Энергетический разворот: Казахстан меняет правила игры для инвесторов и собственного будущего

Казахстан, один из ключевых производителей энергоресурсов в Центральной Азии, инициирует сложный, но стратегически необходимый демонтаж многолетней политики глубокого субсидирования внутренних цен на газ. Причина проста: политика, при которой страна десятилетиями входила в тройку мировых лидеров с самым дешевым для конечного потребителя топливом, создала фундаментальные экономические искажения и системные риски.

В результате возник острый энергетический парадокс: обладая значительными доказанными запасами углеводородов и являясь их экспортером, Казахстан вплотную подошел к угрозе внутреннего дефицита, столкнувшись с прогрессирующими проблемами своей производственной инфраструктуры. Нынешние реформы представляют собой попытку осуществить полный разворот экономической модели отрасли, нацеленный на повышение ее инвестиционной привлекательности и долгосрочной устойчивости.

Анатомия дисбаланса: нежизнеспособная модель и ее глобальный контекст

В основе газовой отрасли Казахстана годами лежала нежизнеспособная экономическая модель. Государственное регулирование обязывало газоперерабатывающие заводы реализовывать сжиженный нефтяной газ и нефтепродукты на внутреннем рынке по ценам, которые были значительно ниже операционной себестоимости.

По данным отраслевых экспертов и профильных ведомств, при затратах на производство тонны СНГ в $128-147, регулируемая оптовая цена была искусственно зафиксирована на уровне $82-96. Более того, официальные прогнозы Министерства энергетики Казахстана наглядно иллюстрируют масштаб проблемы: к примеру, на 2025-2026 годы расчетная себестоимость товарного газа для Алматы и Алматинской области составляет $98 за тысячу кубометров, в то время как утвержденная до середины 2025 года оптовая цена для этих же регионов — почти вдвое ниже. Такой подход автоматически генерировал прямые убытки для каждого производителя, превращая основную деятельность в планово-убыточную и полностью лишая ее стимулов для развития.

Отрасль, по сути, функционировала как скрытый механизм общенационального субсидирования, где убытки от внутренних продаж вынужденно компенсировались за счет экспортной выручки от других, более маржинальных нефтепродуктов. Подобный ценовой диспаритет позиционировал Казахстан как уникальную аномалию на глобальной энергетической карте.

По последним данным на конец 2024 года, в то время как среднемировая цена на природный газ для населения установилась на уровне 0.086 долл. США за кВт•ч (единица энергии, используемая для корректного международного сравнения), в Казахстане она оставалась в группе самых низких в мире.

Аномальная доступность газа была высока не только в абсолютном выражении, но и в относительном: по соотношению стоимости газа к средней заработной плате, согласно исследованиям, Казахстан занимал лидирующие позиции в Европе, позволяя жителям приобретать на средний доход до 10 тыс. кубических метров газа в год, что является недостижимым показателем для абсолютного большинства стран мира. Ситуация доходила до абсурда, когда литр СНГ, сложного и энергоемкого в производстве продукта, стоил для потребителей дешевле литра бутилированной питьевой воды.

Неизбежные последствия: сверхпотребление, износ активов и теневой рынок

Политика ценовой доступности напрямую стимулировала формирование культуры сверхпотребления, что привело к стремительному росту нагрузки на всю газовую систему страны. Статистика за 2024 год красноречиво подтверждает тенденцию: внутреннее потребление товарного газа выросло на 9% и достигло 21,2 млрд м³, а потребление сжиженного нефтяного газа увеличилось на 5,6%, составив 2,42 млн тонн. Подобный неуклонный рост, не подкрепленный адекватным увеличением производственных мощностей, и является первопричиной назревающего дефицита.

Параллельно хроническое недофинансирование, вызванное убыточностью внутренних продаж, привело к критическому физическому износу производственных активов. Официальная статистика, фиксирующая более 400 внеплановых остановок на трех крупнейших НПЗ за три года, свидетельствует о системных рисках. На таких ключевых объектах, как КазГПЗ, 98% сосудов высокого давления эксплуатируются более 40 лет. Данные факты указывают на то, что отрасль подошла к пределу своей эксплуатационной надежности.

Кроме того, огромная разница в ценах между Казахстаном и его соседями породила процветающий черный рынок и нелегальный экспорт. Ценовой арбитраж на рынке автогаза был особенно показателен: при цене в Казахстане около 0,21 долл. США за литр, в соседней России она составляла 0,36 долл. США. Казахстан, по сути, непреднамеренно субсидировал потребителей в соседних странах, усугубляя дефицит поставок внутри страны.

Стратегический ответ: масштабная программа расширения ресурсной базы

Нынешние реформы являются частью осознанного перехода к устойчивой и инвестиционно-привлекательной модели. В качестве центрального элемента реформ Правительство разработало многолетнюю дорожную карту, предусматривающую поэтапное, но решительное доведение  цен до экономически обоснованного уровня к 2028 году.

Хотя такие меры являются болезненными для потребителей, для инвесторов и отрасли в целом они служат мощным позитивным сигналом, гарантирующим будущую рентабельность и предсказуемость работы в секторе.

Центральным элементом новой стратегии выступает масштабная программа по расширению ресурсной базы и перерабатывающих мощностей. Цель — увеличить производство товарного газа с текущих 23 млрд м³ до 31 млрд м³ к 2030 году.
Для ее достижения ведется работа по нескольким направлениям. В сфере добычи по итогам 2023 года введены в эксплуатацию месторождения Анабай, Восточный Урихтау и Рожковское. В период 2025–2026 годов ожидается запуск месторождений Западная Прорва, Центральный Урихтау и Барханная с суммарными извлекаемыми запасами свыше 50 млрд м³.

В перерабатывающем секторе реализуется портфель капиталоемких проектов. Ключевым является строительство нового газоперерабатывающего завода в Атырауской области, который будет работать на сырье Кашаганского месторождения. Первая очередь проекта имеет мощность в 1 млрд м³/год, за ней последует реализация к 2030 году второй, более крупной установки мощностью 2,5 млрд м³/год. Привлечение к реализации данных проектов авторитетного катарского инвестора, компании UCC Holding, рассматривается аналитиками как мощный вотум доверия к реформам и инвестиционному климату Казахстана.

Одновременно реализуются проекты по строительству нового ГПЗ в Жанаозене мощностью 900 млн м³/год и ведутся переговоры по строительству высокотехнологичного завода на месторождении Карачаганак с потенциальной мощностью 4 млрд м³/год.

Помимо строительства новых заводов, программа включает в себя и другие стратегические проекты. Среди них — экологическая модернизация крупнейшего мегаполиса страны через перевод Алматинской ТЭЦ на газ, проработка газификации северных и восточных регионов для создания новых рынков сбыта, а также расширение газотранспортной системы, включая строительство второй нитки ключевого магистрального газопровода «Бейнеу-Бозой-Шымкент». Работы по последнему уже начаты в апреле 2025 года, а сам проект позволит увеличить пропускную способность газопровода до 15 млрд м³ в год, что является необходимым условием для устойчивого газоснабжения страны и транзита в другие регионы.

Наряду с развитием производства, усиливается и транзитный потенциал страны, что подтверждается ростом транзита газа в 2024 году почти на 10% до 69,6 млрд м³. На фоне трансформации энергетического баланса в Центральной Азии, где соседний Узбекистан из экспортера превратился в импортера, Казахстан укрепляет свой статус как ключевой транзитный хаб, в том числе для поставок российского газа в регион.

Долгосрочное видение и законодательное обеспечение

Стратегическая цель реформ выходит далеко за рамки стабилизации топливного рынка, поскольку главный вектор направлен на развитие глубокой переработки и создание отечественной газохимической промышленности. Для достижения этих целей совершенствуется законодательная база. С целью стимулирования новой добычи в 2023 году была внедрена улучшенная формула цены закупа газа у недропользователей, которой уже воспользовались пять компаний, готовых начать промышленную добычу в 2025 году.

Для формирования культуры энергосбережения и управления спросом в Парламенте инициирован законопроект «О бережливом потреблении газа», который предусматривает внедрение механизмов ответственности конечных потребителей, включая цифровизацию учета и применение повышающих коэффициентов за сверхнормативное потребление. Наряду с этим, принята Дорожная карта по развитию рынка газомоторного топлива, которая создает прогнозируемый внутренний спрос за счет обновления автобусных парков и расширения сети автогазонаполнительных компрессорных станций.

Тест на зрелость: баланс между рынком и новым социальным контрактом

Реализация столь масштабных реформ является серьезным тестом на зрелость экономической системы и всего общества в целом.

Вместе с тем, проводя рыночную политику, государство стремится сохранить ключевые элементы социального контракта. Подтверждением служит запущенный в 2024 году цифровой проект по предоставлению ваучеров (скидок) на газ для социально уязвимых слоев населения.

Наряду с этим, показательным является продолжение программ газификации, которые охватывают даже небольшие и отдаленные села, где прокладка инфраструктуры с точки зрения чистой бизнес-логики и окупаемости является нецелесообразной. Так, на 1 января 2025 года общий уровень газификации страны достиг 62,4%, обеспечив доступом к газу 12,6 млн человек. При практически стопроцентном охвате западных регионов и крупных городов, государство планомерно продвигается в центр страны  и ставит долгосрочную цель до 2040 года обеспечить газом до 90% населения в технически доступных зонах.

Этот подход демонстрирует, что для государства газификация является не только коммерческим проектом, но и инструментом повышения качества жизни и развития регионов что является ключевым фактором для обеспечения общественной стабильности в сложный, но необходимый переходный период.