О музыке бессмертия
2684
Наталья ВАЛУЙСКАЯ
История мемориальных музыкальных инструментов, среди которых особое место занимает кобыз, овеяна ореолом тайн. Считается, что древняя легенда создания кыл-кобыза – струнного смычкового музыкального инструмента – относится к VIII–IX вв, кое-где датируется VII–VIII веками. Но на самом деле существует множество версий этой легенды...
Жил да был человек, ищущий бессмертия, и звали его Коркыт-ата. Говорят, родился он в «рубашке», и этому предшествовали непонятные, грозные погодные явления. Когда мальчик в пленке предстал перед очами присутствующих, те испугались. Так малыш получил весьма символичное имя: «коркыт» в переводе с казахского – «испуг». Позже люди поняли, что были свидетелями рождения неординарного человека.
Как-то приснился музыканту сон, что везде, куда бы он ни пришел, ему копают могилу. Он воспринял это как знак свыше и отправился по миру искать бессмертия. Но не нашел и вернулся на берег Сыр-дарьи. Погрузившись в сновидение, он очнулся с одной-единственной мыслью: сделать музыкальный инструмент из цельного куска дерева и принести в жертву любимую верблюдицу Жель ая. Позже появится кюй, посвященный верному животному, повсюду сопровождавшему хозяина. Когда инструмент был создан, композитор своими прекрасными сочинениями вдохнул в него жизнь. И тогда все живое и неживое вокруг, и даже смерть, замерли. По одной из версий, сказитель играл очень долго, сидя на ковре, парившем над водой, чтобы никто не мог ни подплыть, ни подползти. И лишь проголодавшись, причаливал к берегу, где его ждала с ужином сестра. Однажды в еде спряталась змея. Коркыт-ата уснул, и смерть настигла его. Так природа показала, что каким бы ни был человек, ему не избежать предначертанного свыше.
Тем не менее своей цели создатель кобыза достиг, сделав свое имя бессмертным. Образ его существует не только у казахов, но прослеживается в преданиях других народов. А кыл-кобыз имеет свою красивую легенду, ведь далеко не всегда сохраняется для потомков история создания того или иного инструмента. На нем позже начали играть шаманы, или баксы. Через музыку кыл-кобыза они лечили больных, предсказывали будущее, общались с миром духов. Многие кыл-кобызы имели зеркала, подвески и воплощали в себе три инструмента. На них можно играть как на барабане, извлекать различные звуки природы. Баксы славились как великолепные музыканты, артисты, рассказчики. Люди близко к сердцу воспринимали таинственные истории и не смели даже прикасаться к инструменту, суеверно опасаясь негативного влияния на свою судьбу.
Кыл-кобыз с момента создания не изменился, сохранив первозданную форму, настоящее дерево, верблюжью кожу, конский волос. Последние два века традиционный шаманский инструмент стал использоваться в обыденной жизни, о чем свидетельствуют кыл-кобызы Даулета Мыктыбаева (1904–1975) и Жаппаса Каламбаева (1909–1969). На более современных по форме инструментах известные музыканты играли в оркестрах, ансамблях, создали европеизированную стандартизированную школу. Благодаря их усилиям инструмент не предан забвению и распространен повсеместно.
В коллекции, как рассказала заведующая экскурсионным отделом музея Анара Касымова, есть шесть инструментов баксы. Старейший и сильнейший нар-кобыз баксы Жараса расположился в самом центре коллекции. Инструмент датируется XVI веком, он передавался из поколения в поколение. Сам музыкант по имени Жарас жил в XVIII веке, а исполненный мистики инструмент уже имел свои легенды. Одна из них гласит о том, что инструмент однажды выиграл скачки. Его пристегнули к лошади, но члены жюри возмутились, сняли лошадь с соревнований, а сам инструмент привязали к дереву. Но он взлетел, вырвал дерево с корнем и первым оказался у финиша! Даже без струн внешний вид ярчайшего экспоната весьма силен и воинственен. У него ковшеобразная форма и гриф, напоминающий лопатку.
До передачи в музей семья музыканта долгие годы хранила нар-кобыз, обернутый в белую ткань, как оберег, амулет, почитала и уважала его. Конечно, расставаться с ним никто не собирался. В ночь, когда представители музея приехали, чтобы перевезти инструмент в Алматы, домашние вдруг услышали мелодию. Они посчитали это знаком небес, желанием инструмента быть узнанным и признанным. Так нар-кобыз баксы Жараса был отдан в дар музею и занял достойное место в коллекции.
Жил да был человек, ищущий бессмертия, и звали его Коркыт-ата. Говорят, родился он в «рубашке», и этому предшествовали непонятные, грозные погодные явления. Когда мальчик в пленке предстал перед очами присутствующих, те испугались. Так малыш получил весьма символичное имя: «коркыт» в переводе с казахского – «испуг». Позже люди поняли, что были свидетелями рождения неординарного человека.
Как-то приснился музыканту сон, что везде, куда бы он ни пришел, ему копают могилу. Он воспринял это как знак свыше и отправился по миру искать бессмертия. Но не нашел и вернулся на берег Сыр-дарьи. Погрузившись в сновидение, он очнулся с одной-единственной мыслью: сделать музыкальный инструмент из цельного куска дерева и принести в жертву любимую верблюдицу Жель ая. Позже появится кюй, посвященный верному животному, повсюду сопровождавшему хозяина. Когда инструмент был создан, композитор своими прекрасными сочинениями вдохнул в него жизнь. И тогда все живое и неживое вокруг, и даже смерть, замерли. По одной из версий, сказитель играл очень долго, сидя на ковре, парившем над водой, чтобы никто не мог ни подплыть, ни подползти. И лишь проголодавшись, причаливал к берегу, где его ждала с ужином сестра. Однажды в еде спряталась змея. Коркыт-ата уснул, и смерть настигла его. Так природа показала, что каким бы ни был человек, ему не избежать предначертанного свыше.
Тем не менее своей цели создатель кобыза достиг, сделав свое имя бессмертным. Образ его существует не только у казахов, но прослеживается в преданиях других народов. А кыл-кобыз имеет свою красивую легенду, ведь далеко не всегда сохраняется для потомков история создания того или иного инструмента. На нем позже начали играть шаманы, или баксы. Через музыку кыл-кобыза они лечили больных, предсказывали будущее, общались с миром духов. Многие кыл-кобызы имели зеркала, подвески и воплощали в себе три инструмента. На них можно играть как на барабане, извлекать различные звуки природы. Баксы славились как великолепные музыканты, артисты, рассказчики. Люди близко к сердцу воспринимали таинственные истории и не смели даже прикасаться к инструменту, суеверно опасаясь негативного влияния на свою судьбу.
Кыл-кобыз с момента создания не изменился, сохранив первозданную форму, настоящее дерево, верблюжью кожу, конский волос. Последние два века традиционный шаманский инструмент стал использоваться в обыденной жизни, о чем свидетельствуют кыл-кобызы Даулета Мыктыбаева (1904–1975) и Жаппаса Каламбаева (1909–1969). На более современных по форме инструментах известные музыканты играли в оркестрах, ансамблях, создали европеизированную стандартизированную школу. Благодаря их усилиям инструмент не предан забвению и распространен повсеместно.
В коллекции, как рассказала заведующая экскурсионным отделом музея Анара Касымова, есть шесть инструментов баксы. Старейший и сильнейший нар-кобыз баксы Жараса расположился в самом центре коллекции. Инструмент датируется XVI веком, он передавался из поколения в поколение. Сам музыкант по имени Жарас жил в XVIII веке, а исполненный мистики инструмент уже имел свои легенды. Одна из них гласит о том, что инструмент однажды выиграл скачки. Его пристегнули к лошади, но члены жюри возмутились, сняли лошадь с соревнований, а сам инструмент привязали к дереву. Но он взлетел, вырвал дерево с корнем и первым оказался у финиша! Даже без струн внешний вид ярчайшего экспоната весьма силен и воинственен. У него ковшеобразная форма и гриф, напоминающий лопатку.
До передачи в музей семья музыканта долгие годы хранила нар-кобыз, обернутый в белую ткань, как оберег, амулет, почитала и уважала его. Конечно, расставаться с ним никто не собирался. В ночь, когда представители музея приехали, чтобы перевезти инструмент в Алматы, домашние вдруг услышали мелодию. Они посчитали это знаком небес, желанием инструмента быть узнанным и признанным. Так нар-кобыз баксы Жараса был отдан в дар музею и занял достойное место в коллекции.
