Лайла Ахметова: За правду – горой
1525
Галина ВОЛОГОДСКАЯ, Усть-Каменогорск
…Доктор исторических наук, известный казахстанский публицист Лайла Ахметова не говорит – впечатывает в аудиторию слова. Презентацию своей книги «1941. Брестская крепость. Казахстан» в Усть-Каменогорске историк превратила в призыв к согражданам: узнать судьбу каждого сгинувшего бойца-казахстанца. И собрать полное «издание» народной памяти о Великой Отечественной войне.
Наша война
– Когда сегодня некоторые молодые люди говорят: «Это не наша война», когда более взрослые начинают подвергать сомнению результаты Победы, мне больно, – с горечью говорит Лайла Сейсембековна. – 75 лет прошло, а мы до сих пор находим останки бойцов. До сих пор не всех похоронили, не всех назвали поименно. Это неправильно. Тысячи фамилий остаются в списках пропавших без вести, тысячи семей продолжают жить в тени сомнений. Такие истории дают поле для информационной войны: то начинают писать про Туркестанский легион, то про этнический состав казахстанских призывников… Эта книга – ответ подобным вбросам.
Разговор о «Брестской крепости» историк начинает с ошеломляющего признания: книга готовилась… полвека. На голом энтузиазме или, как говорили раньше, по зову сердца. Первое интервью с защитником Габбасом Жуматовым Лайла сделала еще школьницей. В те годы каждое лето 22 июня в Алма-Ате у Дома офицеров собирались люди, человек 150. Потом их становилось все меньше, меньше. «А сейчас, – замечает Лайла Сейсембековна, – в живых остался всего один, ему 98 лет».
Основной фактаж – списки имен, номера полков и места дислокаций – дала многолетняя работа со спецдокументами и в архивах. В первый раз, по воспоминаниям историка, в Бресте ее встретили сухо. Мало ли таких, кто покрутится, попозирует на фоне Вечного огня, но корпеть над бумагами не желает. Этим летом профессор приехала в Беларусь уже в пятый раз и получила для Казахстана 5 000 документов! 5 000 исторических фактов о героях, первыми принявших бой с гитлеровцами. По сути, таким образом в Брестском мемориале сказали историку спасибо за профессионализм. Все бумаги сегодня переданы на хранение в Центральный госархив республики в Алматы.
Каждый седьмой – казахстанец
На презентации Лайла Сейсембековна с трудом справлялась с волнением. По статистике, из 7 000 защитников крепости больше тысячи были из Казахстана, то есть каждый седьмой. Из них установлены и документально подтверждены на сегодня имена 556 бойцов. 556 обжигающих нервы судеб.
– Смотришь документы, а там «погиб», «замучен», «пропал без вести», – говорит историк. – Я до утра заснуть не могу.
В книге приведены пронзительные эпизоды. Вот Тазабек Улькенбаев: утром 22 июня он погиб, бросившись под танк со связкой гранат. Последнее, что услышали его товарищи: «Прошу считать меня коммунистом».
– Это была первая на той войне смерть у всех на глазах, – рассказала историк. – Другим за такие подвиги потом давали звание Героя. Боец похоронен в отдельной могиле, надо провести идентификацию, чтобы разобраться в противоречиях о месте рождения и написании фамилии.
Григорий Деревянко – украинец, призванный в армию из Алма-Аты. В немецких архивах указан как самый последний защитник крепости. Его взяли в плен обессиленным и уморили голодом в концлагере.
Даулен Ахметов, видимо, уже смертельно раненый, нацарапал штыком на кирпичной кладке: «Умираю Ахм». Кирпич нашли во время раскопок в 1963 году, рядом обнаружили гильзы, комсомольский билет. – Талантливый был парень, родом из Павлодарской области, – заметила историк. – Я видела его довоенные конспекты по высшей математике и научные статьи.
Семипалатинец Капсамулов: 75 лет этот защитник крепости числился пропавшим без вести. Только недавно при работе с архивами выяснилось – погиб.
– Сыну этого бойца сегодня уже за 70, – рассказывает Лейла Сейсембековна. – Когда мы созвонились, он говорить не мог – плакал.
Трагически сложились судьбы не только людей – в тени оказались целые полки. В 44-м стрелковом полку из 72 воинов-казахстанцев в боях или в плену погибли 46 человек, то есть почти две трети. 131-й артиллерийский полк, сформированный во многом из уроженцев Алма-Атинской и Семипалатинской областей, играл роль форпоста крепости и был смят в первые два часа войны. Одни бойцы погибли сразу, другие – в плену, а тем, кто в концлагере смог выжить, было отказано в статусе участника войны… В своей книге Лайла Ахметова приводит все найденные ею данные по подразделениям в крепости и районе Бреста. Никаких эпитетов и эмоциональных оценок. Просто факты, цифры, имена. Но от них почему-то только горше, ком в горле.
– При населении Казахстана в 6,2 миллиона человек на фронт ушли 1,2 миллиона, – размышляет автор. – Каждый шестой ушел воевать. По статистике, 300 тысяч погибли, 350 тысяч пропали без вести. У меня отец пропал без вести, и когда мама обратилась за пособием, ей ответили: «Может, он в плен попал, может, он предатель». В этой книге я называю поименно примерно 800 человек, из них три четверти погибших. Из воинов, считавшихся пропавшими без вести, я перевожу их в разряд «погиб за Родину». Пусть это произошло через 75 лет, но родственники смогут поехать к месту захоронения, отвезти горсть казахстанской земли. Наш долг – вернуть имена всем 350 тысячам казахстанских солдат и офицеров.
Это нужно живым
Показательная деталь: презентацию книги историк начала со слов благодарности Фонду Первого Президента Республики Казахстан – Лидера нации. Он профинансировал издание 625-страничного тома. Свою работу как исследователя, как поисковика, Лайла Сейсембековна делает, по ее же словам, на волонтерских началах. То есть за свой счет. Год копит пенсию, чтобы выехать в другую страну и поработать в архивах. Профессор говорит об этом не из бравады или ради самопиара, – ей это точно не надо. Скорее, это боль души. Дело, которому она посвятила по сути жизнь, передать некому: молодежи эта область неинтересна.
– Представьте: огромный московский архив, в зале три-четыре человека, – замечает профессор. – Сидят один пожилой российский историк в возрасте за 70, обязательно один немец не старше 30, и я одна из Казахстана. У нас культура работы с архивами постепенно отмирает. А немцы трудятся. Немцы копают, ищут, пишут.
В Восточный Казахстан историк привезла 100 книг в надежде, что их передадут в городские и районные библиотеки и департаменты по делам обороны. Она говорит: «Память должна быть вечной». И призывает казахстанцев поделиться фотографиями, письмами, сведениями. К примеру, чтобы официально признать бойца погибшим, необходимы свидетельства минимум двоих очевидцев. А возвращать, как уже было сказано, нужно тысячи имен!
…Книга «1941. Брестская крепость. Казахстан» на первый взгляд похожа на станцию с многочисленными разрозненными путями. То в ней речь о полках, то о судьбах отдельных бойцов, то опубликованы списки призывников по областям, то по воинским подразделениям… Но вот странность: чем больше вчитываешься в страницы издания, тем отчетливее предстает единая панорама сражения. Единая картина массового героизма. И вслед за автором крепнет убеждение: «Крепость не пала! Она истекла кровью».
Наша война
– Когда сегодня некоторые молодые люди говорят: «Это не наша война», когда более взрослые начинают подвергать сомнению результаты Победы, мне больно, – с горечью говорит Лайла Сейсембековна. – 75 лет прошло, а мы до сих пор находим останки бойцов. До сих пор не всех похоронили, не всех назвали поименно. Это неправильно. Тысячи фамилий остаются в списках пропавших без вести, тысячи семей продолжают жить в тени сомнений. Такие истории дают поле для информационной войны: то начинают писать про Туркестанский легион, то про этнический состав казахстанских призывников… Эта книга – ответ подобным вбросам.
Разговор о «Брестской крепости» историк начинает с ошеломляющего признания: книга готовилась… полвека. На голом энтузиазме или, как говорили раньше, по зову сердца. Первое интервью с защитником Габбасом Жуматовым Лайла сделала еще школьницей. В те годы каждое лето 22 июня в Алма-Ате у Дома офицеров собирались люди, человек 150. Потом их становилось все меньше, меньше. «А сейчас, – замечает Лайла Сейсембековна, – в живых остался всего один, ему 98 лет».
Основной фактаж – списки имен, номера полков и места дислокаций – дала многолетняя работа со спецдокументами и в архивах. В первый раз, по воспоминаниям историка, в Бресте ее встретили сухо. Мало ли таких, кто покрутится, попозирует на фоне Вечного огня, но корпеть над бумагами не желает. Этим летом профессор приехала в Беларусь уже в пятый раз и получила для Казахстана 5 000 документов! 5 000 исторических фактов о героях, первыми принявших бой с гитлеровцами. По сути, таким образом в Брестском мемориале сказали историку спасибо за профессионализм. Все бумаги сегодня переданы на хранение в Центральный госархив республики в Алматы.
Каждый седьмой – казахстанец
На презентации Лайла Сейсембековна с трудом справлялась с волнением. По статистике, из 7 000 защитников крепости больше тысячи были из Казахстана, то есть каждый седьмой. Из них установлены и документально подтверждены на сегодня имена 556 бойцов. 556 обжигающих нервы судеб.
– Смотришь документы, а там «погиб», «замучен», «пропал без вести», – говорит историк. – Я до утра заснуть не могу.
В книге приведены пронзительные эпизоды. Вот Тазабек Улькенбаев: утром 22 июня он погиб, бросившись под танк со связкой гранат. Последнее, что услышали его товарищи: «Прошу считать меня коммунистом».
– Это была первая на той войне смерть у всех на глазах, – рассказала историк. – Другим за такие подвиги потом давали звание Героя. Боец похоронен в отдельной могиле, надо провести идентификацию, чтобы разобраться в противоречиях о месте рождения и написании фамилии.
Григорий Деревянко – украинец, призванный в армию из Алма-Аты. В немецких архивах указан как самый последний защитник крепости. Его взяли в плен обессиленным и уморили голодом в концлагере.
Даулен Ахметов, видимо, уже смертельно раненый, нацарапал штыком на кирпичной кладке: «Умираю Ахм». Кирпич нашли во время раскопок в 1963 году, рядом обнаружили гильзы, комсомольский билет. – Талантливый был парень, родом из Павлодарской области, – заметила историк. – Я видела его довоенные конспекты по высшей математике и научные статьи.
Семипалатинец Капсамулов: 75 лет этот защитник крепости числился пропавшим без вести. Только недавно при работе с архивами выяснилось – погиб.
– Сыну этого бойца сегодня уже за 70, – рассказывает Лейла Сейсембековна. – Когда мы созвонились, он говорить не мог – плакал.
Трагически сложились судьбы не только людей – в тени оказались целые полки. В 44-м стрелковом полку из 72 воинов-казахстанцев в боях или в плену погибли 46 человек, то есть почти две трети. 131-й артиллерийский полк, сформированный во многом из уроженцев Алма-Атинской и Семипалатинской областей, играл роль форпоста крепости и был смят в первые два часа войны. Одни бойцы погибли сразу, другие – в плену, а тем, кто в концлагере смог выжить, было отказано в статусе участника войны… В своей книге Лайла Ахметова приводит все найденные ею данные по подразделениям в крепости и районе Бреста. Никаких эпитетов и эмоциональных оценок. Просто факты, цифры, имена. Но от них почему-то только горше, ком в горле.
– При населении Казахстана в 6,2 миллиона человек на фронт ушли 1,2 миллиона, – размышляет автор. – Каждый шестой ушел воевать. По статистике, 300 тысяч погибли, 350 тысяч пропали без вести. У меня отец пропал без вести, и когда мама обратилась за пособием, ей ответили: «Может, он в плен попал, может, он предатель». В этой книге я называю поименно примерно 800 человек, из них три четверти погибших. Из воинов, считавшихся пропавшими без вести, я перевожу их в разряд «погиб за Родину». Пусть это произошло через 75 лет, но родственники смогут поехать к месту захоронения, отвезти горсть казахстанской земли. Наш долг – вернуть имена всем 350 тысячам казахстанских солдат и офицеров.
Это нужно живым
Показательная деталь: презентацию книги историк начала со слов благодарности Фонду Первого Президента Республики Казахстан – Лидера нации. Он профинансировал издание 625-страничного тома. Свою работу как исследователя, как поисковика, Лайла Сейсембековна делает, по ее же словам, на волонтерских началах. То есть за свой счет. Год копит пенсию, чтобы выехать в другую страну и поработать в архивах. Профессор говорит об этом не из бравады или ради самопиара, – ей это точно не надо. Скорее, это боль души. Дело, которому она посвятила по сути жизнь, передать некому: молодежи эта область неинтересна.
– Представьте: огромный московский архив, в зале три-четыре человека, – замечает профессор. – Сидят один пожилой российский историк в возрасте за 70, обязательно один немец не старше 30, и я одна из Казахстана. У нас культура работы с архивами постепенно отмирает. А немцы трудятся. Немцы копают, ищут, пишут.
В Восточный Казахстан историк привезла 100 книг в надежде, что их передадут в городские и районные библиотеки и департаменты по делам обороны. Она говорит: «Память должна быть вечной». И призывает казахстанцев поделиться фотографиями, письмами, сведениями. К примеру, чтобы официально признать бойца погибшим, необходимы свидетельства минимум двоих очевидцев. А возвращать, как уже было сказано, нужно тысячи имен!
…Книга «1941. Брестская крепость. Казахстан» на первый взгляд похожа на станцию с многочисленными разрозненными путями. То в ней речь о полках, то о судьбах отдельных бойцов, то опубликованы списки призывников по областям, то по воинским подразделениям… Но вот странность: чем больше вчитываешься в страницы издания, тем отчетливее предстает единая панорама сражения. Единая картина массового героизма. И вслед за автором крепнет убеждение: «Крепость не пала! Она истекла кровью».
