«Под небом голубым есть город золотой…»

– Аманжол Шаймерденович, считаете ли вы, что выражение «мир урбанизируется» несколько неприменимо к Казахстану? Все-таки процент урбанизации в нашей стране, по оценке, остается не выше 60–65%...

– Цифры называются разные, в зависимости от исследовательского уровня. Но даже если мы условно примем названную вами, то на развитии крупных городов негативно отразилось произошедшее в 90-х годах XX века с нашей промышленностью и сельским хозяйством. Не надо строить иллюзий и воспринимать урбанизацию исключительно положительно. В результате проблем, возникших в сельской местности, жители поселков и аулов массово хлынули в города в поисках лучших условий жизни и заработка. Города стали бурно и стихийно разрастаться. Но не каждый сельский человек, имею­щий диплом агронома, зоотехника или даже горного инженера, может найти в городе работу по специальности. Появилась целая армия малоквалифицированных работников из десятков тысяч бывших сельских жителей, занятых торговлей и толкающих тележки с импортным товаром на многочисленных базарах и рынках городов. Сейчас в разы выросла нагрузка на городскую инфраструктуру, а ее развитие не поспевает за потребностями новых горожан. Каким может быть решение? Заниматься градостроительным планированием, придерживаясь прежних приемов и принципов? Надо искать новые подходы, завязанные на новых экономических принципах хозяйствования.

– Получается, что сейчас специалист, занимающийся территориальным и градостроительным планированием, должен мыслить не только градостроительными категориями?

– А я специально акцентирую вопрос на градостроительных проблемах и показываю их зависимость от экономики. Но говорю при этом в целом о способе производства, методе его территориальной организации. Например, если мы принимаем идею фермерского хозяйствования, то должны принять и соответствующую ей хуторскую систему расселения. Это органично. А если фермерское хозяйствование совмещается с крупнопоселковым расселением, как это у нас произошло, то получается, что люди живут в крупном поселке, а их наделы – за десятки километров? Они вынуж­дены каждый день ездить туда и это производство будет неэкономичным и затратным.

Градостроитель просто обязан организовать территорию так, чтобы заработала новая экономика. Для этого надо понимать, какие проблемы есть и какой должна быть территориальная организация производства. Когда мы углубились в эти вопросы, то выделили ряд проблем. Первая связана со стихийной, и где-то даже стимулируемой урбанизацией, которая приводит к разрастанию больших и крупных городов, превращению последних в мегаполисы. Поддерживая урбанизацию, мы приоритетно вкладываем в города бюджетные средства, финансируем развитие городской инфраструктуры. Тем самым делая города еще более привлекательными для сельчан, превращаем их в сильные магниты. Как результат, происходит усиленное «вымывание» сельского населения и обезлюдивание сельских территорий. Население, которое прибывает в крупные города, не может приобрести жилье, устроиться на работу, поэтому всеми силами старается закрепиться в пригородных поселках. Возьмите Астану или Алматы: ближние поселки разрастаются как на дрожжах и сливаются с самим городом-ядром.

Происходит агломерирование, срастание и спекание их в нечто качественно новое – градострои­тельное образование, которое принято называть агломерацией. Снова возникает вопрос: что делать? Кто-то говорит: ура, урбанизация идет! Но понимает он под этим совсем не то, что следует. Я был бы рад, если бы нынешняя урбанизация приводила к развитию новых производств, появлению новых технологий, строительству высокотехнологичных заводов, росту IT-компаний… Но как прос­тому крестьянину, получившему образование в советское время, нынче стать айтишником? Если даже юноше с дипломом сельской школы подчас это непросто.

– Выходит ли, что градостроитель практически обязан стать над экономистами, аналитиками и прочими, объединяя их усилия, чтобы выработать четкий вектор развития?

– Это возможно только в том случае, если градостроитель обладает широким кругозором и масштабным мышлением. Должен отметить, что не каждый градостроитель имеет такие способнос­ти, некоторые привыкли чертить красивые линии, не вкладывая в них глубоких мыслей или, что еще хуже, тиражировать, критически не осмыслив, понравившиеся градостроительные идеи, заимствованные из-за рубежа. Но не все, что работает хорошо за рубежом, применимо у нас.

Менталитет, сложившийся образ жизни, все это влияет на нас. Я не раз был за границей, почувствовал то «бытование», вникал в причины, позволяющие им наращивать качество жизни. Это заставило осмысливать нашу ситуацию. Налицо потенциал, который позволит Казахстану занять достойное место в мировом рыночном пространстве. Его легко вписать в систему разработки проектов Генеральной схемы.

Правильную и мудрую политику проводит Глава государства, требуя от нас диверсификации экономики, превращения ее в конкурентоспособную, производящую товары с высокой добавленной стоимостью, пользующиеся спросом не только внутри страны, но и за рубежом. Как это можно сделать? Анализируя ситуацию, констатируем, что мы должны конкурировать в мировом экономическом пространстве. Значит, должны свою продукцию производить качественнее и дешевле, чем мировые корпорации. А те ведь берут самые выгодные условия из разных стран: рабочую силу, сырье, объединяют технологии. За счет этого у них получается очень качественная продукция с низкой конечной ценой.

– И нам надо конкурировать с ними. А как?

– Наша территория разбита на области. Если мы будем делать что-либо на замкнутой территории каждой области, ничего не получится. Напрашивается вывод: территорию страны можно разбить на три крупных экономических района – макрорегиона. Начнем с севера. Там Соколовско-Сарбайское, Лисаковское железорудные месторождения с запасами, занимаю­щими четвертое место в мире. Далее идут торгайские бокситы. В центральной части страны медные месторождения Жезказгана, Балхаша, новое богатейшее мес­торождение в 15 километрах от Темиртау, мощные угольные мес­торождения – карагандинское, экибастузское, кушмурунское, шубаркольское. В Экибастузе работает огромной мощности ГРЭС, которая обеспечивает потребности всего центрального и северного Казахстана в электро­энергии, да еще и экспортирует ее. В Восточном Казахстане – медь, цинк, серебро, золото, уран, редкие металлы, редкоземельные элементы.

Итак, северная, центральная и восточная части страны – это крупный экономический регион, обладающий мощным ресурсным потенциалом для развития родственных и взаимодополняющих отраслей: горнодобывающей, металлургической и машиностроительной.

К тому же там уже есть немалые производственные мощнос­ти: автосборочные в Костанае и Усть-Каменогорске, тракторный и автобусный заводы в Петропавловске, завод железнодорожных локомотивов и вагонов в Астане и прочие.

– Есть возражение, можно? Вот смотрите: вы их объединили в теории, а на практике все они – частные предприятия. Какой частник захочет объединяться с кем бы то ни было, если ему и без того прибыльно?

– Верно. И у меня тоже возник естественный вопрос: почему в Казахстане не так энергично соз­даются машиностроительные и обрабатывающие предприятия, выпускающие продукцию с высокой добавленной стоимостью? Вопрос в приватизации. Крупные предприятия отраслей промышленности оказались в частных руках. Каждый предприниматель продает продукцию предприятию следующего технологического звена со своей прибылью. Максимум второй передел получается. И пока продукция, включающая в стоимость прибыли всей цепочки, попадет к машиностроителям, возникает высочайшая цена сырьевого материала. Машиностроитель должен превратить все в конечный продукт. Дорогой, очень дорогой продукт. И поэтому машиностроение у нас развивается так слабо. На западе же корпорации объединяются и распределяют прибыль по конечному результату. То есть передают продукцию следующему по уровню звену по себестоимости, и конечная стоимость получается низкой. В стоимость итоговой продукции начисляют всю прибыль, а в итоге распределяют доход по долям участия.

– Но все-таки, сумеем ли мы конкурировать с транснациональными корпорациями?

– Мы обладаем таким ресурс­ным потенциалом, что вполне сможем. Но что зависит от нас, градостроителей? Если бы я рассматривал каждую область отдельно, я бы и проблемы – транс­портную, инфраструктурную – решал по отдельности. А в комплексе видно: вот горнометаллургический регион, вот машиностроительный. И транс­портную логистику делаем так, чтобы предпринимателям было удобно обмениваться своей продукцией. Инженерную инфраструктуру рассчитываем так, чтобы доступно было все: газ, вода, электроэнергия. Чтобы предприниматели поняли – им выгодно кооперироваться, объе­динять силы и средства.

Далее. Надо создавать инвес­тиционные паспорта регионов. Бизнесмен не должен сам выис­кивать в регионах то, что выгодно или нет. А в таком документе будет указано, где ресурсы электроэнергии, какова транспорт­ная инфраструктура, как выстраивается логистика, откуда можно получить сырье, какова социальная инфраструктура. Все это надо описать. Так бизнесмену проще ориентироваться с нишей вложения денег. И не надо забывать, такая ниша должна быть выгодна обществу и государству.

Предлагаемая схема объединения регионов с взаимодополняющими друг друга минерально-сырьевыми, трудовыми и энергетическими ресурсами в макрорегионы, при условии формирования инженерной и транспортной инфраструктуры, объединяющей их в экономичес­кое целое, создает предпосылки для кооперации родственных промышленных предприятий в крупные кластеры. Так, в рассматриваемом макрорегионе приоритетное развитие получит черная металлургия, металлообработка и машиностроение. Наличие месторождений цинка, меди, золота и серебра будет способствовать появлению соответствующих предприятий по их переработке, становлению и развитию предприятий, выпус­кающих современную электротехнику и электронику.

Кроме того, мы располагаем возможностями создать в этом макро­регионе и вовсе новую для нас отрасль – электрометаллургию. В мире огромным спросом пользуется сталь высокого качества, получаемая электродуговой и электровакуумной плавкой. В таких печах выплавляется сталь высочайшего качества, востребованная для производства космической техники, для авиастроения, химической и атомной промышленности. И за них платят большие деньги.

Кооперация промышленных предприятий в металлургические и машиностроительные кластеры, увеличение ими объемов выпуска продукции высокого передела вызовет соответствующий рост потребности в горнорудном сырье. Таким образом, снова вос­требованными окажутся ныне простаивающие горнодобывающие предприятия и обогатительные фабрики – градообразующая база моногородов. Последние получат импульс к возрождению и развитию. Вот так, на мой взгляд, выглядит решение проблемы моногородов.

– Аманжол Шаймерденович, как-то выпала из нашей беседы Алматинская агломерация. А ведь схема ее развития – это отдельный разговор. В том регионе что вы задумали осуществить?

– Глава государства поставил перед нами две задачи: первая – «разгрузить» Алматы от перенаселенности и создать предпосылки для решения транспортных и экологических проблем города; вторая – превратить Алматы и Алматинскую агломерацию в зону прорывного индустриально-инновационного развития экономики. Сейчас в Алматы сосредоточено более половины научно-исследовательских организаций и высших учебных заведений республики. Но отсутствует соответствующая производственная, лабораторная и опытно-конструкторская база.

Мы предлагаем в Капшагае создать индустриально-инновационный наукоград, сформировав там условия для открытия техническими вузами и научно-исследовательскими организациями Алматы производственных и опытно-конструкторских предприятий и филиалов по разработке передовых технологий. Вузы туда переместят свои исследовательские цент­ры, построят университетские городки для студентов старших курсов и профессорского персонала. Студенты младших курсов, естественно, останутся и будут учиться в Алматы. Таким образом, значительная часть вузовского населения Алматы перемес­тится в Капшагай. Выпускников будет ждать интересная работа над инновационными технологиями. Развитие индустрии и социальной инфраструктуры в курортной зоне Капшагайского водохранилища привлечет трудовых мигрантов из других регионов. Они изменят траекторию движения и вместо Алматы будут оседать в Капшагае. Таким образом, возникает мощный город-контрмагнит, оттягивающий миграционные потоки от Алматы.

– Тем не менее сельские территории Алматинской и Шымкентской агломераций останутся трудоизбыточными, поскольку даже в город-контрмагнит не смогут перебраться все желающие. С этим как быть?

– По территории Алматинской и Южно-Казахстанской областей ранее проходил Великий шелковый путь. Там расположено множество памятников материальной культуры, истории и архитектуры. Там богатейшие и благодатнейшие предгорья. Там великолепные условия для выращивания овощей и ягод, бахчевых и фруктов, хлопка, масличных культур и сахарной свеклы…

Вот поэтому в этих агломерациях целесообразно развивать туризм, а сами сельские территории максимально использовать под интенсивное сельскохозяйственное производство. Приоритетно – создание крупнотоварных производств на основе кооперации.

Дело-то идет. В ЮКО я встречался с садоводом, который полностью вырубил бывший яблоневый сад, старые и уже мало плодоносящие деревья, закупив в Турции саженцы колонновидных яблонь. Теперь с каждого дерева снимает 60 кг яблок. Яблони расположены друг от друга на метр, не надо вручную собирать, можно механизировать, орошать и собирать. Все максимально упростилось.

То есть на юге предлагается формировать интенсивное аграрное производство, за счет крупных садов, виноградников, овощных плантаций. И заодно поднимать уровень переработки.

Мы много говорим о трудоизбыточности региона, о поисках возможностей для занятости сельчан. А в Южном Казахстане есть пример – поселок Асар. Что там удивительного? В поселке компактно проживают переселенцы из Узбекистана. Среди них оказался бизнесмен, предложивший не раздавать каж­дому приезжающему деньги от государства, а аккумулировать средства и создавать производства. Конкретнее: при каждом доме строить теплицу. Теперь там двухэтажные коттеджи с теплицами. Каждая семья имеет место приложения труда, за год снимают по три урожая. Могут отдавать свою продукцию в торговую сеть, могут – на переработку, могут строить крупные теплицы. Проблема трудовой занятости практически решена.

Задача государства и бизнеса такова: надо строить перерабатывающие предприятия, сооружать склады с условиями хранения, логистику формировать. Мы, градостроители, должны и это предусмотреть в проектах. Например, мы проектируем поселки с семейными теплицами, одновременно предусматриваем в них промышленные теплицы и перерабатывающие предприя­тия. Пересматриваем сложившую­ся логистику, рассчитываем и проектируем дорогу от Кызыл­орды до Жезказгана, чтобы от Костаная до российского Урала и даже Сибирь завалить нашими продуктами с юга. Такая цепочка. Она полностью преобразует индустриальный и социальный ландшафт территорий.

– Это все – огромнейшая работа, и у нас практически нет времени на ее выполнение, мир меняется слишком быстро. Какой срок и сколько денег понадобится?

– Зависит не от нас, градострои­телей. Мы не распоряжаемся финансами. Но поскольку все мы живем в рыночном обществе, то надо соз­давать условия, чтобы инвесторы вкладывали деньги в национальную экономику.

– Генеральная схема развития территорий – это товар, выгодный товар. Как вы считаете, кто должен дать за него деньги, кто должен взять ее на вооружение и кто должен осуществить все идеи? Частные инвесторы, государство или в связке, по механизмам государственно-частного партнерства?

– Когда у людей с деньгами есть четкое видение стратегии, когда ясно просматривается вектор движения, то они будут вкладывать деньги туда, где видят выгоду. Я не зря говорю об инвестиционных паспортах. В проектах территориального планирования надо конкретно обозначать: вот тут есть железнодорожные пути для вашего предприятия, здесь будем строить водохранилище, вот там электроэнергия по выгодной цене, вот такие трудовые ресурсы… Все эти данные бизнесмен должен получать в акимате, возможно, отчасти роль государства и в том состоит, чтобы подвигнуть человека на конкретное дело.

– К вопросу кадрового голода в градостроительстве: как мы реализуем эту схему, с кем?

– На поверхностный взгляд, у нас с кадрами более чем прекрас­но. В год защищаются десятки докторских и сотни кандидатских диссертаций. Казалось бы, мощная интеллектуальная сила. Но ценность этих ученых какова?

Мы же говорим, если Казахстан хочет занять достойное место в мировом экономическом пространстве, то уже сейчас должна идти подготовка к постиндустриальному развитию. Многие у нас понимают постиндустриальное развитие как развитую торговлю и сферу обслуживания, но! Взять опыт Малайзии, так там в технопарках множество молодых ученых и инженеров занято разработкой компьютерных программ на все случаи жизни, это и есть сфера научного сервиса и обслуживания.

Когда производится какая-то продукция, мы говорим, что должно быть высокотехнологичное индустриальное производство, с полным циклом. Мы должны производить те машины, оборудование и электронику, которые будут конкурентоспособными на мировом рынке. У нас есть благоприятные условия, их надо срочно выявить. Если я, с мышлением архитектора, додумался до того, что надо строить комбинат по электродуговой выплавке стали, то где тот специалист, который опишет и рассчитает, какие металлы перерабатывать, где их добывать, куда продавать конечный продукт?

На мой взгляд, сейчас следует объединить усилия специалис­тов ведомств, отвечающих за промышленность, сельское хозяйство, транспорт, чтобы ускоренно проанализировать методы формирования промышленной и аграрной политики страны. А наряду с развитием предприятий и отраслей, формированием индустриальной экономики, нужно развивать и выращивать человеческий капитал. Форма есть, нужно содержание.