Профессия, призвание, судьба
1861
Юлия Магер
Журналистику можно охарактеризовать как профессию, в которую часто идут «люди с миссией» – неравнодушные, любопытные, открытые, смелые. Один из таких представителей профессии – политический обозреватель «Российской газеты» Владимир Снегирев, журналист-международник, военный корреспондент, писатель, путешественник.
– Владимир Николаевич, сколько лет Вы уже в журналистике?
– В 2022 году мне, надеюсь, исполнится 75 лет, из них почти 60 я работаю журналистом. Начинал еще школьником, писал как юнкор в Томскую молодежную газету. Работал в штате городской газеты «Шахтерская правда» в Кузбассе и параллельно учился в вечерней школе. Окончил факультет журналистики Уральского университета и затем много лет провел в «Комсомольской правде», где прошел путь от корреспондента до заместителя главного редактора. Работал главным редактором еженедельника «Собеседник», это у нас было первое цветное еженедельное издание, оно родилось в годы перестройки, пользовалось большой популярностью в свое время.
Руководил службой информации в «Правде» – той самой большой «Правде», которой уже давно нет. После распада Советского Союза и наступления новых времен пытался заниматься какими-то коммерческими проектами, но они тоже были связаны с журналистикой. Лет восемь издавал журнал про путешествия, туризм, отдых. Четыре года вел «Национальный банковский журнал», был в моей жизни и такой не очень обычный период.
– А почему Вы называете его необычным?
– Потому что по своей природе я все-таки журналюга, скиталец, для меня самое большое счастье – это работа «в поле». Поездки по миру, встречи с интересными людьми, острые ситуации. Особенно любил навещать всякие горячие точки. В советские времена три года проработал в Афганистане – сначала собкором «Комсомольской правды», потом приезжал в Кабул и от других газет. За последние 40 лет я был, пожалуй, почти во всех проблемных местах, то есть там, где свершались революции, возникали вооруженные конфликты, случались крупные катаклизмы. Северный Кавказ, Закавказье, Ирак, Иран, Косово, Приднестровье, цунами в Японии... В 2011–2013 годах – «арабская весна», то есть Сирия, Египет, Ливия.
Были и другие горячие точки, я освещал многие драматические события, происходившие в мире – революции, перевороты, смены режимов. Мне всегда это было интересно, об этом написаны не только газетные статьи, но и книги, сценарии. А по Афганистану даже кандидатскую диссертацию защитил. Афганская тема меня никак не может отпустить, сколько раз пытался от нее уйти, уже, казалось, все, исчерпал и ресурсы, и интерес, но нет! До сих пор эта тема меня достает.
До пандемии последние 7 лет провел в Праге корреспондентом по Центральной и Восточной Европе. Но сейчас вернулся в Москву, работаю политическим обозревателем по международным вопросам в «Российской газете», езжу по интересным местам уже в основном здесь – в СНГ. Был в этом году в Бишкеке, на Сахалине, в Калининграде, Праге, ну и сейчас я у вас, в Казахстане.
Казахстан для меня – особая страна. Еще с советских времен очень много друзей здесь. И об одном из них я в прошлом году издал книгу – об Олжасе Сулейменове. Выдающийся советский поэт, общественный деятель, знаковая фигура для всей мировой культуры, а для меня – близкий, мудрый друг. Книга, кстати, вышла в серии «Жизнь замечательных людей» – в этой серии наше старейшее издательство «Молодая гвардия» издает биографии самых великих деятелей мировой цивилизации. Замечательно, что такой человек живет среди вас. Я когда встречаюсь с Олжасом Омаровичем, то подпитываюсь от него необыкновенной энергией, светлой, позитивной.
– Но давайте вернемся к горячим точкам. Как Вы впервые попали на войну?
– Почти случайно. Это был 1981 год – противостояние в Афганистане только набирало силу. Для меня все произошло внезапно, я не знал ни языка, ни особенностей этой страны. Но, оказавшись там, очень быстро понял, что вытащил «козырную карту», что для меня это подарок судьбы. Афганистан был одним из тех мест, где решались – и я это быстро осознал – не просто частные вопросы отдельной страны или региона, а будущее мира. Та война сыграла большую роль в распаде Советского Союза, в распаде системы, в которой мы жили, и на многие другие вещи повлияла. Это была ломка. Кровавая, тяжелая. Но я очень благодарен тому периоду своей жизни, потому что многие вещи пересмотрел в самом себе и в окружающем мире. Поехал туда мальчишкой, юношей, с малым опытом. А вернулся совсем другим человеком.
Да, Афганистан – особая страница моей жизни. Написал несколько книг о войне и сейчас готовлю к изданию афганские дневники – хочу отметить этой работой свой 75-летний юбилей. Это будут очень личные, откровенные воспоминания о том времени, что я провел «за речкой». Не знаю, как их воспримут читатели, но для меня очень важно это оставить на бумаге.
– Вы уже 40 лет как очень пристально наблюдаете за тем, что происходит в Афганистане. То, что случилось там этим летом, стало шоком для всех. Вы могли представить такое развитие ситуации?
– Знаете, я за месяц до «второго пришествия» талибов опубликовал большой материал в «Российской газете», где писал о том, что после ухода американцев режим выстоит. Исходил из того, что когда наши войска в 1989 году покинули Афганистан, Наджибулла держался еще три года и имел шанс держаться и дальше, если бы ему оказывали помощь. Но начало 90-х было сложным временем для постсоветского пространства: большая держава распалась, Россия была слаба, у нее накопилось много своих внутренних проблем, Москва отказалась помогать дружественному режиму. Я был в Кабуле, когда моджахеды захватили столицу.
Я считал, что похожий сценарий будет и на этот раз. Думал, что раз американцы там пробыли 20 лет, то создали какую-то базу, в том числе гуманитарную, человеческую, воспитали критическую массу людей, которая не допустит захвата власти талибами. То, что произошло, стало полной неожиданностью для всех. Никто этого на самом деле не предвидел – ни наши, ни западные аналитики. Почему все произошло именно так стремительно, можно только гадать. Реальных ответов на этот вопрос мы пока не получили.
– На Ваш взгляд, куда эта страна движется сейчас?
– Недавно я в очередной раз участвовал в заседании одного из «круглых столов», очень авторитетном – там были представители Министерства иностранных дел, послы, работавшие в Афганистане, руководители спецслужб, ученые, занимающиеся Востоком, и мы долго откровенно разговаривали, обменивались мнениями.
После всех наших обсуждений все-таки пришли к общему знаменателю, что ситуацию в этой стране сейчас правильнее оценить одним словом – неопределенность.
Слишком много факторов, от которых зависит будущее Афганистана. Это в первую очередь внутренние – как талибы себя поведут. Будут ли они выполнять взятые на себя обязательства, те обещания, которые дали мировому сообществу? Например, соблюдать права человека? Будут ли заниматься реальной экономикой, бороться с наркобизнесом, препятствовать терроризму? Это пока открытые вопросы.
Говоря о внутренних факторах, нужно еще иметь в виду, что есть остатки так называемого «Северного альянса», который консолидирует свои силы. Есть Панджшер, который пока не сдается. В Афганистане все очень сложно в том плане, что там огромное количество национальностей, и с религией тоже не все однозначно. Это ковер, мозаика. И в сегодняшней ситуации нельзя исключать даже того, что государство может просто распасться.
Плюс есть внешние факторы, в том числе роль Китая, Пакистана, Ирана в развитии ситуации.
Поэтому я бы поостерегся с прогнозами. Что будет дальше, этого не знает никто. Однако абсолютно ясно, что присматривать за регионом надо, что реагировать на проявления террористических актов тоже надо. Это по-прежнему важная тема всей мировой политики, потому что от происходящего в этой стране будет зависеть не только региональная, но и глобальная безопасность.
– Мировому сообществу стоит вмешиваться в ситуацию в Афганистане или, как Вы говорите, надо ограничиться только «присмотром»?
– Хороший вопрос. Вмешиваться военными средствами, конечно, нельзя. Это мы уже проходили. И хватит наступать на одни и те же грабли. Англичане приходили туда «с мечом», и ничего у них не вышло. Потом там надолго «застрял» Советский Союз – результат известен. Американцы 20 лет пытались строить афганцев по своим правилам, и мы видим, чем все закончилось. Давно пора сделать из этого какие-то выводы. Нельзя туда заходить с оружием и силой навязывать афганцам свою волю. Это тупик. Ничего не сделаешь. Ни один афганец не примет «помощников», которые приходят с оружием в руках.
Но в то же время необходимо оказывать стране экономическую, гуманитарную помощь, всячески принуждать новую власть соблюдать принятые цивилизационные нормы. И конечно, жестко реагировать на любые заигрывания с ИГИЛ или другими радикальными организациями. Иначе снова получим гнездо мирового терроризма. Это очень опасно.
– В Афганистане Вы были не только журналистом, но и занимались поиском пропавших без вести, освобождением пленных. Как так получилось?
– Да, действительно, занимался этим много лет. На самом деле многие журналисты и у нас, и в мире попутно занимаются решением каких-то проблем – гуманитарных, общественных, экологических.
Например, Сергей Смирнов, знаменитый советский писатель, публицист, первым открыл для широкой публики имена защитников Брестской крепости, привлек внимание к этому великому подвигу, разыскал по всему Союзу оставшихся в живых героев, среди которых были представители всех национальностей – и казахи, и русские, и украинцы… За свой труд он потом получил звание Героя, Ленинскую премию. Но не это важно. Важно то, что он получил огромное признание фронтовиков, выполнил свой человеческий долг, а не только журналистский.
И я тоже занимался пленными не потому, что это было конъюнктурным делом. Мне казалось необходимым добиться того, чтобы мы выяснили судьбы без вести пропавших, нашли хотя бы их останки, по возможности вернули их на родину. Там же сотни человек пропавшими числились. И пленных мы после войны освобождали – кого смогли спасти. Это, повторюсь, было очень важно. И я до сих пор горжусь, что принимал участие в такой работе.
Я действовал не как частное лицо, а при активной поддержке Комитета ветеранов афганской войны, возглавляемого Героем Советского Союза Русланом Аушевым. Кстати, моего друга Руслана с Казахстаном связывает много тесных уз: он родился здесь, детство провел в Алма-Ате, часто и всегда с удовольствием приезжает сюда. Узнав, что я у вас, в Казахстане, звонил, просил передавать всем казахстанцам привет. А особенно горячий – Шарипбаю Утегенову, лидеру здешних ветеранов.
Хорошо помню первый рейд «за речку», это было в декабре 1991 года, ровно 30 лет назад. Пошел в компании двух британских коллег, поскольку они согласились стать посредниками в предстоящих переговорах с моджахедами. Тяжелый получился поход: через заоблачные перевалы, по глубоким снегам – от Ишкашима до Талукана, где находилась база знаменитого полевого командира Ахмад Шаха Масуда. Почти месяц приключений, порой смертельно опасных. Я был вынужден отправиться в путь через границу как гражданин Финляндии, иначе убили бы сразу, на первом же километре. Пришлось скрываться. Только когда пришли в штаб Масуда, то там был вынужден признать, что русский, и вести переговоры. Так мы договорились об освобождении нескольких пленных.
– Давайте в Казахстан вернемся. Приятно узнать, что наша страна в Вашей жизни так позитивно присутствует. Когда Вы первый раз здесь побывали?
– В конце 70-х. Не помню даже, в связи с чем я оказался в Алма-Ате, но этот город меня просто потряс. Я вообще считаю, что прежняя столица, не в обиду Нур-Султану будет сказано, – это один из самых красивых городов на пространстве бывшего СССР.
Во-первых, она находится в окружении гор, эти снеговые вершины вокруг придают городу неповторимый облик. Во-вторых, у этого города есть какой-то свой особый дух, характер, атмосфера. Это центр высокой культуры, настоящей интеллигенции. Здесь сложилось сразу несколько факторов – всегда была концентрация лучших представителей казахской интеллигенции, а кроме того, во время войны сюда были эвакуированы многие выдающиеся писатели, поэты, ученые, художники, кинематографисты... И этот дух, эта атмосфера остались. Когда в Алматы приезжаешь – очень хорошо это чувствуешь, купаешься в этой атмосфере.
С этими местами связан и еще один мой личный эпизод. В 1987 году я с группой своих товарищей совершил поход от Чимбулака до озера Иссык-Куль – через горы. Это было незабываемое путешествие, в которое я бы рекомендовал отправиться каждому. Да, было трудно, приходилось брать почти отвесные кручи, например, перевал под названием Суровый. Но зато какие фантастически красивые места – ледники, вершины, горные озера, ущелья… Такого кайфа, как в том походе, я, пожалуй, мало когда в жизни испытывал.
– У Вас в «резюме» еще и полярные эпопеи есть...
– Кстати, тот поход из Алма-Аты на Иссык-Куль был как раз тренировочным для участников международной полярной экспедиции, которая в следующем году впервые в мире связала лыжней Евразию и Северную Америку. Я был одним из руководителей штаба экспедиции. А в прежние, более молодые годы, и сам участвовал в полярных путешествиях, ходил на лыжах с тяжелым рюкзаком по арктическим льдам.
Идея пересечь пешком Ледовитый океан и связать лыжней через полюс два континента хорошо легла тогда на генеральный курс объявленной перестройки, на открытость и желание сотрудничать с западным миром, налаживать мосты… Та акция, кстати, и называлась «Полярный мост». Фактически участники экспедиции ушли по этому «мосту» из социализма в капитализм. Ушли, можно сказать, из одной страны, а вернулись обратно в другую – тоже вполне рыночную, тоже капиталистическую.
Полярная страница в моей биографии, как я сейчас понимаю, сыграла большую роль – и в становлении характера, и в карьере, и в дружеском окружении. Все самые сокровенные друзья – это либо полярники, либо «афганцы».
Самая высокая вершина в полярных делах, это, конечно, первое в истории покорение Северного полюса на лыжах. 1979 год. Конец мая. Мы так долго к этому готовились, столько об этом мечтали, жили этой идеей много лет. И когда это свершилось – это было 31 мая – мы, помню, упали кучей-малой на снег, там, на макушке Земли, и рыдали – и от свалившегося счастья, и от того, что все закончилось, от того, что отсюда, с «вершины мира», все дороги, все пути ведут только вниз. С одной стороны, это было счастье великое, мы, как команда, сделали то, что хотели. А с другой – это было прощание с мечтой.
– Владимир Николаевич, Казахстан в этом году празднует 30-летие Независимости, и, раз уж Вы неплохо с нашей страной знакомы, не могу не спросить – изменился Казахстан за эти годы?
– Знаете, у меня был еще интересный опыт, связанный с Казахстаном. Когда я издавал «Национальный банковский журнал», то в 2008 году приезжал в Алматы, чтобы встретиться с Григорием Марченко – он был главой Национального банка. В ходе того интервью я отчетливо понял, как далеко Казахстан опередил все другие государства СНГ по части финансовых и банковских реформ. Признаюсь, это было неожиданным, и я старался сделать все, чтобы тем опытом воспользовались в России.
У Казахстана есть замечательный, выдающийся лидер и политик – Первый Президент Нурсултан Абишевич Назарбаев. Это мудрый человек, который много полезного сделал и продолжает делать для своей страны – в экономике, социальной сфере, в том, чтобы поднять авторитет Казахстана на международном уровне.
И еще одно наблюдение – оно связано с моей недавней работой в Праге. Я там то и дело встречал ваших молодых ребят, студентов Карлова Университета. Энергичные, знающие иностранные языки, разбирающиеся в разных науках. Надеюсь, все они вернутся домой и станут основой будущего великого Казахстана.
– Совсем недавно в Нур-Султане наши издания подписали соглашение о сотрудничестве. Можем мы рассчитывать на Ваше участие в будущей совместной работе?
– Если мои знания, мой опыт будут здесь востребованы, то готов с большим удовольствием всем этим поделиться с коллегами в Казахстане.
Вообще, мне кажется, это важно – обязательно сохранять преемственность поколений. Если цепочка обрывается – в чем угодно, в любом ремесле, то это плохо, это катастрофа. Преемственность надо продолжать. Причем это не означает, что мы – старшее поколение – должны диктовать что-то молодежи, приставать с назиданиями. Ничего подобного! Молодые гораздо лучше нас, талантливее, способнее, амбициознее и во всех отношениях интереснее. Но мы в силу своего возраста, своего жизненного опыта знаем то, чего вы не знаете. И наш долг – обязательно об этом рассказать, поделиться, без нажима, без назидания, чтобы наш опыт и знания не пропали, а обогатили вас.
– Владимир Николаевич, сколько лет Вы уже в журналистике?
– В 2022 году мне, надеюсь, исполнится 75 лет, из них почти 60 я работаю журналистом. Начинал еще школьником, писал как юнкор в Томскую молодежную газету. Работал в штате городской газеты «Шахтерская правда» в Кузбассе и параллельно учился в вечерней школе. Окончил факультет журналистики Уральского университета и затем много лет провел в «Комсомольской правде», где прошел путь от корреспондента до заместителя главного редактора. Работал главным редактором еженедельника «Собеседник», это у нас было первое цветное еженедельное издание, оно родилось в годы перестройки, пользовалось большой популярностью в свое время.
Руководил службой информации в «Правде» – той самой большой «Правде», которой уже давно нет. После распада Советского Союза и наступления новых времен пытался заниматься какими-то коммерческими проектами, но они тоже были связаны с журналистикой. Лет восемь издавал журнал про путешествия, туризм, отдых. Четыре года вел «Национальный банковский журнал», был в моей жизни и такой не очень обычный период.
– А почему Вы называете его необычным?
– Потому что по своей природе я все-таки журналюга, скиталец, для меня самое большое счастье – это работа «в поле». Поездки по миру, встречи с интересными людьми, острые ситуации. Особенно любил навещать всякие горячие точки. В советские времена три года проработал в Афганистане – сначала собкором «Комсомольской правды», потом приезжал в Кабул и от других газет. За последние 40 лет я был, пожалуй, почти во всех проблемных местах, то есть там, где свершались революции, возникали вооруженные конфликты, случались крупные катаклизмы. Северный Кавказ, Закавказье, Ирак, Иран, Косово, Приднестровье, цунами в Японии... В 2011–2013 годах – «арабская весна», то есть Сирия, Египет, Ливия.
Были и другие горячие точки, я освещал многие драматические события, происходившие в мире – революции, перевороты, смены режимов. Мне всегда это было интересно, об этом написаны не только газетные статьи, но и книги, сценарии. А по Афганистану даже кандидатскую диссертацию защитил. Афганская тема меня никак не может отпустить, сколько раз пытался от нее уйти, уже, казалось, все, исчерпал и ресурсы, и интерес, но нет! До сих пор эта тема меня достает.
До пандемии последние 7 лет провел в Праге корреспондентом по Центральной и Восточной Европе. Но сейчас вернулся в Москву, работаю политическим обозревателем по международным вопросам в «Российской газете», езжу по интересным местам уже в основном здесь – в СНГ. Был в этом году в Бишкеке, на Сахалине, в Калининграде, Праге, ну и сейчас я у вас, в Казахстане.
Казахстан для меня – особая страна. Еще с советских времен очень много друзей здесь. И об одном из них я в прошлом году издал книгу – об Олжасе Сулейменове. Выдающийся советский поэт, общественный деятель, знаковая фигура для всей мировой культуры, а для меня – близкий, мудрый друг. Книга, кстати, вышла в серии «Жизнь замечательных людей» – в этой серии наше старейшее издательство «Молодая гвардия» издает биографии самых великих деятелей мировой цивилизации. Замечательно, что такой человек живет среди вас. Я когда встречаюсь с Олжасом Омаровичем, то подпитываюсь от него необыкновенной энергией, светлой, позитивной.
– Но давайте вернемся к горячим точкам. Как Вы впервые попали на войну?
– Почти случайно. Это был 1981 год – противостояние в Афганистане только набирало силу. Для меня все произошло внезапно, я не знал ни языка, ни особенностей этой страны. Но, оказавшись там, очень быстро понял, что вытащил «козырную карту», что для меня это подарок судьбы. Афганистан был одним из тех мест, где решались – и я это быстро осознал – не просто частные вопросы отдельной страны или региона, а будущее мира. Та война сыграла большую роль в распаде Советского Союза, в распаде системы, в которой мы жили, и на многие другие вещи повлияла. Это была ломка. Кровавая, тяжелая. Но я очень благодарен тому периоду своей жизни, потому что многие вещи пересмотрел в самом себе и в окружающем мире. Поехал туда мальчишкой, юношей, с малым опытом. А вернулся совсем другим человеком.
Да, Афганистан – особая страница моей жизни. Написал несколько книг о войне и сейчас готовлю к изданию афганские дневники – хочу отметить этой работой свой 75-летний юбилей. Это будут очень личные, откровенные воспоминания о том времени, что я провел «за речкой». Не знаю, как их воспримут читатели, но для меня очень важно это оставить на бумаге.
– Вы уже 40 лет как очень пристально наблюдаете за тем, что происходит в Афганистане. То, что случилось там этим летом, стало шоком для всех. Вы могли представить такое развитие ситуации?
– Знаете, я за месяц до «второго пришествия» талибов опубликовал большой материал в «Российской газете», где писал о том, что после ухода американцев режим выстоит. Исходил из того, что когда наши войска в 1989 году покинули Афганистан, Наджибулла держался еще три года и имел шанс держаться и дальше, если бы ему оказывали помощь. Но начало 90-х было сложным временем для постсоветского пространства: большая держава распалась, Россия была слаба, у нее накопилось много своих внутренних проблем, Москва отказалась помогать дружественному режиму. Я был в Кабуле, когда моджахеды захватили столицу.
Я считал, что похожий сценарий будет и на этот раз. Думал, что раз американцы там пробыли 20 лет, то создали какую-то базу, в том числе гуманитарную, человеческую, воспитали критическую массу людей, которая не допустит захвата власти талибами. То, что произошло, стало полной неожиданностью для всех. Никто этого на самом деле не предвидел – ни наши, ни западные аналитики. Почему все произошло именно так стремительно, можно только гадать. Реальных ответов на этот вопрос мы пока не получили.
– На Ваш взгляд, куда эта страна движется сейчас?
– Недавно я в очередной раз участвовал в заседании одного из «круглых столов», очень авторитетном – там были представители Министерства иностранных дел, послы, работавшие в Афганистане, руководители спецслужб, ученые, занимающиеся Востоком, и мы долго откровенно разговаривали, обменивались мнениями.
После всех наших обсуждений все-таки пришли к общему знаменателю, что ситуацию в этой стране сейчас правильнее оценить одним словом – неопределенность.
Слишком много факторов, от которых зависит будущее Афганистана. Это в первую очередь внутренние – как талибы себя поведут. Будут ли они выполнять взятые на себя обязательства, те обещания, которые дали мировому сообществу? Например, соблюдать права человека? Будут ли заниматься реальной экономикой, бороться с наркобизнесом, препятствовать терроризму? Это пока открытые вопросы.
Говоря о внутренних факторах, нужно еще иметь в виду, что есть остатки так называемого «Северного альянса», который консолидирует свои силы. Есть Панджшер, который пока не сдается. В Афганистане все очень сложно в том плане, что там огромное количество национальностей, и с религией тоже не все однозначно. Это ковер, мозаика. И в сегодняшней ситуации нельзя исключать даже того, что государство может просто распасться.
Плюс есть внешние факторы, в том числе роль Китая, Пакистана, Ирана в развитии ситуации.
Поэтому я бы поостерегся с прогнозами. Что будет дальше, этого не знает никто. Однако абсолютно ясно, что присматривать за регионом надо, что реагировать на проявления террористических актов тоже надо. Это по-прежнему важная тема всей мировой политики, потому что от происходящего в этой стране будет зависеть не только региональная, но и глобальная безопасность.
– Мировому сообществу стоит вмешиваться в ситуацию в Афганистане или, как Вы говорите, надо ограничиться только «присмотром»?
– Хороший вопрос. Вмешиваться военными средствами, конечно, нельзя. Это мы уже проходили. И хватит наступать на одни и те же грабли. Англичане приходили туда «с мечом», и ничего у них не вышло. Потом там надолго «застрял» Советский Союз – результат известен. Американцы 20 лет пытались строить афганцев по своим правилам, и мы видим, чем все закончилось. Давно пора сделать из этого какие-то выводы. Нельзя туда заходить с оружием и силой навязывать афганцам свою волю. Это тупик. Ничего не сделаешь. Ни один афганец не примет «помощников», которые приходят с оружием в руках.
Но в то же время необходимо оказывать стране экономическую, гуманитарную помощь, всячески принуждать новую власть соблюдать принятые цивилизационные нормы. И конечно, жестко реагировать на любые заигрывания с ИГИЛ или другими радикальными организациями. Иначе снова получим гнездо мирового терроризма. Это очень опасно.
– В Афганистане Вы были не только журналистом, но и занимались поиском пропавших без вести, освобождением пленных. Как так получилось?
– Да, действительно, занимался этим много лет. На самом деле многие журналисты и у нас, и в мире попутно занимаются решением каких-то проблем – гуманитарных, общественных, экологических.
Например, Сергей Смирнов, знаменитый советский писатель, публицист, первым открыл для широкой публики имена защитников Брестской крепости, привлек внимание к этому великому подвигу, разыскал по всему Союзу оставшихся в живых героев, среди которых были представители всех национальностей – и казахи, и русские, и украинцы… За свой труд он потом получил звание Героя, Ленинскую премию. Но не это важно. Важно то, что он получил огромное признание фронтовиков, выполнил свой человеческий долг, а не только журналистский.
И я тоже занимался пленными не потому, что это было конъюнктурным делом. Мне казалось необходимым добиться того, чтобы мы выяснили судьбы без вести пропавших, нашли хотя бы их останки, по возможности вернули их на родину. Там же сотни человек пропавшими числились. И пленных мы после войны освобождали – кого смогли спасти. Это, повторюсь, было очень важно. И я до сих пор горжусь, что принимал участие в такой работе.
Я действовал не как частное лицо, а при активной поддержке Комитета ветеранов афганской войны, возглавляемого Героем Советского Союза Русланом Аушевым. Кстати, моего друга Руслана с Казахстаном связывает много тесных уз: он родился здесь, детство провел в Алма-Ате, часто и всегда с удовольствием приезжает сюда. Узнав, что я у вас, в Казахстане, звонил, просил передавать всем казахстанцам привет. А особенно горячий – Шарипбаю Утегенову, лидеру здешних ветеранов.
Хорошо помню первый рейд «за речку», это было в декабре 1991 года, ровно 30 лет назад. Пошел в компании двух британских коллег, поскольку они согласились стать посредниками в предстоящих переговорах с моджахедами. Тяжелый получился поход: через заоблачные перевалы, по глубоким снегам – от Ишкашима до Талукана, где находилась база знаменитого полевого командира Ахмад Шаха Масуда. Почти месяц приключений, порой смертельно опасных. Я был вынужден отправиться в путь через границу как гражданин Финляндии, иначе убили бы сразу, на первом же километре. Пришлось скрываться. Только когда пришли в штаб Масуда, то там был вынужден признать, что русский, и вести переговоры. Так мы договорились об освобождении нескольких пленных.
– Давайте в Казахстан вернемся. Приятно узнать, что наша страна в Вашей жизни так позитивно присутствует. Когда Вы первый раз здесь побывали?
– В конце 70-х. Не помню даже, в связи с чем я оказался в Алма-Ате, но этот город меня просто потряс. Я вообще считаю, что прежняя столица, не в обиду Нур-Султану будет сказано, – это один из самых красивых городов на пространстве бывшего СССР.
Во-первых, она находится в окружении гор, эти снеговые вершины вокруг придают городу неповторимый облик. Во-вторых, у этого города есть какой-то свой особый дух, характер, атмосфера. Это центр высокой культуры, настоящей интеллигенции. Здесь сложилось сразу несколько факторов – всегда была концентрация лучших представителей казахской интеллигенции, а кроме того, во время войны сюда были эвакуированы многие выдающиеся писатели, поэты, ученые, художники, кинематографисты... И этот дух, эта атмосфера остались. Когда в Алматы приезжаешь – очень хорошо это чувствуешь, купаешься в этой атмосфере.
С этими местами связан и еще один мой личный эпизод. В 1987 году я с группой своих товарищей совершил поход от Чимбулака до озера Иссык-Куль – через горы. Это было незабываемое путешествие, в которое я бы рекомендовал отправиться каждому. Да, было трудно, приходилось брать почти отвесные кручи, например, перевал под названием Суровый. Но зато какие фантастически красивые места – ледники, вершины, горные озера, ущелья… Такого кайфа, как в том походе, я, пожалуй, мало когда в жизни испытывал.
– У Вас в «резюме» еще и полярные эпопеи есть...
– Кстати, тот поход из Алма-Аты на Иссык-Куль был как раз тренировочным для участников международной полярной экспедиции, которая в следующем году впервые в мире связала лыжней Евразию и Северную Америку. Я был одним из руководителей штаба экспедиции. А в прежние, более молодые годы, и сам участвовал в полярных путешествиях, ходил на лыжах с тяжелым рюкзаком по арктическим льдам.
Идея пересечь пешком Ледовитый океан и связать лыжней через полюс два континента хорошо легла тогда на генеральный курс объявленной перестройки, на открытость и желание сотрудничать с западным миром, налаживать мосты… Та акция, кстати, и называлась «Полярный мост». Фактически участники экспедиции ушли по этому «мосту» из социализма в капитализм. Ушли, можно сказать, из одной страны, а вернулись обратно в другую – тоже вполне рыночную, тоже капиталистическую.
Полярная страница в моей биографии, как я сейчас понимаю, сыграла большую роль – и в становлении характера, и в карьере, и в дружеском окружении. Все самые сокровенные друзья – это либо полярники, либо «афганцы».
Самая высокая вершина в полярных делах, это, конечно, первое в истории покорение Северного полюса на лыжах. 1979 год. Конец мая. Мы так долго к этому готовились, столько об этом мечтали, жили этой идеей много лет. И когда это свершилось – это было 31 мая – мы, помню, упали кучей-малой на снег, там, на макушке Земли, и рыдали – и от свалившегося счастья, и от того, что все закончилось, от того, что отсюда, с «вершины мира», все дороги, все пути ведут только вниз. С одной стороны, это было счастье великое, мы, как команда, сделали то, что хотели. А с другой – это было прощание с мечтой.
– Владимир Николаевич, Казахстан в этом году празднует 30-летие Независимости, и, раз уж Вы неплохо с нашей страной знакомы, не могу не спросить – изменился Казахстан за эти годы?
– Знаете, у меня был еще интересный опыт, связанный с Казахстаном. Когда я издавал «Национальный банковский журнал», то в 2008 году приезжал в Алматы, чтобы встретиться с Григорием Марченко – он был главой Национального банка. В ходе того интервью я отчетливо понял, как далеко Казахстан опередил все другие государства СНГ по части финансовых и банковских реформ. Признаюсь, это было неожиданным, и я старался сделать все, чтобы тем опытом воспользовались в России.
У Казахстана есть замечательный, выдающийся лидер и политик – Первый Президент Нурсултан Абишевич Назарбаев. Это мудрый человек, который много полезного сделал и продолжает делать для своей страны – в экономике, социальной сфере, в том, чтобы поднять авторитет Казахстана на международном уровне.
И еще одно наблюдение – оно связано с моей недавней работой в Праге. Я там то и дело встречал ваших молодых ребят, студентов Карлова Университета. Энергичные, знающие иностранные языки, разбирающиеся в разных науках. Надеюсь, все они вернутся домой и станут основой будущего великого Казахстана.
– Совсем недавно в Нур-Султане наши издания подписали соглашение о сотрудничестве. Можем мы рассчитывать на Ваше участие в будущей совместной работе?
– Если мои знания, мой опыт будут здесь востребованы, то готов с большим удовольствием всем этим поделиться с коллегами в Казахстане.
Вообще, мне кажется, это важно – обязательно сохранять преемственность поколений. Если цепочка обрывается – в чем угодно, в любом ремесле, то это плохо, это катастрофа. Преемственность надо продолжать. Причем это не означает, что мы – старшее поколение – должны диктовать что-то молодежи, приставать с назиданиями. Ничего подобного! Молодые гораздо лучше нас, талантливее, способнее, амбициознее и во всех отношениях интереснее. Но мы в силу своего возраста, своего жизненного опыта знаем то, чего вы не знаете. И наш долг – обязательно об этом рассказать, поделиться, без нажима, без назидания, чтобы наш опыт и знания не пропали, а обогатили вас.
