Без крестов и куполов, а то и без окон и дверей. Так сегодня выглядит большинство из сохранившихся до наших дней православных церквей

Богом забытые

Когда-то они служили центром общественной жизни и украшением сел. Сегодня памятники церковного зодчества находятся под охраной государства, но об их сохранности, а уж тем более о восстановлении, речь не идет.

Каждому селу – по церкви

Без крестов и куполов, без звонниц, а то и без окон и дверей. Так сегодня выглядит большинство из сохранившихся до наших дней православных церквей. У каждой из них своя история, но их объединяет то, что они построены на юге переселенцами, прибывшими для освоения новых земель из царской России.

Переселенческое движение в Сырдарьинскую область началось с 70-х годов XIX века и из года в год только нарастало. Если с 1874 по 1882 год образовалось шесть крестьянских селений, то в период с 1884 по 1890 год – уже 14. За один только 1891 год – 17 поселков. По данным переписи 1897 года, в Казахстане проживало более полумиллиона русского и украинского населения, занятого преимущественно сельским трудом.

Всего же за 17 лет в Сырдарьин­ской области переселенцы заложили 37 поселков. И практичес­ки в каждом из них был храм, построенный вместо молитвенного дома. Церкви строили пару лет спустя, на пригорке, вдоль центральной улицы села.

Рядом селились зажиточные крестьяне. Храмы сразу же становились главной архитектурной достопримечательностью села, центром общественной жизни. Кроме своего культового назначения, они помогали переселенцам, проделавшим путь в тысячи верст от родного дома, легче пережить разлуку с родиной и адаптироваться на новом месте.

В 1920 году только в Туркестанском уезде Сырдарьинской области действовали 15 храмов. Архивные данные и справки статистических органов Туркестанского генерал-губернаторства свидетельствуют, что церкви или молитвенные дома стояли и в Чимкентском уезде, который включал в себя в то время лишь часть территории пяти районов нынешней Туркестанской области. В нем было много крупных переселенческих сел, и в каждом была церковь.

– Зодчие Туркестана использовали почти во всех своих постройках эклектику – архитектурный стиль, господствовавший в европейской части России в конце XIX – начале XX столетия, – рассказывает Юрий Елгин, занимавшийся в свое время исследованием мусульманских культовых сооружений, параллельно делая заметки и собирая сведения по истории приходов и возведения церквей. – Для местных условий это было прогрессивное явление. Зданий, построенных в этом стиле, сохранилось немало, но, по иронии судьбы, они, по времени стоящие ближе к нам, оказались наименее изученными. Русское церковное зодчество каким-то образом выпало из поля зрения историков и исследователей, хотя, согласно архивным данным, до 1917 года церкви или молитвенные дома имелись почти в каж­дом большом переселенческом поселке Чимкентского уезда. Они сразу же становились мес­том притяжения хозяйственной и общественной жизни. Теперь в населенных пунктах, где нет православных общин, здания храмов оказались никому не нужными.

Самым разрушительным для них периодом стали 20-е годы прошлого столетия с его воинствующим атеизмом и стремлением разрушить все до основания, включая, божьи дома. Пришедшие к власти коммунисты не церемонились с наследием хрис­тианства: храмы взрывали, сбрасывали вниз колокола и купола, превращая обезглавленные здания в склады и конюшни.

Тяжелым катком по церковному зодчеству прошлись и 90-е годы, оставившие даже действую­щие на тот момент церкви без прихожан, а следовательно, без ухода и даже присмотра. В расход пошло даже то, что благополучно пережило разгул атеизма.

Александр Грищенко, более 30 лет отдавший делу охраны памятников архитектуры, истории и археологии Южного Казахстана, рассказывает, что впервые выявлением и учетом памятников церковного зодчества озаботились в 80-х годах, когда шла работа над составлением Свода памятников истории и культуры Южно-Казахстанской области. Его южане одними из первых в стране подготовили и издали еще в середине 90-х годов прошлого столетия.

С тех пор их поубавилось. Сейчас с десяток оставшихся храмов и церковно-приходских школ являются памятниками архитектуры местного значения и находятся под охраной государства. Впрочем, это не помогло привести их в божеский вид или хотя бы остановить продолжающееся разрушение.

Без прихода

Немилосердной оказалась судьба к зданию православной церкви в селе Каскасу Толебийского райо­на. Последние пару десятилетий храм пустует. Да, собственно, по своему назначению он использовался не намного дольше.

Его построили на бутовом фундаменте из жженого кирпича в 1880 году. В живописнейшем предгорье основали новое село Каскасу.

Местное население предпочло селиться чуть поодаль, ближе к горам, заложив Жана Каскасу. Мне рассказывал один из старожилов села, что коренные жители осознанно поступили именно так, чтобы со стороны присмотреться к новоселам, понять, что это за люди и чего от них можно ждать.

Понадобилось не так уж много времени, чтобы люди сдружились, начали общаться, перенимая друг у друга опыт хозяйствования. Такие контакты ускорили переход кочевников к земледелию. Казахи снабжали переселенцев лошадьми и быками, а те в свою очередь арендовали у них земли, распахивая целину, заодно засевая определенные участки, принадлежащие казахским общинам. Иная вера и строительство храма Всех Святых не стали на пути тесного общения людей.

Церковь в склад местного колхоза трансформировалась на волне борьбы коммунистической власти с религией. На протяжении десятилетий в нем хранили зерно, муку, комбикорма. Именно это сохранило ей жизнь, ведь в соседнем ауле точно такой же храм разрушили за ненадобностью, построив на его месте админист­ративное здание.

Размещение в божьем доме склада стало своего рода оберегом, позволившим спасти его от вандалов. Это хорошо понимаешь сейчас, глядя, в какой неприглядный вид пришел памятник церковного зодчества, после того как колхоз распался и хранить в церкви стало попросту нечего.

Ажурные кованые решетки из чугуна, больше столетия украшавшие церковные окна, первыми пошли в расход. Даже местные жители как-то не сразу заметили, что их сняли. Судя по всему, мародерам приш­лось изрядно потрудиться, вырывая их при помощи лома прямо с кусками стен. Решетки по праву считались произведением искусства. Они и сейчас могут придать особую изысканность современному элитному особняку.

Ну а жженый кирпич послужит прекрасным строительным материалом для любого здания, не придется переживать за его качество – он сработан на века. Видимо, поэтому так настойчиво кто-то кирпичик за кирпичиком вынимает их из фундамента здания, не боясь ни людского суда, ни кары небесной. Стоит чуть зазеваться – и вполне может оказаться, что от храма останутся только развалины.

Примеров, когда церкви на территории области исчезали с лица земли, много. Уже в новейшую историю тихо снесли церковь в селе Мырзакент, бывшей Славянке. Ее строительство совпало с началом освоения Голодной степи и строительством оросительного канала. Добротное кирпичное здание в первые годы независимости приспособили под школу, потом его выкупил частник и открыл магазин, а затем и вовсе решил снести и построить на этом месте современный торговый центр.

Сменятся еще одно-два поколения – и никто не вспомнит, что в отдельно взятом населенном пунк­те когда-то стоял на пригорке православный храм.

Пока же редко кто, проезжая через Каскасу в горы, не остановится, чтобы подойти поближе, рассмотреть кладку здания, кресты и барельефы, заглянуть внутрь через заколоченные окна и двери, пытаясь рассмотреть остатки росписи и планировку старинной церкви.

Даже непрофессионалу видно, что добротное здание может прослужить еще не одно десятилетие. Вот почему нельзя затягивать с его реконструкцией. А еще важно продумать эффективное функцио­нальное назначение, потому что сегодня православного прихода в Каскасу нет, этнический состав поселка значительно изменился, и в церкви точно больше не будут править молебен.

Попытки вдохнуть вторую жизнь в храм Всех Святых предпринимались не единожды. В свое время руководитель одного из нетрадиционных для нашей страны религиозных объединений даже обращался в Толебийский районный акимат с настойчивыми просьбами передать здание церкви на баланс общины для проведения богослужений.

Православная церковь не против того, чтобы в здании церкви разместилось любое детское учреждение, лишь бы оно не имело ничего общего с азартом и распущенностью. Ни у кого не было возражений и в отношении предложения, высказанного народным писателем Мухтаром Шахановым, окончившим в свое время местную школу имени Бексеита Тулькеева. На встрече с земляками Халық Қаһарманы как-то высказал инициативу открыть в здании церкви библиотеку.

Только вот не нашлось того, кто взял бы на себя все хлопоты по реконст­рукции здания и библиотеки, как не нашлось и желающих воплотить еще одну однозначно очень хорошую идею, неоднократно озвучиваемую местной властью. Речь о соз­дании в храме музея изобразительного искусства.

Если учесть, что Толебийский район славится живописцами, то предложение имеет под собой прочную основу. Из этого предгорного района вышло почти три десятка членов Сою­за художников Казахстана, восемнадцать (!) из которых родом из Каскасу. Среди них такие знаменитые мастера кисти, как Токболат Тогызбаев, Бексеит и Ерболат Тулькеевы. Отсюда и идея разместить в стенах храма музей изобразительного искусства и мастерские, в которых проводили бы мастер-классы для начинающих художников мэтры живописи, часто наведывающие­ся на свою малую родину.

Несколько десятилетий в соседнем Блинково, ныне ауле Тас-арык, создали музей изобразительного искусства в здании бывшей церковно-приходской школы, стоявшей рядом с храмом. Церковь давно снесли, а школа осталась и служит людям.

Основой для музея послужили работы местного народного художника Молдагали Калдыбаева. Долгие годы картинную галерею содержал местный колхоз, а затем она стала филиалом областного историко-краеведческого музея.

В Каскасу не нашлось энтузиас­тов, которые своей энергией двигали бы благое дело, и оно застопорилось на полпути. Даже несмотря на то что инициатива создать в храме Каскасу историко-краеведческий музей, в котором предполагалось представить в том числе и историю переселенческого движения, исходила от областного акимата. Поддержав ее, сотрудники сельского акимата Каскасу даже организовали субботник, чтобы привести церковь и территорию вокруг нее в порядок. На уборку вышли и жители, однозначно считая, что необходимо сохранить самое старое здание населенного пункта, являющееся такой важной частичкой местной истории. Генеральная чистка помогла старой церкви обрести опрятный и ухоженный вид, а людям осознать, что храм является частью культурного наследия, истории целой эпохи, которую не изменить и не переписать.

Жаль только, что после смены акима области идея с созданием музея не получила своего продолжения. Ну а поскольку организационный вопрос снова затягивается на неопределенное время, очень важно уберечь заброшенный храм от разрушения, не допустить, чтобы его постигла участь многих культовых сооружений, безжалостно и безбоязненно разобранных на стройматериалы.

Звонят колокола!

Из десятка сохранившихся храмов в Туркестанской области по-своему исконному назначению используется только церковь в селе Коксаек, бывшей Георгиевке, от которой до Каскасу десятка полтора километров. Храм святого великомученика Георгия Победоносца славился встарь колокольным звоном, церковной росписью и изумительной красоты иконостасом.

В 1991 году его вернули православной церкви. Нашлись добрые люди, которые пожертвовали средства на реставрацию фасада, возведение колокольни и купола. Как и 100 лет назад, здесь снова звонят колокола, созывая прихожан на церковную службу.

Возведение храма начали в 1896 году. История сохранила имя священника Павла Домианова, призвавшего крестьян и казачество собрать средства на храм. В считанные месяцы на богоугодное дело пожертвовали 2 тыс. рублей.

Церковь построили из жженного кирпича. Его по специальной технологии изготавливали на месте. На листах кровельного железа до сих пор четко видна печать завода братьев Шуваловых. Металл везли в Казахстан с Урала. С того же завода и ажурные кованые решетки на окнах.

Церковь строили три года, выкопав в ее центре колодец. В звоннице установили бронзовые колокола, чистый звук которых разносился над поселком. Православная церковь узаконила колокольный звон как атрибут, возвещающий о важнейших моментах совершаемого в храме богослужения всем «оставшимся и во отшестии сущим», призывая к молитве, освящая воздух и прочие стихии природы.

В 1899 году новый храм освятил владыка Туркестанской епархии. В нем отправляли службу, пока до окраин царской России не дошла команда советской власти храмы разрушить, а священников уничтожить.

Настоятель храма святого великомученика Георгия Победоносца отец Филипп рассказал, что георгиевские церковнослужители были расстреляны и захоронены на территории церкви. Ни их имена, ни точное место упокоения пока обнаружить не удалось. Сам культовый памятник русского зодчества XIX века уцелел, хотя звонница и купола были разрушены в 1923 году.

Колокола отправили на переплавку. Кованые кресты были вырваны и переделаны на оси для телег-таратаек. Здание, как и церковь в Каскасу, долго использовали под склады. В один год засыпали на хранение зерно, обнаружив вскоре, что оно отсырело и даже проросло. Оказалось, что тот самый колодец, выкопанный при строительстве храма, превратился в источник. Его забетонировали, не став отводить воду. На всякий случай склады перенесли в другое мес­то, а в церкви стали размещать сельскохозяйственную технику.

Спустя годы храм трансформировали в библиотеку. Но источник дал о себе знать, «пробившись» возле алтаря. Его снова забетонировали, но вода опять нашла выход. На этот раз уже в 200 метрах от храма, ближе к берегу реки Сайрамсу. С тех пор источник считается целебным.

Набранная из него вода не портится, сколько бы ни стояла. Здесь круглый год проводится обряд крещения в купели, обустроенной на роднике, с полным погружением в воду. Чтобы исцелиться от хвори, сюда едут верующие. И не только из Шымкента, но и соседних областей. По мере того как крепнет здоровье людей, растет и их вера в Бога.

Уходящая натура

Первые храмы переселенцы возводили из сырцового кирпича. Позже строительный устав потребовал соблюдения двух обязательных правил: православные храмы строить из жженного кирпича и только с ведома Туркестанской епархии.

Многие церк­ви построили настолько проч­но, что разобрать их оказалось практически невозможно, разве что взорвать. В трудные 90-е годы жители села Акбулак Ордабасинского района стали было разбирать храм на стройматериалы. С крышей разделались быстро, а вот с кладкой стен справиться не получилось. Качественное строительство спасло этот и ряд других храмов от полного разрушения.

– Когда в отдел охраны памятников областного управления культуры, который я в тот момент возглавлял, поступил сигнал о разрушении церкви в Акбулаке, мы тут же выехали на место, – рассказывает Александр Грищенко. – Выяснилось, что завуч местной школы таким способом решил для себя расчистить земельный участок. С тех пор церковь так и стоит в полуразрушенном состоянии.

Испытание временем не выдержал и храм в бывшем селе Тоболино, сейчас это населенный пункт Дербисек Сарыагашского района. Церковь видна далеко за пределами села. Она единственная на всю Туркестанскую область, которой удалось сохранить исконные купола.

Уже в новейшую историю наш­лись желающие обезглавить храм. Местный тракторист взялся за дело, привязав трос к куполам. Но их конструкция выстоя­ла. Тогда храм под покровом ночи подожгли неизвестные. Кровля выгорела полностью, но колокола остались на месте.

Как долго храм сможет простоять в таком состоянии, сложно сказать, как и то, будут ли выделены средства на реставрацию этого и других выразительных памятников культовой архитектуры. Вопрос их сохранности минувшим летом вынесли на рассмотрение комиссии по охране памятников истории и культуры при акиме области. Члены комиссии констатировали, что большинство православных храмов находится в ужасном состоянии и требуется срочное проведение реставрационных работ. Вот только денег на это нет.

– В Государственный список памятников истории и культуры Туркестанской области входят шесть храмов и три церковно-приходские школы, – комментирует ситуацию директор Центра по охране, восстановлению и использованию историко-культурного наследия Жандос Керимулы. – Церковь в Акбулаке находится на рассмотрении на включение в этот список. Прак­тически все памятники церковного зодчества нуждаются в рес­таврации. Но это большая проблема, поскольку из областного бюджета деньги не выделяются. Нет сейчас такой программы, как была раньше «Мәдени мұра». Пос­ледний раз деньги на реставрацию памятников местного значения выделяли в 2006–2008 годах, хотя мы знаем, что в соседних областях это делают ежегодно. Мы регулярно ставим на заседании комиссии вопрос о разработке специальной программы по спасению храмов, являющихся нашим общенацио­нальным историко-культурным наследием. Кроме всего прочего, приведение их в порядок могло бы дать возможность для организации новых туристических маршрутов, ведь это целый пласт истории и культуры, и всегда найдутся желающие полюбоваться тем, что не присуще нашим краям.