болгарии, постановивший, что монумент является памятником Второй мировой вой­ны и не может быть разрушен. Накануне празднования 9 Мая памятник советским воинам-освободителям был обнесен строительными лесами. Алешу отмывали и чистили кварцевым песком. Средства на эти цели были выделены российским посольством и русской общиной. К счастью, пришли другие времена – и никто теперь не смел покушаться на «Алешу».

...Я ехал от Пловдива в сторону уже показавшихся в мареве осенней дали Родопских гор и вдохновенно пел: «К долинам, покоем объятым, ему не сойти с высоты. Цветов он не дарит девчатам, они ему дарят цветы. Немало под страшною ношей легло безымянных парней. Но то, что вот это – Алеша, известно Болгарии всей».

Так и стоит над горою Алеша – в Болгарии русский солдат! И будет стоять, пока живы братские чувства болгар к солдатам ТОЙ страны...

Анатолий ЕГОРОВ, специально для «Казахстанской правды», Греция – Болгария