Дело о бронзовом светильнике
1270
Любовь ДОБРОТА, Шымкент
В феврале 1906 года в мавзолее Хаджи Ахмеда Ясави случилась кража. Грабители ночью проникли в помещение казандыка и под покровом темноты унесли бронзовый светильник. Еще один светильник воры разбили на две части, прихватив с собой одну, а вторую оставив на месте преступления. Ничего удивительного, ведь вес этих ламп таков, что их могут сдвинуть с места только несколько мужчин.
По этому факту возбудили уголовное дело, провели специальное расследование, материалы которого хранятся в ташкентском архиве. Ограбление наделало много шума. Общественность Российской империи была взволнована столь дерзким поступком неизвестных воров.
Бронзовые лампы были отлиты в XV веке специально для мавзолея Хаджи Ахмеда Ясави. Известно, что во всех военных походах Тимур приказывал брать в плен ремесленников. Эта участь, судя по всему, не миновала и мастера, изготовившего светильники, украшенные растительным орнаментом, гравированными надписями и инкрустацией серебром и золотом. Надписи сообщают имя мастера – Изуддин ибн Таджундин и год изготовления – 1397-й.
Иранский мастер создал настоящие произведения искусства. Неудивительно, что информация о том, что обокрали мавзолей, дошла даже до императора Николая II. Он сразу поручил заняться расследованием этого дела 6 полицейскому управлению, приказав найти воров, наказать их, а украденные ценности вернуть в мавзолей.
Подсвечник неожиданно появляется в Лувре в 1908 году. Там открывается отдел раннего ислама, и якобы частные коллекционеры передают его для экспозиции. Россия требует вернуть украденный предмет искусства, начинается дипломатическая переписка. Но требования эти не отличаются настойчивостью. Сейчас светильник выставлен в Зале ислама и обозначен как образец иранского искусства. При этом в каталогах указывается, что в музей он попал из туркестанского мавзолея и позиционируется как подарок Лувру.
В начале прошлого столетия, когда произошло ограбление, мавзолей Хаджи Ахмеда Ясави выполнял свое функциональное назначение, им распоряжались шейхи, имеющие специальные грамоты на владение и управление культовым учреждением. Судя по тому, что туркестанский генерал-губернатор Субботин в августе 1906 года обратился в Императорскую археологическую комиссию с просьбой выделить средства на ремонт мавзолея, здание находилось на тот момент не в лучшем виде. По оценке инженера и архитектора Вильгельма Гейнцельмана, построившего в Южном Казахстане целый ряд православных храмов, на реставрацию мавзолея требовалось от 40 до 50 тыс. рублей.
Об этом читаем в письме, которое в декабре 1906 года председатель Императорской археологической комиссии гофмейстер двора Его Величества Бобринский направил туркестанскому генерал-губернатору. Граф Бобринский, ссылаясь на то, что комиссия с участием представителей Академии художеств, Министерства внутренних дел и других заинтересованных ведомств обсуждает лишь вопрос ремонта с научной стороны, сообщает о невозможности выделения денег. В то же время автор письма отмечает, что комиссия может ходатайствовать перед Правительством о выделении необходимой суммы, но вряд ли стоит рассчитывать на успех такого обращения.
Также в письме граф Бобринский предлагает свой вариант решения проблемы ремонта мечети. Впрочем, речь идет о сумме в разы меньшей, чем требуется. Он сообщает туркестанскому генерал-губернатору, что в свое время был вынужден информировать императора об ограблении мечети в Туркестане, похищении светильника, пожертвованного мавзолею Темирланом, и о том, что стали известны попытки иностранных музеев приобрести украденное. Из письма узнаем, что при том разговоре император высказал пожелание, чтобы оставшиеся светильники стали украшением российских музеев и прежде всего царского Эрмитажа. Далее граф Бобринский предлагает генерал-губернатору инициировать дело об уступке оставшихся светильников за денежное вознаграждение, оговаривая, что "по мусульманскому закону вакуфы, каковыми являются подсвечники, не отчуждаются, но шариат не возбраняет производить обмены, а таковые в Туркестанском крае практикуются часто. В данном случае обмен бы заключался в том, что мечеть бы получила даровой ремонт, по крайней мере наиболее неотложный, или ремонтную сумму".
Автор письма подробно описывает подсвечники, хранящиеся в мавзолее, сообщая, что их осталось всего пять. Они двух типов. К первому относятся массивные, покрытые серебром и золотом. Таких три, и один из них разломан грабителями. За каждый целый подсвечник граф Бобринский советует предложить по 2 тыс. рублей. Еще два подсвечника – высокие, ажурные, без позолоты. За каждый такой экземпляр можно предложить по тысяче. "Если бы шейхи пожелали оставить у себя по одному экземпляру обоих типов с обязательством не продавать эти предметы частным лицам и за границу, на это пришлось бы согласиться", – заключает автор письма.
В завершение своего послания туркестанскому генерал-губернатору граф Бобринский просит оказать содействие в передаче светильников на обозрение Его императорского Величества.
6 марта 1907 года из канцелярии туркестанского генерал-губернатора уходит депеша чимкентскому уездному начальнику. Ее подписал управляющий канцелярией полковник Мустафин. Вот только одна цитата из документа: "Главный начальник края предлагает Вам лично поехать в Туркестан, переговорить с шейхами и убедить их в том, что в их личных интересах согласиться на предложение. Никакого давления на шейхов производить не следует".
Стоит отдать должное тому, с какой деликатностью ставился вопрос о приобретении подсвечников. Те переговоры не увенчались успехом, но шедевры мирового декоративно-прикладного искусства все же оказались в Эрмитаже. Правда, произошло это почти через 20 лет после неудачной попытки Императорской археологической комиссии договориться со смотрителями мавзолея Хаджи Ахмеда Ясави о приобретении светильников.
В 1935 году Тайказан (который через десятилетия вернется домой) и два больших бронзовых подсвечника увезли в Эрмитаж на Третий конгресс иранского искусства, да так и оставили в Ленинграде...
По этому факту возбудили уголовное дело, провели специальное расследование, материалы которого хранятся в ташкентском архиве. Ограбление наделало много шума. Общественность Российской империи была взволнована столь дерзким поступком неизвестных воров.
Бронзовые лампы были отлиты в XV веке специально для мавзолея Хаджи Ахмеда Ясави. Известно, что во всех военных походах Тимур приказывал брать в плен ремесленников. Эта участь, судя по всему, не миновала и мастера, изготовившего светильники, украшенные растительным орнаментом, гравированными надписями и инкрустацией серебром и золотом. Надписи сообщают имя мастера – Изуддин ибн Таджундин и год изготовления – 1397-й.
Иранский мастер создал настоящие произведения искусства. Неудивительно, что информация о том, что обокрали мавзолей, дошла даже до императора Николая II. Он сразу поручил заняться расследованием этого дела 6 полицейскому управлению, приказав найти воров, наказать их, а украденные ценности вернуть в мавзолей.
Подсвечник неожиданно появляется в Лувре в 1908 году. Там открывается отдел раннего ислама, и якобы частные коллекционеры передают его для экспозиции. Россия требует вернуть украденный предмет искусства, начинается дипломатическая переписка. Но требования эти не отличаются настойчивостью. Сейчас светильник выставлен в Зале ислама и обозначен как образец иранского искусства. При этом в каталогах указывается, что в музей он попал из туркестанского мавзолея и позиционируется как подарок Лувру.
В начале прошлого столетия, когда произошло ограбление, мавзолей Хаджи Ахмеда Ясави выполнял свое функциональное назначение, им распоряжались шейхи, имеющие специальные грамоты на владение и управление культовым учреждением. Судя по тому, что туркестанский генерал-губернатор Субботин в августе 1906 года обратился в Императорскую археологическую комиссию с просьбой выделить средства на ремонт мавзолея, здание находилось на тот момент не в лучшем виде. По оценке инженера и архитектора Вильгельма Гейнцельмана, построившего в Южном Казахстане целый ряд православных храмов, на реставрацию мавзолея требовалось от 40 до 50 тыс. рублей.
Об этом читаем в письме, которое в декабре 1906 года председатель Императорской археологической комиссии гофмейстер двора Его Величества Бобринский направил туркестанскому генерал-губернатору. Граф Бобринский, ссылаясь на то, что комиссия с участием представителей Академии художеств, Министерства внутренних дел и других заинтересованных ведомств обсуждает лишь вопрос ремонта с научной стороны, сообщает о невозможности выделения денег. В то же время автор письма отмечает, что комиссия может ходатайствовать перед Правительством о выделении необходимой суммы, но вряд ли стоит рассчитывать на успех такого обращения.
Также в письме граф Бобринский предлагает свой вариант решения проблемы ремонта мечети. Впрочем, речь идет о сумме в разы меньшей, чем требуется. Он сообщает туркестанскому генерал-губернатору, что в свое время был вынужден информировать императора об ограблении мечети в Туркестане, похищении светильника, пожертвованного мавзолею Темирланом, и о том, что стали известны попытки иностранных музеев приобрести украденное. Из письма узнаем, что при том разговоре император высказал пожелание, чтобы оставшиеся светильники стали украшением российских музеев и прежде всего царского Эрмитажа. Далее граф Бобринский предлагает генерал-губернатору инициировать дело об уступке оставшихся светильников за денежное вознаграждение, оговаривая, что "по мусульманскому закону вакуфы, каковыми являются подсвечники, не отчуждаются, но шариат не возбраняет производить обмены, а таковые в Туркестанском крае практикуются часто. В данном случае обмен бы заключался в том, что мечеть бы получила даровой ремонт, по крайней мере наиболее неотложный, или ремонтную сумму".
Автор письма подробно описывает подсвечники, хранящиеся в мавзолее, сообщая, что их осталось всего пять. Они двух типов. К первому относятся массивные, покрытые серебром и золотом. Таких три, и один из них разломан грабителями. За каждый целый подсвечник граф Бобринский советует предложить по 2 тыс. рублей. Еще два подсвечника – высокие, ажурные, без позолоты. За каждый такой экземпляр можно предложить по тысяче. "Если бы шейхи пожелали оставить у себя по одному экземпляру обоих типов с обязательством не продавать эти предметы частным лицам и за границу, на это пришлось бы согласиться", – заключает автор письма.
В завершение своего послания туркестанскому генерал-губернатору граф Бобринский просит оказать содействие в передаче светильников на обозрение Его императорского Величества.
6 марта 1907 года из канцелярии туркестанского генерал-губернатора уходит депеша чимкентскому уездному начальнику. Ее подписал управляющий канцелярией полковник Мустафин. Вот только одна цитата из документа: "Главный начальник края предлагает Вам лично поехать в Туркестан, переговорить с шейхами и убедить их в том, что в их личных интересах согласиться на предложение. Никакого давления на шейхов производить не следует".
Стоит отдать должное тому, с какой деликатностью ставился вопрос о приобретении подсвечников. Те переговоры не увенчались успехом, но шедевры мирового декоративно-прикладного искусства все же оказались в Эрмитаже. Правда, произошло это почти через 20 лет после неудачной попытки Императорской археологической комиссии договориться со смотрителями мавзолея Хаджи Ахмеда Ясави о приобретении светильников.
В 1935 году Тайказан (который через десятилетия вернется домой) и два больших бронзовых подсвечника увезли в Эрмитаж на Третий конгресс иранского искусства, да так и оставили в Ленинграде...
