Как массовая посадка деревьев может преобразить Казахстан, знает 93-летний лесовод Михаил Федоров

Сажать деревья – долг каждого казахстанца. В этом уверен и подает пример 93-летний лесовод-любитель Михаил Федоров.

Река и мост

– Это ущелье я впервые увидел в детстве, – показывает на распадки вдоль трассы мой попутчик Каиргали Темирхан. – Меня привезли сюда в пионерский лагерь из степного Аягоза. Пока ехал, рот не закрывал от удивления – все склоны в пихтах! Где сейчас тот лес?

Каиргали – городской житель, попросивший подвезти его в село Ново-Ульбинка Глубоковского района. Он туда спешит по своим делам, а я – как раз за ответом на вопрос, почему здешние сопки покрыты не деревьями, а кустарником, и что сделать, чтобы стало по-настоящему зелено. У старожила Ново-Ульбинки Михаила Александровича Федорова есть свой точный проверенный рецепт, он – известный на всю округу энтузиаст, превративший 4 га пустыря в настоящий лес. Более того, в возрасте 93 лет пенсионер по-прежнему с головой погружен в премудрости выращивания саженцев, посадок, наблюдений за птицами, зверушками...

Машина сворачивает с трассы на грунтовую дорогу, ведущую в село. Мой попутчик перед тем, как попрощаться, заверяет: если агашке потребуются помощники, он готов примчаться со всем своим семейством. «Пусть только свистнет», – говорит Каиргали.

Впереди горная речка Малая Ульба. На противоположный берег ведет подвесной мост, причем явно не новый. Настил – деревянный, на тросах ржавчина. Водитель сворачивает боковые зеркала, шепчет «с богом» и буквально втискивается в узкий шаткий пролет.

«Что, страшно?» – встречает нас на правобережной части местный житель Юрий Грошев. Подвесная конструкция, по его словам, это и «фишка» Ново-Ульбинки – чего только стоит вид с моста на стремнину! И головная боль – сооружению без малого 45 лет, и за все время оно ни разу не видело капремонта. В свое время мост был задуман шириной 2,5 метра, чтобы проходила скорая помощь. Строители сузили пролет до 2,2 метра. А после развала колхоза путепровод стал бесхозным, аварийным, опасным. Настил периодами, конечно, меняют, но косметический ремонт проблему не решает.

– Мы разрешаем проходить только по одному автомобилю, – говорит новоульбинец. – А то как три-четыре машины заезжали, пролет прогибался. По нему даже пешком идешь, он раскачивается. У нас от этого моста жизнь всего поселка зависит. Конечно, нужен новый капитальный путепровод.

Юрий берется показать дом Михаила Федорова. По пути рассказывает: пенсионеру 94-й год, живет один, по хозяйству управляется. Дрова колет, воду носит, в огороде – порядок. «Сейчас картошку начнет сажать – так за ним не угонишься», – делится сельчанин.

Двор за невысокой изгородью расположен на краю поселка. Взгляд привлекает пушистая крона большого кедра – словно зеленый шатер над кровлей. Калитка приоткрыта, в доме никого. Перед крыльцом лужайка с первой апрельской травой, по участку проложены дорожки, покрытые досками. По ним ко мне стремительно идет поджарый человек, перепрыгивает через арыки. Улыбается, крепко жмет руку. «Из «Казахстанской правды»? – переспрашивает Михаил Александрович. – Очень хорошая газета, я ее люблю. Вы привезли последние номера?»

Я растерянно развожу руками: ну кто же мог подумать, что в столь почтенном возрасте человек интересуется центральной прессой? И, как выясняется, не просто интересуется – читает с карандашом, главное подчеркивает, что-то, с чем он не согласен, выписывает на поля вместе со своими комментариями.

– В статье так и напиши: мне нравятся слова Президента Токаева, что нужно посадить два миллиарда деревьев, – говорит пенсионер. – Сейчас в статье 38 Конституции записано: казах­станцы обязаны сохранять природу и бережно относиться к природным богатствам. Этого мало, надо так дополнить: граждане обязаны не только с чистой любовью относиться к природе, но и активно помогать ей, высаживать деревья, разводить лес, защищать данный нам свыше ценнейший дар.

Возрождение леса

Пенсионер знает, о чем говорит. У него с деревьями связаны жизненные вехи. В 1942 году его, 14-летнего подростка, вместе с другими ребятами привлекли на заготовку дров в Риддере. Там он впервые увидел последствия лавины: огромные пихты, ели, кедры снесло и перемешало, как спички. Устояла одна лиственница толщиной в три обхвата. Не дерево – царица! Первую хвойную красавицу Михаил Александрович посадил в 1960 году, когда поселился в Ново-Ульбинке. Тогда же из-под Риддера он привез крохотный росток кедра. Оба саженца прижились, поднялись. И вот уже больше полувека их мощные кроны служат зеленым маяком – их видно издалека.

В послевоенные 50-е поселок, по словам старожила, вообще был на удивление голым. Из всего озеленения росли пять тополей возле железнодорожного перрона. За околицей до самой Ульбы тянулся пустырь – сорняки, неопрятный кустарник. Противоположный берег было видно насквозь, глазу не за что зацепиться. Михаил стал брать молодые побеги березы и высаживать за домом на пустыре. Деревце за деревцем, год за годом. Сейчас этим посадкам уже по 30–40 лет.

– Идем, покажу, – соглашается Михаил Александрович провести экскурсию по своему лесу. – Под ноги только смотри – прошлогодние саженцы еще маленькие, можно наступить.

Он легко перемахивает через небольшие овражки и родники. Я стараюсь не отставать. В ветвях заливаются птицы, в воздухе запах хвои и апрельской листвы. Отдельной рощицей стоят осины – они появились благодаря случайному эксперименту. Новоульбинец посадил всего одну осинку, она росла пышная, как букетик. Однажды злой сосед спилил дерево на дрова. Михаил Александрович за сердце схватился, но к его удивлению в то же лето рядом дружно поднялись два десятка побегов. Оказалось, недобрый человек с ножовкой невольно применил известный у лесоводов способ размножения осины, – деревца этой породы, если их срубить, дают рекордную корневую поросль. Чуть вдали – лужайка с кустами калины, их лесовод-любитель специально посадил, чтобы зимой у птиц был корм. «Начнет цвести – запах на полсела!» – заверяет он.

– Однажды во время работы я заметил росток кедра, – подводит Михаил Александрович меня к могучему дереву. – Он был с ладонь, тянулся из гранитной расщелины, не выжил бы на скале. Я привез его, посадил. Теперь каждый день любуюсь.

Сколько пород в ново-ульбинском лесу? Ели, пихты, кедры, лиственницы, осины, березы, черемуха, яблоньки-дички… Такие смешанные хвойно-лиственные насаждения считаются самыми устойчивыми к пожарам и вредителям. Больше всего здесь сосен. По словам Михаила Александровича, летом после дождей под ними идут отличные грузди, корзинами можно набирать. Спросите любого специалиста – он подтвердит: как только начинаются грибы, это уже не искусственный парк, это настоящий лес. Именно грибные нити, или по-научному мицелий, в содружестве с корнями деревьев превращают грунт в особую питательную лесную почву.

– Никогда не считал деревья, – отвечает на мой вопрос новоульбинец. – Высаживаю каждую весну и осень, места много. Сейчас лес растет примерно на 4 гектарах, я участок измерил ногами вдоль и поперек.

Михаил Александрович показывает на невысокую горную гряду за Ульбой. По всем признакам когда-то она была сплошь
покрыта лесом. Если засадить сос­нами хотя бы ближайшую соп­ку, зеленая «рубашка» нач­нет восстанавливаться. Один ложок у пенсионера уже расчищен и даже лунки наделаны. Планы большие.

Как вредители

– Давай сюда, – машет он мне рукой. – Видишь запруды?

Действительно, берег небольшой протоки завален сооружениями из веток – явный след присутствия бобров. Михаил Александрович довольно подтверждает: так и есть. Как только поднялся лес, так прибавилось живности – стали появляться бобры, зайцы, бурундуки, птицы. Это радость для его сердца. Если что и огорчает, так это поведение некоторых людей. Несколько лет назад новоульбинцу специально привезли из Алтайского ботанического сада саженцы голубой ели, элитный сорт. Они уже поднялись высотой в полтора метра, но в одну из ночей из трех елочек кто-то две выкопал. «И третью бы украли, – вздыхает пенсионер, – но, к счастью, не заметили в траве на склоне».

До этого так же ночью воришки выкопали сразу 11 молоденьких сосен, пришлось посадки заново восстанавливать. Еще один бездельник перед Новым годом спилил верхушки у трех сосен – решил заработать на продаже праздничных деревьев. Михаил Александрович страшно переживал, боялся, что его зеленые питомцы погибнут. Но они выжили и выросли в могучие великаны! Ни единого признака, что им резали макушки.

– Здесь сидело много саженцев, – показывает лесовод уголок возле речки. – Приехала компания отдыхать. Я им говорю: «Осторожно, здесь посадки». Они давай шашлыки устраивать, спиртное употреблять, в волейбол играть. Все потоптали.

Разговор становится невеселым. Опережая мои вопросы, ново-ульбинский активист Юрий Грошев поясняет: общественность обращалась с просьбой, чтобы местный лесхоз забрал себе под опеку эти несколько лесных гектаров. Но обнаружились непре­одолимые бюрократические барьеры. Дело в том, что насаждения расположены на землях, относящихся к категориям железной дороги, населенного пункта, а также энергетики и связи. Перевести их в новую категорию гослесфонда – задача фантастически сложная как по времени и усилиям, так и финансово. Лесники смогли поддержать пенсионера только морально – вручили ему благодарственное письмо.

Живая наука

Непривычно жаркое для апреля солнце все сильней разогревает воздух. Я прислушиваюсь к окружающим звукам – деревья потрескивают, словно перешептываются. «Шишки раскрываются, – говорит Михаил Александрович. – Самосев идет».

Он поднимает с земли еще зеленый плод и кладет на ладонь. С такого «привета», однажды сброшенного дятлом с сосны, все и началось. Любознательный сельчанин провел целое наблюдение: птица сбивает шишку с ветки, приспосабливает ее в углублении в коре и расклевывает, извлекая семена. «Вы видели семена сосны? – говорит лесовод. – Они крохотные, как маковые. Но дятлы всю зиму живут за счет этого корма. Причем они сначала оценивают шишки, выбирают только лучшие».

У Михаила Александровича в доме особая чугунная сковородка, куда он с осени и до весны порциями собирает урожай «от дятла». Сковородка стоит возле теплой печки, шишки согреваются, подсыхают, раскрываются. Из них сыплются семена. Каждое семечко – на учете, все по-серьезному.

– Смотри, – проводит лесовод мастер-класс, – стелешь чистый лист бумаги, постукиваешь шишкой о шишку, от каждой получается примерно по 20 семян.

Все порции Михаил Александ­рович записывает в тетрадь, хотя им давно проверено: если использовать большой бокал, туда входит 1 тысяча семян.

Часть материала у пенсионера подрастает в торфяных стаканчиках, но под основной посев отведена большая грядка. Сейчас снег сошел, погода теплая – самое время работой заняться. Лесовод тут же демонстрирует технологию: палкой прочерчивает в земле бороздки на расстоя­нии примерно 5 сантиметров, бережно выкладывает в них семена. И заравнивает землю. Полив – обязательный, особенно в жаркую погоду. К осени на грядке вырастут сеянцы, похожие на маленьких ежиков. Еще через год – это хорошие, готовые 30–40-сантиметровые саженцы.

– В этом году я посею тысячу семян, – делится планами пенсионер. – И несколько десятков саженцев из питомника пересажу в лес. В лесхозе учили, что нужно по рейкам выдерживать ряды, а я делаю на глазок. Тоже ровно получается.

Для лесных посадок у Михаила Александровича есть колодцы – пять углублений на рельефе, где поднимается грунтовая вода. Без полива свежие посадки, по его словам, погибнут. Подъем в 6 утра, пробежка по лесу с ведрами и лейками. Завтрак. Снова в руки ломик и лопату – сделать лунки, вскопать землю. Возле каждого свежего саженца обязательно ставится опознавательный знак – высокая ветка, чтобы летом случайно не затоптать в траве. Работы полно, стариться некогда.

Еще год, и необходимость в специальном уходе за посадками отпадет: корни сосны, работающие, как бур, уйдут глубоко в землю, прижившиеся деревья начнут быстро расти.

Сейчас созданный руками Михаила Александровича Федорова лес начинает уже размножать себя сам, самосевом. Дают поросль осинки, рассыпают семена березы, сосны, ели, пихты.

– У природы все по-умному устроено, – заключает пенсионер. – Мы постоянно учимся у нее, пользуемся ее благами. Но и природе нужно помогать. Я помню свое детство, снег выпадет – все испещрено следами животных, по заячьим тропам ходить можно было. Сейчас во всей округе живности не увидишь. Вы посмотрите, какими голыми выглядят окраины Усть-Каменогорска. Голые сопки, пус­тыри. Посадите лес – у города будет зеленый пояс, все горы можно озеленить. Всем надо браться за эту работу. Каждый подросток, каждый взрослый должен высаживать не меньше 25 деревьев.

Я возвращаюсь из Ново-Ульбинки с добрыми чувствами и замечательным гостинцем – тремя хвойными саженцами. Посажу их на склоне напротив окон своей многоэтажки. Буду поливать, беречь, любоваться, как они превращаются в высокие сильные сосны. Пройдет время, и серый каменистый рельеф за моим окном станет зеленым.