Вызовы современности: милитаризация и ядерная безопасность

Хочешь мира – готовься к войне?

Ведущий программы, известный политолог Еркин Тукумов, акцентируя актуальность выбранных для обсуждения тем, привел следующие данные: только с начала этого века, всего за 25 лет, в мире уже прои­зошло около 50 войн и вооруженных конфликтов, более 10 из которых продолжаются по сей день. В военные противоборства были вовлечены 52 государства. Экономический ущерб, вызванный насилием, составил 19 трлн долларов.

Милитаризация усиливается во всем мире. Стокгольмский институт исследования проблем мира недавно опубликовал доклад о росте мировых военных расходов: если в 2014 году на эти цели тратилось 1,78 трлн долларов, то в 2024-м – уже 2,72 трлн долларов, и это рекордный уровень за всю историю наблюдений. Причем, как обратил внимание Еркин Тукумов, увеличение расходов на оборону фиксируется десятый год подряд, и этот рост присутствует прак­тически во всех регионах мира.

Лидерами по военным расходам в прошлом году стали США, Китай, Россия, Германия и Индия, на долю которых приходится 60% общемировых затрат, или 1,6 трлн долларов. Военные бюджеты растут и в странах Азии, особенно в Китае, Индии, Южной Корее, Японии. Ближний Восток, несмотря на серьезные внутренние кризисы, не отстает. Региональные державы продолжают закупать современное вооружение, усиливая конкуренцию и наращивая напряженность.

Казахстан также вынужден увеличивать расходы на вооружение, модернизировать армию. Согласно тому же SIPRI, наша страна сегодня стала лидером в Центральной Азии по военным затратам на армию.

О том, что делает Казахстан в этом направлении и как обстоят дела с обороноспособностью нашей страны, ведущий пригласил рассказать военного эксперта – заместителя начальника департамента стратегического развития Министерства обороны РК Алпамыса Утепова:

– У Казахстана доктрина оборонительного характера. Все, что мы делаем по линии Министерства обороны, связано только с укреплением обороноспособности страны. Также у нас идет планомерный процесс перевооружения, такую работу ведут буквально все государства, у которых есть армии. И на это уходит изрядная доля всего бюджета, выделяемого на оборону.

Мировая практика показывает, что серьезное увеличение расходов на военные нужды происходит в странах, которые уже участвуют в каком-то конфликте. В Казахстане же, повторюсь, идет планомерный процесс перевооружения, и рост расходов связан с тем, что увеличивается стоимость военной техники.

В целом повышению обороноспособности и боеготовности армии, развитию вооруженных сил уделяется достойное внимание. Для этого есть экономические возможности. Мы также проводим анализ рисков безопасности, глобальных трендов, чтобы понимать, как выстраивать работу, на что обращать внимание, какие у нас есть плюсы и минусы. Ведь если появляется новая военная техника, то меняется и тактика ведения боевых действий. Сейчас на первый план выходят беспилотные летательные аппараты. Мы также внедряем беспилотные системы, беспилотные летательные аппараты, барражирующие боеприпасы. Готовим своих операторов БПЛА. Это учебные центры в Таразе и в Военном институте сил воздушной обороны Актобе. Кроме того, соответственно, сейчас приоритет отдается средствам противовоздушной обороны. 

Слово за дипломатией

Как подчеркнул Еркин Тукумов, рост вооружения – это не просто статистика, а отражение нового мышления, в котором приоритет все чаще отдается не дипломатии, а демонстрации силы. Такой тренд, по его словам, подрывает стабильность, делает мир менее предсказуемым, усиливает гонку вооружений. Кроме того, быстрый рост военных расходов создает дополнительно серьезную финансовую нагрузку на национальные бюджеты, и, по прогнозам SIPRI, это может привести к далеко идущим негативным социальным и экономическим последствиям.

Мир становится все более милитаризированным, и в таких непростых условиях возрастает запрос на укрепление мировой системы безопасности, а стало быть – и на дипломатические инструменты, платформы для диалога. Такой подход всегда был сильной стороной внешней политики Казахстана. В частности, как напомнил Еркин Тукумов, в 1992 году Казахстан инициировал созыв Совещания по взаимодействию и мерам доверия в Азии. В основе СВМДА была идея формирования единой структуры коллективной безо­пасности в Азии.

О том, как идет развитие этой организации, каковы приоритеты ее деятельности с учетом непростой геополитической ситуации в мире, в программе рассказал генеральный секретарь Совещания по взаимодействию и мерам доверия в Азии Кайрат Сарыбай:

– Я думаю, это общее наблюдение, что XXI век – это век Азии. Мы сейчас живем в момент глобальных передвижек – технологические, экономические, в том числе и политические процессы постепенно смещаются из Евроатлантики в Азию или можно сказать шире – в большую Евразию.

Да, наблюдается серьезный рост расходов на оборону. Да, действительно, Азия несет в себе значительный конфликтный потенциал в силу неурегулированности целого комплекса вопросов. Здесь и территориальные претензии, и борьба за ресурсы. Но практика показывает, что можно договариваться. И в 2002 году именно площадка СВМДА позволила двум гигантам Южной Азии найти способы для того, чтобы деэскалировать ситуацию.

В современном мире решение вопросов через силу должно отходить на второй этап, и СВМДА – это тот самый механизм, который позволяет государствам Азии в большей степени решать вопросы через методы превентивной дипломатии.

Мы понимаем, что международные структуры бессильны, если государства не соблюдают те обязательства, которые были приняты в рамках этих международных структур. Если нет политической воли следовать принятым международным обязательствам, должны быть действенные механизмы, которые сумеют обеспечить это соблюдение. Для этого в структуре ООН, например, существует Совет Безопасности. В этом смысле у СВМДА меньше возможностей воздействовать на тех, кто нарушает договоренности, потому что у нас нет Совета безопаснос­ти. Но в этом и есть прелесть инклюзивности – будь то ОБСЕ или СВМДА – все решения принимаются консенсусом, значит это решение общее.

Я думаю, понятно, что Казах­стан продвигает идею Совещания не только для того, чтобы обеспечить себя и свое ближайшее геополитическое окружение – Центральную Азию от каких-либо катаклизмов. У ­Казахстана честная, открытая дипломатия, которая предложила выработать систему коллективной безопасности на тех условиях, которые позволят пред­отвратить конфликт, помогут укреплять доверие, диалог, сотрудничество. И мне очень приятно сказать, что Казахстан блестяще справляется с этой особой миссией. И я думаю, что этим детерминировано решение Президента Касым-Жомарта Токаева построить отдельное специальное здание для секретариата, это говорит о том, что Казахстан твердо верит в будущее большой азиатской дипломатии.

Ядерная угроза

Глобальный тренд на милитаризацию обострил одну из опаснейших проблем мировой политики – вопрос ядерного оружия. При этом, как отметил Еркин Тукумов, нынешняя ситуация заметно отличается от эпохи холодной войны. Технологическая революция в сумме с ослаблением системы контроля над вооружениями и растущим риском распространения ядерного оружия меняют прежние представления о ядерной стратегии и стабильности. Прорывные разработки в области вооружения и искусственного интеллекта угрожают принципу взаимного сдерживания.

Новые технологии способны выводить из строя систему раннего предупреждения и ответного удара, увеличивая риск просчетов и непредсказуемос­ти. Архитектура контроля над воору­жением, созданная в годы холодной войны, разваливается, констатирует политолог.

Он напомнил, что одной из главных гарантий мировой ядерной безопасности были соглашения между США и Россией, которые сокращали стратеги­ческие ядерные арсеналы, вводили огра­ничения на противоракетную оборону и полностью запрещали баллистические ракеты средней дальности. Но на сегодняшний день единственным действую­щим из них остается Договор о мерах по дальнейшему сокращению и ограничению стратегических наступательных вооружений, или СНВ-III, срок которого завершается уже в следующем году.

На эту тему в программе высказался директор Института мировой экономики и международных отношений имени Примакова Российской академии наук Федор Войтоловский:

– От России и США зависят в целом международная безо­пасность, стратегическая стабильность. В 2026 году истекает Договор об ограничении и сокращении стратегических наступательных вооружений между Россией и США. И нам нужно уже сейчас задумываться, в каком формате будут строиться отношения России и США в самой главной сфере с точки зрения поддержания мира во всем мире –  военно-стратегической.

Как отметил Еркин Тукумов, на сегодняшний день в мире девять стран имеют почти 13 тыс. ядерных боеголовок, из которых 90% приходится на Россию и США. Но вместе с тем, обратил внимание ведущий, в разных регионах звучат призывы к собственному ядерному оружию как к единственному «сдерживателю» от агрессии.

Вклад Казахстана в глобальную повестку

В свое время Договор о нерас­пространении ядерного оружия стал успехом международной дипломатии. Он вступил в силу 55 лет назад и закрепил статус ядерных держав за пятью государствами – Великобританией, США, Китаем, СССР и ­Францией. С тех пор к «ядерному клубу» присоединились Израиль, Индия, Пакистан и КНДР. Эффективность договора неоднократно подвергалась испытаниям из-за нарушений его положений и сложностей с контролем за соб­людением обязательств, отметил Еркин Тукумов.

Поговорить о том, как защитить мир от применения ядерного оружия, на программу был приглашен директор французского бюро Международной кампании за ликвидацию ядерного оружия (ICAN) и участник переговорного процесса ООН по Договору о ядерном разоружении Жан-Мари Коллен:

– В последние годы мы наблюдаем драматическое увеличение расходов на ядерное вооружение со стороны ядерных держав. Франция тратит примерно 13 тысяч евро каждую минуту, тогда как в 2019 году расходы едва достигали 8 500 евро в минуту, и даже тогда это уже были значительные суммы.

Все ядерные державы намерены модернизировать и обновить свой арсенал. Так что сейчас они просто бездействуют в части ядерного разоружения, несмотря на то что имеют такие обязательства по Договору о нераспространении ядерного оружия. В итоге мы сейчас находимся в фазе укоренения ядерного вооружения, что очень опасно. Если все эти государства увеличивают свой арсенал, это значит, что мы идем к снижению безопасности с потенциальными рисками начала ядерных войн, намеренных или ненамеренных.

В такой ситуации наше главное оружие для Международной кампании за ликвидацию ядерного оружия – это международное право. Нужно обеспечивать его соблюдение, объяс­нять угрозы ядерного оружия. В этом контексте важно показывать свидетельства пострадавших от него, напоминать об ужасах применения ядерного оружия. Особенно в этом году, когда исполняется 80 лет бомбардировкам Хиросимы и Нагасаки.

Показателен пример Казах­стана: 456 ядерных взрывов было сделано на Семипалатинском полигоне, и страна приняла сильные решения – сначала закрыть полигон, затем отказаться от ядерного оружия, оставшегося на его территории. Это сделало Казахстан мировым чемпионом ядерного разоружения.

Государство проводит сильную дипломатию, в частности через идеи ядерной справедливости, помощи жертвам ядерных испытаний. И это власти Казахстана представили на третьем совещании государств о запрещении ядерного оружия в ООН в марте этого года. Мы знаем, что Казахстан имеет серьезный авторитет, и надеемся, что он продолжит действовать и также помогать другим государствам Центральной Азии продвинуться в этом вопросе. Потому что в регионе Казахстан – единственная страна, которая ратифицировала Договор о запрете ядерного оружия. Нужно, чтобы он также подтолкнул своих союзников, своих партнеров в Центральной Азии присоединиться к этому договору.

Продолжилось обсуждение темы ядерной безопасности с одним из ведущих экспертов в этой области в Казахстане – руководителем отдела международной безопасности КИСИ при Президенте РК Дауреном Абеном:

– Действительно, эксперты давно говорят о кризисе режима ядерного нераспространения, а в последние лет десять мы слышим уже об эрозии этого режима. Мы видим отказ от договорных норм, неисполнение международных обязательств, особенно со стороны ядерных государств, которые обязались в рамках Договора о нераспространении ядерного оружия планомерно разоружаться, но этого не происходит.

Оптимисты, конечно, утверж­дают, что режим ДНЯО под­тверж­дает свою эффективность, то есть последний кейс распространения был в 2006 году, когда КНДР провела свое первое ядерное испытание. Но в нынешних сложных геополитических условиях у нас больше оснований для пессимизма, потому что мы видим усиливающуюся ядерную риторику, направленную на эскалацию. Мы видим, опять же, отказ от двустороннего трека по линии США и России и нежелание других ядерных государств к этому треку присоединяться. И, конечно же, со стороны неядерных государств растет, скажем так, недоверие к этому режиму.

Проактивная политика в сфере нераспространения и разоружения стала визитной карточкой казахстанской дипломатии, и это характерная черта нашей внешней политики с момента обретения независимости. У ее истоков стоял нынешний ­Президент в годы своего нахож­дения в должности министра иностранных дел.

Сегодня Казахстан вносит свой вклад в глобальную повестку. То есть наша страна является не просто участником, а именно делает ключевой вклад в формирование глобальной повестки нераспространения. Казахстаном была выдвинута инициатива по достижению мира, свободного от ядерного оружия, к 2045 году, к столетию ООН. Понятно, что это весьма труднодостижимая цель, но идея в том, чтобы этот процесс шел и не останавливался. И тут важна политичес­кая воля.