Эхо далекой любви

К этой постановке тогда молодой национальный театр шел 15 лет, и ее можно считать поворотной в его судьбе.

В 1937 году он переехал из Кзыл-Орды в Алма-Ату. Тогда начался новый период в становлении творческого лица и формировании коллектива театра. В первую очередь это выразилось в том, что в новую столицу Казахстана стали приглашать выдающихся русских режиссеров – Юрия Завадского, Бориса Бибикова, Ольгу Пыжову, Моисея Гольдблата, Георгия Товстоногова…

Играя в их постановках, труппа пережила творческий взлет. Появились такие яркие спектакли, как «Абай» с Калибеком Куанышбаевым в главной роли, «Укрощение строптивой» с Шакеном Аймановым и Хадишой Букеевой. Постановки Мои­сея Гольдблата – «Ақан сері – Ақтоқты» Габита Мусрепова, «Человек с ружьем» Николая Погодина способствовали рож­дению выдающихся актеров: Нурмухана Жантурина, Бикен Римовой, Идриса Ногайбаева, Шолпан Жандарбековой, Замзагуль Шариповой…

О спектакле «Ақан сері – Ақтоқты», который в будущем году отметит 80-летие первого выхода на сцену театра Каздрамы, особое слово. Добавим, что в 2022-м мы отметим 120-летие Габита Мусрепова. Сегодня эта постановка входит в золотой фонд театра. В разные годы Акана-серэ играли Шакен Айманов и Шахан Мусин, а первой исполнительницей роли Актокты была будущая народная артистка СССР Шолпан Джандарбекова.

Попав в 16 лет в Алма-Ату, куда уже перебрался ее старший брат, Шолпан поступила в 1938 году в театрально-художественное училище. Аскар Токпанов, первый казахский профессиональный театральный режиссер, сумел разглядеть в толковой, все схватывающей на лету девочке актрису большого диапазона. Он ее, образно говоря, за руку привел в Казахский театр драмы. Юная Шолпан могла выступать в любом амплуа, но все же лирические роли были ей ближе всего. Моисей Гольдблат, его тогда только что назначили художест­венным руководителем театра, увидев Шолпан, только ее и представлял в роли Актокты.

Актерское обаяние Шолпан, привлекательная внешность, звонкий голос, четкая дикция (будучи мастером художественного слова, доносила до зрителей каждую букву) придавали особую красоту ее игре, и без того всегда отличавшейся жизненнос­тью и простотой. Она как никто другой вникала в психологию своей героини, четко представляя, какого масштаба личность ей предстоит играть, педантично и последовательно соблюдала даже не биографию, а перспективу создаваемого образа.

Это очень хорошо отразилось на ее собственной творческой судьбе: от рядовой актрисы выросла до народной артистки СССР. Это заслуженный и закономерный успех. Один из ее костюмов в этом спектакле, специально сшитый для Декады казахского искусства в 1958 году в Москве, сейчас хранится в музее театра.

Кстати, дебютная роль в театре стала для нее не просто звездной: благодаря Актокты она связала свою жизнь с Курманбеком Джандарбековым. Его имя в те годы гремело, он был поистине трубадуром и рыцарем искусства: активно снимался в кино, был директором и художественным руководителем Театра оперы и балета им. Абая и одновременно пел здесь заглавные партии. Особенно хорош был Курманбек в роли Бекежана в первой казахской опере «Қыз Жібек».

Когда Куляш и Канабек Байсеитовы показали Курманбеку юную дебютантку, он, едва увидев ее в роли Актокты, сказал: «Я женюсь на ней». А ее и уговаривать не надо было. Есть легенда, что, когда Курманбек, тогда еще женатый на танцовщице Шаре Жиенкуловой, шел с женой по улице, студентка театрального училища Шолпан крадучись шла за ними, чтобы издали полюбоваться на эту красивую пару.

Она была так влюблена в Курманбека, что другие мужчины для нее просто не существовали. И остаться бы ей в старых девах, если бы Курманбек и Шара не развелись. Он, опытный ухажер и тонкий чувствительный человек, не мог не заметить пламенных взглядов, которые бросала юная актриса, заметив его среди зрителей. И несмотря на 17-летнюю разницу в возрасте, они буквально упали в объятия друг к другу.

Вернемся к истории степных Татьяны (Актокты) и Онегина (Акан-серэ). Возможно, все было гораздо проще и сложнее одновременно, но в трактовке Габита Мусрепова любовь к жизни переплетается с любовью к поэзии и прекрасной девушке.

Акан родился в богатой семье, был любимцем отца, природа не поскупилась ни на внешность, ни на талант для него. В свите человека-праздника ездили до 40–50 музыкально одаренных юношей. Когда они приезжали в аул, их встречали самые красивые девушки. А когда Акан-серэ начинал петь, то, по легендам, ораторы прерывали свою речь, девушки отрывались от своих вышивок, старухи – от веретен, а дети переставали плакать.

При каких обстоятельствах он в одном из аулов Младшего жуза встретился с Актокты, история умалчивает, но, говорят, увлечение было взаимным. Акынов в степи любили, молодым девушкам хотелось их благосклонности, красавица Актокты не была исключением.

По описаниям она была нас­тоящей красавицей. Длинная белая шея, большие черные, как смородины, влажные глаза, тонкая талия – все это выделяло 17-летнюю Актокты среди сверстниц. Легенда гласит, что Акан-серэ не смог устоять перед такой красотой и выкрал девушку, хотя она с детства была засватана за другого. Еще одна версия: он не мог переступить через древний обычай, да и сама Актокты не могла его нарушить.

Но есть и другая трактовка этой истории – в духе «Евгения Онегина», только в степном варианте. При первой встрече Акан-серэ только слегка увлекся совсем еще юной Актокты, но потом ему вскружила голову другая, и он, вопреки степным законам, выкрал уже просватанную девушку. Отец Акана вынужден был платить большие штрафы за столь дерзкий поступок. Однако молодая жена поэта умерла через несколько месяцев от болезни.

Акан-серэ возвращается в аул Актокты, где страсть к ней в его сердце разгорается с новой силой. Девушка его отвергает, ссылаясь на то, что она «другому отдана и будет век ему верна». И он похищает ее, когда она возвращалась из аула родственника. Жалмухан, ее жених, не собирается отказываться от девушки и едет за ними вдогонку. Когда он настиг их, то она должна была выбрать сама кого-то из двоих. Актокты выбрала пусть и нелюбимого, но законного жениха.

В душе потрясенного Акана проснулся дар композитора. Он сочиняет печальную, но светлую песню «Желдiрме». Этот эпизод из жизни акына и послужил основой повести «Ақан сері – Ақтоқты» Габита Мусрепова, позже – в 1958 году – переработанной в пьесу «Трагедия поэта», которая прочно вошла в репертуар многих казахских драматических театров. Известный композитор Сыдык Мухамеджанов создал оперу «Ақан сері – Ақтоқты».

Жизнь после той бурной истории ни для Актокты, ни для Акана-серэ не закончилась. Он вновь влюблялся, новые музы вдохновляли его на новые песни. Но об Актокты, похоже, не забыл. Знаменитая песня «Балқадиша» тому свидетельство: она о девушке, которая выходит замуж за нелюбимого.

Актокты прожила долгую жизнь, и по крайней мере один раз им удалось встретиться. Случилось это в нелегкую для Акана-серэ пору, когда он был уже забыт. Жалмухан, муж Актокты, в чьем ауле имя серэ было под зап­ретом, проявил благородство. Он остановил повозку, в которой ехал с женой, перед домом поэта и попросил ту привести в порядок его жилище. О чем думала Актокты, ухаживая за человеком, которого помнила всю жизнь? Это тоже остается тайной.

Но в Кокшетау, в краеведчес­ком областном музее, до сих пор хранится переданное ее внучкой Орынбасар Токеновой кольцо с бирюзой и сердоликом, которое Акан-серэ подарил Актокты, когда они надеялись на счастье. Его до самой смерти пуще ока берегла не только она сама, но и ее дочь Канипа.

К концу жизни поэт и композитор стал сторониться людей, жил в нищете с глухонемым сыном. Говорили, что по ночам он встречается с прекрасной пери, которая выходит из озера. Умер он в 1913 году. Актокты скончалась в 30-е годы, тоже в нищете. Умерла она от голода. Но, воспетая в песнях Акана-серэ, она живет до сих пор.

Последний раз спектакль по пьесе Габита Мусрепова «Ақан сері – Ақтоқты» в Казахском драматическом театре им. М. Ауэ­зова ставил приглашенный режиссер Кубанычбек Адылов в мае 2016 года на закрытии 90-го театрального сезона.

– Но спектакль шел на сцене недолго, всего раз пять, – говорит режиссер. – И не потому что зритель не пошел. Просто потомки Акана-серэ написали жалобу. Якобы Мусрепов исказил исторический материал, и они на это сильно обижены. Но ведь пьеса – художественный вымысел. Пушкин в своих «Маленьких трагедиях» представил Сальери как отравителя Моцарта, хотя, говорят, тот умер своей смертью… Но я от этой темы не отказался. В июне приступаю к постановке спектакля по этой пьесе на независимой театральной площадке с труппой «Лаборатория 316», с молодыми актерами – выпускниками колледжа имени Жургенова. Этот спектакль будет совсем другим.