Слушать и говорить

Владеть языком жестов, чтобы говорить с ребенком, понимать его – этот важный совет родителям детей с нарушениями слуха дают педагоги костанайского комплекса для детей с особыми образовательными потребностями, много лет успешно работающего в этом направлении.

Перспектива

Школа-интернат для детей с нарушением слуха в Костанае работает с 1937 года. В 1980-м при ней открыли детский сад. Сложные времена пережили без потерь – не закрывали, не сокращали. Сильные школа и сад, профессиональные преподаватели, которые здесь работают много лет, – хорошая база для перспективного развития. Именно поэтому два года назад по инициативе управления образования области узкоспециализированная школа была преоб­разована в КГУ «Костанайский специальный комплекс «детский сад-школа-интернат» для детей с особыми образовательными потребностями».

Год назад здесь появилась группа детей с нарушениями в развитии речи, в нынешнем – для слабовидящих и незрячих ребят. Пока что эти группы только в детском саду. Но это начало, в перспективе первые ласточки будут переходить на следующие ступени, а управление образования уже позаботилось о том, чтобы готовить для них педагогов-специалистов. Речь идет именно о группе для детей с нарушениями зрения. Для региона серьезный шаг – в области никогда не было школы для незрячих детей. В самом областном центре работают один класс на базе общеобразовательной школы и кабинет коррекции. Этого мало для самого областного центра. А жители районов и вовсе были лишены возможности дать детям образование.

Главный специалист отдела социальной защиты детства Валерия Шатровская говорит, что решение проблемы обучения слабовидящих и незрячих детей искали уже давно, в последние годы она стала еще более актуальной – детей с нарушением зрения становится все больше. В Казахстане не так много специализированных школ-интернатов для слабовидящих, и они переполнены. Если ранее в Караганде была республиканская школа-интернат, то теперь там принимают только детей своего региона.

На первом этаже детского сада по полу идет желтая полоса с выпуклыми бороздками. В некоторых местах двойные точки, тоже выпуклые. «Видите, точки определяют расположение дверей», – объясняет заведующая детским садом Елена Бойко. Вижу, соотношу, понимаю. Но точки как раз для тех, кто не видит или видит плохо. Специально для того, чтобы принять детей с нарушениями зрения, в здании детского сада был сделан ремонт. Группу разместили на первом этаже, все как положено. С бытовыми заботами воспитанникам, которые не просто занимаются, но и живут здесь, помогают справляться воспитатель и помощник воспитателя. Группа только начала работать, но здесь уже пять человек (планируемая наполняемость – 8). Из них двое иногородних живут здесь.

Тифлопедагогов в области не хватает. В следующем году несколько учителей будут направлены управлением на обучение. А пока с детьми занимаются педагоги-дефектологи, на данном этапе это легитимно. Елена Бойко по образованию дефектолог. Она говорит, что в рамках обучения им читали и курс тифлопедагогики. Поэтому программу для новых воспитанников центра составляли грамотно. Программа министерская, на ее основе создали рабочую программу, которая, в свою очередь, основывается на диагностике детей (она проводится трижды в год). В сентябре составили индивидуальные планы развития на каждого ребенка, работают, учат азбуку Брайля. Потому что нужно знать язык, на котором говорят или будут говорить дети.

Эмоционально

-ТА-та, та-ТА, ТА-та-та, та-ТА-та, – заведующая детским садом Елена Бойко выразительно читает слоги на одном из плакатов в зале для музыкальных занятий. – Как думаете, для чего эта ритмика?

– Ударение? – неуверенно отвечаю. «Умница!» – улыбается мне Елена Александровна с таким неподдельным поощрением, что я начинаю гордиться собой. Заведующая вообще человек очень эмоциональный: в ее случае это не просто качество личности, но инструмент, необходимый для работы с детьми с нарушениями слуха. Если один из ведущих каналов восприятия не работает или работает плохо, то, стало быть, нужно компенсировать, усиливая воздействие на другой ведущий доступный канал – зрение.

Тонкостей в работе с детьми с нарушениями слуха много. Об этом рассказывает даже интерьер садика, школы. К примеру, все надписи на плакатах – это нотированный текст, необходимый для развития внятной речи у слабослышащих детей, обучения их произносить слова по законам орфоэпии. Черта над буквой показывает, что «о» надо читать как «а», буква «в» в скобках (в слове «здра(в)ствуйте, например), подсказывает, что произносится «здраствуйте». И везде ударения.

В группах возле обеденной зоны картинки в специальном футляре с ячейками на стене: суп, каша, компот. Обед не просто обед, но тоже обучение – нужно соотнести слово на картинке с блюдом за столом. Это для самых младших. У старших уже написанные слова.

Здесь иная методика – детей сначала учат запоминать написанные слова, затем дактильной азбуке, которая помогает проговаривать слова. В детском саду языку жестов их не учат – начинают только в школе. Это нужно, чтобы ребенок не выбирал легкий путь, не ограничивал себя в общении в дальнейшем. Нужно, чтобы он мог говорить и с теми людьми, которые не знают язык жестов.

Поэтому главная задача на раннем этапе – помогать слышать звуки, проговаривать звуки, сочетая их в слова. Как правило, полностью глухих детей не так много. Да и те получают шанс слышать (пусть не в полной мере, но все же) после того, как им вживляют кохлеарный имплантат. Многие дети имеют разные степени тугоухости, им слышать помогают слуховые аппараты – современные многоканальные, правильно подобранные сейчас способны открыть мир звуков. Но этого мало – нужна слухоречевая реабилитация, чтобы ребенок научился слышать этот мир, говорить с ним.

Елена Александровна объясняет, что их сад предназначен для детей с двух лет. «Каждый день для такого ребенка важен. И чем раньше начнется реабилитационный период, тем лучше может быть результат,» – говорит она. Рассказывает, что большинство родителей это понимает. Поэтому, как ни сложно отрывать от себя ребенка в таком раннем возрасте, идут на этот шаг. Либо продают все и переезжают в город – можно ведь не оставлять малыша на неделю, просто приводить его в детский сад и забирать вечером. Кстати, в Казах­стане не так много детских садов для детей с нарушением слуха. Поэтому здесь принимают детей и из других городов – сейчас, к примеру, в садике несколько детей из Нур-Султана, Актау. Ну и, конечно, со всей области.

Возможности

С директором комплекса Сериком Данияровым мы говорим по телефону. Он в отъезде – сопровождает воспитанников на международные соревнования. За эти годы у школы накопилось немало наград за спортивные достижения – медали, кубки. Ученики ездят на соревнования по настольному теннису, футболу, другим видам спорта. Для них это не просто способ реализоваться, поверить в собственные таланты. Это еще и возможность заработать деньги. К примеру, за победы на республиканских и международных соревнованиях ребят поощряют деньгами из областного бюджета. Для некоторых занятие спортом еще и возможность в дальнейшем трудиться в этой же сфере. Двое выпускников школы сейчас работают здесь же тренерами. Учитывая, что у детей с нарушениями слуха не так много шансов успешно реализоваться во взрослой жизни, это очень хорошая карьера. И для того чтобы дать им хорошую базу, педагоги школы во главе с директором делают многое.

Заместитель директора по учебной работе Наталья Рокутова рассказывает, что у их учеников особая программа. Они оканчивают 10 классов, получают специальный аттестат, который равноценен свидетельству об окончании основной школы. Это дает им возможность поступить в колледж – как правило, они идут либо в колледж бытсервиса, либо в автодорожный, учатся на модельеров-закройщиков, поваров, механиков, обувщиков. То есть это рабочие специальности. Школа не оставляет их без внимания в этот период, сопровождает три года после выпуска. И на занятиях в колледже с ними рядом помощник-переводчик, если возникают сложности с восприятием материала. После колледжа некоторые продолжают учиться, получают высшее образование.

Своими руками

…Точеные шахматы лаково поб­лескивают новенькими боками, фигуры ровные и одинаковые, по краю доски национальный узор. Шахматы сделали ученики школы на уроках художественного труда и технологии. Под руководством учителя, конечно. Ербол Жуламанов сам на все руки мастер и ученикам передает свое умение. Если с малышами в основном развивают моторику рук, то со старшими уже делают интересные вещи – вытачивают фигуры из дерева, мастерят ­обувь. Совсем недавно он основал НПО, цель которого – социализация, улучшение жизни детей с нарушениями слуха.

– Идей много, проектов, – говорит Ербол Бектасович. – Работать с детьми начиная со школы, потом в студенчестве. К примеру, у меня хобби – кожевенное дело. Шью кошельки, браслеты. Хочу передать знания детям, чтобы у них была возможность реализовать себя в будущем, зарабатывать. Ведь наши подопечные физически развиты, но их относят к общей группе людей с ограниченными возможностями. А ведь раньше они были активнее и на станках работали.

У девочек тоже интересный учитель. Елена Чаусова здесь работает уже 34 года. С самого начала. Творческая, неравнодушная. И девочек учит. Работы из войлока, ковровая вышивка, алмазная вышивка, работы из соломки, оригами, аппликации из фоамирана, корпе, подставки под табак впечатляюще смотрятся. Недаром ежегодно на республиканском конкурсе «Жулдызай» работы учеников этой школы занимают первые-вторые места.

Здесь есть и кабинет, оборудованный под кухню и столовую, девочки здесь учатся готовить, накрывать на стол. Все условия созданы. В последние годы, правда, почему-то количество часов трудового обучения сократили. Тенденция не совсем понятна. Ведь для многих слабослышащих и неслышащих детей занятия ручным трудом – это реальная возможность найти свой путь в жизни, раскрыть свои способности. Но руководство школы нашло возможность компенсировать – учителя труда одно­временно работают педагогами дополнительного образования, ведут кружки во внеучебное время.

…Перемена. Проходим вновь мимо мальчиков в кабинете труда. Бахыт и Тимур (на фото) – десятиклассники. Они сосредоточены на деле: старательно сшивают части обуви, не отвлекаются и после звонка. В кабинет забегают мальчишки помладше, присматриваются с интересом. Один так и крутится рядом с Тимуром. Тот отстраняет его бережным жестом. «Они братья?» – спрашиваю. Оказывается, нет. Просто многие живут в интернате – общий мир, общий язык. Так что в какой-то мере все друг другу братья и сестры.

Домашняя работа

– У нас есть дети, которые не хотят уходить домой, – говорит Наталья Рокутова. – Им тут хорошо, они не одни. А ведь дома многие даже не могут поговорить с родителями, потому что те не знают язык жестов. На моей памяти только одна мама обратилась к нам и попросила помочь ей вы­учить язык жестов. И это при том, что ребенок у нее был слабослышащим. Но она все равно хотела говорить с ним на одном языке.

Наталья Витальевна рассказывает, что с родителями они работают также обстоятельно, как и с детьми. Здесь и методическая работа, и работа с психологом, особенно на первых порах – многим сложно принять диагноз, новый образ жизни. Сейчас, конечно, вся работа проходит онлайн, живого общения не хватает. Раньше родители приходили на занятия, уроки. Елена Бойко говорит, что специально приглашали взрослых в детский сад, но прятали за ширму, чтобы дети их не видели, не смущались и не отвлекались. Делают это для того, чтобы показать методику работы с детьми. И чтобы родители смогли увидеть успехи ребенка, гордились им, а не оберегали – часто чрезмерно.

Понятия «норма» не существует. Пожалуй, это главное, что должны усвоить родители. У каждого человека свои особенности, свои способности. И если ребенку придется приложить больше усилий, чтобы чему-то научиться, это не значит, что его нужно жалеть, позволять ему все. Вседозволенность выйдет боком самому же родителю в пубертатном периоде ребенка, а может, и раньше.

Но все же у каждой возрастной группы есть свои важные моменты, которым нужно уделить внимание. Елена Александровна говорит, что родителям малышей они прежде всего рекомендуют обязательно заниматься дома, учить их слушать, вычленять звуки. Дверной звонок, стук в дверь, вода, льющаяся из крана, – мы не задумываясь определяем их. Но человеку, который только знакомится с миром звуков, нужно дать возможность научиться различать шум вокруг. Превратить это в игру. А еще надо стараться разговаривать так, чтобы ребенок не смог прочитать по губам. На занятиях в детском саде учителя даже специально во время этих упражнений прикрывают рот листом или веером. И дети учатся различать мир на слух.

В более старшем возрасте нужно прежде всего разговаривать с ребенком. Он уже научился понимать язык родителей, это здорово. Но почему бы и родителям не вы­учить язык своего ребенка? Тогда ему будет хотеться идти домой из школы, это разрушит стены непонимания. Наталья Рокутова говорит, что они готовы организовать специально курсы – конечно, сейчас можно и в Интернете найти информацию, учить самостоятельно. Но в группе, с педагогом, где можно попрактиковаться и спросить о том, что непонятно, это эффективнее. Было бы желание.

Все хорошо?

…Иду по школе. Она уютная, с необычной атмосферой – спокойной, почти семейной. Гвалта, присущего общеобразовательной школе, здесь нет. И это делает ее более уютной. Несмотря на это все равно чувствую себя неловко. Из-за того, что не знаю языка, на котором говорят дети. Фотографирую ребят и не могу объяснить им, какую позу нужно принять. Показываю, как надо сесть. Это работает. В конце показываю интернациональный жест – большой палец, отставленный кверху. Ребята улыбаются и отвечают тем же. На языке жестов у него такое же значение – все хорошо. Но все равно чувствую, что мне этого мало. И мне становится жаль, что в школе, например, нас не учат хотя бы азам языка жес­тов. Ведь столько сил педагоги, работающие со слабослышащими детьми, вкладывают в то, чтобы они не отгораживались от мира стеной, могли разговаривать с ним на языке большинства. Может, и большинству не помешал бы шаг навстречу?